Психопатология и анализ - тема статьи Дональда Ф. Сандлера и Джона Биби в журнале Jungian analysis (1995). В статье излагаются основные идеи юнгианского подхода к психопатологии.Еще в начале своей карьеры Юнг заметил, что его юная кузина, считавшаяся помешанной, в своих патологических фантазиях словно играла разные роли, становилась поочередно разными людьми. Это натолкнуло Юнга на идею комплексов - субличностей, которые выделяются в психике человека и проявляют себя относительно автономно.
Причем если у психического больного комплексы совершенно не осознаются, действуют без связи с "я", то человек здоровый таже может иметь комплесы, только в более мягкой форме. Пример проявления комплексов: обычно ироничный и остроумный человек вдруг теряет чувство юмора и всерьез расстраивается или злится, если шутки задевают какую-то определенную тему, - очевидно, лично важную для него.
Теория комплексов легла в основу понимания механизма психопатологии. Разновидности психических болезней - по Юнгу - имеют один механизм (отщепление комплекса, или диссоциация), лишь с различным содержанием у людей с разными характерами.
Авторы статьи пишут: "В 1906 году в работе «Ассоциации сновидения и истерические симптомы» Юнг пишет, что реакции на ассоциативный тест коррелируют с материалом снов. Содержание снов давало вещество и характер для скелета комплекса, обнаруженного в ассоциативном тесте. Во снах становится возможным проследить комплекс, то, как он движется и действует, то есть можно наблюдать работу внутренней психики. То, что психика действительно структурирована комплексами и что эти комплексы доступны для наблюдения во снах, стало фундаментальным для созревающих идей Юнга о базовой природе невроза".
Сегодня анализ сновидений - один из основных приемов юнгианских (аналитических) психологов в работе с клиентами. Мы можем помогать здоровым людям понимать отдельные тенденции, возникающие в душе, понимать их смысл и в соответствии с этим вносить изменения в свою жизнь - направлять усилия на то, чтобы реализовать творческие порывы, которых вы раньше не замечали, или справляться с чересчур острыми переживаниями, которые настойчиво давали о себе знать в виде пугающих снов, телесных симптомов, неуправляемых перепадов настроения и т.д.
И не следует увлекаться исследованием глубин своей личности в одиночку, для этого нужно соблюдать меры безопасности. Ведь даже опытные альпинисты не ходят в горы без страховки, без того, чтобы быть на связи (в прямом и переносном смысле) с другими людьми. Как пишут авторы статьи: "...в добавление к внимательному и заботливому присутствию аналитика, пациенту нужен сильный и гибкий центр сознания – эго – для обеспечения цикла одержимости, дисидентификации и новой интеграции, который и составляет процесс анализа".
http://www.maap.ru/library/book/143/ - полный текст цитируемой статьи на сайте МААП.
Статья о сновидениях в Википедии содержала лишь небольшой абзац о юнгианском толковании сновидений. Мы перевели соответствующий фрагмент из английской Википедии:
"Юнгианское толкование сновидений
Карл Густав Юнг — ученик Фрейда предложил более широкую концепцию для анализа снов. Юнг не разделял концепцию Фрейда будто сновидения являются «шифром» кодирующим запретные импульсы либидо, репрезентацией неосуществленных желаний, считая такой взгляд упрощенным и наивным. На самом деле сновидение, писал Юнг, является «прямой манифестацией бессознательного», и только «незнание его языка мешает понять его послание». Поэтому в отличие от Фрейда Юнг призывал сновидца не «убегать в свободные ассоциации», но сосредоточиться на конкретном образе сновидения и дать ему как можно больше аналогий. Юнг считал, что метод свободных ассоциаций позволяет выявлять лишь личные (индивидуальные) ассоциации сновидца, группирующиеся вокруг комплексов (что Юнг доказал экспериментально)[1], но не дает приблизиться к смыслу самого сновидения. По Юнгу, смысловое поле сновидения гораздо шире этих индивидуальных рамок и отражает богатство и сложность всей сферы бессознательного - как индивидуального, так и коллективного. Одна из идей Юнга заключается в том, что душа как саморегулирующийся организм компенсирует установку сознания противоположной бессознательной установкой.[2] Поэтому помощь в интерпретации сновидения способна оказать мифология, поскольку сновидения говорят на мифологическом языке символов, объединяющих противоположные установки в целостные смысловые категории. Только непонимание языка символов ставит интерпретатора в положение «француза, который оказавшись на улицах Лондона убеждён что все окружающие издеваются над ним, либо пытаются что-то скрыть».
Юнг считал сновидение средством наладить связь между сознанием и подсознанием, и видел в сновидении функцию компенсации позиции Эго. Так же он особо выделял «большие» сновидения, то есть те сны которые сопряжены с нуминозным чувством восторга и ужаса. В этих сновидениях Юнг видел высшее духовное руководство, которое исходит из центра человеческого (а возможно и всякого) бытия — Самости.
Юнг разработал два основных подхода к анализу материала сновидений: объективный и субъективный.[3] В объективном подходе каждый персонаж сна относится к реальному человеку: мать - это мать, подруга - подруга и т.д. В субъективном подходе каждый персонаж сна представляет аспект самого сновидца. Юнг считал, что хотя сновидцу может быть сперва сложно принять субъективный подход, но в процессе работы над сновидением он сможет опознать в персонажах сна свои черты и неведомые ранее аспекты своей личности. Так, например, если человеку снится, что на него нападает сумасшедший убийца, то сновидец может осознать свои убийственные импульсы. Этот подход расширен гештальт-терапевтами: они считают, что даже неодушевленные объекты во сне могут рассматриваться как воплощения аспектов личности сновидца.
Юнг считал, что архетипы (Анимус, Анима, Тень и др.) проявляют себя в снах через символы или персонажей. Это может быть старик, молодая девушка или огромный паук, участвующие в сюжете. Каждый воплощает бессознательную установку, по большей части скрытую от сознания. Даже являясь неотъемлемой частью психики сновидца, они зачастую существуют автономно и воспринимаются сновидцем как внешние фигуры. Знакомство с архетипами, проявляющимися в символах сновидений, позволяют человеку лучше осознавать свои бессознательные установки, интегрировать ранее отщепленные части личности и включаться в процесс целостного понимания своей Самости, что Юнг считал главной задачей аналитической работы[2].
Юнг считал, что материал, подавляемый сознанием (к чему Фрейд и сводил бессознательные содержания вообще), подобен тому, что в его концепции именуется Тенью, и составляет лишь некоторую часть бессознательного.
Юнг предостерегал от слепого приписывания символам сна определенных значений без ясного понимания личной ситуации сновидца. Он описывал два подхода к символ сновидения: причинный подход и финалистический подход.[4] В причинном подходе символ реуцирован о определенных базовых тенденций. Таким образом, меч может символизировать пенис, змея - тоже. В финалистическом подходе интерпретатор сновидения спрашивает: "Почему именно этот символ, а не иной?". Тогда меч может репрезентировать пенис за счет своих качеств: он твердый, острый, неодушевленный и разрушительный. А змея, репрезентируя пенис, указывает на другие качества: нечто живое, опасное, возможно, ядовитое и скользкое. Финалистический подход раскрывает
В работе мы руководствуемся Этическим кодексом IAAP (оригинал и русский перевод) и Этическим кодексом РОАП (Российского общества аналитической психологии).
Мы также опираемся на идею К.Г. Юнга о том, что для эффективности аналитической работы необходим надежный контейнер. Таким контейнером являются организационные рамки, которых придерживаются оба участника аналитического процесса (аналитик и клиент): определенное время встреч (оговаривается день недели и время), регулярность встреч (как правило, 1-3 раза в неделю, пропуски оговариваются особым образом), соблюдение границ (отсутствие физического контакта между клиентом и аналитиком, отсутствие иных отношений, кроме аналитических, - дружбы, общения в любой форме, общих близких знакомых). Это позволяет создать достаточно безопасную и защищенную атмосферу отношений, в которой душевные процессы могут свободно разворачиваться и трансформироваться.
Это перевод* Этического кодекса Международной ассоциации аналитической психологии (IAAP, оригинал - http://iaap.org/iaap-overview/iaap-ethics/). Он является рамочным документом, определяющим основные принципы этики аналитического психолога. В России существует местный вариант такого кодекса, в редакции Российского общества аналитической психологии (http://www.roapinfo.ru/about_01.php). Эти документы являются ориентирами для сотрудников нашего центра. Помимо этого мы, разумеется, придерживаемся общего российского законодательства, но закона о психологической помощи у нас пока нет, поэтому приходится ориентироваться на международные стандарты.
Этический кодекс
индивидуальных членов
Международной ассоциации аналитической психологии (IAAP)
Принят в апреле 2005 года
Настоящий кодекс распространяется на всех индивидуальных членов (тех, кто не входит в членские сообщества) и рутеров (тех, кто проходит подготовку к индивидуальному членству) Международной ассоциации аналитической психологии. Все индивидуальные члены и рутеры IAAP, на которых не распространяются этические кодексы членских сообществ IAAP, должны быть осведомлены и согласны с настоящим кодексом. Аналитические психологи должны в своей работе вести себя в соответствии с высочайшими этическими стандартами и в качестве главной ценности признавать интересы своих клиентов. Эта ответственность является наиболее существенной составляющей статуса аналитического психолога.
Нарушение любого из этических правил IAAP рассматривается как серьезный проступок. Игнорирование Этического кодекса индивидуальными членами может повлечь за собой приостановку или прекращение членства в ассоциации.
1. Отношения между аналитиком и пациентом.
Ответственность перед пациентами:
Аналитик при любых обстоятельствах уважает целостность своего пациента. Исключение составляют ситуации очевидного и значительного риска для пациента, в которых требуется вмешательство без согласия пациента.
А) В начале лечения аналитик разъясняет пациенту условия: время, частоту встреч и их стоимость. Аналитик гарантирует выполнение этих условий в дальнейшем.
B) Финансовые условия работы аналитика соответствуют существующему уровню стоимости тех или иных видов работы.
C) Во время лечения социальные контакты с пациентом должны быть прекращены. После лечения следует также иметь в виду возможность продолжения переносных чувств и быть осмотрительными в социальных контактах. Социальные контакты с родственниками пациента могут осуществляться самым деликатным образом и только с ведома и согласия пациента. Исключения могут составлять некоторые обстоятельства, например, если пациент опасен для себя или окружающих, в лечении детей или если в принятый план работы включены встречи с семьей или другими людьми в терапевтических или консультативных целях.
D) Конфиденциальность и сохранность анонимности пациента являются вопросами первостепенной важности. С особенной осторожностью следует подходить к публикации клинического материала и его презентации на клинических семинарах. Следует уважать просьбу клиента не публиковать и не обсуждать его случай. Ограничения такого характера уместны и в ситуации профессиональной консультации. Исключение могут составлять случаи угрозы судебных разбирательств и законно обоснованные случаи нарушения конфиденциальности, например, в случае насилия над детьми, необходимости предотвращения опасности для третьих лиц, по требованию суда и т.п.
E) Аналитический психолог должен воздержаться от сексуальных отношений с пациентом и получения личной выгоды в любой форме, которая выходит за рамки аналитического контракта (рамки). Также неэтичным считается прерывание терапевтических отношений для вступления в отношения сексуальные.
Психологи, как всякие профессионалы, любят говорить на жаргоне. Одно из слов этого жаргона - "целостность" ("целостный").
Что оно значит - не очень-то понятно. Чаще всего его употребляют в рекламе и разъяснительных текстах, когда хотят описать главную исповедуемую психологом ценность и цель работы, то "правильное", блаженное и гармоничное состояние, которым клиент будет доволен и к которому - предположительно - психолог помогает клиенту прийти в результате их совместной работы. Это может быть (если отталкиваться от текущего состояния, в котором пришел клиент) избавление от страданий, обретение смысла в своем нынешнем положении (увязанности разобщенных элементов опыта) и/или открытие новой перспективы на будущее (и новых задач для работы). Целостностью тут, вероятно, называют некое достигаемое (на время?) состояние гармонии, в котором у человека хватает ресурсов, чтобы справляться с трудностями и строить свою жизнь по собственному индивидуальному проекту. Соответственно, недостаток целостности - это состояние, требующее корректировки. Не обязательно прямо патология, а любая степень несоответствия некоему ценностному идеалу, который психолог понимает, а назвать точнее не может и поэтому употребляет многообещающее и несколько туманное слово "целостность". А ведь если уж обещаешь чего-то людям, хорошо бы им объяснять, что имеешь ввиду.
Звучит слово "целостность" как-то не очень по-русски, похоже скорее на заимствованный термин. Филологи подсказали бы, как проверить, когда и откуда это слово к нам пришло. У Даля находим моря различных оттенков значения, не будем тут в них нырять (хотя очень хочется, интересно же). А мы хотя бы сравним его нынешнее употребление в психологической среде с тем, что оно значит в английском. Целостность - wholeness, от whole, целый. Вот что сказано, в частности, в словаре Вебстера насчет различий между синонимами, передающими примерно одну идею:
"whole, entire, total, all mean including everything or everyone without exception. whole implies that nothing has been omitted, ignored, abated, or taken away <read the whole book>. entire may suggest a state of completeness or perfection to which nothing can be added <the entire population was wiped out>. total implies that everything has been counted, weighed, measured, or considered <the total number of people present>. all may equal whole, entire, or total <all proceeds go to charity>".
Похоже, whole - это не обязательно "целый", а скорее "полный" или даже "единый", а также "весь" (или "весь без исключений" и "весь целиком", ОК). Приведенный пример "read the whole book" мы вряд ли перевели бы как "прочитал целую книгу" - разве что речь шла о ребенке, который только что научился читать, и прочтение книги целиком для него событие ("целую книгу прочел! сам!").
Не знаю, как в других направлениях, а в аналитической психологии эта самая wholeness скорее соответствует "полноте", "всеохватности", "всему", "единству", "объединенности", "налаженности связей". Противоположностью ее является раздробленность личности на комплексы - самостоятельные, отколовшиеся от нее фрагменты идентичности, которые уворовывают у человека часть его энергии, - как осколки зеркала в сказке "Снежная королева", рифмующиеся с льдинками (осколками льдины), из которых Кай собирал слово "вечность". Если идти от этого противного, то целью работы аналитического психолога является создание таких целостных (да-да) условий, такого надежного контейнера терапевтических отношений (надежность времени, места, правил работы, аналитического ритуала своего рода), в которых клиент может прийти к этой самой ... полноте, внутренней связности, единению с самим собой, со всеми ранее отдалившимися от Я частями личности, включая теневые части, части представлений об идее противоположного пола, а также переживание своего Я как части всего, целого, единого
"У Шелли написано: лютня, Бальмонт переводит: рокот лютни чаровницы
У Шелли написано: сон, он переводит: роскошная нега
У Шелли написано: женщина, он переводит: женщина-картина
У Шелли написано: лепестки, он переводит: пышные букеты
Так строка за строкой Бальмонт изменяет все стихотворения Шелли, придавая им красивость дешевых романсов".
http://www.liveinternet.ru/community/2450664/post137929015/
Чуковский критикует переводы Бальмонта. А я подумала, что аналитик тоже должен обладать качествами хорошего переводчика: улавливать и суть, и стиль того, что предъявляет клиент. Это одна из вещей, которые усвоила от своего первого психотерапевта и наставника: уловить язык клиента, говорить на нем, присоединяясь таким образом к его миру, играя на его площадке. Иначе это будет восприниматься как вторжение, непонимание. И не только казаться, но и являться.
Другое дело, что во многих случаях "переводчик" (аналитик, терапевт) должен как будто дать клиенту язык для говорения. Например, когда человек погружен в буквальную событийность и не может увидеть символического смысла происходящего. Тогда аналитик берет на себя эту символизирующую функцию: называет (предполагает) чувства клиента, предлагает варианты того, в чем можно увидеть смысл происходящего, предлагает метафоры и сравнения, - чтобы клиент уловил то, что в этих сравнениях подобно его ситуации, его переживаниям.
Но эта функция - уже скорее не "переводческая", а "поэтическая": аналитик предлагает язык для того, что еще не нашло словесного выражения.
Так что выходит, что работа аналитика сродни не только работе врача или священника, но и работе литературной.
"...Со времени да Винчи в Италии и Дюрера в Германии искусство перестало быть "тончайшим цветком чисто ремесленного усилия", а стало рождаться "на основе теоретически-научнго образования". Отсюда и соответственная педагогическая точка зрения - место мастерской мастера заступет преподавание по классам как теоретическое, так и научное или полунаучное. "Началось злосчастное онаучивание академий, устранение которого должно стать оной из первых задач реформы художественной школы (стр. 8). "Современная немецкая молодежь энергично и "страстно" протестует против "утрированного натурализма и интеллектуализма". "Интуиция призывается обратно, иррациональное снова становится ценностью" (стр. 9)".
(Кандинский, "К реформе художественной школы", отзыв на книгу Ветцольдта, 1921).
"Одна из тем .... - это конфликт между сознательно рассчитанной механикой и математикой освещения и съемочного процесса и бессознательно достигаемым волшебством и магией, которые всплывают как раз тогда, когда постановщики настроены наиболее научно и рационально и работают над получением нужного кадра. Это действительно тот случай, когда "два вида мышления" работают бок о бок."
"Один оператор, с которым я разговаривал, настаивает на том, что бессознательные и неожиданные элементы (пополним наш словарик - он назвал это "серендипити") проявляются при содействии их прямой противоположности: когда присутствует четко организованная и распланированная съемка, когда достигнуто согласие в том, что эта сцена должна сказать, и установлены рамки места съемок, освещения и прочего. Как я уже говорил ранее, безопасность, достигаемая путем такого планирования, поражает меня своим сходством с эффектом рамок, установленных в психотерапии - время, место, отношения. В обоих случаях такая безопасность крайне необходима для проявления бессознательных факторов. На съемочной площадке, как и в психотерапии, создается безопасное, ограниченное пространство, что дает возможность осознания процесса, а затем используется интуитивное виденье, произрастающее из бессознательного, которое так заметно усиливает сцены фильма".
(Кристофер Хок, "Что заставляет кино работать" в "Кино и глубинная психология", МААП, 2010).
Это цитата сообщения Pipesmoker Оригинальное сообщение
Читатник Дао - Владимир Малявин
Книг Малявина на полках штуки четыре еще с незапамятных советских времен. Периодически достаю, перечитываю, в основном, избранные места, а не целиком.
Теперь вот придется раскошелиться на новый малявинский перевод Дао дэ цзина. Уж очень хорошо все, что он пишет и переводит.
Ниже не самое его интересное интервью, но множество любопытных мест в нем есть. Рекомендую.
***
[220x322]В издательстве «Феория» вышел новый перевод «Дао дэ цзин» — этой библии даосизма, одной из самых красивых и непонятных из когда-либо написанных книг. Возможно, самый тщательный из бесчисленных ее переводов осуществил Владимир Малявин, известный китаист, переводчик и толкователь китайской мудрости, много лет курсирующий между Тайванем, Гарвардом, Сорбонной, Тибетом и Москвой.
Корр. — «Дао дэ цзин» — я даже перевести это не могу! Иероглифы многозначны, и каждый переводчик трактует их по-своему…
Я перевожу: «Книга о пути жизни». Так хоть немного становится понятно, о каком пути идет речь. Обычно европейцы подходят к этой книге со своими европейскими понятиями. Они уже знают, о чем в ней сказано, их этому научили на философском факультете. Они находят словарные значения иероглифов, соотносят их со своими знаниями и лепят какую-нибудь диссертацию о метафизике Лао-цзы, этике Лао-цзы, гносеологии Лао-цзы. Конечно, все это не имеет отношения к реальности.
Корр. — Мне запомнилась даосская притча из переведенного вами «Чжуан-цзы»: колесник, придя к императору Поднебесной и увидев, что тот читает какую-то древнюю книгу, удивляется — это же всего лишь шелуха душ давно умерших людей, какое отношение она имеет к подлинному, невыразимому в словах знанию? Зачем же тогда переводить «Дао дэ цзин»?
Притча о колеснике говорит, что правда дана нам как живой опыт. Истина не в словах, ее нельзя объективировать в понятиях, потому что они оторваны от живого опыта. Сила и жизненность китайской цивилизации в том и состоят, что она имеет огромный пласт практик, обращающих человека к переживанию жизни как она есть. Китайская традиция учит людей жить живым опытом.
В европейских книгах часто пишут, что в Китае не было какой-то одной ведущей доктрины, идеологии, которая бы подминала под себя остальную культуру. В Китае ведущей силой была традиция, точнее, ее символы, настраивающие людей на непосредственный опыт переживания жизни. Этот опыт дан нам прежде любых слов и понятий, прежде рефлексии.
Существует уровень опыта и коммуникации, который китайцы называют «следование» — спонтанным метаморфозам и переменам в жизни. Вживание в него требует повышения духовной чувствительности, обострения сознания. До того как мы открыли рот, мы уже вступили в коммуникацию и немало узнали друг о друге. Китайцы учат нас жить этим опытом — хотя бы потому, что он более правдив, чем все наши попытки доказать свою правоту при помощи словесных хитросплетений.
Так вот, связать текст с этим опытом и есть главная задача переводчика, да и читателя «Дао дэ цзин». Мне в этом помогает принадлежность к одной из школ тай-цзи цюань. Вы, быть может, знаете, что тай-цзи — не просто оздоровительная гимнастика, но прежде всего очень эффективная форма медитации.
Линия передачи живого опыта от учителя к ученику формирует особый тип социальности — школы. В Китае, Корее, Тибете и Японии это единственный тип социальности, обеспечивающий преемственность знаний. Если вы хотите заниматься, например, буддизмом, вы обязательно должны принадлежать к какой-то школе. Это социальность родового типа, школа подобна семье. Именно школы обеспечивают преемственность духовной чувствительности, которая может дать живой опыт жизни.
 | Московская ассоциация аналитической психологии представляет: Семинар профессора Эндрю Самуэлза (Великобритания) "Юнгианская психотерапия о любви и смысле жизни" 22-24 октября 2010 года Эндрю Самуэлз - профессор Университета Эссекса (Великобритания), член SAP, один из самых известных в мире юнгианских аналитиков. Автор книг "Юнг и постъюнгианцы" (1985), "Множественная психика" (1989), "Политическая психика" (1993) и других. Занимается активной общественной деятельностью, выступает на ВВС. Сайт: www.andrewsamuels.com |
Лев Хегай, сопредседатель Московской ассоциации аналитической психологии (МААП):
"Почему профессор А.Самуэлз сыграл важную роль в истории глубинной психологии?
- он посадил в лужу психоаналитиков, показав, что больше половины их ключевых понятий изобрел К.Г.Юнг. Тем самым он инициировал диалог современных фрейдистов с юнгианцами, успешно продолжающийся и поныне.
- он навел порядок в разношерстной компании последователей Юнга, выделив отдельные постъюнгианские школы и показав логику их развития. Он был активным посредником при налаживании отношений между этими школами, внеся вклад в укрепление Международной ассоциации аналитической психологии
- он вывел аналитическую психологию из интровертного подполья, переориентировав ее на политику, бизнес и актуальные проблемы современного мира
- он доказал ригидным академическим психологам необходимость изучения Юнга в университетах, возглавив первую в истории Кафедру аналитической психологии в Эссексе - он яркая харизматическая личность, хотя его оппоненты видят в нем "Инфант террибль"
- он талантливый юнгианский писатель, хорошо известный российскому читателю ("Юнг и постъюнгианцы", "Тайная жизнь политики", "Критический словарь юнгианского анализа", "Плюралистическая психика", "Отец с юнгианской точки зрения", "Христианство и анти-христианство в финальной схватке" (2010))
- наконец, с 1990 он много сделал для становления аналитической психологии в России. Мы с нетерпением ждем встречи с ним, и надеемся, что она станет новым ярким впечатлением".
Программа семинара:
22 октября, пятница
17.50 Открытие семинара
18.00 – 20.00 Лекция Э.Самуэлза "Трансформация агрессии в персональном и политическом контекстах с точки зрения аналитической психологии, психоанализа и духовных учений"
23 октября, суббота
9.10 – 9.50 Матрица сновидений
10.00 – 12.00 Лекция Э.Самуэлза "Как аналитику использовать свою личность в терапии: позиции Юнга, постъюнгианцев и современного психоанализа"
12.00 – 12.15 Кофе-брейк
12.15 – 14.00 Воркшопы МААП в параллели
14.00 – 15.30 Обед
15.30 – 16.30 Супервизия Э.Самуэлза
16.30 – 18.30 Лекция Э.Самуэлза "Современные формы духовности как вызов, который аналитикам нельзя игнорировать".
18.30 – 18.45 Кофе-брейк
18.45 – 19.30 Дискуссионные группы в параллели
24 октября, воскресенье
14.00 – 15.00 Супервизия Э.Самуэлза
15.00 – 15.15 Кофе-брейк
15.15 – 17.15 Лекция Э.Самуэлза "Сексуальные нарушения в аналитической ситуации: кризис и возможность".
17.15 – 17.30 Закрытие семинара. Презентация базовых проектов МААП сезона 2010-2011
В программе семинара возможны уточнения - следите за анонсами.
Место проведения: Библиотека иностранной литературы. (м. Китай-город, Таганская).
Стоимость участия: до 30 сентября - 4500 руб., с 1 октября - 5500 руб.
Зарегистрироваться на семинар
Страница семинара на сайте МААП
Джеймс Хиллман пишет (в работе о трех видах неудачи в анализе), что люди стремятся избегать неудачи, так как думают. что таким образом достигнут успеха. А все, считает Хиллман, часто наоборот: только пережив неудачу можно понять, в чем смысл происходящего, - и это будет истинным успехом. Это, конечно, мой вольный пересказ, - то, как я поняла автора. Но это именно то ощущение, которое бывает у людей в критические моменты жизни (и в критические моменты процесса анализа и психотерапии): пока будешь отмахиваться от переживания неудачи и тащить себя за волосы из болота, ничего не выйдет. А когда отчаявшись ухаешь в ощущение "ничего не выйдет, все бесполезно, я опускаю руки", - оказывается, что ты оттолкнулся от дна. Это относится и к клиенту, и к аналитику, между прочим. Такая работа.
Юлиана Олеговна Пучкова, аналитический психолог. Консультирование, психотерапия, юнгианский анализ.
Я консультирую взрослых здоровых людей. В нашем диалоге вы сможете точнее услышать себя и понять, что вам на самом деле нужно, что для вас важно и к чему стремится ваша душа. Внимание к вашему внутреннему миру - переживаниям, идеям, сновидениям, фантазиям, образам - поможет встать на путь, ведущий к решению проблем - будь то депрессия или тревоги, бессонница или кошмарные сны, одиночество или полоса неудач. Я помогу вам разобраться в запутанных отношениях и сложных чувствах, понять причины и смысл происходящего, продумать новую модель будущего, представить новый образ, который станет вашим личным жизненным ориентиром и вдохновением в решении стоящих перед вами задач. Я верю и каждый раз вновь убеждаюсь на практике, что такое, более тонкое и уважительное понимание себя позволяет человеку и справиться с конкретной проблемой, и получить нечто большее: почувствовать, что жизнь стала более полной, насыщенной, просторной, свободной и осмысленной.
Прием:
- личный кабинет (частная практика), м.Тульская или Шаболовская, 15-20 минут пешком,
- в Клиническом центре аналитической психологии (http://www.maap.ru/cons/137/), филиал - м.Войковская, рядом.
Обсудить время консультации и другие условия можно по почте - juliana.puchkova@gmail.com
***
Образование:
- Московский психолого-социальный институт (социальная психология, 2003-2005)
- МГУ и ИППЛи "Генезис" (индивидуальное консультирование и ведение тренингов, 1024 часа, 2005-2007),
- Московский институт аналитической психологии и психоанализа (юнгианская психотерапия, переподготовка, 600 часов, 2007-2009).
Кандидат Московской ассоциации аналитической психологии (МААП, http://www.maap.ru/).
Личный клиентский опыт - свыше 200 часов.
В 2007-2009 г.г. - участник интервизорской и супервизорской групп под руководством Е.А. Пуртовой, члена IAAP (International Association of Analytical Psychology) - аналитика с международным статусом.
В 2009-2010 г.г. - участник методического семинара Е.А. Пуртовой.
В 2010 г. - автор воркшопа на тему "Пространственные архетипы: трансформация уровней сознания" (совместно с Викторией Андреевой) на IV Международной конференции МААП.
Выпускающий редактор научно-практического журнала "Юнгианский анализ" (главный редактор - Е.А.Пуртова, научный редактор - Ю.В.Власова, литературный редактор М.К.Лосева).
