Ответ на комментарий Emiliaa #
на двоих со Сфинксом
...а на гробницах древних фараонов
грибница плесени задумчиво растёт.
забредший ветер Гизу подметёт
и подтвердит, что под луною всё не ново.
оно - канешна. Юдифь пьёт с Далилой,
ван Реймсу провоцируя пейзаж.
меня водили в детстве в Эрмитаж,
смотрелись эти тётки очень мило.
похмельный всадник на своём коне,
Сервантес из провинции ла Манча,
так Иоанна чем-то озадачил,
что даже Блок решил – что жизнь в вине.
что взять с меня? безвинно, просто пью,
когда вокруг такие ужасы природы.
я, специально, не придумывал погоды,
что, брат, продрог? давай, тебе налью.
дружище Сфинкс, а ты гляди – клюёт!
и я был прав, послав ментов на буквы эти,
а ты бурчал, мол ничего не светит,
который раз, извольте бриться, Новый Год .
Нева – не Нил и климат здесь другой,
а морду воротить, ты знаешь, мелко.
когда придёт Писец заместо Белки,
то ты и Мойку назовёшь рекой.
гляди, мурзявки тянутся на клёв,
закуску точат, в ожидании, с газетки,
ты думашь, про корюшку всё это?
да ты не Сфинкс гранитный – ты осёл.
не Буриданов, кстати... чё шумишь?
да, вижу, вижу.... рыба здесь такая,
за дамбой Котлинской там тоже не от Рая,
зато, там есть чухонцы и гашиш.
да, не, гранитный, я не в тех делах,
мне ссанки лепреконов круче гурий.
когда на деньги не хватает стульев,
то биржи падают и хэджи шлют всех нах.
ну, за тебя! за твой гранитный век,
за нос отбитый злой нечестной сталью.
мы сорок лет общаемся, но мало,
прости меня мой друг - я человек...
Настало лето. Ну так что ж?
На землю снова сыплет дождь.
И небо серое. Совсем не до загара.
Сирень давно уж отцвела,
А где тепло? Что за дела?
Всего – плюс десять. Это явно не Сахара.
Твердят, что будет. Но … потом.
Пока ж весь город под зонтом.
Потоп всемирный? Он уже похоже рядом.
Пора ковчег вновь строить, Ной!
И чтоб по парам… Вы со мной?
Вот только взглядом убивать меня не надо.
Вы лучше бросьте этот взгляд
На Зимний, иль на Летний сад,
Иль под зонтом «с понтОм» по Невскому пройдите…
Подумаешь – с небес вода!
Да. Часто. Но ведь не всегда?!
Он просто любит чистоту, наш славный Питер.
Он душ старается принять,
Чтоб в полном блеске показать:
Мосты, дворцы, проспекты, площади, соборы…
Вот подождите. Дождь пройдет.
И чудо вмиг произойдет.
И вы поймете, что такое этот город.
Когда лазурный небосвод
Сольется с гладью невских вод,
А солнце робко заглядится в позолоту,
Под шёпот парковой листвы
Вам мило улыбнутся львы…
А дождь… он так. Он просто делает работу.
Питер обманщик, Питер миражник
Он акварельный, праведный бражник.
Питер, отравой забравшийся в душу.
Питер, дворцом засмотревшийся в лужу.
Здесь все дороги не в Рим — на Фонтанку,
Здесь на лицо все и все наизнанку.
Кажется, счастье — и метаморфоза,
Кажется, оттепель - ветер с морозом.
Дни пролетают, проносятся лица.
Хочется выпить. Нет — тянет напиться!
В полночь бродить возле Летнего сада,
Хочется в сад, не пускает ограда.
Эх, развернуться бы мне, разгуляться!
Вирши писать, на дуэлях стреляться,
С Пушкиным встретиться в Царском под кленом,
Ночью молочной гулять с Гумилевым.
Но не судьба, все уплыло, пропало,
Кануло в Лету, в Неву и в каналы.
Питер остался, мой сон наяву.
В нем и живу...
Ну, вот и зима. В подворотнях качается дым.
Удушливый мех, точно мельничный жернов на вые.
Под медленным снегом, стекающим с неба, впервые
Увидишь свой город — и Ангела в тучах над ним.
Послушай — зима подступает, тряся головой.
Зима над Обводным, над Карповкой, Крюковым, Зимней,
Лебяжьей канавкой — и пухом лебяжьим, гусиным,
Гагачьим и прочим
Повисли снега над Невой.
Но будет погода — полгода зимы впереди.
И как ни шамань, ни тоскуй об истаявшем лете —
Билет уже куплен, и дата стоит на билете.
И жадный птенец ожиданья трепещет в груди.
Пора, брат, пора! Вышло время, и конь под седлом.
И смуглые пальцы уже стасовали колоду.
И спущена лодка на темную зимнюю воду.
И место твое опустело за круглым столом.
Пора, брат, пора! Только первые капли горьки.
Все будет значительно проще, а может, и слаще.
И Ангел Прощания с Городом Тварей Дрожащих
Застыл на ступенях у вкопанной в камень реки.
Дорогая, сядем рядом, поглядим в глаза друг другу...
Сергей Есенин
Седьмой утра. Продрогли стены, и снег с дождем попеременно,
И снова море по колено, и снова лужи по плечо,
И все нетленно и не ново: глаза, усмешка, дело, слово,
И облик города Петрова, и жизнь, и что-то там еще...
Шипят и гаснут волны быта: Вставай. Трамвай. Талон. Пробито.
За мостом лейтенанта Шмидта рванется ветер напролом.
Трамвай качается, скотина. В окне мотается дождина,
И мокнет жизни половина на остановке за углом.
Расход велик, доход ничтожен. Кредит и вовсе не положен.
Мы были счастливы — ну что же: какие круглые нули.
"Дружок, любви не учат в школе".
"Я — просто двоечник". — "Тем боле.
Мы наше Марсовое поле с тобой, похоже, перешли".
Что ж, напоследок сядем рядом и поглядим в глаза другу другу.
С бессонным старческим надсадом клокочут в сумраке дожди.
Да будет нам светла разлука в иззябшем сердце Петрограда.
На ходу снимая пояс,
Плащ и свитер,
Я сажусь на скорый поезд –
Еду в Питер.
В рюкзаке моем не пиво,
Банка с соком.
Загляну в чужое чтиво
Ненароком.
У меня с собой ни книжки,
Ни газеты.
За окном дома-домишки,
Питер, где ты?
Там ночами спят тревожно,
Снов не видя,
Зимний – стоя, Невский – лежа,
Медный – сидя.
На последнем перегоне
Плотный, низкий
Поглотил туман вагоны,
Как сосиски.
Над вокзалом силуэты
Строгих литер.
Питер, Питер, ты ли это?
Здравствуй, Питер!
Петербург, это мир, где короткую мокрую зиму
Бесконечная осень сметает дождём бесконечным.
В колоннаде Исакия солнце в бессилии мима
Заплутав, не прорвалось, чтоб рухнуть Собору на плечи.
И ушло, не прощаясь, до новой попытки безумной
По Ростральной колонне скользнуть фиолетовым бликом.
Наверху облака, безграничней, чем полчища гуннов,
Атакуют в порыве безжалостном, яростном, диком,
И роняют как пот водяные тяжёлые струи -
Медный всадник стоит ослеплённый слезой дождевою.
Но не дрогнул гранит петербургских отчаянных улиц -
Петербург не сдаётся, он жаждет победного боя.
Ветер флаги рванул, сбросив в радугу водное иго,
Облака, подустав, запалили зарницы кострами,
А на шпиль Петропавловки солнечный лучик запрыгнул,
Как хирург зашивая дождём нанесённые раны.
2019
Автор: crkthjrfrnec (Егор, как и смотрительмаяка, тоже москвич))
Ответ на комментарий Emiliaa #
Петербуржские зарисовки или сон, которого не было
В темно-синем плаще и в норвежском узорчатом свитере,
Запивая холодным шампанским белужью икру,
Ранним утром Есенин и Пестель гуляли по Питеру
И веревки на шеях дрожали, как лист на ветру.
Им самим было как-то неловко от этой нелепости,
И хотелось заснуть поскорей крепким сном, но увы…
Они жарили сфинкса у стен Петропавловской крепости
И бросали объедки в холодную воду Невы.
А потом, до рассвета бродя по осеннему городу,
Наблюдали, как Цой под дождем выпил воду из луж,
И как Петр отчаянно брил Достоевскому бороду,
И как Гоголь в кофейне сжигал третий том мертвых душ.
Мертвый Пушкин над Мойкой летит на дуэль в белом саване,
И Некрасов в ларьке на Сенной продает карамель,
И «Аврора», как прежде, ушла в кругосветное плаванье,
Но, доплыв до ростральной колонны, наткнулась на мель.
А замерзшие львы у моста тихо пьют воду из реки
И соборы угрюмо застыли в сиянье луны,
И витают над сонной Невой петербургские призраки,
И влетают непрошеным гостем порой в наши сны.
Ответ на комментарий Emiliaa #
Питерским транзитом, жесткий промежуток
Пережить и дальше втиснуться в орбиту.
Мне осталось мало, менее двух суток,
Чтоб себя уверить в том, что все забыто.
Отпусти Фонтанкой под мостом плескаться,
Отпусти трамваем дребезжать по рельсам.
Отпусти, мне нужно скоро возвращаться.
Отпусти, мне нужно где-нибудь согреться.
Питер, привет, это – медленный мой разбег
Чувствую очень теплый внутри азарт.
Питер, скажи, не вовремя выпал снег?
Или не вовремя кто-то назначил март?
Мы же такие мирные – до поры...
Если не трогать – вежливы и тихи.
Я крашу в нежно-синий твои миры,
Ты и во сне читаешь мои стихи.
Память стирает лица и имена
Питер, но если – это – опять пройдет,
Если останусь снова совсем одна,
Я по Фонтанке выстелю красный лед.
Ты, как и я – заведомо не спасен.
Твой поцелуй, словно метка на тёмном лбу.
Смотришь с улыбкой: справится? унесёт?
Господи, если и это – еще не все,
Что же ты Питером правишь мою судьбу?
Питер, я третьи сутки почти не сплю.
А у меня назавтра – опять вокзал.
Я улыбаюсь полу, чтоб выжил зал.
Я же боюсь, что взглядом все затоплю.
Если – вот это – значит, что я – люблю,
Питер, ты мне о многом не рассказал...
Ответ на комментарий Emiliaa #
С тех пор я Петербурга не люблю.
Температура, близкая к нулю,
На этот раз в глаза переместилась.
И было душно, и хотелось лечь
С ума сводила близость милых плеч,
Которая в мученье превратилась.
Я думала, разглядывая пол,
Что этот город мне не подошел,
Что я его с руки не покормила.
А в этот раз я приглянусь ему,
Я приручу, поглажу, обниму,
И он простит, а я давно простила.
Меня до слез сегодня умилит
Игрушечных мостов серьезный вид,
Что так давно в мою ладонь просились.
Но не спасли ни Пушкин, ни июль
И опоздал ко мне ночной патруль,
И фонари в Неве не отразились.
Был невозможен поворот назад,
И я пошла куда глаза глядят,
Ничьим не провожаемая взглядом.
Я умирала, но не умерла.
Я видела, как медленно плыла
Берлинская лазурь над Летним садом.
Ответ на комментарий Emiliaa #
И днем и ночью жду я зова,
Боюсь от дома отойти.
Скажи хоть слово, только слово,
Скажи, что я могу прийти!
В какой-то час – сегодня, завтра?
Быть может, звякнет телефон,
Ты позовешь! И безвозвратно
Исчезнет долгий черный сон.
Отступит горе… Мой любимый,
Ты мне вернешь мою Неву,
И не во сне, летящем мимо,
Увижу я, а наяву,
Как после горестной разлуки
И безутешных слез моих
Мне Летний сад протянет руки
Деревьев, с детства дорогих,
Как пушкинскою ночью синей
Блеснет в окне моем, «светла,
Адмиралтейская игла»
Сквозь драгоценный русский иней.
Лето отошло росой медвяною,
Отзвенели птичьи голоса.
Осень золотые да багряные
Надувает кленов паруса.
Городок мой, словно легкий парусник,
Что готов сорваться с якорей,
Да и мне не терпится на пару с ним
Со стихией встретиться скорей.
Там, за волноломом, волны грузные
Раскачала Ладога до дна,
Силой неуемной, необузданной,
Волею неистовой сильна.
Ладога, ты для меня открытие.
Каждый раз иная, чем вчера.
И готов мой парусник к отплытию,
И поют, как струны, леера.
О, Ладога, моя подружка,
Тебя гордячкою зовут.
Характер твой и вправду крут,
Но я горжусь твоею дружбой.
Недаром с самой колыбели
Нам было на двоих дано
Скупое солнышко – одно,
Одну нам ветры песню пели.
Я просижу с тобой до света,
Когда не нахожу сама
Согласья сердца и ума –
Жду молчаливого совета.
И чувствую, как тихо тает
Печали черная печать…
С тобою рядом помолчать –
И на душе уже светает.
Мой любимый город. Спасибо за пост, стихи, фото. О нем можно писать и читать бесконечно. Я процитировала, не ознакомившись и с половиной текста. Буду наслаждаться и смаковать строчки.
И спасибо, Эмилия, за окончание фильма.
Ответ на комментарий татьяна_дяглова #
Добрый вечер, Таня! У меня в Питере родственники живут, я хорошо знаю его и много раз там была. И тебе спасибо, Тань!