У меня всегда было подозрение, что для наших чиновников идеальный гражданин это счастливый обладатель такой особенной походки - левая рука раскачивается в шаг, правая застыла. Откуда такая? А вы походите два года с автоматом на плече и все получится.
А мы, несмотря на все усилия властей, ходим по всякому, и даже, если собралось больше троих, упорно не идем строем.
Не поверите, но это я на книжном салоне набрался вот такого хорошего:)
И что странно - ведь замечательно, что в Петербурге есть собственный книжный салон. И реклама в этом году была не позорная и много. И администрация, уже в который раз, совершенно бесплатно дала место на выставке малым издательствам, то есть все здорово, а мне не угодишь...
Фишка в том, что у нас не просто салон, то есть не ярмарка-продажа книг дешево. У нас Писательский форум. И мне даже довелось побывать на нескольких его мероприятиях. Вы будете смеяться, но я был уверен, что на ПИСАТЕЛЬСКОМ ФОРУМЕ дадут слово писателям.
Настоящим. Не популярным ведущим, не ученым, которым просто для степени надо что-то все же что-то издать, а ПИСАТЕЛЯМ.
Я ошибался.
На круглом столе обсуждали замечательную свежую идею Путина о зловещем списке в сто книг. Я воспринимаю его, как нечто зловещее, потому что, как только определят эти сто, и все мы знаем кем и по какому принципу, про остальные книги уже будет в этой стране не интересно - поправьте меня.
Вот я и пошел услышать, что же с этим списком собираются делать те, кому назначено. Я пытался спросить, ну типа же круглый стол... Увы. Докладчики внятно объяснили, что им назначено, и пусть всякие помолчат, покуда...
Ну, да, кто мы и что мы, разве издатели имеют какое-то отношение к книгам и уж тем более сразу к ста?
Понятно, прозвучало слово «Путин» и все должны были замереть... А я хотел не слушать о том, что такое чтение, когда оно появилось и в какой связи чтение находится с письменностью... Забавно, почему все нас принимают за идиотов, которые ничего не знают и никогда не учились? Я спросить хотел - зачем список 100, если есть тупо школьная программа? Она всегда плоха, но и список будет не лучше, в чем фишка? В очередном роспиле?
Я был упорен. Я был на Пленарном заседании вместе с губернатором, и ответственными из администрации и самим Степашиным. И Новиков был и Ткач. Страшно далеки эти люди от книг. Есть одна сформулированная проблема - не знают они, как заставить читать правильные книги. А я вот знаю. Загоняешь народ в такие специальные поселения и они не только читают то, что надо, а еще и какой-нибудь беломорканал строят в перерывах между чтением. В нашей стране есть серьезный опыт таких проектов...
Степашин высказал глубоко креативное. Вероятно, кто-то из его помощников долго думал над тем, как сделать лучше писателем. Итак - будет создан ЕДИНЫЙ КОНСУЛЬТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР, который будет таким большим государственным литературным агентством. ОНО, в смысле - центр, ну, не могу я его мужским родом, будет собирать рукописи и работать с издательствами. Страшно представить. Вызывают меня в центр и говорят, а что это вы товарищи редактор не работаете вот с этой рукописью замечательного автора, вероятно, члена какой-нибудь Единой России? Я - под козрек - есть! работать с рукописью.
Духовности нам добавил отец Тихон. Он поведал собранию, что на самом высоком уровне (страшно подумать, кого имел в виду святой отец!) вот-вот будет сформирована стратегия культурного развития и все мы должны будем НЕУКОСНИТЕЛЬНО ЕЙ СЛЕДОВАТЬ.
Пока еще книги были как раз тем местом, где можно было творить «укоснительно». То есть, вот как бог на душу положит, но наша любимая, пиар себе на Киркорове делающая, Breguet носящая, РПЦ научит писателей и издателей родину любить. Разве это может не радовать? Кстати, отец Тихон автор супербестселлера «Несвятые святые», изданный тиражом в миллион экземпляров. И как-то так непостижимо все совпадает - издатель - ОЛМА, которая только что купила государственную компанию Просвещение, а значит стала монополистом на рынке учебной литературы, а автор - духовник Путина. И сразу веришь, что культурная стратегия таки будет, и деться с подводной лодки нелегко.
Да, чтобы без иллюзий, миллион тиража отца Тихона вещь вовсе не чудесная, с учетом того, что в стране церковных лавок куда больше, нежели книжных магазинов, за аренду они не платят, а выбор там достаточно невелик, то есть чего РПЦ положила, то и купят, практически идеал для книжных боссов.

Уже особо без надежды я заглянул на круглый стол по исторической книге «Война и мир». Понятно, что среди почетных - посаженных за микрофоны - ни одного писателя не оказалось, но я думал, что такие авторы, как Юзефович и Мазин могут интересного чего сказать... Но кто же им даст? Юзефович пытался... Но кто он? Замечательный модератор - Борис Кипнис поставил выскочку на место, объяснив, что его неслучайно посадили на это важное место и вручили микрофон... Вы вотзнаете этого Кипниса? И я не знаю, а он не знает писателей, что они на книжной ярмарке потеряли?
Нам снова читали Читать далее...

Устал собирать соболезнования. Особенные - с тихой радостью. Судя по всему, нам есть чем гордиться, раз несколько упоминаний о «страшной налоговой проверке» вызывают столько счастья.
Как бы всякие маргинумы – вот уж действительно, как яхту назовешь… - не ликовали, мы за месяц делаем больше высокого светлого и правильного, чем некоторые за всю трудовую биографию. И дело не в том, что мы тупо больше, просто мы конкретно лучше. Ваше время лаять, наше… Караваны они такие, ходят и ходят, и хоть бы им что.
Это было про «не дождетесь». Теперь про «и чего дальше».
Рынок таки меняется. Он становится жестче, значит, книги будут лучше. Ведь авторы - это пока единственные предприниматели в стране, которые заняты не роспилом государственного бабла, а конкуренцией, за гонорары издателей, за кошельки читателей, а заодно и за умы оных.
Остались жанры, которые продаются – крайние формы фантастики – то есть боевик, постапокалиптика и иже с ними… литература детская, причем чем больше раскрашенная, тем более продаваемая, еще желательно, чтобы букв меньше, картинок больше. Дальше с жанрами становится плохо, дальше все больше тренды. Прошли вампиры, проходят байки, истончились подстрочники… Редактор, читая текст, обязан ответить на вопрос – а вот с какой такой радости читатель должен взять и отдать кровные именно за эту книгу. И традиционное – это же хорошо написанная книга о любви - представляется слабым утешением.
Читатель подумал-подумал и встал в позу «удиви меня».
Я не призываю начать писать книги с конца к началу, белым на черном, желательно на арамейском. Просто если вы пишите – хотя бы себе ответьте – почему? Что в моем тексте такого, чего есть только у меня.
На самом деле это очень трудная история, но мы именно в ней и живем.

Это не странно, но авторы делятся на два неравномерных сегмента - умные и дураки. Умные знают все – кто и почему продается хорошо и кто плохо, в чем виноваты издатели, и почему редактора сволочи, как правильно написать коммерческую книгу и как в принципе правильно рекламировать, издавать, продавать. Умные знают маркетинг и посещают курсы, разбирают по косточкам все, что было, и смело делают прогнозы…
А еще они как-то редко пишут что-то приличное. Вероятно, это от «многого знания». Зато, если уж пишут, и что-то не так с успехом, то понятно, свою неудачу они объяснят. Ведь стоило положить их книгу на первые столы, дать рекламу в метро и запустить рекламу по Первому и весь пятитысячный тираж был бы продан.
Непонятно только почему именно на эту книгу должны быть потрачены миллионы, чтобы продать тираж, совокупной стоимостью тысяч в пять долларов…

Знаю, и готов ловить грудью гнилые помидоры, но я предпочитаю дураков. Такая специальная порода идиотов, которая пишет романы, не потому что знает: как это правильно сделать, когда книга должна встать на полку, какая должна быть обложка… Просто потому что не писать не могут. И странно, но именно дураки в результате осваивают искусство композиции, и с психологией у них получается, и жанр приходит сам, а не потому, что кто-то в сети нашептал, что вот сейчас модно писать про вампиров, постап, иронический детектив или антигламур…

Как известно, умного учить - только портить, они и не портятся, так и остаются умными, обиженными на весь мир и без книг. Знаете, такой вот писатель, который скользит взглядом по изданному, хочется другу подарить, а нечего. То написано на заказ, то в качестве эксперимента, что-то должно было попасть в тренд, но вот книги – не книжки – не находится. Все какие-то литературные подработки, такое иногда можно продать, дарить тяжко…

Дураки из года год, пашут, пишут, не зная, что не формат, что не модно, и что редактора точно не примут… и издаются. Не зная о том, что редактор враг его – прислушиваются, чему-то учатся и становятся писателями. Настоящими. Так и не узнав секрета гарантированного успеха.

Не так давно, лет семь назад, я не имел никакого отношения к издательскому бизнесу. И тот - доиздательский я - сильно бы удивился тому, что можно сознательно выбрать тему и жанр. Чай не сочинение писать - книгу. Нынче не удивляюсь. 
Понятно, что автор хочет не просто написать, а быть прочитанным. В силу этого сплошь и рядом выбирает ту упаковку, которая с его точки зрения поможет донести его текст до максимального количества читателей. Это обман. Фишка в том, что читатель очень остро и безошибочно понимает, где реальный жанр, а где мимикрия. Практически всегда автор подделки моментально вычисляется и ставится в угол, то есть,  не продается. 
Реально жанры, форматы имеют совершенно другой смысл. Они нужны для того, чтобы читатель, нрчего о вас не знающий, уже по месту книги на полке знал, что за зверь такой перед ним. И именно в этом месте начинается полоса препятствий отечественного книгобизнеса. 
К примеру, есть когорта авторов, которые считают, что жанр мэш-арт популярен. Угу. Место на полке видели? Я - нет. То есть в результате, те пять- шесть книг, которые в этом жанре есть, будут мило размазаны между современной прозой и фантастикой и читателю останется только догадываться, что же он покупает. 
Но это лирика. По факту, выбор жанра, это выбор, как именно сказать читателю о себе интересно и не обмануть. Увы, но многие наши жанры несут в своих названиях ловушку для непросвещенного автора. К примеру "фантастика". Автор, не дай бог, выросший на Азимове, Кларке и Хайнлайне не понимает, почему его книга особо не продается. Так потому, что его герой за время романа всего лишь один раз продемонстрировал, как лихо он умеет собирать-разбирать свой любимый бластер Б-74 М, стрелял всего два раза и то, не очередями, ни разу не съел противника, да и с особями противоположного рода, как-то у героя все деликатно. А все дело в том, что нет у нас фантастики, а есть лишь ее боевая, славно продаваемая часть, по классификации американской - чистейший палп-фикшен. А то, что автор написал - по нынешним временам современная проза, то есть книга одна из тысяч неопределенного жанра и формата. И не берут книги автора, пусть на обложке изображена совершенно правильная для жанра боевой фантастики картинка. 
Это странно, но у меня нет претензий к магазинам. Они бьют по площадям. Делить пространство магазина на сотни поджанров, наверное, просто невозможно. Для того, чтобы автор не пытался обмануть себя и аудитории нужны кижные обозрения и рецензии в каждом приличном журнале, на любом портале. Увы-увы, не говорите мне ничего про всевозможные недоразвитые имхоресурсы. 

Читаю рукописи. Много. Строчу однотипные отказы. Людям, которые владеют русским языком, но с каким-то страшным упорством наступают на одни и те же грабли. Читаю синопсис - фэнтези - некие чудовища проникают в наш мир, героиня самоотверженно борется-борется и побеждают. Допустим. Открываю текст. Автор подробно так описывает утро, день, встречу героини с подружкой, вкус утреннего, вечернего, дневного кофе, телефонный разговор с мамой, взгляд парня на пешеходном переходе... Наконец, странице так на двадцатой - удача какая -появляется намек, что действие вот-вот начнется. Ну, да - еще через пятьдесят - начнется.
Вопрос. Если я, человек, который заинтересован в том, чтобы понять книгу, еле-еле доживаю до момента начала действия, то, что должен чувствовать читатель? Раздражение. Потому как он покупал фэнтези с чудовищами, а не лирический дневник автора, причем такой подробный, что ЖЖ ежечасно пишущего маньяка отдыхает.
Сейчас мне быстро напишут, что я ничего не понимаю, что действие не главное, можно наслаждаться великим могучим языком... Ну, так вот, Набоковым и Буниным там не пахнет, то есть для наслаждения градусов мастерства не хватает, а потом, господа, жанр!!!!!!
И самое главное. Не имеете вы права тратить текст на подготовку к прыжку, на разбег. Не может быть эпизод-разведка, эпизод - рекогносцировка, только время для жизни героя, и герой в этой жизни двигается, меняется, а не раболепно увеличивает объем рукописи. Все, что может быть не написано, должно быть вычеркнуто.

Недавно встретился с удивительным. Со статистикой. Эта дама нагло сообщила, что в 1990 году у 72% населения было в домашней библиотеке более 100 книг.
И дело даже не в том, что сто книг хорошо звучит, но как только представишь себе эти жалкие три полочки, то слово «библиотека» как-то сразу выветривается. Дело в том, что я помню, как именно эти библиотеки выглядели, да и выглядят до сих пор.
Это не просто полки. Это полки за стеклянными дверцами, на которых - между книгами и хозяином - высятся горы хрусталя и фарфора. И захочешь чего взять почитать, а не получится. Во-первых, лучше не открывать – потому как пыль, а во-вторых, если и открыть, так, если гости пришли и вон там, как раз рядом с томиком Сервантеса две хрустальные рюмочки, а то уже наливать некуда.
Вот такие советские библиотеки. Когда уже умрет великий советский миф о дико умных людях, которые с какого-то непонятного перепугу позволяли с собой делать что угодно, летали в космос и ели колбасу из картона?
Сейчас и хрусталь котируется ниже. Как-то с модой на хрусталь плохо, примерно как на макулатурные книжные серии. Мало кто читал то, что доставать удавалось. Но в шкафы ставил. Глубоко за фарфор.
Я, конечно, не понимаю русский хип-хоп, и с трудом отличаю творчество ди-джеев от описанной Стругацкими «дрожки» (вдруг кто не читал – советую - Хищные вещи века), но мне не кажется, что трава стала блеклой, что снег, напротив, ни разу не белый, а народ потерял ум. Думаю, что сейчас, чтение куда более осмысленный и не показушный процесс. Ну, не покупает никто Донцову, чтобы желтеньким оттенить обои под пробку. Чтобы читать нынче покупают. Не по блату, а за кровные. Если читают и мало, то хотя бы не врут. А это уже прогресс.

Уже скоро год, как признаком хорошего тона стало хоронить книжный бизнес. Причем, почему-то считается это совершенно естественным процессом, то есть дело не в кризисе, а как бы время пришло. Вон, мол и на Западе все плохо...
Чтобы у нас было так хорошо, как на Западе плохо.
Я бы хотел, донести несколько простых вещей.
1. Книжный рынок России пока еще не дорос до таких замечательных вещей, как естественный спад. Магазинов мало, очень, в разы меньше, чем в развитых и не очень развитых странах. То есть расти есть куда - впереди непаханая целина.
2. Спад произошел в сегменте литературы, которая годами становилась все менее качественной. Ну, разве это странно, что писатель, который как бы пишет по две книги в месяц вдруг теряет читателей?
3. Невозможно продавать книг столько же, если зарплаты не растут, а цены на книги поднялись в полтора-два раза.
4. Пиратство никуда не делось. Причем ничего естественного в пиратах нет, также как нет ничего нормального в алкоголиках и водителях маршруток без прав. Это одного корня явления и лечатся просто, нормальной работой полиции.
Я к чему, если сегодня автор пишет роман, нет никаких препятствий для того, чтобы донести его до читателей и, кто знает, проснуться в меру знаменитым. А вот время тех, кто собирался проскочить в литературу по методу: «ну, ка - напишу быстро книгу на модную тему и мне заплатят много, или просто напишу много, потому что за много и заплатят хорошо» - вот время этих людей, кончается. И собственно, именно эти литзаписчики и орут «шеф, усе пропало!». Собственно да, для них книжный бизнес умер.

В этот день женщины забывают о равноправии. И это правильно. Я вообще считаю, что равноправие это бред, так как не видел ни разу двух одинаковых людей. И никогда не смогу испытывать к мужчине те же чувства, что и к женщине, и мне не стыдно.
В глубине души я считаю себя дико везучим. По одной причине - количество прекрасных женщин с которыми я знаком, зашкаливает за любую статистическую вероятность.
То ли их реально больше, чем мы об этом думаем, то ли я очень правильно живу.
И ладно бы, все заканчивалось на завораживающих внешних данных. Ха! Они умны, они точно умнее меня, у них чувства юмора и что уже совершенно завораживает - любовь, они окружены этим чудом, впрочем, могло ли быть иначе?
Поздравляю только вас - женщин, которыми восхищен, если есть тайна - то вот она, откуда в нашей не самой удобной для жизни стране появляются такие женщины?
Спасибо вам, а ведь весна еще только вот-вот начнется!

Что любит читатель? Не гипотетический, знающий литературу, любящий по вечерам всхрапнуть, перелистывая Диккенса, или накачать на просторах флибуст и либрусеков гигабайты чего ни попадя…. Нет, тот, на которого вся надежда - который деньги в кассе оставляет.
Этот читатель любит регулярность.
То есть, если, не дай бог, книга понравилась, будьте любезны через месяц следующую. Нету? Не написали еще? Пиши пропало, читатель фамилию больше месяца в памяти удержать не в состоянии.
С сериями проще, но тоже как-то чтобы в один формат, да пара книг в месяц – можно, а чтобы хорошие…
И что мы имеем в итоге с гусь? Шкварки. То есть, если регулярно, то собственно книги так себе, но читатель несет деньги. А если ровно так, как автор пишет, то есть раз в полгода, раз в год – то деньги несут мимо тебя кому-то,у кого авторы пишут с нужной регулярностью.
Это не аксиома. При должном усердии издательства, читатель с нетерпением ждет очередной книги автора столько, сколько нужно, вопрос в том, что усердие – это деньги и время, а их всегда не хватает.
Эта ситуация и рождает тот простой факт, что основные продажи на третьем десятке существования российского книжного рынка дает pulp-fiction. Проекты, в которых нет ничего, кроме регулярности и спекулятивной темы.

Авторы не умеют писать синопсисы. И это правило не без исключений, но иногда просто оторопь берет именно от синопсисов. Клинический случай, что-нибудь о том, как он работал с утра до ночи, а жена ему изменила, причем, естественно с лучшим другом, но герой не сразу догадался, а когда все-таки догадался попытался убить обоих, но получилось плохо… И конечно, начинается все с самой школы. Роман же – глубоко, длинно, широко...
Можно написать о чем угодно. О прошлом и будущем, настоящем и альтернативном, о героях и принцессах, но тысячи пишут о плевке на коммунальной кухне.
Я не о том, что тема любви и мести, дружбы и подлости – не актуальна. Она вечна. Если только речь идет о Любви и прочем – с большой заглавной буквы.
Пытаюсь понять, что может подвигнуть авторов на такие криминально-производственно-бытовые роман? Какое вдохновение должно посетить, чтобы потратить месяцы своей жизни на то, как одна подруга гадила другой? Если это была муза, то я даже боюсь представить себе ее лицо.
Только в литературе автор может все. Нет никаких проблем с бюджетом, с кадрами и сроками. Вот чего хочешь, то и создавай. И в результате…
Почему Джеймс Кэмерон снимал «Титаник» и «Аватар», а не сериал «Любовь и ревность и клопы»?
Эй, почему не писать о том, что с большой буквы? Того, что с маленькой, достаточно и в жизни.

[209x241]
Я сегодня вздохнул с облегчением. Мне наконец-то в перестали сыпаться плакаты с призывом немедленно поддержать Навального. Еще бы перестали пиарить Путина, и, глядишь, башка перестала бы болеть.
Агитация и пропаганда нынче забавная. И даже не тем, как все это непрофессионально и попросту глупо. Забавляет смысл.
Как учат учебники? Надо рассказать людям чем хорошо или плох кандидат. Надо убедить голосовать потому что… То есть по каким-то причинам. Кандидат может быть умным, богатым, добрым, негром, не коммунистом, много чего.
Но мы давно пошли дальше. Фишка в том, что всем вместе взятым кандидатам не то, что нечем похвастаться, но если всерьез попытаться понять, кто они, как каждый из них стал тем, кем есть, то ничего кроме рвотного рефлекса такая информация вызвать не может. Поэтому принцип простой – их надо любить.
Почему?
Да, нипочему.
Любите и все.
Женский мозг сам решит, чем профиль мужественней
Мужской, сам найдет фразу, с которой согласиться можно и не стыдно. Как в старом анекдоте – ты такая умная, придумай сама.
И мы придумываем, целый народ оказался в положении жены с мужем алкоголиком, только что вернувшимся от любовницы. Но это ведь не повод разлюбить? Или повод?
Ровно такая же метаморфоза произошла в отношении любви книжной. Тот же механизм с замечательными лауреатами Нобелевки по литературе, то есть мы должны их любить не потому что это замечательное чтение, а потому что они лауреаты. А дальше уже сами придумайте, чем эти книги хороши. У нас же есть мозг, он обязательно придумает те мысли и образы, которые автор и не думал, да и не мог вложить в свое творение.
И как-то даже неловко читая очередной высоко ценимый литературным сообществом труд, пытаться ответить себе на вопрос, а кроме высокоq награды, у этой книги есть хоть какие-то достоинства?
Что я так прыгаю от политики к литературе – весь мир – не театр, а текст, законы одни, и политик, хороший политик, создает иллюзию, всего лишь иллюзию достоверности, плохой не парится по этому поводу.
Это покажется циничным, но я прошу хотя бы иллюзии, потому что если даже для этого у автора или президента - не важно - нет ни времени, ни желания, становится совсем грустно. И когда уже все плохо и не исправить, остается только заставить полюбить.
И методика есть. Стокгольмский синдром. При нормальном подходе все мы достаточно быстро полюбим политика, который из любви к нам занимает собой не все выпуски новостей, а только половину и автора, который не будет против, если вы так и не откроете его книгу.

Третья книга. Третья книга молодого автора, которая непременно делает его НАСТОЯЩИМ ПИСАТЕЛЕМ. В смысле всего – узнавание, никаких пренебрежительных МТА, словом, не то, чтобы жизнь удалась, но наступает момент, когда понимаешь, что все написанное – не зря. Момент отдачи.
Как обычно – всегда есть «но». Третья книга не должна быть худшей из трех. А вторая должна быть лучше первой. И мы, конечно же понимаем, что первая книга, и вторая не были книгами- проектами, книгами-спекуляциями, а были самыми что ни на есть авторскими… То есть их успех или неуспех были связаны с текстом, а не с тем, попала книга в сталкер, этногенез, метро или просто только что вышел фильм на ту же тему…
Но, главное, все же, именно то, что третья книга – не должна быть набором букв, которые автор выжимает из себя, уже совершенно не понимая что писать после первых двух…
Кстати, кто-то может вот так навскидку вспомнить у любого современного автора три книги, и чтобы третья была не худшей????
Но я не об этом. Сразу несколько наших авторов подошли к этой легендарной третьей книге – полновесной, после первых двух весьма недурных. А редакторское ремесло злое. С предсказанием провалов я не ошибся ни разу, а вот успех прогнозировал куда чаще, чем он приходил.
Я скрещиваю пальцы. Потому что талант, горы труда - все за то, чтобы получилось. Провала не будет точно. Будет ли победа?
Мы, конечно, и выкладку сделаем и оптовикам напишем, осталось, чтобы и читатель знал про большую издательскую легенду и поддержал. Рублем.

В гуманитарных вузах этой формулировки не знают. Её вбивают накрепко в политехах и мехматах. Вероятно, беда в этом.
На какую тему написать, чтобы был успех? Я не знаю, что ответить на этот вопрос.
У автора великолепный язык, нужно срочно издать – я снова молчу.
Отличная идея. Но… маловато-то отличной идеи.
Автор гарантирует широкую рекламную кампанию, у него тысячи подписчиков в ЖЖ… И что?
Для того, чтобы текст превратился в книгу, необходимым и достаточным является совокупность ряда условий, потеряешь одно – упустишь все.
Ничего, что я так канцелярно? Не продаются книги без крепкого сюжета. И даже если кто-то вспомнит Павича… ну, да. Давайте сразу отбросим в сторону сегмент премиальной литературы, книги, написанные не для читателей, а в качестве эксперимента над ними. Некоторые эксперименты настолько интересны, что их потом даже покупают, но к художественной литературе это имеет примерно такое же отношение, как философский словарь к азбуке.
Текст должен иметь уровень языка, композиции, сюжета не ниже довольно низкого среднего уровня, но обязательно и то и другое и третье. В идеале еще и тема должна хоть немного волновать потенциальных читателей. Реклама хороша тогда, когда ее есть к чему прикладывать.
Все просто, верно? К сожалению, на деле получается так: фантасты как-то пытаются справиться с сюжетом, причем, кажется, большая часть лексики – названия видов вооружений и легко складываемые названия чудовищ – собакоротые, крылоногие – ведь не трудно?
Авторы современной прозы напротив, кажется, просто ненавидят любой намек на сюжет. Диалог на пятьдесят страниц – нет проблем, монолог на восемьдесят – не задача. И стоит только намекнуть, что хорошо бы иногда разбавлять книгу событиями, и вообще попробовать рассказать историю, причем такую, чтобы она была кому-то интересна…
Что отдельно радует, так это умение при прочих равных рассказать именно то, что никому не интересно. И ведь имеет автор право на этот выбор. Проблема в том, что читатель тоже имеет право выбирать. И странным образом слабо реагирует на то, что его не волнует. То есть страдания отечественной матери-одиночки сочувствие вызывает, а немецкой, как-то уже нет.
Необходимо и достаточно, все вместе и ничто по отдельности.

Есть такая штука – старательный автор. «Вы мне скажите, что написать, я напишу. Вы мне скажите, что неправильно, я исправлю». Не автор – мечта. Мои коллеги радуются. Недавно вообще один такой автор порадовал.
- Сколько книг в год вы можете делать?
- А сколько надо, - уточняет задачу автор.
- Три-четыре, но лучше четыре.
- Будет сделано, - и тут автор не подвел.
Что же гложет-то?
Излишняя гибкость.
Не раз и не два я советовал автору время и место действия, корректировал жанр, что-то советовал в отношении героя главного и не только...
Сколько раз я проклинал автора, который ничего не слышит и в результате разваливает потенциальный шедевр.
Но излишняя гибкость хуже.
- Мне написать? Я напишу. Мне подождать? Я подожду…
Как издатель, я должен быть в восторге. Но не получается. Чувствуешь себя обманутым. Да, простят меня старательные, но как-то само напрашивается… Подходишь к девушке, думаешь, красивая какая, вот бы познакомиться, а она так улыбается со значением и подробно перечисляет, что именно входит в ее прайс.
Проблема только одна, а как дальше с ней общаться? Ну, в плане, что ответить на ее «не нравлюсь?»
Нравишься, но уже как-то иначе.
Я за легализацию. Честно. Просто надо как-то разделять. В свое время меня убил книжный магазин в Куала-Лумпуре. Там такой здоровущий отдел манги, заметно меньше отделы детективов, мелодрамы, эротики, специальный раздел «Сделай себя сам», детское разное – от раскрасок до паззлов и отдельно - «Литература». Это такие специальные книги, которые пишут не на заказ.

В США есть деление на авторов и писателей. Автор – это, к примеру, человек, который старательно выдернув из Википедии все про Анненербе, сдает текст редактору и радостно потирает руки в ожидании гонорара. И нет здесь ничего плохого. Автор и тот, кто, сообразил, что именно сегодня и сейчас надо бы написать про то, что только что из ящика прозвучало – снова-таки быстренько крапает, дабы издать. Автор может быть талантливым и бездарным, замечательным стилистом, каким угодно. Автор не может только одного – стать писателем.
Писатель другая статья. Писатель пишет, как дышит, и не сдает работу в срок, а создает книгу. И это не гарантия продаж и не гарантия вообще ничего, так отличается лабух от музыканта. И музыкант может всю жизнь играть в ресторане, и лабух может запросто тешить публику на Первом канале. Дело не в успехе, дело в том почти неуловимом веществе жизни, которое либо есть, либо нет.
Сталкиваясь с писателем, у издателя ровно одна задача – помочь пробиться. Бережно, боясь повредить. А часто - публиковать, просто понимая, что иначе нельзя, сколько бы проблем у данной книги не было. Ведь читатели они часто понимают, где писатель, а где автор, и прощают писателю то, что автору не простят никогда.
Проблема в том, что у нас многие авторы, написавшие по бестселлеру, внушили себе, что они писатели. И требуют к себе отношения. Выглядит это так – приносит субъект текст, который склепали молодые бойцы на коленки за сто баксов, и, щурясь, спрашивает, ну, как? То есть не всегда молодые бойцы. Иногда сам. Берет бывало свой же текст и освежает процентов на тридцать. Все же знают, что издатели книг не читают.
И не было бы того злосчастного бестселлера, честно бы ответили – уходи мужик. Доплачивать надо за то, что вообще читали это произведение. Однако же нависает былая слава, брендит прямо в глаза - пытаемся вежливо, не задев. Мол, с композицией бы поработать. Героев бы оживить. Интриги добавить.
Козлы короче. Все-то им не нравится.
И праведный гнев обрушивается на головы. И то верно, кто мы такие, чтобы гению указывать.
Фишка в том, что как бы гения интересует сугубо бабло. И понимает он прекрасно, что как только он перестанет играть в такую игру – я писатель, человек творческий, немного не от мира сего, услышит четко и по-русски – вот напишешь, что приличное, тогда приходи. И я вот иногда думаю, взять бы и опубликовать перед входом в издательство список писателей, а кто не вошел, без обид - обычные торгово-розничные отношения. Без переписки, без истерик, без традиционного - надо срочно семью на Мальдивы отправить, а денег ну, вообще нет.

[439x600]
Ну, вот все и кончилось. Надо работать и все подарки получены, подарены и как-то уже не о чем пить.
С другой стороны, каждый понедельник принципиально ничем не хуже первого января - happy new week!
И таких понедельников нам предстоит в этом году, кажется, 52, но не считал.
Все напряжены и часто даже не из-за сильной головной боли. На носу выборы, а после них никто не ждет ничего хорошего, потому как по традиции с очередной попыткой победы демократов, как по команде цены улетают вверх, деньги же уходят как песок между пальцев.
Надежда отечественных книжников - 300 миллионов все еще умеющих изъясняться на русском, авось между блогами, микроблогами и митингами, кто и книжку почитает.
Ко мне тут резко пошли рукописи про гнилой режим и его неизбежную погибель. Авторы прочувствовали тренд. Что характерно - быстро. Видно лежало припасенное, и вот настал час.
Ну, а мы не революционеры. Дело у нас такое, предполагающее консерватизм. Как завещал нам Соломон - «Это пройдет. И это тоже пройдет». Тренды преходящи, а литература - вечна, чтобы ни думали об этом товарищи, не познавшие радость печатного слова.

[453x604]
Принято желать. Набор известен. И хотя мысль имеет свойство материализоваться… И, кто знает, может, поэтому, мы все еще живы, но сегодня хочется – не желать.
Пока кто-то пилил, а кто-то завидовал тем, кто пилит, кто-то подтасовывал выборы, а кто-то возмущался этим безобразием, избранные сидели на финансовых потоках, многие подбирали крошки с их обильного стола… и в этой самой стране, на этой самой планете мы с вами занимались, может быть, лучшим делом.
Авторы, не смотря на все катаклизмы, писали, а это трудно. Редактора читали, что тоже бывает нелегко.
Дело книжное долгое. Нельзя за одну ночь написать книгу, и кто бы что ни говорил, за десять ночей тоже. Но был год. А значит за этот год вложено, построено… Значит, свеженький год будет на ступень серьезнее.
Спасибо вам за это. На Украине есть тост «Шануймося, бо ми цього вартi!», в неточном переводе - уважим себя, потому что мы того стоим! Оглянитесь, вспомните этот год, таки есть, за что себя уважить, сделано ого-го сколько.
Не останавливайтесь! 1 января на мгновение закрываем глаза, делаем глубокий вдох и переходим на следующий уровень.

Закончил читать одну рукопись , как следствие, проникся комментарием Волкова Олега к одному из предыдущих постов. Ну, не буду я больше читать тексты, если к ним не будут прилагаться пошаговый план произведения.
Ну, нет сил. Трогательная полусказка полупритча о любви и городе резко уходит в сторону довольно жесткого триллера, чтобы тут же уйти в мистику с таким шеклианским уклоном.
Должен я говорить, что финала у этого текста нет?
А как все начиналось!
И с языком все здорово, и образы, и…
И вот я убил сколько-то то часов своей жизни, и написал, что я думаю автору, на что мне отвечают – это же простая такая история о любви. Ага. Только там этих история минимум три, и ни одна до конца не доходит, да и с началами не сложилось.
Усе. Вода таки раздолбала камень.
Один авторский лист, синопсис и пошагово расписанный сюжет. Никаких исключений, не умеешь, ленишься – значит, не судьба. В этой стране, пока что есть еще парочка издательств.
Хотя… По сравнению с последним на сегодня предложением – это все цветочки. Очередные параноики решили заработать славы и гонорары, только рукопись они мне не пришлют. Потому что она такая ценная, что сначала договор, а уже потом… Странно, что не попросили миллион мелкими непомеченными купюрами…

[203x249]
Денис Котов порадовал Кургиняном. Директор сети Буквоед пригласил пообщаться с человеком, который знаком с экрана, частично по публикациям, а в этот раз можно было поговорить живьем - прямо в Парке культуры и чтения, что на Невском. Интересно.
Сергей Эрвандович Кургинян. Человек, чья фамилия жестко ассоциируется со словосочетанием «Сталин - эффективный менеджер».
Говорить было трудно, потому как единственным человеком на встрече, обладавшим счастьем московской прописки, был Кургинян, и это было определяющим в дискуссии.
Но я не об этом.
Кургинян уверен, что страна катится под откос, и собственно, кто из, нас хотя бы раз в неделю, не говорит о том же. Но, так как беседа шла в книжном магазине, время от времени гость вспоминал, что перед ним книжники (боюсь он трудно понимает, что это за фрукт такой) и решил просветить нас. Мы узнали, куда катится отечественная литература.
Политолог, телеведущий, режиссер и пр. уверен, что читатель, чем дальше, тем больше требует литературу как можно более низкого уровня.
И вот соглашаясь с тем, что страна стояла на краю, и, кажется, сделала большой шаг вперед... Но читатели подзадержались. Не хотят падать вместе со всеми. Хуже того, что покупалось и издавалось в начале и середине двухтысячных, думаю, уже не будет. Невозможно себе представить, чтобы сегодня продавались огромными тиражами воспоминания участников Дома-2, краткий пересказ сериалы «Солдаты» или боевики, авторы которых почти не совершали ошибок в пунктуации. Трудно их сделать, если в предложении не больше трех слов. Достаточно сравнить творчество товарищей Минаева и Прилепина, чтобы осознать, читатель выбирает и рубль свой тратит все более осознанно.
Вопрос в том, что есть большая, простите за формулировку, технологическая разница в производстве книги хорошей и книги плохой. Вторая делается быстро и дешево, первая тяжело, медленно и часто дорого... А продавать надо сейчас что-то. Книги это не только литература, это еще и бизнес такой. Но если читатель еще немного постоит на крафю, и, кто знает, решится сделать шаг назад... Уже через несколько лет у нас будут десятки авторов новой волны, талантливые и цельные, те кого можно читать и перечитывать с удовольствием, такие как Абгарян, Лебедева, Романовская, Санди, Силлов, Хакимова, Цепов, Яценко... Настоящие авторы уже рядом, я не назвал даже одного из ста.

Я знаю, как это происходит, знаю почему, но все равно гадко. Сделать можно что-то глобальное только при согласии государства, но все, что соприкасается с этим монстром, моментально стерилизуется. Такая интеллектуальная кастрация, был мачо, стал пустояйцевый брехун.
Вот хочет все книжное сообщество, чтобы народ читал. И спорить тут не о чем, и в интернет тыкать не нужно, если нация не читает, нация деградирует. Все исследовано, доказано. Нет ни одной страны в мире, которая жила бы хорошо, при этом не читая. Все хорошо, дали денег, дело благородное… Что получается? Получается реклама чтения как процесса.
Я понимаю, что, наверное, можно как-то рекламировать секс, как процесс. А вот с чтением у меня в голове не как-то не укладывается. Никто же не рекламирует процесс просмотра фильмов. Что-нибудь в таком духе: «Смотри кинофильмы, повышай свой уровень эмоционального развития». И телевидение как процесс никто не додумался рекламировать. Привлекают интересным – блогбастерами, звездами, закрученными сюжетами и гэгами.
Никто не пытается завлечь зрителя в театр, только потому, что в театр ходить очень правильно. Как-то вспоминают о режиссерах и актерах, о премиях, в конце концов. И только когда речь заходит о чтении, упомянуть писателя, если он не умер лет триста назад и не входит в число любимцев школьной программы – просто невозможно. Почему же?
Потому что это коммерческая реклама.
Доходит до полной профанации. Если речь идет о театре, приглашают режиссера, актеров, они рассказывают о конкретных спектаклях и никто не считает, что ой, мы же только что отрекламировали Ленком, Таганку, Мос – или Ленсовета… театр - это же такое богоугодное дело… Кстати, а сколько билеты стоят не в курсе? А что режиссеры уже не получают гонорары? Вот поставят такие бессребники Гамлет, причем Офелия будет бултыхаться голой в аквариуме всю пьесу, а принц датский задумчиво поедать суши от генерального спонсора спектакля и никто слова не скажет. Потому что – духовность.
Приходит писатель в передачу и ему строго-настрого запрещают называть свои книги, упомянуть издателя и даже не пытаться показать в камеру обложку. Действительно, разве можно в храм с книгой!
И вот наши чиновники, из самых лучших побуждений пытаются рекламировать чтение без книг с помощью давно умерших и недавно забытых авторов и мыслителей. Ну, и конечно афишка будет висеть, кажется, специально такая, чтобы заметить, если только будешь стоять в метре. С двух – не реально. Зато программа выполнена, есть о чем отчитаться. Почему ярко сделать нельзя – по той же причине. Импотенты ярко не могут. Их все яркое раздражает, это то, что у них было и уже никогда не будет.
Разве это не очевидно, что чтение нужно для того, чтобы читать не на скорость чтения, а для конкретных книг. Для того, чтобы прочитать биографию Джобса и новый шедевр Быкова, отдохнуть, взяв в руки томик старого доброго Саймака и заработать бессонницу, читая переписку Рильке и Цветаевой. Вот для этого. А не потому, что читать – «это круто». А ездить не Мазератти – не круто? Бред какой.
И как-то уже не удивляешься, глядя на весь избирательный ужас. Так они все кастрированные. Там мозг удален, а мы их слушаем, ни один рекламодатель в мире не взял бы на работу людей, которые признались бы в том, что это они делали ролик для той или иной партии. И дело не в сценаристах и креативщиках. Они не виноваты, что они коснулись этого чудовища – государства Российского и их моментально кастрировали. Ну, опция такая. Либо не касайся, либо – не жалуйся.
Для себя решил – не касаться. Ну, его, привык я что-то мочь, хочется протянуть с этим умением подольше.