Если не выключать мозг, то понятно, проблемы книжного бизнеса всегда будут иметь одну главную точку приложения – пересечение путей деньгодателя и книгопродавца. История развития издательств, она довольно точно показывает – кто-то делает ставку на государство, кто-то на гранты или предпочитает брать деньги у авторов, а кто-то все-таки пытается книгу читателю продать.
И вот только последний случай реально имеет какое-то отношение мало того, что к рынку, но и к современной литературе.
Книжный бизнес падает с с середины нулвых, причем совершенно не потому, что кризис. Падает он потому, что изначально бизнес этот строился на простой истории – главное напечатать и занести в магазин – дальше все получится. И получалось. С приходом интернета, а самое главное, с удовлетворением первичного спроса – читатель вдруг стал умнеть. Начал усиленно выбирать. Тогда взамен первой стратегии – напечатать все равно что, наступила вторая, живущая до сих пор – на обложке должно быть что-то узнаваемое.
И какое-то время и эта история работала. Частично работает до сих пор.
Понятно, чего не было ни в первом, ни во втором случае – попыток продавать собственно книгу, а не громкую фамилию, название или магазин в хорошем месте.
С моей точки зрения, продажа книг, это в первую, вторую и тридцатую очередь – рассказ об этой книге читателям. Остальное вторично. Очень характерно в этом плане книги, которые никак не возбуждает ни отдел маркетинга, ни книжные магазины влет уходит через Озон и Лабиринт, потому как читатели потребляющие фэйс и жж о книге узнали и захотели.
Но я о кризисе. Что же делать в кризис-то? В перманентный наш.
- А вот не надо дерьма выпускать, - сообщил мне один мудрый человек. - Вот не надо сто книг, надо одну, но хорошую.
Еще немного и мы даже найдем того человека, который точно будет знать, какая та самая одна книга хорошая, и боюсь, что у этого человека будет юридическое образование и нужное количество звездочек на погонах.
Мне кажется, нужно продавать. Учиться продавать книги настоящим образом. Любой, кто заходит в книжный магазин знает – книги тут продаются благодаря тому, что их привезли, тому, что этот магазин есть в природе, и много еще почему - точно не потому, что продавцы реально ими торгуют.
Почти вся книжная информация расходится между издательствами и книготорговцами, единственное куда она не попадает, это к читателю.
Если и попадает то сообщает об уже бестселлере. То есть это примерно такая история, когда в эфире Первого канала рекламируется Первый канал. И вот это, конечно, должно как то подействовать на тех, кто выбирает условный Третий?
Редакции мечутся в попытках как-то донести информацию – и с учетом того, что реально мы, в отличие от наших коллег с той стороны железного занавеса, на рынке меньше двадцати лет… Так вот, мы научимся. Рынок заставит.
Если смотреть уж совсем глубоко, а зачем иначе, фишка в том, что единственный вызов, который стоит перед каждый книжником – это книгозамещение. Зачем продавать книги, если канцтовары уходят лучше и никаких неожиданностей? Зачем продавать книги, если можно продать фамилию автора на обложке? Зачем рисковать и выпускать нового автора, когда можно сделать проект, где автор в принципе никого не интересует…
Книгозамещение – всегда рядом, сидит на левом плече и обещает много денег.

Жуть, это даже не сам терракт, не убийство талантливых журналистов Charlie Hebdo. Самая жуть в том, что тысячи людей говорят, а вот не надо было карикатуры рисовать. То есть вполне осознано народ думает, что если кто-то что-то не то нарисовал, то его правильно и можно убить.
Собственно товарищ Сталин в свое время так и поступал, как-то не так Мандельштам стихи писал, следовательно, правильно было его расстрелять. Причем, по определенной причине такая «справедливость» наступает странным образом только если речь связана с обидчивыми товарищами. Ну, вот как-то никто не боится издеваться над папой римским. Христианский Бог вынес, кажется, что можно и нельзя, вплоть до смены пола. Президент США в различных произведениях был и пришельцем и масоном, и злобными маньяком гомосексуалистом – ничего, никто никого не наказал, не возмутился, даже ноты протеста не написал.
А-а-а мусульмане – они имеют право на обиды. А-а-а иудеи, буддисты, христиане, индуисты, зороастрийцы – вот тут можно позволить себе, что угодно. Так что ли?
В нашей стране считается просто признаком плохого тона, не рассказать антисемитский анекдот. Ничего – пока все живы, до сих пор ни в кого из публичных антисемитствующих деятелей ни одна граната не полетела. Хотя по законам РФ уже многим пора сколько-то отсидеть.
Получается замечательный тренд, чем ближе к зверью, тем больше прав на обиду?
Мне кажется, тут есть только одна возможная история. Ни с какими террористами вести переговоры нельзя. В том числе как-то заставлять себя забывать про свободу слова и права здравого смысла. Они должны точно знать - чтобы они не делали, поезд нормальных людей едет дальше, все на что они могут рассчитывать – это гуманитарная помощь. Потому что – да, даже после того, как они в нас стреляют, мы не отказываем им в правах людей. Они по-прежнему могут рассчитывать на суд, на адвоката и на тех идиотов, которые пишут: ну, зачем вы такое пишите-рисуете, эти люди с автоматами и гранатометами, они ведь такие обидчивые… Ага. И ключевое слово здесь - автомат. Если у человека нет автомата - все можно. Если есть... и почему в голову лезет образ Табаки из Книги джунглей?

Не обещает ничего, кроме смены цифры. Впервые я не связываю с Новым годом никаких особых надежд.
Но это глобально, это просто мозг все никак не успокоится. И как 2015-й не обзывай – он не станет ни слаще, ни короче, хоть в честь какой животины, а хоть и литературы.
По счастью писатели – вообще отдельная категория граждан. На улице все о курсах, о нефти и Крыме, а они о любви, да еще и в космосе, а там вообще денег нет…
Редактор – человек зависимый, что напишут, то он и читают. Читатели… не все время, но как только откроют книгу, и аж до момента , когда страницы снова сомкнуться – тоже в плену автора.
Так и получается – вокруг много чего плохого, но авторы пишут замечательные тексты, мы по мере сил их издаем… и так здорово, когда видишь уже эти книги свеженапечатанными… Время от времени, конечно, мешает хорошему настроению нынешняя стоимость зарубежных прав, печати в Китае и финской бумаги... стоп.
Несмотря ни на что, мы можем себе позволить роскошь думать, что все, о чем по первому, второму и прочим каналам – неважно, а вот то, что после обложки и титула – в этом есть смысл и сила.
Да, будет так.
В 15-м и всех последующих годах.

Есть у нас такая история – литературные курсы "Мастер текста". И мы там и домашние задания даем, в том числе такое – «активное начало». Просим попытаться начать рассказ, повесть без раскачки, сразу с действия…
Конечно, начало совершенно не обязано быть динамичным. Экшен, это просто один из самых надежных способов захватить внимание читателя. Все остальные способы ничем не хуже, динамика – всего лишь самый простой.
Авторы совершенно откровенно удивляются, а зачем же вот так - с самой первой страницы начинать «захват» читателя. А как же экспозиция, а психологическая проработка… Если перевести это на русский – общепонятный, автор говорит следующее: «Мне нужно время на раскачку, пока текст у меня не начнет получаться, и почему бы читателю не раскачиваться вместе со мной»?
Читателю совершенно наплевать, какие там у автора случились проблемы, почему ему так тяжело сразу писать нормально, а надо сначала заняться чем-то глубоко индивидуальным. Ну, как бы процесс завязывания шнурков важен для бега на любую дистанцию, но принято их завязывать до, а не во время.
Решение простое – написали первый авторский, вернулись к началу… и безжалостно его – начало - вычеркнули. И, о чудо, все получилось.
Тут есть еще один - почти криминальный вопрос. Автор, это специалист по созданию текстов. Причем, если речь идет о художественной литературе, то текстов эмоциональных, которые, в теории, должны захватывать читателя с первой до последней страницы. И вот что это за автор, который, понимая значение первой страницы, не в состоянии сделать ее уникальной? Ведь именно она может определить отношение издательства. Её первой увидит читатель, но еще не покупатель в книжном магазине. Не можете? А где гарантия, что сможете на двадцатой?

Не знаю за что авторы так ненавидят фантастику. Либо ходилово-мочилово, причем не вполне понятно, что же там такого фантастического – боевик и боевик, только так как авторы считают, что фантастика это легко, причинно-следственные связи… ну, скажем так, несколько отдыхают. Но в случаях сталкеров и рядом с ними, все более менее понятно, в конце концов, тут никто не пытается делать вид, что создает литературные шедевры.
Гораздо хуже в жанре фантастического рассказа.
Авторы писать умеют. Фактура – сочная, герои – живые, казалось бы в чем проблема? Проблема в том, что, если у вас в тексте есть мутант или пришелец, это не означает, что рассказ фантастический, а главное, что он понравится тем, кого вы обманули, сказав, что пишете фантастику.
Из недавно прочитанного – неким вирусом заражен весь город, в следствии чего карантин. Естественно, оцепление, естественно, выжившие – мутанты, ну и вот настал день и час, когда злые генералы решили навсегда покончить с этой территорией, убив всех выживших, которые являются носителями данного вируса.
То, что этот штамп только в американских фильмах заюзан просто до дыр, это мелочи. Автор ситуацию усугубляет – носители вируса сплошь подростки, числом аж человек 40 в сопровождении взрослого инвалида. Подростки, ясное дело все на подбор трогательные, часто девочки с красивыми волосами, которые они стригут, дабы делать тетиву для стрел.
Наступает время Ч военные идут на штурм. 12 тысяч военных. Против 40 подростков, которые живут на территории, которая лет семь как в карантине. Вооружение – самодельные стрелы… Ну, понятно, что военные в панике уступают? Автора не волнует, что, если уж решили всех убить отчего не сбросить бомбу? Отчего не использовать газ, автору просто неинтересно, у него же другая задача – он пытается читателю доказать, что война это плохо, а мир – хорошо. Кстати, я так и не понял, отчего все не делается сугубо в медицинских рамках, ну, вот носителей вируса Эбола как-то пытаются лечить, опять-таки, это же не трогательно, да?
Да, а что с сюжетом – он потрясает своей динамикой, после экспозиции длиною в три четверти рассказа, с сексом, анекдотами, вставными историями… Так вот уже войдя в прямой контакт с противником главный герой – ветеран, причем о том, какой он опытный и крутой в отличие от салаг, нам автор говорит раз надцать… итак герой ВПЕРВЫЕ видит противника и удивляется.
Каким образом он вообще ветеран, если он не знает с кем воюет, в чем его такая опытность и пр. – непонятно вообще. Почему останавливается наступление? Нет ответа. Что делали военные, когда несчастные мутанты, которым сейчас лет по 15-16 были детьми, с кем воевали – автору это снова неинтересно.
Как же так, - думает ветеран - так мы воюем не со страшными монстрами… Тоже самое думают мутанты и в тех местах, где положено быть на пару трупов больше – этого не случается. Поскольку стороны, ух, ты, поняли, как же плохо убивать себе подобных.
Повторюсь – написано хорошо. Но зачем? Что? Где здесь фантастика, где здесь неожиданные финалы, идеи? Что такого автор сказал, чего не было понятно с первой страницы читателю? Читатель все ждет, когда же начнет что-то происходить… НЕ НАЧНЕТ. НЕ БУДЕТ НИЧЕГО. Вопрос один – а зачем делать вид, что это фантастика?
Ну, возьми любую реальную войну – там все будет куда как контрастнее, чем в этом странно абсолютно неправдоподобном мире… Ну, так там надо фактуру изучать, и исторические реалии знать, а тут – а чо, это ж фантастика – тута все можно.
А потом тираж все никак за тысячу не перевалит. Жанр всегда наносит ответный удар. Рублем.

Если кто-то думает, что ребенок ждет, когда же его, наконец, будут воспитывать… вот этому кому-то не стоит писать книги. Странным образом, писатель фантаст пишет книги для тех, кому интересно про космос и про черные дыры, а вот детский автор сплошь и рядом пишет про то, как важно здороваться и прощаться, говорить «пожалуйста» и «спасибо»… Ну, продлить список может любой. На самом деле этот писатель вообще не детский, это родительский писатель, потому как пишет он не для детей, а для каких-то таких не очень далеких родителей, которые считают – если ребенок возненавидит чтение, то вот в этот момент жизнь наладится.
Я совершенно за то, чтобы книги воспитывали. Но мне интересно, какое количество людей воспитал плакат «По газону не ходить»? Вот книга это ни разу не плакат. А строить сюжет, только для того, чтобы запихнуть туда энное количество моралите – это уже лет как сто не модно. Ну, плохо нынче продается Чернышевский. А читается еще хуже. Страшно даже представить себе человека, который захочет срочно почитать что-нибудь из жанра «поучительные истории».
В текст может быть заложена любая идея, но читают текст не ради нее, а ради самого процесса чтения, того волшебного момента, когда ты оказываешься не здесь и даже не сейчас, а в каком-то волшебном мире, где обитатели чудесны, а истории завораживают. И воспитание там идет очень просто, ну, герои, они ведь – герои, они воспитаны и умны, они благодарны и благородны, а читатель думает, что это же все про него, а читатель он ведь такой и есть, даже, если книга уже прочитана…
Не пишите сказки в помощь родителям, пишите для детей. И все будет хорошо. Но трудно. Дети, они абы что, не полюбят.

Так сложилось. Получил энное количество текстов, в которых авторы, скажем так, экспериментируют. А вот этот фрагмент текста я написал потому-то, а вот этот… Проблемы в том, что фрагменты есть, а текста нет.
С одной стороны - кому какое дело, ну, экспериментирует человек… А с другой стороны, автор это не летчик-испытатель. Автор создает текст, который можно дать кому-то прочесть и не стоять рядом, пытаясь донести до читателя, что же имелось в виду на самом деле.
Что плохого в эксперименте? А то, что автор так и не доходит до законченного произведения, так и продолжает писать заготовки, полуфабрикаты. Причем подспудно он сам себе говорит - смотрите какой я крутой, я и так умею, и так могу… по факту он не может ничего. Текст не существует до тех пор, пока не поставлена последняя точка. Его не спасут никакие преди- и послесловия - либо он есть, либо это не текст.
Привычка мешает дойти до завершения. Ведь поэкспериментировать и бросить легко. А время уходит.

Я снова о ридерах.
Мы (я про нашу редакцию) объявили такую специфическую историю – попросили тех, кто читает, принять участие в конкурсе ридеров. Потому как, мы все читать не успеваем, а вот наши будущие ридеры будут успевать и нам рекомендовать. И как бы те, кто откликнулся, а откликнулось в результате около 200 человек – это вот такие совершенно замечательные люди, потому что они нам начали предлагать авторов, о которых они сами, как правило ничего не знают, кроме того, что нашим конкурсантам нравятся эти тексты. Кажется, что мелочь, но это же очень круто написать в редакцию и попросить об издании совершенно незнакомого человека. Спасибо Вам огромное.
Попалось несколько человек, которые тут же попытались уличить редакцию в том, что мы вот прямо сейчас вообще перестаем читать тексты, начинаем насаждать коррупцию… ну, как бы в который раз подтвердилась простая история про книжное сообщество. Тот, кто что-то делает, у того просто нет времени заниматься всякой ерундой.
Теперь ход за нами, начинаем читать, думать. И спасибо даже за те тексты, которые заведомо никуда, спасибо тем, с кем, увы, не будем работать – за вашу преданность книгам.

Не секрет – мы физически не успеваем читать все тексты, которые приходят в редакционную почту. А вдруг там шедевры?
Почему не успеваем? Если редактор работает хорошо, то примерно через год у него есть, что читать от уже действующих авторов, от агентов, от коллег… Разрыв между поступлением письма в редакционную почту и его прочтением все увеличивается…
С другой стороны – ну, не все надо читать. Большая часть того, что лежит у нас в почте – должна быть отсеяна, вопрос – кем?
Поэтому, мы решили найти тех – кто отсеет.
Как?
Как именно – написано здесь:
http://www.astrel-spb.ru/arkhiv-novostej/2973-reda...strel-spb-ishchet-riderov.html
В чем суть – участники конкурса ридеров присылают нам до 5-ти текстов. Эти тексты мы читаем в первую очередь. И не столько для публикации, сколько для оценки вкуса ридера и его понимания того, что может публиковаться в коммерческом издательстве, а что нет.
Лучшие пройдут еще один отбор, а на выходе мы получим людей, которым мы можем доверить нашу безразмерную почту, дабы они вытаскивали оттуда самородки.
Еще раз. На первом этапе нас интересует не столько текст, сколько – насколько себя проявил ридер.
Понятно, что те люди, которые смогут притащить в редакцию тексты, причем не просто тексты, а те, которые доживут до публикации – будут поощряться деньгами. Фактически, ридер становится своеобразным агентом.
Быть может, это как-то вообще поможет появиться в стране большему количеству литературных агентов.
Есть специальный почтовый ящик: ast-reader@yandex.ru – туда слать, и там же задавать вопросы, если что-то непонятно.
Я очень надеюсь на эту историю, потому что твердо уверен, любой автор заслуживает как минимум, отказа. И знаю, что талантливые произведения пишутся каждый день, вне зависимости ни от чего.
P.S. Решение о публикации в любом случае остается за редактором. Но ему будет легче сделать выбор.

Когда этот вопрос задают себе писатели вполне профессиональные, с десятком изданных книг, знающие входы и выходы всех адекватных редакций – не смешно.
Если можешь не писать – значит - надо не писать.
Это просто.
Трудно стать балериной, но профессиональных балерин – значительно больше, чем писателей профессионалов. Летчиков истребителей больше, а актеров московских и петербургских театров, снимающихся в сериалах и полном метре – больше намного.
Я о чем, писатель – профессионал, то есть автор, зарабатывающий на жизнь литературным трудом – это часть европейской элиты.
Совокупность качеств, для достижения своего места на полке кажется, но только кажется, вполне себе распространенной.
Ну, что там?
Способность создавать текст каждый день по 4-5 часов при любой погоде.
Умение взять и стать любым из своих героев.
Просто быстро печатать.
Уметь описать словами вот то, что именно сейчас надо описать – страх, удивление, шторм, штиль, вкус сырого мяса обитателя другой планеты.
А еще закопаться в горы материала и все же вырвать на свет божий, то нужное, а не просто прочесть статью в Википедии.
Ну, и еще ты психолог и манипулятор, и хотелось бы, но это не обязательно, поэт…
А еще удача.
Писать или не писать?
Конечно, писать.

Мы точно знаем, что надо повторять. Если один раз на третьей странице книги вы написали, что у героя есть сестра, читатель точно будет в ступоре на сто восемнадцатой, когда некая девица бросится на шею персонажу. И так везде. И так во всем. Повторять, при этом не дословно, то есть информация должна каждый раз даваться несколько иначе.
Все дело в работе мозга, важная информация выделяется либо максимальной эмоциональной насыщенностью, либо… ну, да повторами.
Причем повтор нужен не только для напоминания тех или иных деталей. Все еще хуже. Своеобразные повторы нужны чтобы обозначить абсолютно все. Мало написать – «побежал». Чтобы задать движение, вам придется так или иначе обозначить это еще как-то. Проносящимися мимо стенами, сбившимся дыханием, оторвавшейся подошвой…
Ничто не становится доступно читателю с одного слова. И повтор работает практически как улики содеянного.
Каждый раз писатель работает прокурором, и каждое свое «обвинение» он должен доказать. Написали – хороший человек, доказывайте. Делами, эмоциями и, конечно, повторами. Написали – убил, докажи - пулей, ощущением рукоятки пистолета, запахом пороха.

Ну, вот автор пишет очередного гаррипоттера. Нормальная история, люди такое покупают. Ну, ладно, язык не фонтан, так у нас мало у кого фонтан, все больше отдельные струйки. Ну, вот с чувством юмора – огромные проблемы. Герои натужно шутят, страницы через три догадываешься, почему же персонажи смеются. А ведь с юмором вообще все просто. Даешь почитать соседу по лестничной клетке, жене, начальнику, водителю трамвая, все равно – если не смеются, значит нет юмора. Все просто. Что делать, если не смеются? Два варианта – решить, что у тебя уникальное чувство юмора – это вариант неправильный. Вариант правильный - выкинуть юмор из текста. То есть, герои не шутят, занимаются делами более важными – валят чудовищ, любят красавиц, вкусно едят странные вещи. Некоторые советуют разбавлять анекдотами, не знаю, ничто так не раздражает, как чужой анекдот в авторском тексте.
Ладно, с чувством юмора проехали. Правила игры. К примеру, поступает герой в волшебную школу и не на шару, как тот самый Гарри, а на конкурсной основе. Автор жестко так объясняет – кто не пройдет любой тур, а отборочных туров много – тот, ага, до свидания.
Понятно. На деле – половина не проходит, но продолжает учиться, мало того, автор еще и акцентирует на том, что он в курсе… Это мелочь, но всерьез задалбывает, когда автор придумывает правила игры и тут же начинает писать «чисто по понятиям».
Автор, в стране до хрена народу, который живёт по понятиям, ну, хоть в книге можно свои собственные правила соблюдать???? Ты не гаишник, не налоговый инспектор и не министр иностранных дел, ты - АВТОР. Так какого ты нас – читателей держишь за лохов? Трудно было собственный текст перечитать? Противно? Засыпаешь на первой странице? Что ж ты его редактору отправляешь?
Последнее простое. Хорошо, день, потом неделя, а ней и месяц не заладились, и пока ты наконец дошел до реального начала действия прошло 70 страниц. Бывает. А слабо теперь вот эти самые 70 страниц выделить и нажать на кнопку del? Ну, если совсем слабо, то хотя бы вырезать, чтобы сохранить в каком-то другом файле. Не том, который ты собираешься нести людям.
Гарри Поттер сразу начинается с действия. Старухе Роулинг было «вмоготу» перечитать шедевр и лишнее отрезать. Конечно, ты, который пишешь клона уже всего тысяча сто семьдесят восьмую поттериану, значительно круче. Тебе это не надо.
Ну, так а от редактора чего ты ждешь, если ты не можешь сделать хотя бы эти три простые вещи:
– не пытаться смешить, если не умеешь;
- тупо перечитать текст и убрать нестыковки;
- и хотя бы начинать книгу сразу с начала, а не с бесконечного ненужного вступления.

Как бы нормальная история, что издатель – это зло.
То есть издает, что ни попадя, а точнее, только то, что деньги приносит, а все стоящее ногами отпихивает, да еще и глумится над настоящими , то есть некоммерческими авторами.
Мы в редакции время от времени рискуем нарваться на серьезные проблемы и некоммерческие книги все-таки издаем. Где-то в одном случае из десяти они вдруг начинают продаваться, воодушевляя нас на следующий подвиг. Но мало кто представляет себе то отчаянье в глазах редактора, когда книга, которую пробивал через таких циников, как я, как руководство холдинга и таки пробил… Так вот эта книга вообще не заинтересовала торговцев. Мучения над обложкой, форматом, названием, рассылка писем… ну, по классической схеме – убей, укради, но книгу продай… все без толку. Ну, не продается и все.
Я тут приехал в гости в один книжный магазин. Разговорились. Выяснилось, что самая ходовая литература у них детская. Я, как тот самый лысый – всё о расческе, я о книгах Кати Матюшкиной. Продавец, он же хозяин магазина в принципе не в курсе о существовании такого автора. Мой намек, что продается то у всех хорошо, почему бы… Так это ж дорогие книги… Просто, чтобы понимать, , если мы отдаем книгу по 100, то меньше 250 она в магазине стоить не будет. Дык может, чтобы книга была не такая дорогая не на 2,5 умножить, а на два?
Я вообще про что? Издатели, конечно, сволочи, но вот конкретно в этом и еще в десятках других магазинов единственный критерий – чтобы дешевле, и вообще все равно что. Акунин, Улицкая, Веллер и Чуковский будут продаваться, все остальное – исключительно вопрос цены. Ну, как-то это не правильно. Может есть какие-то другие системы продаж? Может в принципе надо как-то наконец учиться продавать книги «настоящим образом». А то ведь у нас две тенденции – либо забить супермаркетами пол Невского проспекта и поставить книги по цене - одну продать и окупиться или нам все равно все, лишь бы дешево.
А маркетологи пытаются что-то высчитать, куда-то прогнозировать…

Время такое, что кажется - о чем писать, зачем писать? Стоит зайти в сеть и любой сюжет, любой замысел разбивается в дребезги.
И кажется, что за пределами социальных сетей и сетей телевизионных все исчезло. Конечно, книга так не работает. Книга по сути своей никогда не дает готовую картину мира, готовых героев и злодеев, всегда читатель становится соавтором, всегда читатель становиться сотворцом новой реальности. А это такая ценная штука, способность к созиданию. Вполне возможно, что это вообще самое главное, что есть у вида homo sapiens.
И, наверное, важно и сейчас не пытаться копировать компьютерные игры, выпуски новостей, вебсайты…
Писатель, пусть он фантаст, сказочник или автор криминального романа честнее журналиста, иллюзия достоверности реальнее фотографии из блога. За последние годы издано какое-то неимоверное количество книг, в которых главным было одно – герой мочит всех. Иногда останавливаясь, чтобы поведать читателю смутную концепцию автора в духе «в чем сила брат?». Ясное дело в превосходящей огневой мощи. Нет, война идет не из-за книг. Но каждой такой книгой мы добавляем войне силы. И в этих книгах нет ни правды, ни силы, ни таланта. Чтобы убедиться - достаточно начать писать и убедиться – честно такое создать невозможно.

Формула «это когда» выручала не одно поколение учащихся, но в литературе помогает мало. Тут оценки ставит читатель. И читатель ставит отлично книгам, где есть не просто интересные персонажи, а Его Величество Главный Герой. Чтобы попереживать за него любимого, чтобы поставить себя на его место.
Возникает вопрос – а герой, это кто? И в каком случае он герой, а в каком нет?
ГЕрой, если совершает что-то героическое.
Если на персонажа падает труп, а рядом паспорт убийцы… - это не подвиг.
Подвиг, если персонаж найдет этот самый паспорт. То есть герой должен что-то делать, он преодолевает препятствия в силу присущих ему качеств, часто вопреки этим самым качествам, а не просто является свидетелем тому, как вокруг что-то случается.
Если подходить совсем уж строго, мало преодолевать, герой должен меняться. Мало того, что он что-то делает с препятствиями, они тоже что-то такое с ним делает, в результате чего он становится другим. Был мальчиком стал девочкой, был лейтенантом, стал генералом, был наивным юнцом, стал инквизитором, был злодеем, взял и спас мир…
Конечно, есть случаи, когда герой вообще не меняется. В классическом детективе герой от книги к книге – все тот же, и м.б. именно в этом кайф. Но это возможно лишь в том случае, когда герой уже велик. Как Холмс или Мегрэ.
Герой – это удобно. Герой стягивает роман в одну историю, заставляет читать просто потому, что интересно, чем же с ним все это кончится. Не побрезгуйте, если уж сочиняете, не забудьте про главного героя и три его подвига. Трех – вполне достаточно для любого жанра.

Как можно написать 30 авторских? Нет, я читал Толстого. Но у него героев много, сюжетных линий до дури, а вот такая книга МТА от первого лица и 30. Я даже молчу про то, что думает редактор, когда он понимает, ему вот это все читать.
Но о покупателе кто-то думал? Большая книга – это много бумаги. Она и стоит – ого, сколько! И читатель должен непременно купить ее за все полновесные 500, а то и 600 рублей, потому что автор все никак не мог остановится.
На самом деле в 12 авторских листов запросто укладывается мощнейший сюжет с психологической проработкой персонажей. Что не укладывается в 12 – легко вмещается в 15-16. Все, что больше – либо гениальные романы a la “Дом, в котором…” Мариам Петросян, либо просто тот самый случай, когда из автора течет, и он считает, что ни одна буква не должна пропасть даром.
Бесконечные потоки сознания, конечные, но многократные повторы, до мелочей выписанные вторичные персонажи, причем появляются эти персонажи, кажется, только для того, чтобы быть описанными, и тут же сгинуть. Начатые и брошенные сюжетные линии…
С другой стороны – завидую. Я как не напишу рассказ, так две страницы и все. А люди вообще без сюжета сооружают миллионы знаков.
Я на самом деле за фильтры. Причем, чтобы не редактор был фильтром, а вот сам автор – брал и перечитывал написанное, отделял лишнее. Все, что можно отрезать – надо резать безжалостно. Аппендиксы линий, рассуждений, ненужные герои – все в корзину. Ну, или в отдельную папку. Опыт подсказывает, что эта папка не пригодится – никогда.

Ну, примерно такая мысль проскальзывает в голове у автора после прочтения рецензии на свою «нетленку». Конечно, сюжет может быть, а может, и не быть, и это личное дело пишущего. Вопрос, да что же в нем такого замечательного?
Дело не в сюжете, а в читателе. Человек так устроен, что фиксирует, в первую очередь, изменение. Чем масштабнее это изменение, тем больше внимания оно привлекает. Присоединение Крыма – классический случай, глобальное изменение – и внимание просто зашкаливает. Когда ровно там же особо ничего не происходило… ну, да, еще три месяца назад было неинтересно.
Наличие сюжета – гарантия изменений, а значит, гарантия внимания читателя к написанному, Меняется по ходу пьесы герой, сменяются обстоятельства, кто-то кого-то побеждает… Вероятно, крайний случай сюжета с изменениями – это сказка и фантастика. Превращения, глобальные катастрофы, звездные флотилии… Особый шарм - обратимость изменений, даже, если герой умер, вполне возможно, он еще оживет.
Повторюсь - можно и без всего этого - просто любоваться шаром на горизонтальной плоскости, который никогда никуда не покатится, потому как он в состоянии абсолютного покоя… И так все двенадцать томов полного собрания сочинений.

Простая понятная ситуация – кот подошел и хочет внимания. А вы читаете. Есть два варианта: либо забыть о книге, либо забыть о коте.
Вопрос – в каком случае вы не оторветесь от книги?
Важно и то, что кот – не единственный фактор. Телевизор, facebook, да мало ли что. Но некоторые книги заставляют себя читать, а остальные ждут, когда вы о них вспомните.
И у меня есть сомнения, что вы не отрываетесь от книги, потому что – боже, какой язык. Думаю, что - сюжет, интрига, чем же все это кончится??? А-а-а, что с героем????
Вот то, что заставляет читать не отрываясь.
Конечно, есть еще такой жанр, как философский словарь. То есть книги предназначенные для неторопливого вдумчивого чтения существуют, только странно, если их пишут в жанре детектива или фантастики.
Завязка – не просто литературный термин, я не могу понять, что движет автором, помещающий интригующие события в на страницу страшно далекую от первой. Хотя нет, могу – просто вот автору эта самая интрига – не интересна. Он понимает, что все-таки надо что-то такое предложить читателю, но… Примерно так себя чувствует таксист, который так и не стал гонщиком Формулы. То есть хочется ехать быстро и не здесь, а приходится все-таки заехать за пассажиром, и таки отвести его на вокзал. Вовремя.
Не могу никого винить в том, что не всегда мы делаем то, что хочется. Интрига создается достаточно просто, рецепты известны, техника ясна. И без завязки – пружины всего сюжета – никуда.
И самое страшное – эту самую интригу нужно поддерживать даже не до середины книги – до финала.

Хорошее словосочетание? Во времена зеленых человечков, уже не подкрадывающегося, а гремящего сапогами сссэра – нормальное. При этом, я знаю пару сотен писателей, которые будут только рады попасть в большую амбарную книгу, лишь бы вот было написано – товарищ Тютькин таки есть писатель земли русской. Точка. В Петербурге руководство захотело проинвентаризировать писателей…
Вообще желание заполучить списки, отчеты, таблицы – это такой нормальный диагноз двух вещей – тот, кто запрашивает не вполне понимает, что происходит, и у него появился зуд, что-то с этим непонятным сделать.
Писатели они непонятные, то пишут, то не пишут, причем о разном, некоторые страшно подумать, даже доходят до эротики. Как известно, секс в СССР пропал не сразу, сначала куда-то юркнула эротика.
В общем всех нас сосчитают, а потом что-то сделают. Не знаю, может, поставят перед нами задачи правильные, может, запретят чего-нибудь… Может введут нормы, давно пора – не меньше авторского листа в неделю, причем, чтобы не меньше двух военно-патриотических сцен в каждом листе. Глядишь, и тиражи поднимутся, государство оно же поможет, у нас еще сотни тысяч «Поднятой целины» хранятся в стратегических запасах, ну, положат туда еще пару миллионов правильных книг. На случай войны – отличный материал для растопки…
Государственная поддержка, она такая трудная вещь. То есть звучит хорошо, а на практике… Мой командир любил инвентаризировать содержимое тумбочек у вверенной ему роты. Его сильно раздражала зубная паста. Суть в том, что стоит один раз почистить зубы, как тюбик теряет свою изначальную целостность и строгий вид. Мало того, форма этого самого тюбика у всех получается разная, что раздражало его еще сильнее. Потому, в целях достижения единообразия, тюбики выбрасывались, а нас заставляли покупать новые и строго запрещали ими пользоваться…
Такая эстетика. Боюсь, что чем сильнее государство будет помогать литературе, тем меньше этой самой литературы будет. Дело в том, что, также, как и моего командира не очень волновало состояние ротовой полости рядовых, так и начальники госкультуры не очень озадачены читателями, главное обеспечить единообразие и инвентаризацию книг.
И ведь все знают, что это путь в никуда. Но шагаем, еще пару метров и песню запоем – «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…». Я знаю еще пару способ передвижения.

Всем доброго и спасибо, на самом деле советы были разные, но много полезных. Самым интересным мне показался рецепт от Анонима: http://urlid.ru/bn70. Потому - как-то мне напишите, не совсем понимаю, что мне придется делать, если кто-то выдаст за вас себя, будет забавно.