Увы, писателям достанется мало счастья, все барыши заберет книжная розница. И будет им хорошо. В светлое время суток.
Потом начнем заново осваивать рукописные книги
А пока в розетки все еще опасно совать пальцы, родился новый жанр. И иногда мне кажется, что это не прогресс подсунул нам такое счастье, как читалки, а сами тексты вызвали к жизни «ебуки» - слово-то какое…
Техника чтения с экрана – принципиально другая. Мозг воспринимает взгляд на монитор, чтобы ни говорили специалисты IT-компаний, как не лучшее, что случилось с ним в этой жизни, и если уж это случилась, то должно кончится, как можно скорее.
Это физиология.
Игнорировать мозг трудно. Ноги, руки – иногда получается, с мозгом штуки плохи. И слушая позывы извилин, электронный текст читается с максимально возможной скоростью. Многое в этой жизни хорошо делать быстро, чтение книг не входит в это число. Но вспоминаем про физиологию, у читателя остается только один путь – следовать за сюжетом. Потому как быстро наслаждаться языком невозможно по определению.
И как-то сразу понимаешь, вот именно для скоростного следования по сюжету читалки и приспособлены. А на случай превышения скорости – есть полнотекстовой поиск.
И что мы в результате имеем с «ебук»?
Продукт нуждается в наполнении и большая часть современных бестселлеров словно бы написана по требованиям создателей читалок. То есть не до языка, не до сложных композиций, не до многоплановости и собственно не до романов. Все - повести до байки - вне зависимости от объема.
Собственно раньше мы различали людей по обложкам книг, которые они читают, проходит время и будем отличать по тому что увидим на корешке – марку издателя или лейбл электронного устройства.
Для себя я вывел простой закон – читалка для рукописи, для книг – что может быть лучше книг…

В некоторых странах вначале появлялись книги, а уже потом люди, которые пытались ими торговать. Даже в России - во времена лавки Смирдина.
Но пришли большевики, а что не доломали они, то растерла в порошок Советская власть, и современное российское книгоиздание начиналось во времена лихие, и не имело никакой связи с авторами. Схема им виделась так:
Бумага – книги – деньги – бумага – книги – деньги…
Потому как ни о каких авторских правах никто не задумывался, да и с простыми понятиями приличия тоже было не здорово и... опять-таки схема.
Продать одну и ту же книгу под разными названиями, с обложками тоже украденными, не имеющими никакого отношения к тексту, попилить роман на две-три части, написать известную фамилию на книге, о которой сам автор не в курсе – не было ничего, что не использовал бы издатель девяностых. И все это работало.
Деньги все не кончались, открывались сети, покупались типографии, казалось – вот-вот и книжный бизнес станет настоящим бизнесом даже по российским стандартом, то есть начнет интересовать серьезных бизнесменов.
На беду, Россия вписалась в конвенцию по авторским правам и стало труднее. Впрочем, к этому моменту уже были подтянуты силы отечественных литераторов, которые за невиданные гонорары были готовы на все. Большинство этих фамилий, нынче уже никто не вспомнит, а некоторых никто и не знал, потому как, были они неграми, вне зависимости от силы таланта.
Почему я пишу об этом? Я хочу донести мысль о том, что изначальное отечественное книгоиздание не было нацелено на то, чтобы донести некий талант, некую идею до читательской аудитории. Нет. Изначально это был бизнес – продажи чего-то, что можно продать наибольшим тиражом, авторы были также вторичны, как бумага и станки. Для нашей страны это не было новостью, при советской власти положение авторов было таким же, сначала идеология, потом авторы, способные ее воплотить.
Поэтому неудивительно, что главной издательской политикой изначально была коммерция. Не так важно, кто автор – правый или левый, важен – тираж. Все.
Изначально наш бизнес в разы циничнее, чем европейский и американский.
И тем не менее издаются книги, шансов на тиражи которых, не то, что нет, но это дикий риск, который просто не может быть одобрен теми циничными издателями, ищущими только прибыли, о которых я только что говорил.
Как такое происходит? Почему?
Вероятно, дело в книгах и книжном сообществе. Все понимают, что стоит человеку попасть в дурную компанию, как и он становится хуже. Но что происходит с человеком, чья жизнь связана с книгами? Чьи деньги связаны с книгами?
Я не хочу ошибиться. Я думаю, появляется миссия. Со временем, уже соблазняют не просто деньги, а только большие деньги, появляется необходимость соответствовать ремеслу, выходят книги, которые «нельзя не издать». В конечном счете, может быть достигнут баланс, который позволит бизнесу жить и в то же время стать больше, чем просто бизнесом
Один из крупнейших издателей сказал фразу, от которой мне на несколько минут просто поплохело: «творческие люди полезны для бизнеса». Это его взгляд. Думаю, есть и обратная сторона медали: бизнес полезен для творчества.
И несмотря на то, что мало кто не прогнозирует полную стагнацию книжной индустрии в ближайшем будущем, думаю, что все будет несколько иначе.
Мы начнем различать издательства по миссии и по тому, чего пока особо нет, но должно появиться – по издательской политике. Быть может, из книг уйдут спекулянты, быть может, гонорары будут другими, но те, кто останутся, им придется стать другими, им придется вернуться во времена, которых в этой стране никогда не было, издателю придется стать не только бизнесменом, а идеологом.

Это не новая песня, но уж очень доставучая. Вот так и вижу картинку – привозят пациента на операцию с каким-нибудь аппендицитом, а врач… - Чего-то не прет меня сегодня… Мне бы сейчас с печенью повозиться, аппендицит… - сколько ж можно?
Понятно, писатель профессия творческая, но солисты Большого тоже не пролетарии, и было бы странно, если бы вдруг в Щелкунчике начали отплясывать гопак.
Вдохновение – да, настрой – да, но прет – не прет???? А вот как только мы доходим до гонораров, то автор не дает права бухгалтерии на некую творческую натуру. То есть типографии, магазины, финансовая система должны работать как часы, а автор может позволить себе не писать, писать плохо, или вовсе не то, потому как его не прет.
А почему гонорар не 10 000 долларов, а 10 000 рублей? А не прет сегодня главного бухгалтера…
Неужели кто-то из авторов не понимает, что любой редактор абсолютно точно, а главное сразу видит – вот тут проблемы творческие, а здесь – тупо обленился, сдал слегка переделанное старое, пособирал черновики, и прочие приемы из разряда «чтобы делать, лишь бы ничего не делать»…
А потом страшно удивляемся, что упали тиражи, ну, да читатели, они не глупее редакторов будут, а вот и гонорары обмелели, все же взаимосвязано.
Если не прет, есть тьма способов. Отредактировать собственный текст, поработать над фактурой, посидеть в библиотеке, и попрет, потому как реальные проблемы, обычно, просто от того, что не сделано домашнее задание. Но обидно даже не это, обидно, как совести хватает это заведомое… нести редактору и, глядя в глаза, вести беседы о трудностях писательской доли. Ну, да писателям сочувствую, халтурщиков – приглашаю в издательство ксерокс, любые книги за ваши деньги, печатайтесь на здоровье!

Я многое слышал от моей бабушки, которая, не смотря на свой тридцатипятилетний стаж учителя русской литературы, не потеряла ни крошки из наследия на идыше. Чего я не мог предположить, что она не шутила.
Истина эта дошла до меня на обсуждении очередного санкт-петербургского книжного салона.
Увидев в повестке, что посвящен он будет в том числе и 400-летию дома Романовых… Кроме «азохен вэй», в голове не осталось больше вообще ничего. И что характерно, я не нахожу в этом никакого «цимеса».
Целиком это звучало так:
«Принять к рассмотрению следующие даты: 1150 лет со времени возникновения славянской письменности, 400 лет династии Романовых, 750-летие начала местного почитания святого Александра Невского».
Я помню, что у нас проблемы с национальной идеей, а мысль о том, что татаро-монгольское иго, тоже наше наследие, просто еще не поспела, быть может, лет через пять… Но с книгами итак все не здорово, за что же еще раз об стол. Ну, бытовой техники у нас никогда не было, я имею в виду, чтобы не в сто кило весом, ну, самолеты у нас всегда были военные, то есть хорошо взлетали, а садится, это уже бонус, но с литературой-то есть определенные традиции. И до и после многих домов. Может, как бы обратить внимание на династию Толстых? Отметить сто лет серебряного века, двести золотого, ну вот как Невский способствовал книгам на Руси? Выбивая подать ордынскому хану? 1150-летие славянской письменности, это вообще отдельная мулька. В 863 году, то есть в девятом веке, оказывается, была славянская письменность. Боюсь, славяне об этом не догадывались, а так все хорошо. Жаль, пока никто не додумался отпраздновать юбилей арабских цифр, которые, в принципе такие же арабские, как кириллица славянская.
В сторону даты и поводы, как-то – Гамлета написал Шекспир, а датское королевство у нас. Есть такая обалденная штука – книжный салон. Есть такая штука – книги! И азохэн вей нам все эти дома Романовых, когда у нас тут, извините, русская литература. Как говаривал незабвенный капитан Титаренко: «Все преходяще, а музыка - вечна». В том-то и цимес, что это и о русской литературе. Когда-нибудь до людей дойдет, что Невский был просто сатрапом, а Кирилл с Мефодием – удачливыми шпионами, Романовы – быть может, худшей европейской династией, и все они займут свое место – по заслугам. А имена русских писателей никуда не денутся. Потому как – по делам их ценят веками во всем мире, без рекламы и продвижения! и это с той еще конкуренцией...

Меня умиляет активность наших законотворцев. Был у меня приятель, у которого жил древний компьютер, и попытка открыть любой табличный файл требовала паузы, которой хватало на то, чтобы выпить чашу кофе, покурить, поговорить об убогости мироздания… а еще нужно было эту операцию повторить, потому как с первого раза он просто зависал.
С деньгами у приятеля было тоже хорошо, поэтому, чтобы хоть как-то улучшить свою компьютерную жизнь, он купил новую клавиатуру. Беленькую, чистенькую, с usb-портами… Компьютер, кажется, сильно обиделся и начал с трудом в принципе работать, то есть, даже txt вызывал в нем перегрев и вибрацию.
И вот как-то мне кажется, не надо покупать новую клавиатуру старому процессору. То есть детей надо беречь, но пусть этим занимаются родители, полиция, учителя. А книги трогать не нужно. Ведь и в Маугли есть своя мера эротики. У Жюль Верна полно насилия, но, кто же сможет читать «Дети капитана Гранта» после 16? И неужели Том Сойер должен быть отделен от детства?
Вопрос даже не в мере сексуальности и жестокости, которая есть на страницах любой книги. Кстати, какой возраст нужно писать на Библии – от 41? Потому как вот уже где все по-взрослому.
Я о том, что в принципе чтение книг не может вести к беде. Родители алкоголики гарантированно вредят, но это мало кого волнует. Некомпетентный учитель, а таких, да простят меня, но это правда – большинство – гарантированно ухудшают поколения. Пполицейские, которые начинают искать ребенка через бог знает какое время после того, как уже поздно… Педиатры, которые, да что я – все всё знают. Но это ведь все трудно. А с книгами – легко.
Есть такая заведомо вредная литература – труды Маркса, Ленина… Ну, ка, скажите мне сколько миллионов человек их не просто читали, а учили фрагменты наизусть, и что, они стали маньяками? Нет. У нас и Президент, и премьер и все правительство из них. И ничего. И учили все это в школе! А всевозможные ужасы «Молодой гвардии» (той самой, а не нынешней) или фильм «Иди и смотри», куда нас водили в обязательном порядке всем классом и что – мы тут же стали маньяками?
Читать можно все. Вред от человека читающего, смотрящего фильмы – всегда меньше, нежели от невежды. Запрещать чтение может только тот, кто не может сделать что-то по существу и делает нечто для отвода глаз.
Пусть мне говорят, что это западная практика. Может быть. Но там, для начала решили вопрос с полицией. А уже потом… В принципе есть решение – просто ограничить чтение наряду с алкоголем. То есть, можно пить пиво, приобщайся к литературе…
Что-то мне подсказывает, что сегодня в России дети сталкиваются с такой мерой жестокости и сексуальности, что книги их не в состоянии ничем удивить.
Хотя так легче. Такая виртуальная борьба за безопасность. Я бы пошел дальше, книги для мужчин, книги для женщин, для членов Единой России и беспартийных, верующих и агностиков… Много чего можно придумать, вместо того, чтобы заниматься делом.

У каждого есть собственная коллекция скелетов. В моей - пение в хоре. Был такой грех детства-юности. Ну, и собственно никак не мог не словиться на шоу по каналу Россия. Битва хоров - вот будет круто.
То есть мозгом понимаешь, что все будет, как всегда, но ждешь. Для тех, кому повезло меньше, кто не узнал, что есть такое хор изнутри - слышали про голос Паваротти? Пристойный хор может больше. Громче, дольше, богаче, выше, ниже, а еще на два, три, восемь голосов- выбирай по вкусу.
Чуток продвинутые люди знают, что есть множество песен, которые очень вкусно раскладываются. А есть те, за которые и браться не надо.
Короче - я посмотрел. Кто эти люди? Зачем они вообще брались за такую штуку, как хор, стрелять таких. Чтобы петь в унисон, с отдельными фразочками солистов, хор не нужен, такое вообще не нужно, это все равно, что меня выпустить на ринг вместо Кличко. Формально, я даже вот-вот до нужной весовой категории доберусь, только у него вес в руках и ногах, а у меня в другом абсолютно не бойцовском месте. Кому в этой обитаемой вселенной нужна эта имитация?
Возвращаемся к литературе. Такая же история. Как бы роман, а внутри... Вообще ничего похожего. Ни героев, ни характеров, ни композиции, даже с количеством знаков и с тем напряг. Причем, если канал Россия, я понимаю, трудно, но все же, надо денег сэкономить, опять-таки звезд привлечь, а они сплошь не хормейстеры, кто-то умный, вероятно, решил, что зрители не готовы к хоровому пению и им исключительно попсу подавай... Но с романами то что?
Последняя рукопись просто загнала меня в ступор. Автор уже с публикациями, с хорошим языком... Довольно долго рассказывает о том, как героиня все никак не определиться с кем из трех фигурирующих вокруг нее мужчин, надо в койку. Мужчины говорят одинаковые фразы, производят одинаковые ритуальные телодвижения, одинаково возбуждающе пахнут и все бы ничего, но по кругу так это и длиться все 13 авторских листов. Как-то было скучно найти сюжет, продумать характер, в принципе задуматься, а вот, кроме вопросы " а тому ли мне давать?" должно же быть в романе, хоть что-то! Может надо учебники читать? Может на курсы какие походить? Есть такая профессия - писатель, было бы неплохо ею владеть. В результате получается старая советская история - писатели делают вид, что они пишут, а издатели делают вид, что платят. И вот уже полная гармония - гармония - читатель желает вид, что покупает книги. Такая сплошная имитация и никаких оргазмов.

Сначала немного арифметики. Наш читатель – то есть человек, который предпочитает книги написанные по-русски. Сколько его?
Около 300 миллионов жителей Земли предпочитает русский язык или владеет им достаточно для того, чтобы познать радость печатного слова. Понятно, что люди не покупают больше одной книги на семью, значит, сразу делим на три. Осталось 100 миллионов. Сразу считаем, что 90% читать не хотят вообще. Осталось 10 миллионов. Допустим, что я в своих выкладках ошибаюсь и для этого делю еще на два. Остается 5 миллионов.
Теперь представим себе популярную книгу. Но, что мы называем популярностью? Один процент читающих – это же популярность? Я умышленно не говорю о десяти. Итак – 50000 – вот какой должен быть тираж немного популярной книги.
А он есть?
25 тысяч – это очень круто, 15 – здорово. 25 000 – это полпроцента читающих – то есть ничего!
Я к чему, немного повертев цифрами мы понимаем, что приличный автор пишущий на не совсем уж странную тему должен был бы набирать 25 000 тираж…ан нет. ШО Ж ТАКОЕ? А?
Книга тиражом в три тысячи – это же трудно посчитать нули после запятой, какой процент от читающего населения в принципе его покупает… 0, 00…
Когда мы говорим автору, что у него неформат. Вы себе представляете о каких долях идет речь?
И пусть мне сто раз расскажут о флибусте и либрусеке, я достаточно отнимал и вычитал в своих подсчетах, чтобы просто теперь не думать об этих потерях.
К чему я все – в стране просто огромная проблема в том, чтобы доставить книгу по назначению.
Можно сколько угодно оттачивать текст, перерисовывать обложку, корректировать корректоров… но, если продавцы просто не умеют, не могут…
Кто не бывает в Петербурге, расскажу. Нет в Петербурге книжных лотков. Губернатор Матвиенко успешно решила вопрос лотков в пользу супермаркетов, в том числе книжных. Небольшие книжные магазины закрываются, просто не выдерживая конкуренцию с ресторанами и банками, вопрос только в том, в стране просто нет условий для книжной торговли или продавцам не интересно.
В стране, где проституция и сбыт наркотиков не только прибыльный, но и вполне безопасный бизнес, просто в силу понятной крыши, нормально, что нет смысла заниматься чем-то, что не держит рентабельность процентов так 200. Книги не держат.
Я точно знаю, что русский торговец не хуже американского. Но что-то не работает. Мы сегодня, с одной стороны, слышим бесконечную песню о падении продаж, а с другой – вернемся к математике – мы продаем в разы меньше, чем это поддается любому анализу.
ЫШО. Монополия, это плохо. Реально – все знают, что если в одном холдинге и торговля и издатель – это плохо. Хорошо. Независимые продавцы, ау!!!!!!!
Реально, мы очень близки к полному мраку. Вот кто мне скажет – детектив, с мистической составляющей и вкусным историческим бэкграундом – это узко? Как по мне это узость в хорошие 10 000 тиража, то есть хотя бы на 0,2% читающих. Такая довольно широкая узость. Увы, будет три.
В принципе можно заняться продажами. И знаю, что сумею. Но я как-то другим хотел заниматься.

Как-то уже стало нормальным, что важнее всего казаться, а не быть. Не важно, что ты ешь, главное, что ты думаешь при этом, все равно, что ты делаешь, главное, чувствовать удовлетворение от проделанного, маразм фрейдизма крепчает и конца этому не видать. Книги - вот где мир иллюзий, но маразм остается маразмом и здесь. На самом деле писатели создают реальность. И некоторым это удается. Но все больше я слышу о том, что не важно, что написано, важно - во что завернуто и как отрекламировано.
Я не собираюсь спорить о важности обложки и рекламы, но это странно похоже на спор о том, что не важно, из чего сделан стейк, главное добавить побольше перца. Странно, что новую религию неважности текста исповедуют авторы. Мне трудно понять, как вообще будучи адептом это веры можно писать, и что не странно, а вот так они и пишут. Ведь если уверовал, что текст вторичен, то будешь все вдохновение тратить на другое - бойкое название, спекулятивную тему... конечно, автор может стать неплохим автором рекламных слоганов, но за слоганы платят иначе и в других местах.
В принципе нет ничего хуже того момента, когда автор начинает подстраивать свой талант под текущий момент. Не потому, что не нужно добиваться актуальности. А потому, что будучи профессиональным романистом, почти невозможно быть профессионалом еще и в рыночной востребованности. И точно нельзя объективно воспринимать себя. Я видел крушение ряда книг, только потому, что хорошие писатели вдруг решили добиться хороших продаж именно уверовав в обложку и рекламу.
Существует два фактора успеха. Социальный. Понятно, что успех ряда книг обеспечен не силой текста, а потребностями социума. И ряд звучных фамилий стали громкими именно в силу этого фактора. Но социум меняется и автор вдруг понимает, что тираж в три тысячи это его потолок, а денег привык получать куда как больше. А есть фактор текста. И Маркес продается десятилетиями. И Акунин, Улицкая и это и есть тот путь, который открыт для таланта.

Так получилось, что я был на выставке два раза. Причем не первый и сразу последний, а в четверг и воскресенье. В четверг трудно было поверить, что выставка, она же ярмарка – книжная. То, что где-то рядом меха и бесплатная маршрутка мне напомнили раз сто. Что акулы живые и американские, тоже объяснили, про книги догадывался сам. Плакат выставки нашел путем долгого и пристального разглядывания входа в ВВЦ. Серое на сером не самое заметное сочетание. Что хотели сказать рекламщики демонстрируя срез дерева – внушить потенциальным покупателям книг, что лучше не участвовать в этом экологии не угодном мероприятии? Также не просто оказалось определить номер павильона. На самом деле нужно было просто достать из сумки распечатку письма нашей пиар-службы, но мне хотелось примерить на себя чувства человека не приласканного корпоративной мощью.
Нашел. Не сразу, но обнаружил нужные цифры.
И вот он – 75 павильон.
Вероятно, мало что настолько не говорит об отрасли, как профильная ярмарка. Но один тренд в этом году просто таки явил себя миру. О чем бы не говорили писатели и критики, читатели и редактора… кажется все они забыли о том, кто они и дружно подались в маркетологи.
Тиражи, гонорары, реклама, обложка, упаковка…
О, люди! Кто усеял вас этими мертвыми мыслями? Любые, даже общественные связи «не сделают ножку маленькой», а текст великим.
В воскресенье было иначе.
То есть все было почти как всегда и даже Джигурда…
Но находясь на стенде АСТ со своими редакторами, в окружении замечательных авторов, видя уже практически просвечивающихся от усталости пиарщиков и до странности угадывая чувства московских коллег… я вдруг остро почувствовал себя дома. В каком-то смысле для породы книжников читающих и даже считающих – это и есть семья.
Я чувствую это часто в родной редакции, но чтобы в Москве – на ярмарке???? Это какая-то магия. Спасибо за нее.

Никто не хочет писать в формате. Хочешь, чтобы автор ругнулся, скажи ему слово «формат». Но ничего же просто так не бывает. И трудно поверить, что дело просто в том, что все такие разные и ни одни формат никому не подходит.
Ларчик открывается значительно проще.
Что нужно, чтобы написать неформат? Какую подготовку? Никакую. Вдохновение, фантазия, протест… - это да… и все… А если добавить к этому, что автор такой вот альтернативной прозы сплошь и рядом не ставит перед собой задач по какой-либо структуре или хотя бы приблизительной оформленности сюжета, то как-то понимаешь – в девяти случаях из десяти отказ от формата, это просто лень и неумение.
Чтобы написать полицейский криминальный роман, мало посмотреть пару-тройку сериалов. Надо знать, надо эти знания где-то добыть, причем не только о том, какие нынче чины и звания в полиции, но и чем вооружены, какие технологии, какие методики, как это все реально работает. А это большой труд.
Не слаще с женскими мелодрамами… Это довольно трудно написать эротическую сцену так, чтобы женщинам это понравилось. Чтобы не порнография, чтобы любовь. И чтобы вкусно все и с грудой подробностей. Это надо уметь.
И боевики тоже не подарок. Надо не просто знать прицельную дальность выстрела из АК. Надо понимать, что такое понятие в принципе существует.
А есть еще детектив. А тут совсем все сложно, потому что надо придумать не просто загадку, а еще и с решением, и чтобы это не было в стиле – «ой, так там же под стулом пистолет лежал, а мы и не заметили».
Продолжать список – исторические романы и боевая фантастика, триллер и сказка – можно долго. Сказка – тоже сложный формат. Надо чтобы для детей и чтобы интересно, а не сам для себя и не пойми зачем…

Как-то довелось побывать в Тунисе. Поразило, что в стране, каждое дерево сосчитано и за кем-то закреплено. Понятно, что пустыня, понятно, что деревья и не деревья вовсе, а трава-переросток, то есть пальмы, и все-таки.
У нас немножко не так. Причем, ведь кажется, что картина может получится просто сумасшедшая, ну представьте себе – роща кокосовых пальм. И все озадачены доставкой, продажей, строго следят, чтобы водой, не дай бог, или удобрениями не перекормили, не потому что вредно, а потому что рентабельность упадет. И ходит народ такой продвинутый, знает кому какой кокос продать и с какой скоростью.
И все ведь правильно, но странно, что мало кого волнует вкус этого самого кокоса, и как за пальмой этой ухаживать, чтобы она эти самые кокосы таки рожала. То есть считается, что оно уж как-нибудь, само, то есть навоз в песок кинули, водой из шланга полили, давай, плодоноси.
То есть меня всегда умиляли идеи издать книгу как-то по этакому, чтобы колонтитул на полстраницы и чтобы в форме главного героя корешок… Но до сих пор убежден, что главенствует текст. А текст берется из одного источника – из автора. И все остальное, если мы, конечно, до сих пор чего-то ждем от русской современной прозы, абсолютно вторично.
И проблема тут одна. Как-то придумать правильную логистику – можно, сбалансировать книжную экономику – искусство, но искусство понятное, предсказуемое, а вот с уровнем книги, да еще не дай бог не из бренда выпавшей – огромная терра инкогнита. И инвестировать в неизвестное – бешеный риск.
И вот встанут не сегодня завтра по стране чудо-магазины, а в них молодцы продавцы, а у них за спиной дивные склады и книгопроводы, чтобы в мгновение ока книгу доставить покупателю, да не простому, а точно высчитанному… А вот чего делать, если доставлять будет нечего? Молчит Русь, что, впрочем, для нее состояние привычное, иногда закрадывается мысль о врожденной немоте.
Если же серьезно, все, что пока книжное сообщество может предложить автору, это отправить рукопись в издательство. При этом, подразумевается, что книга сразу хорошая. Мой коллега маркетолог сообщил мне, что мы редактора, странные люди, вместо того, чтобы публиковать первые книги, надо тупо подождать до третьей хорошей и вот уже ее в тираж… А то, что без первой до третьей автор тупо может не дожить (как автор), это понять маркетологу трудно. Он же не знает, что книги пишутся в зависимости много от чего, а не только согласно уже вычерченному расписанию.
У меня нет готовых рецептов, но придется делать что-то. Что-то отличное от союза писателей и от литинститута. Каждый автор в этой стране должен быть на учете и холить его и лелеять. Потому как вымрут.

Не знаю, как это происходит на рынке колбасы. То есть вот выпустили сервелат с орехом, а не покупают.
При том количестве новых книг, которые мы публикуем, «а не покупают» = смертный приговор книге, и часто автору. Выбраться из-под этого приговора труднее, чем натренировать шею, чтобы и гильотина нипочем.
По опыту – рынок готов простить не самый лучший язык, если речь идет о жанровой литературе и… пожалуй все.
Никаких «авось», никаких надежд на серию и формат. Любая ошибка – сотни не проданных экземпляров. Две ошибки – и тираж умирает на складе.

Но, как будто этого мало, не каждая ошибка видна. Если книга не продается, кажется, что все понятно. Гораздо хуже, когда книга продается отлично, но сам факт ее выпуска – бомба под будущее книжного рынка.
Не так давно в серии «Сталкер» вышла книга посвященная… рыбалке. И довольно хорошо продалась. То есть понятно, что нужна была книга в серию, а у автора лежало в столе нечто, что он быстро отформатировал и продал за хорошие деньги. И кажется, что все хорошо.
Но рынок не только ничего не прощает, он еще и все помнит. И через пару таких рыбалок, оказывается, что серия уже продается, не так хорошо, как раньше.

«За время пути» совместные усилия редакторов, издателей, авторов выдали на гора совершенно невероятное количество книг, которые будучи проданы хорошо, здорово поработали над тем, чтобы в следующий раз читатель три раза подумал, прежде чем отдать деньги в кассу.
Начиналось все с примитивного выхода одних и тех же книг под разными названиями, заканчивалось все тоже не без выдумки, когда под одним и тем же автором печатаются разные таланты. И это лишь два варианта из сотен способов «хапка».
Вероятно, стоит порадоваться тому, что доверчивость читателя конечна. Он уже научился не покупать книги с названиями фильмов, знает, что лучшие из певцов совершенно не обязательно лучшие из авторов, а рекомендация выдающегося писателя на книге новичка не значит ничего.

И не хотелось бы писать о том, что просто старые фокусы уже не работают, нужны новые. Хотелось бы вообще без фокусов. Ведь дело не в том, что очередной финт с мимикрией под что-то уже продающееся работает не так здорово, как хотелось бы. Дело в том, что каждый такой финт убивает интерес к чтению, мы лишаемся еще сколько-то читателей навсегда.
Книжный рынок – не прощает и все помнит.

Есть такая неспетая песня под названием «Женская фантастика». Я не о том случае, когда классическая фантастика или фэнтези пишется автором женского пола. Есть нюансы, но жанр все тот же. Я о том, когда по всем признакам – фантастика, но понимаешь – что-то здесь не то, и книга, поставь ее на полочку рядом с другими книжками на которых - то крепыш с мечом на драконе, то неведомо чудище расползается под ударами лазерного меча неизвестного в скафандре… - и умрет она тихо на этой полочке. Потому как те, для кого она – просто не ходят в сторону этих милых картинок.
Женщины в массе своей жанр фантастики за литературу не держат. То есть, конечно, можно им долго объяснять, что Булгаков - известный писатель фантаст. Не верят. А вот стоит им прочесть фантастику, не зная, что это она и есть – тут важно не спугнуть – как восторгам их нет числа.
Но есть особые тексты. Ведьмы, чудеса, оборотни… только все это настолько плотно сидит в здесь и сейчас, настолько впрессовано в психологию времени настоящего большого и жесткого города, и экшен есть, но до стандартов авантюрно-приключенческого романа ехать долго и все равно не судьба.
Чтобы совсем понятно – это не мелодрама. И к классическому женскому роману отношение имеет слабенькое.
Что же это вообще за овощ такой? Экстремальные женские судьбы в экстремальных условиях. Как-то так. А дальше, если принять за основу экстрим – все по законам большой литературы, никаких упрощений, никакого деления на наших и чужих, черных и белых, и с хэппи-эндами и непременным раскрытием тайн – все плохо. Как Сталкер Тарковского: фантастика? Едва ли. Но назвать фильм психологической драмой – малова-то будет, не правда ли?
Мне этот жанр нравится. Он то, что рождается у нас на глазах, при этом это именно тот фронтир, который стоит на плечах большой литературы. Никаких этногенезов и сталкеров.
Вы хотите читать и получать удовольствие от прочитанного, и чтобы не стыдно за обложку? Добро пожаловать в Женфан.

Мы все более-менее ориентируемся в жанрах, и почти никто не задумывается о том, что авторы принадлежат к совершенно разным генотипам, вне зависимости от того в каком формате их издают. А ведь читатель сплошь и рядом становится фанатом того или иного жанра именно в силу того, кто из авторов ему попался первый. Подсел человек на Конан Дойля и всю оставшуюся жизнь остается верным фанатом детектива, страшно разочаровывается, но все равно приходит к любимому разделу и покупает - часто - без шансов повторить тот ранний опыт. Дело в том, что ему понравился не жанр, а тип писателя. А этого на обложках не пишут.
Есть авторы летописцы. Их романы чем-то похожи на уверенное движение вперед асфальтоукладочной машины, которая прет и прет, медленно, но верно, пока не утонет в ближайшем водоеме. Герой, единожды взятый, уже не выпускается из рук, сменяются территории и годы, но ничто не способно остановить, ни автора, ни его героя. Узнаете? Вспоминаете пару фамилий?
А теперь представим себе не исторический роман, а мелодраму, написанную вот таким образом, хуже того – детектив.
Есть авторы рассказчики, не так важно о чем. Важно как, всегда живо, всегда с интонацией – все будто слышишь. Есть проблемы – на объеме романа начинаешь уставать, для повести – лучше не придумать, но вдруг этот человек напишет исторический роман…
Есть редкие – фокусники, мастера головоломок, кролик в цилиндре - непонятно откуда, это про них, кажется, этаким путем ни одни жанр не испортить, но тут свои неприятности, как правило, кроме фокуса им ничто не важно, а для книги, это не есть хорошо.
А есть психоанализаторы. Концепт простой – сделаем герою плохо, и постепенно будем делать все хуже. Иногда такие люди приносят сказки.
Конечно, в чистом виде, таких типов не существует, но у каждого что-то просто на генетическом уровне сильнее. Именно здесь начинались жанры, потому что куда проще классифицировать книги, с людьми все сложнее. Хуже всего, когда автор уходит в чужой, непоказанный ему формат, еще хуже, если думает, что может справиться с любым.

«Что ни век, то век железный» и перемены уже даже не пугают, поскольку уже бы наступили скорее, все в ожидании этих самых перемен, обернешься, а уже не один год прошел, и можно было сделать много чего, а мы не торопились – пусть переменится и вот тогда…
«Тогда» не наступит никогда, есть только «здесь» и «сейчас».
И в этом месте и в это время мне хочется написать, что важно лично для меня.
Понятность, предсказуемость и справедливость.
Для меня это выглядит таким образом:
Плохой текст с хорошей обложкой и огромной рекламой продается хуже хорошего текста с хорошей обложкой и рекламой. То есть, если издатель не облажался, автор сильный побеждает автора слабого. Дальше – по мелочам. Победивший получает больше денег, чаще мелькает у критиков, пишет все больше и лучше, счастливый издатель тихо пьет красное сицилийское вино, потому как под шашлык из телятины это как раз то, что нужно.
Есть еще тонкость с определением сильного автора. Потому как, редко кто сходится по данному поводу.
Для меня сильный автор тот, кто способен на долгий квалифицированный труд. Роман - прсто в силу объема – не та вершина, которую можно взять на таланте. Не взять ее и на богатом словарном запасе и умении острить вкусно и оригинально. Этого мало. Нужна пахота и тот, кто способен – покоряет вершина. Понятность, прозрачность и справедливость. Чтобы человек, которому отмерян боженькой талант, нашедший в себе силы на долгий труд, получал славу и гонорар. Все остальное – только технологии, которые обязаны это обеспечить. Абсолютно все равно какие именно технологии – книги бумажные или электронные, можно попробовать скрижали, там свои достоинства – один раз вырубил – тысячелетиями читают.

Не уверен, что этот цикл Глена Кука самый популярный, даже среди заядлых любителей фэнтези. Читал и слышал разные отзывы. Кто-то в восторге, кто-то не понимает, а что же собственно в этом цикле такого особенного.
С точки зрения высокой литературы – вероятно – ничего. Другой вопрос, что не все части цикла переведены достаточно хорошо, но даже в худшем из переводов, невозможно не увидеть целый мир построенный автором. С мифологией, с десятками характеров и повествованием, тянущимся через века.
И это не хвалебная рецензия. Для меня этот цикл показателен в том, что он стал возможен не только благодаря таланту автора. Не было бы там ничего на одном таланте. Огромное количество труда, расчета, скрупулезности, дотошности… - много черной работы.
И я не знаю ни одного даже близкого по масштабу цикла в российской литературе. Циклы есть. И поболее, если в томах считать. Но по проработке характеров, по просчитанным сюжетным линиям, количеству тайн, легенд… Ничего близко.
Это грустно сознавать, но проблемы есть не только в автопроме. И обвинять тут в чем-то издателей, книготорговцев… Печатаем и продаем, выбирая из того, что есть. Часто помогаем добраться до какого-то уровня.
В отличие от автопрома, все зависит только от автора, никаких проблем с поставщиками и пьяным дядей Васей на конвейере. Если сам не сопьешься – никто не заставит.
Но пока «Черный отряд» не несут. Если кто напишет – хотя бы пришлите почитать.

Хочется на каждый вложенный получать больше. Хорошо бы на рубль – два, лучше - три, совсем хорошо - десять, но трудно. Даже если получится, придут большие парни и заставят делиться.
Когда вкладываешь много, страшно не хочется рисковать. И есть методы. Я на самом деле о книгах, так вот в книгах методика простая:
- А давайте печатать только то, что точно хорошо продается.
Определяется «точно хорошо продаваемое» просто – такое же, как уже изданное хорошо продающееся. Смотрим рейтинги, видим первые места – печатаем такое же. Мы с вами пережили несколько волн таких историй – хорошо продаваемых вампиров, а до этого гламура, еще раньше был фэн-шуй, женский иронический детектив, сейчас заканчивается волна медицинская имени Соломатиной… Много чего было. Механизм работает споро – и какое-то время все получается – только тексты подноси, а на поверку их всегда мало. Хороших текстов нужного формата много не может быть, поэтому в дело идут либо тексты плохие, либо совсем не для этих целей написанные. И в результате… даже вампиры умирают.
Извечный вопрос - что лучше – делать мало хороших книг, или много средних. И в первом и во втором случаях – вы в прибыли, во втором есть еще шанс заработать много и быстро. Существует вероятность и в убыток уйти. Ну, если уж слишком низко пасть в плане качества и количества. Поэтому настоящие бизнесмены выбирают много средних, а еще лучше очень много плохих.
Но еще важнее – откуда взяться новым направлениям, если все будут печатать только уже хорошо продающиеся? Ответ понятен – нужно рисковать. Но рисковать – страшно не хочется, потому как – деньги вкладываются немалые.
Самое странное, что выход есть. Для того, чтобы делать новое и в то же время не рисковать, а точнее, свести риск к минимум – всего-то и надо, обратиться к специалисту. Человеку, который читает книги профессионально и понимает, какой потенциал есть у того или иного текста не с точки зрения языка, следованию литературным традициям и чуткости к сиюсекундному политическому моменту, потенциал коммерческий – какой тираж купят?
Все-таки рейтинги, это только цифры, чтобы понять, что было. Чтобы понять, что будет – нужен эксперт, а не бумага в клеточку. Рейтинги – это не плохо, но если только они… Получается все предсказуемо – все время опаздываешь, зато не совершаешь ошибок. Проблема в том, что при такой схеме нужны специально обученные профессионалы. А не писатели. И надо как-то смириться с тем, что ты делаешь копии, пусть качественные, но никогда не оригиналы.

7 июня в 18.00 мы объявим. Из десяти кандидатов, вошедших в шорт-лист премии Рукопись года мы выберем победителей.
На этот раз было тяжелее. Мы сознательно пошли на то, чтобы молодые авторы не конкурировали с тяжеловесами. Соблазн был велик, но мы удержались.
Понятно, что главная новость дня другая, слон оказался зубастее кита, и теперь будет не только ходить по суше, но и царить на море. И никто не знает толком к лучшему это или нет, ясно, что все зависит от работы головного мозга гиганта, и целей, которые мозг поставит всему организму. Тут просто, если краткосрочные – отжать от умирающего рынка по максимуму – то хорошего не жди. Если долгосрочные, с пониманием того, что книги есть книги и они переживут всех нас, вместе с нашими электронными гаджетами… тогда есть шанс, что в стране, для которой любая монополия является естественной, и книжная будет работать хорошо.
А я о рукописях.
Две предыдущие премии помогли узнать читателю новых писателей. Совершенно разных. Вот они:
Наринэ Абгарян, Оксана Ветловская, Лара Галль, Татьяна Дагович, Юлия Евграфова, Наталья Лебедева, Елена Ленковская, Нелли Мартова, Татьяна Королева, Дмитрий Силлов, Эльвира Хакимова.
Я не упомянул профессионалов, которые были отмечены премией в первые два сезона, потому что в их случае, это было просто некое подведение понятного лидерства в жанре.
Разные тиражи, разные жанры, разные читатели. Но есть одно общее.
Говоря о книгах, каждый из нас имеет в виду что-то свое. Кто-то – быстрочитаемый бестселлер, кто-то труднопонимаемую психологическую драму или учебник по ликвидации газонов. И книги, действительно стали очень разными. Книга для чтения в метро – знаете такую? Вероятно, классический формат от Дюма до Ремарка здесь не уместен. Книга для чтения на пляже? Тоже не всякий возьмет даже Пелевина.
Но есть более трудный жанр. Читать с удовольствием не отвлекаясь долго. Так, чтобы не уснуть, чтобы утром спрашивали:
– Ты чего такой?
- Не смог оторваться пока не дочитал...
Все победители Рукописи года – авторы, которым доступно это трудное чудо – не просто заполнить паузу между делами, погружая мозг в оцепенение, нет, заставить читателя жить в другом мире.
Я благодарен авторам год присылавшим нам тексты, и, наверное, фанатизму редакторов «Астрели - СПБ», прочитавших сотни произведений и в муках определивших лауреатов, спасибо вам:
Филипп Бастиан, Ирина Бурлакова, Ирина Епифанова, Александр Мазин, Виктория Пименова, Петр Разуваев, Екатерина Серебрякова, Наталья Тюленева. Спасибо нашим коллегам из московских редакций – Ирине Архаровой и Елене Шубиной, порадовавших роскошными рукописями.
И я завидую читателям. Им еще предстоит удовольствие узнать эти книги, этих авторов. Не знаю, насколько это звучит правильно с литературоведческой позиции, но для меня в рукописях, отмеченной нашей премией, главным было то, что они приносят удовольствие. А еще… А еще… Эти рукописи – не горят.

Ну, я как-то так воспринимаю подвиги Кирилла и Мефодия. То есть православные греки – шпионы империи добились своего, а мы теперь это празднуем, пафосно называя Днем славянской письменности. Забавно - в Европе хуже всех живут как раз те, кто пишет кириллицей. Такое чувство, что сам факт перехода на латиницу что-то такое сдвигает в мозгу.
Дело, конечно не в буквах, а в конфессиях. Протестанты – впереди, католики отстают, православные замыкают. Европу трясет – православные греки вот-вот выйдут вон, католики на грани, протестанты, что понятно, не особо хотят спасать первых и вторых своими деньгами.
С другой стороны господин Шувалов вчера предложил модернизировать культуру. Прямо так и сказал. Вероятно, как минимум, два человека – Шувалов и его спичрайтер – знают, что это за зверь такой – модернизированная культура. С форсированным движком? Или с новым тюнингом?
В принципе, как вариант модернизации – перейти на латиницу и объявить о том, что у нас новая россиянская церковь, главой которой прямо по новой же Конституции поставить Президента.
Смешно, что, если с латиницей точно не прокатит, а жаль, слово «jivotnovodstvo» забавно смотрелось бы, то с россиянской церковью уже все свершилось. Просто никто не объявлял.

Современный издательский мир так устроен – ключевая должность редактор. Пока. Конечно, важны все – от корректора до продавца, но редактор это ключ. Он решает – есть смысл работать с автором или нет. И собственно работает.
Быть может, когда-нибудь у нас вдруг начнут работать литагенты, быть может, напишут новые программы, и все будут делать роботы, а то и отделы маркетинга... пока так.
На основе чего редактор принимает решение? Если отбросит бла-бла-бла про высокую литературу, то работа распадается на несколько частей:
1. О! Этот текст как раз здорово ложиться в нашу новую замечательно продающуюся серию про маньяков зоофилов.
2. Дык… еще одно фэнтези… серия есть, продажи средненькие, ну, если что-то вообще выдающееся…
3. А это куда?

Это грубо, но близко. Понятно, что редактор оценивает язык, и если автор не выдержал минимальный уровень, то дальше можно не читать. Понятно, что тяжелее всего с книгами, в которых и язык не ужасен и сюжет есть, только совершенно не понятно, с какой такой бешеной радости читатель должен именно эту книгу взять и полюбить на всю ее стоимость в магазине.

А есть еще одна категория книг. Книги, читая которые, редактор выключается. Редактор не понимает, как выстроен сюжет и как создан образ, то есть, раз текст существует, то его кто-то создал, но совершенно не понятно как.
Нет обычного – это он фильмов насмотрелся таких-то, а это он автора начитался такого-то, а это страшно ненавидит свою жилконтору… И трудно сказать - вот тут надо усилить, а здесь ослабить, тут забыл, а здесь недоглядел. Просто читаешь, просто живешь в книге, без шансов.
В идеале, только такие книги и надо издавать. И выходило бы у нас в стране, по десять книг в год.
Для бизнеса это плохо.