эта женщина пахнет нишевой парфюмерией, вкусным телом и даже лилией в волосах.
дело дрянь: и хоть 7 раз ты её отмеривай, 1 раз отрезать точно не сможешь сам.

эта женщина - без профессии, но с призванием, да с таким, что люди крестятся ей вослед.
у неё, у суки - столько очарования, что вообще неважно, сколько ей стукнет лет.

ты готов на всё, и ты требуешь право голоса, ты то ластишься, а то всячески входишь в раж,
а она стоит, вся до пяток закрыта в волосы, и еще смеется - вылитый твой типаж.

эта женщина водит за нос, кругами, сферами, пьёт портвейн на завтрак, выглядит налегке,
ты воюешь с ней дурацкими полумерами, на коротком, стильном, кожаном поводке.

эта женщина любит ленты и носит синее, её правда всегда работает на неё,
и тот факт, что ты, возможно, сильнее сильного, совершенно ничего тебе не дает.

учишь мантры, даже пьешь по ночам таблетки, ты опять задумал бешеный креатив.

а она приходит, сбрасывает балетки и ползет на кухню выпить компот из слив.
смотрит в зеркало, устало ему подмигивает, больше часа смывает слезами грим
и плавно так переходит из высшей лиги в уверенное очевидное «вне игры».
ты снова звонишь, она же не отвечает: а истина очевидна, как новый год –
ей старая книжка и кружка большая чая милее чем все мужчины её невзгод.
...
финал предсказуем, как ты уже предсказуем: она собирается завтракать или пить.
и мысль о тебе, подуманная всуе, нисколько не омрачает привычный быт.
эта женщина – представительница кошачьих, легка, одинока, мнительна как они,
любить её так же спорно, как бить лежачих, поэтому, знаешь –
лучше ей не звони.

(с) Лала Тарапакина

старший думает: «беды – от недостатка сил. я стану слаб и волки меня сожрут. я ни единой милости не просил, только отчаянье душит меня, как жгут, только в стакане яд, а в ладонях дрожь, меч не поднять и взгляда не отвести.

где бы ты ни был, знаю, что ты поймешь.
как не искать тебя. как тебя отпустить.

братья боятся гнева, я – тишины. тишь все сильней и жестче сжимает грудь. папа сказал: «мир – лучше любой войны», все с ним согласны, я чувствую, что все врут.
мама молчит, бледнеет день ото дня, отец остается собран, суров, угрюм.
солнце достанется палубе корабля. солнце едва ли спустится в чахлый трюм».

младший не видит солнца, но видит путь – тому, кто идет сквозь льдины не нужно брода. лед изнутри колотится прямо в грудь, время придет – он вырвется на свободу. младший прекрасно чует, что быть войне. холод гудит, ломая ему ключицы.
море ночами спит в ледяной броне. морю теперь совсем ничего не снится.

«я знаю, что гром всегда предрекает дождь. я знаю, что дождь заставит меня кричать. раньше ты думал, что ты меня бережешь, что, интересно, думаешь ты сейчас. я собираю силу и жду беды. боль отлетит осенним сухим листом».

младший отлично видит, как вьется дым, только он знает, что дым без огня – ничто. мысли внутри все кружатся вороньем, младший не спит – он собран, готов и нем.
холод теперь совсем не унять огнем.
холод теперь совсем не унять ничем.

Запомни меня надолго,
Как лучшую из набора,
Как лучшую из брюнеток,
Как лучшую из ненужных…
Запомни меня и только…
Я вместе сложу приборы,
К губам приложу салфетку,
И кончится этот ужин.

Запомни меня по стонам,
По вспоротым бритвой нервам,
По странным мечтам о клетке,
По чистому цвету кармы.
Из тысячи лже-историй
Мою напечатай первой,
Читай ее очень редко
И плачь, вне предела камер.

Запомни меня дикаркой,
Запомни меня своею,
(Я в чем-то твоей останусь…)
Читай мою переписку…
Запомни меня подарком
Кому-то на День рожденья…
Мне кажется, я теряюсь
И больше не буду
Близко…

Покурим с тобой напоследок,
Брюнетки осточертели?
Найдешь себе новую,
Будешь снимать с ней квартиру.
Лишь бы не с моим именем,
Остальное неважно...
Отношения-это здорово...
В новые окунаешься дважды.

Будешь с ней так же как и со мной
Спорить подолгу впустую.
Заставлять ее мыть посуду
И убирать постель.
Лишь бы не в холостую...

Будешь с ней спать,обнимая нежно...
Она будет прижиматься к тебе всем телом.
Дышать тебе в грудь,
Тянуть на себя одеяло...
Улыбаться во сне небрежно...

Иногда говорить о бывших
Вы будете,пускай и непроизвольно...
Вспоминать как вам было хорошо вместе,
Как вы так же смотрели в глаза друг другу...
И вам будет уже ни о чем не больно...
Бывшие остаются бывшими...
Он ее ""другом".А я для тебя "подругой".

Ты запомнил как меня зовут?
Отречение пугает к ночи.
Люди гордые прощенья ждут,
Молчаливые пьют сок со скотчем.

Ты запомнил как меня любить?
Провожать умеет каждый первый.
Лишь бы к ночи о тебе забыть
Не смогла я,чтоб казаться верной.

В предыхании ломать сердца
До истошного от боли крика,
Чтобы молча потом ждать конца
Можно вместе...Ты ведь бел от бликов.

И чуть позже говорить слова,
От которых леденеют руки,
Неустанно и едва-едва
Я зову тебя сквозь чьи-то звуки.

Я зову тебя и мне не спится,
Сквозь туман,сквозь сон и сквозь дороги...
Я безумная,влюбленная волчица
За тобой бегу,ломая ноги.

Ты разбейся,а я посмотрю
Как ты падал с высот на гвозди.
Я тебя до конца не люблю,
В моем доме другие гости.
В моем доме другие стены,
И на кухне другой мужчина.
И не так кровь течет по венам,
Изменяются величины.
Ты разбейся,как я когда-то
Разбивалась за нас с тобою...
Чувства ,равные двум зарплатам
Ничего для меня не стоят.
Ничего для меня не значат
Твои лживые разговоры....
Если хочешь меня дурачить,
Босиком добежим до ссоры.
Заживи мне повторно раны,
Те что въелись,съедая душу.
Уходи,причиняя травмы....
И разбейся....Так будет лучше.

ночь. улица. и я иду домой.
мне холодно. и мне уже под тридцать.
и так огромность неба давит тьмой,
что хочется к чему-то прислониться.
и я не знаю, в общем-то, к чему -
к забору, женщине, работе - или к Богу.
когда-нибудь, конечно, я пойму,
ботинками нащупаю дорогу.
дождь застревает в волосах берез
вне логики, вне времени, вне места.
сырой асфальт в мои ступни пророс.
ночь. улица. а далее по тексту.

Иван Купреянов

Этот город тебя убьёт.
И любовь, и восторг, и жалость,
Счастье, радость – любая малость
Превратится в кровавый лёд.
Этот город тебя убьёт.

Он не любит таких, как ты,
Ты не впишешься в камарилью.
Он тебе обломает крылья,
Сбросив с каменной высоты,
Он не любит таких, как ты.

Он бухгалтер, а не поэт.
Лучик счастья в твоих ресницах
Не препятствует маскам в лицах
Убивать твой волшебный свет.
Он бухгалтер, а не поэт.

Эта сырость и эта грязь
Так обычны и так банальны,
Так прилипчиво инфернальны,
И тебя окунут, смеясь,
В эту сырость и эту грязь.

Ты не сможешь. Душа поёт
И застенчиво жаждет чуда.
Убегай! Улетай отсюда!
Не смотри, что стреляют влёт!
Этот город тебя убьёт…

Алексей Порошин

каждому выдадут персональный октябрь. каждый получит его с пометкой "лично в руки". миллионы октябрьских разноцветий..сладкие как кленовый сироп, горькие как миндаль темные шопенгауэрские кроны портьерными тканями ссыпаются прямо на асфальт. октябрь на любой вкус и цвет- слегка похмельный или с алмазной ясностью сознания,внутривенный или завариваемый чаем, с влажной пряностью листвы под подошвой или с неизменной гранитной прослойкой между небом и водой..совершенно разный
а какой достался тебе?

Ева Моррис

Мы опять не имеем ни шансов, ни прав – только выкрутить пробки и стать потемнее. Почему тебя нет ни online, ни in love, если я без тебя засыпать не умею? Позвони, расскажи мне забавную чушь – про невежливый ветер и злые трамваи, я тебя продышу, проживу, промолчу, я тебя удержу до рассвета словами – где-то в снах, от которых всего лишь черта остается под утро на смятой подушке… Иногда ты умеешь меня не читать. Иногда я пытаюсь об этом не слушать. Иногда нас разводят по разным углам, как детей, что уже напроказили слишком… А сегодня – сидеть без назойливых ламп, просто ждать, когда ты наконец позвонишь мне, в темноте вспоминать, как звучат голоса, как от счастья и нежности пальцы немеют…
Я б сама позвонила, чтоб это сказать, но ты помнишь – ни шансов, ни прав не имею.

мы (бы) не прожили и два года
двадцать первого конец света
и мы знаем, что было (бы) больно
и мы знаем, кто был (бы) первым
и что было (бы) тогда с нами
но я помню всего лишь числа
и в тот день (бы) мы много спали
и никогда (бы)
никогда не выспались.

(с) Марлен Авел

Смех выжат словно половая тряпка
тук тук
кто здесь?
я айсберг
тук тук
кто здесь?
я айсберг

я таю. я скиталец. я мертвец. то что во мне губит меня
я айсберг
друг
включи музыку
я таю
горячие руки топят меня
я таю
воздух проникает в меня и
я таю
Птицы учат меня летать
мысли летают
я таю
Айсберг в трамвае
представьте себе
я таю
билетик
снова 093817
я таю
в поезда не пускают
я там
таю
мне бы чаю
но я от него тоже
таю
руки жмут
и я таю
уже как 20 лет
я таю
наверное это мой рай
от тепла твоего таять
я таю
я та
я т
я

(c) Дима Олейник

давай узнаем, какая весна на сицилии,
я сорву для тебя первые лилии.
мне ведь нужно немного больше,
чем маршруты куда-то в сторону польши,
больше, чем мятая пачка житанса.
пусть всё уже по тысяче раз перепето
и кружится в вихре безумного танца

немного больше, чем всякое волшебство,
чем вечера на обшарпанных парапетах
со сборником джеймса мэррила.

назови мне своё последнее Рождество,
которому ты поверила

(с) Никита Нестеров

все любимые люди прекращаются одинаково:
перестают поздравлять с днём рождения;
мы глухонемые, общаемся знаками,
целуем без предупреждения.

все счастливые люди обходятся без посредников,
добровольные пленники волшебства;
мы тугодумы, неловкие собеседники,
с трудом подбираем слова.

все взрослые люди, переболевшие детством,
теперь здоровы, и нажит иммунитет;
мы, слабые дети стихийных бедствий,
честно стояли в очереди за средством,
нам сказали: лекарства нет.

автор: Ксения Желудова

Это когда вдруг накатывает такое
чувство усталости – пульс истончается в нить,
я, словно это оставит меня в покое,
пытаюсь отрезать, отставить, отъединить

все формы связи и стать автономным малым,
спрятаться в панцире самой мелкой из величин;
кровопускание текстом – видишь? блестяще-алым –
как в лаве расплавить важнейшую из причин.

Во мне без тебя совсем никакого толка,
мне всё вокруг без тебя мало;
в карцере рта замыкаю слова, и только
в трубку дышать тяжело, различив «алло?».

Знаешь, забавно – мне нужно не «быть-с-тобою»,
достаточно просто «побыть-с-тобой»,
чтобы гудки в телефоне в режиме прибоя
вдруг оборвались выстрелом. всё: «отбой».

Это когда слова начинаешь править –
внутренне себя уговаривая не дурить -
и застываешь, раздумывая: «отправить?»,

но выбираешь, конечно же, «удалить».

автор: Алекс Микеров

Ты чужая, безмерно чужая,
И уж кто тебя сможет понять...
Твоих чувств перелетную стаю
И волос непокорную прядь.

Ты такая, что я бы, наверно,
Говорил тебе перед сном,
Как прекрасны, но также неверны
Твои мысли о ком-то другом.

Ты чужая, безмерно чужая,
Не понять тебя – лишь принять,
Твоих чувств перелетную стаю
И волос непокорную прядь.

Это больше, чем просто улыбка,
Твои губы - манящая даль,
На тебя засмотреться - ошибка,
Но смотреть на тебя мне не жаль.

Ты чужая, безмерно чужая,
Как звезда, что мерцает вдали,
Только сердцем тебя постигаю,
Обнимая плечи твои.

Идёт принцесса, обходит лужи
Спешит принцесса готовить ужин.
Придёт на кухню, поставит кофе
Дела принцессы не так и плохи.
Закурит в кресле - увы, привычка,
Печально глядя на пламя спички.
Две чашки кофе потом, и книга
И снова вечер короче мига.
Погасит лампу - свою подругу
На службу завтра и вновь - по кругу.
Мерцает светом вечерний город,
Идёт принцесса, шагает гордо.
Ничья - владыка, ничья - невеста,
Да, да, без трона и королевства.
Ведь так бывает: родишься где-то,
Глядишь, ошиблась - не та планета.

Что со мной? Вероятно, программный сбой:
мне безвыходно хочется быть с тобой,
шутить тебе шутки, крутить – неважно какое – кинцо,
и смотреть, смотреть без конца в лицо.

И не думать, что ты – далеко, ну, а я – в аду:
напеваю здесь морны, мадиньи, фаду,
заново обживаю лучшую творческую среду;
засыпаю под утро, в памяти тщательно перебрав
все наши встречи – не предполагается переправ;
любовь – это ключ без права на передачу,
купюра, с которой никто не находит сдачи,
и никак, никогда иначе.

С чем сравнить этот рой безмолвных истерик,
это тихое горе,
всю эту боль?
Ну, представь огромное море,
и я – берег,
и шумными волнами бьется в меня прибой:
мне хочется быть с тобой.
мне хочется быть с тобой.
мне хочется быть с тобой.

И ты ходишь с этим внутри, и веселый делаешь вид,
мол, когда-нибудь всё пройдет, когда-нибудь отболит;
и шутишь шутки другим, и крутишь другим кинцо –

и не знаешь, в чьё же смотреть лицо.

Твои слова разбили мне окно
И ночь вороной черною впустили.
Сегодня дышится предельно тяжело,
Сегодня нас с тобою разлучили.

Не надо обещать, что ты придешь...
Я верю в эти сказки, как ребенок.
Твой взгляд сейчас на лезвие похож,
Которое сечет без остановок.

Температура движется к нулю
И жизнь по стенке к полу уползает.
Я не молился никогда — теперь молю,
Пусть одиночество меня не растерзает.

Когда-то я не вспомню о тебе.
Когда-то я забуду, как любила.
Когда-то, может быть, и в сентябре,
Мне станут чувства серы и постылы.

Когда-то ты начнёшь меня искать.
Когда-то, когда станет слишком скучно.
От страха ты не сможешь написать,
А только позовешь меня беззвучно!

Когда-то я почувствую твой зов.
(Над нами будет пасмурное небо).
Ты будешь к жуткой боли не готов,
Попробовав укрыться белым снегом.

И я тебя найду, я обещаю.
И я тебе тепло так улыбнусь!
Когда-нибудь я тоже заскучаю.

(Когда-нибудь, когда я не вернусь).