terra-z.ru/archives/12633

Речь о так называемых дерновых кровлях, которые использовались в Норвегии, Финляндии,

Это цитата сообщения Dmitry_Shvarts Оригинальное сообщение

Одесские апачи и зеленый фургон

В начале прошлого века дворянская семья Козачинских из-за болезни отца вынуждена была переехать из столицы в Одессу. Переезд и болезнь быстро съели все средства, но в дворянских семьях такое тщательно скрывалось, особенно от детей. Поэтому сына, Сашу Козачинского, определили в одну из самых престижных одесских гимназий на Успенской улице.

[показать]

Читать далее

youtu.be/h8tuTSi6Sck

terra-z.ru/archives/22638

allday.ru/index.php?cstart=...sid=158378

[550x268]
Мама держала на руках Малышку. Та заливисто хохотала при каждом касании маминых каштановых локонов, которые щекотали её нос-пуговку при сильных порывах сквозняка, хлопающего тонкими голубыми ставнями, на которых были вырезаны замысловатые узоры с влюблёнными птичками под сенью символических сердец.

Девочке тоже захотелось приобщиться к этой радости, поэтому она тихонько подошла и приобняла их: Мама пахла зёрнами спелой пшеницы, а Малышка - сладким молоком и чередой.

- Маам, а я сегодня была у Лисьей норы. У него такие замечательные лисята. Это двойняшки: мальчик и девочка. Им так весело играть вместе. Мне бы тоже хотелось иметь близнеца! Ну, почему ты не родила меня вместе с кем-нибудь?

Мамино лицо от, казалось бы, смешного вопроса вдруг стало каким-то печальным и задумчивым.

- Знаешь, иногда мы не можем получить желаемое, даже если просим об этом всем сердцем, а в других случаях – абсолютно бездумно и жестоко обходимся с самыми драгоценными дарами. Вот такие люди странные и неблагодарные существа, которые могут даже с чудом обходиться так, словно они демиурги…
- Мам, демиурги – это боги? Разве богов много? И почему они жестоко обходятся с драгоценными дарами?
- Бог, конечно, один. Правда, каждому Он может открывать своё особенное лицо – оно не всегда бывает таким, как хочется, но – всегда такое, как нужно. И я сказала, что не Бог жесток, а люди могут себе позволить совершать непрощаемое, необратимое…
- А почему Бог позволяет это делать?
- Наверно, для того, чтобы душа человека могла самостоятельно проявиться, осознать, что создана для Любви, а не для смерти. Чтобы человек понял, что он ничем вне себя не может распоряжаться, не имеет права убивать, и особенно, когда он эту дикость называет «планированием жизни»…

Мамины глаза заблестели. Малышка разрумянилась, причмокивая на мягкой белой груди, которую она мяла своими маленькими пухлыми пальцами. Мама погладила тёплую ладошку, которая сразу цепко захватила её большой палец, и благодарно поцеловала руку Девочки.

- Мамы должны обо всём рассказывать своим детям, чтобы им, когда они станут взрослыми, никогда не пришла мысль назвать чью-то смерть планированием жизни и, тем более, чтобы они не могли позволить себе никого убивать.
- Ты о чём говоришь? Разве обычные люди, не маньяки, кого-то убивают?
- Это слово так тяжело представить осуществлённым, - Мама стала совсем бледной и шумно вздохнула.
- Мам, ну, что ты так расстраиваешься? Ты-то ни в чём не виновата? Ты же наша Жизнь!
У Мамы над губой проступили крупные капли пота, и она отвела свои ясные, такие всегда открытые и прямые, глаза в сторону.

- Иногда мы совершаем какие-то проступки, которые будут потом всю жизнь давить своей петлёй нашу шею. Твою мечту о близнеце я совершить вряд ли могла: по женской линии ни у кого таких прецедентов не случалось, но сестру или брата-погодку я тебе могла бы подарить, если бы не смалодушничала.
Девочка пыталась заглянуть маме в лицо, но оно стало похожим в какую-то секунду на чужую скорбную маску.
- Мама, ты меня специально пугаешь? Скажи, что это выдумка!
- Извини, дорогая, но я не могу тебя обмануть, чтобы ты после не совершила такого же зла.


Это был очень счастливый год: у меня родилась ты, и весь мой мир перевернулся, когда я поняла, что теперь есть кто-то, за кого я отвечаю навсегда, кому я нужна, как никто другой. Но это был и самый несчастный год – заболела моя единственная сестра. Когда я впервые услышала слово «астроцитома», то плакала несколько дней подряд, прерываясь только тогда, когда мне нужно было общаться с сестрой: тогда-то я собиралась, чтобы ни одна слезинка её не огорчила. Но, когда я уходила в свою комнату, то сразу начинала беззвучно рыдать, как только дверь закрывалась за моей спиной, просила Бога, чтобы он поменял меня местами с сестрой, потому что она лучшая, а я – сильная. Я даже предлагала забрать у меня будущего ребёнка, которого я ещё не знала, обменять его на жизнь любимого мной человека…

Ты понимаешь, как это страшно?? Предложить Богу убить еще несуществующую душу? Но Бог всё слышит и исполняет по своему разумению наши даже самые неразумные просьбы.

Сестра умерла, когда тебе было пять месяцев. Телеграмма меня застала посреди заснеженного двора. Я упала на землю, смотрела в небо и спрашивала: «За что это ей? За что…??» Кусала свои руки и зарывалась лицом в сугроб, пока не пришёл сосед по дому, который решил, что меня кто-то сильно обидел. Он меня долго тряс, пытался узнать имя злодея, но я ничего не могла произнести, а только ткнула в него измятым листком с наклеенными зловещими буквами - и он меня отнёс в дом. Потом мы с тобой рыдали вдвоём, пока с работы не вернулся твой папа. Он-то и позаботился о моей дороге на похороны. Я улетела перекладными самолётами за несколько тысяч километров, оторвав Читать далее...

i-business.ru/blogs/21936

Сонет перший

Від найчарівніших істот бажаємо нащадків мати:
Щоб ввік троянда той краси навіть й не думала вмирати,
Але, коли настане строк
(Дай Боже, не до строку!),
То паганець її нестиме в світ,
Для всіх засмучених навкруги,
Нагадкою троянди любой,
Її обличчя, погляди, усмішки, досконалі рухи.
Інакше неможливо підкоритись злому року.
За це моя невимовна подяка
Загойнику і найболючиших із ран - моєму лагідному Богу!


А ти, заручений із власними блакитними очима,
Горишь так гаряче, куштуючи себе,
Але все рівно зголоднілий, хоч усе в достатку,
Ти - ворог сам собі, коли милуєшся лише собою без устатку.

Ти ж є тепер духмяною прикрасой цього світу,
Єдиним провозвісником заквітчаной весни,
Та в"янешь гинко, млосно, безнадійно плекаючи собі
Нестриманий до власних ласощів пуп"янок,
Мій ніжний злодій, що так жадібно розплескує себе на самоті.

Молю, жалій цей світ, мій милий,
Бо ненажерою з"їси належне світу
В домовині, обійнявшись ціпко
Лише із незворотньою могилой.




Sonnet I


From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.

(с) William Shakespeare


© Copyright: Ив Олендр, 2012
Свидетельство о публикации №21208020946

***

Мохнатый, фиолетовый
Сон и вправду будто спит.
Нет, сегодня не найдёте вы,
Чем бы сердце огорчить.

Не цепляйтесь с разговорами,
Вот попеть бы - я не прочь.
Занавескою шелковою
Колыхнула в темень ночь.

У черёмух цвет на выданье,
Хоть бессильный, но такой,
Что без силы отпускается
И деструктора рукой.

Длинны тени меж деревьями -
Как дыханье тёмных крыл,
Парусами розоватыми
Расцветает неба пыл.






***




Волохатий, фіолетовий

Сон і справді ніби спить.

Ні, сьогодні не найдете ви,

Чим би серце засмутить.



Не чіпляйтеся з розмовою,

От співати — інша річ.

Вже запоною шовковою

Колихнула темна ніч.



І черемха розпускається,

Хоч безсила, а така,

Що безсила опускається

І в деструктора рука.



Довгі тіні між деревами —

Наче повів темних крил,

І вітрилами рожевими

Розцвітає небосхил.



(с) Максим Рыльский


© Copyright: Ив Олендр, 2012
Свидетельство о публикации №21207310236

***


Фальстафу юністі сказав "бувай"
Та сів в трамвай.

У плині еволюцій, не раптом,
Був розбишакою, а опинився бірюком-одинаком.

І тим не менше, квітень та весна
Безалкогольно тане-тане.
Мені дає по голові, наче це не вода,
А хміль в мого життя невимитім замацанім бокалі.

Чи не повісити хоч декілька шпаківень,
З похвальною прицільною метою
Не постріляти чи у ціль?

Коротше кажучи, я плачу, бо не винен.




***


Фальстафу молодости я сказал «прощай»
И сел в трамвай.

В процессе эволюции, не вдруг,
Был шалопай, а стал бирюк.

И тем не менее апрель
С безалкогольною капелью
Мне ударяет в голову, как хмель.

Не водрузить ли несколько скворешен
С похвальной целью
Не пострелять ли в цель?

Короче говоря, я безутешен.

(с) Сергей Гандлевский 2000


© Copyright: Ив Олендр, 2012
Свидетельство о публикации №21208020124

***



Мені приємно подивитись, як дибаю,
Чужий, кривий, раніше випить не дурний,
Або коли мене посеред гаю
У вічний сон навік кидає.


Чи потім, як стою, мов паля
На краї поля, весь замарян,
Навколо я-бо пан-один
Та сам собі лише хазяїн.

І знову ж сам собі на п"ять хвилин киць-киць
Вдивляючись нестрімко в осінь, журячись.
Весь ліс в лайні, життя програв я, друже,
Як шкода лісу, а його - не дуже.







***




Мне нравится смотреть, как я бреду,
Чужой, сутулый, в прошлом многопьющий,
Когда меня средь рощи на ходу
Бросает в вечный сон грядущий.

Или потом, когда стою один
У края поля, неприкаян,
Окрестностей прохожий господин
И сам себе хозяин.

И сам с собой минут на пять вась-вась
Я медленно разглядываю осень.
Как засран лес, как жизнь не удалась.
Как жалко леса, а её – не очень.

(с)Сергей Гандлевский


© Copyright: Ив Олендр, 2012
Свидетельство о публикации №21207310193

Почтительность без уважения - вот награда за чванство без заслуг.
Никола Себастиан Шамфор






Дорожная Пыль был на мысе Гамова уже не первый день, да и не в первый раз. Как-то можно было уже и наловчиться, но ягодицы снова обгорели и неприятно жгли, когда он нырял за своей добычей.

«… почему у человека быстрее всего обгорает задница? Большинство стареющих красоток, наверное, мечтают, чтобы кожа с задницы поменялась местами с кожей на лице... но не на такую, как у меня сегодня… таким лицом не то, что улыбнуться, даже поесть нормально невозможно...
Невыносимо терпеть: плаваешь у самой поверхности, а жгучее солнце впивается своими огненными иглами, соленая вода тоже доставляет... Как подстреленный бабуин какой-то… Нужно сегодня подольше поваляться в ручейке… зря я себе в нем ванну, что ли, выкапывал?... или нужно какой-то мазью…?»

Охота за лежащей на дне камбалой разрушительна для гарпуна, но сегодня почти напрочь уделанное оружие воткнулось в здоровенного осьминога, и теперь у встретившихся под водой случайных противников не было альтернативы – одному нужно было бороться за жизнь, а второму – за единственные снасти, которые позволяли жить на берегу абсолютно диким, практически первобытным, человеком.

… Дорожная Пыль был тут один на один с природными стихиями - его научил такому способу самопознания Учитель, с которым он впервые сюда попал еще совсем юнцом: взрослый посторонний мужчина вдруг почему-то почувствовал, что этот выросший мальчик так остро нуждается в плече наставника, но почему-то не может попросить тепла у своего отца.

Вот и тогда, в первый раз, еще в семнадцать, Пыль уехал на Японское море, даже ничего не объясняя родителям, потому что отец уже успел приучить его к минимализму контактов. Встречаться можно было, только имея веский довод для такой необходимости: задать вопрос, получить на него скупой ответ - и всё. А с учителем, хоть и напряженно, но естественно складывалась картинка мира с заменой недостающих отцовских пазлов.

Здесь, на диком берегу, только пограничники изредка нарушали его уединение: зависали на вертолете, или иногда появлялись лично, чтобы проверить жив ли этот чокнутый краевед-натуралист.

Этот вопрос дозорных стал таким актуальным: подводная охота делала его слабее - там, в глубине, холод быстро забирал из легких драгоценный кислород, лишал спасительного запаса жизни, и особенно - при неожиданно возникающей опасности. Раньше он нырял в штанах и свитере, перехваченном на поясе ремнем, но обгоревшее тело решительно отказалось от этой последней защиты: охота голышом делала его еще более уязвимым, ведь без удерживаемого одеждой теплого слоя воды охлаждение происходило очень быстро, но почему-то подсознание долгое время включало какую-то странную программу опасности не для его существования, а для его целостности, словно все морские жители только то и делали, что поджидали момента, когда можно будет впиться всеми зубами, шипами, присосками и щупальцами в его кожу, в аппетитное молодое мясо сильного восьмидесятикилограммового тела. Голодный желудок запретил обращать внимание на эту смешную фобию. Это была такая экстремальная терапия с положительным результатом: для хищника, пожалуй, мясистая нога гораздо привлекательней, чем, например, какие-то гениталии, а одноногие флибустьеры не такая уж и редкость; но если посмотреть опасности прямо в глаза, то сразу станет понятно - кто, что и кому откусит первым.

Стало как-то особенно не по себе при виде мощного клюва отчаянно настроенного на борьбу осьминога, который по-настоящему силен-то только в воде и теперь она, родная среда, могла спасти этого монстра, но Дорожная Пыль имел более сильное намерение и уже тащил сопротивляющуюся тушу, изо всех сил, на поверхность, где преимущество уже будет, наверняка, на его стороне… "Ничего личного, такова энтропия, дружище."

Пока он отмокал от соли в ручье, природа решила повторно развлечься и провести над голодным и изнурённым ихтиандром дополнительные натуралистические опыты, закрепить, так сказать, результат: к его вкусной рыбе, словно в издёвку, подобрался косолапый ворюга.

Испугаться два раза подряд как-то особенно неприятно, двойная доза адреналина передалась и медведю – он испугался не меньше человека, не подающего вида своего страха, но уже готового к атаке, и животное стремительно убежало в тайгу, правда, не забыв прихватить с собой почищенную камбалу. "Вот, зараза лохматая... Специально для тебя рыбку чистил! Теперь придётся лакомиться отбивными из щупалец лежащего у палатки поверженного осьминога. Да, я крут! В одной руке дары моря, а в другую - надо бы дубинку, для полноты образа. Осталось только отбить морского зверя...Буду бросать с высокой скалы на камни…"

Несмелый луч облизнул его пятки через открытый полог палатки, и учитель уже будит, незлобно подшучивая, зовёт его откуда-то издалека: «Вставай! Вставай, победитель осьминогов, гроза морей и океанов, Читать далее...

alternate-politics.info/con...tok_zolota

[199x253]
Ив Олендр

Весна дарит настоящую любовь вне страсти.
"Краткая биография Весны» (Анна-Мария Кёр)




Глицинии в парке Тюильрьи
Касаются нас сиреневой нежностью
Они в моих волосах, словно канзаши
Какой-то почувствован сюр
И сакура издали веточкой машет.
-Давай упадем на зеленый газон?
- Не смейся, собак сюда не пускают.
- Скажи, есть в беспечности этой резон?
- Конечно, смотри - облака подтверждают!
И в небе для нас нарисовано сердце.
Мы в миге без страсти. Чисты, как младенцы.


© Copyright: Ив Олендр, 2012
Свидетельство о публикации №21204250130

perevodika.ru/articles/21027.html

zavalinka.in/index.php?newsid=26592

Предутро. Осень.
Титулом почетным "штурман"
В привычном экипаже
Награжденная, как встарь.

И в желтом свете фар
Клочки туманов пеленают саван
Не нам -
Дороге черно-дымчатой, как марь.

Мой плащ весь в кофе, по-дурацки
Упал стаканчик вдруг, когда
Тот остролицый у капота
Запрятал в макинтош рыбацкий
Горбато крылья,
В капюшон - глаза.

В низине мягкая ловушка
Поймала в вату двух уснувших
В коварный предрассветный час.
Спасибо, Господи! Не нас.

Шуршим обочиной,
Встречая алый край,
Который бережно
Чернильный неба бархат
В пурпур окрасил
И в себя вобрал.

Тумана изморозь смутилась,
Росой заплакала, умылась,
Подняв все головы
Озябших за ночь трав.

Паук, совсем конца не ожидая,
Работу делает свою,
И паутиной заплетает
Листок, дрожащий на краю.

Я правоту его наивно понимаю,
И солнцу, шансу, жизни, Богу,
Говорю: "Люблю и принимаю!"
Взмах палочки - и дирижер включает
Для нас все песни птиц, ветров и рек,
Как будто, я уже эдемский человек.


© Copyright: Ив Олендр, 2012
Свидетельство о публикации №21204071352

Это цитата сообщения Агрикола Оригинальное сообщение

Холостою жизнью я извелся

Холостою жизнью я извелся - жалок, мне мужчина холостой,
И поэтому я обзавелся молодой красавицей женой,
Мне теперь не надо гладить брюки,
помощь мне чужая не нужна,
у меня для этой самой штуки, штуки, штуки есть
своя законная жена.

Припев: Был холост я,
        И жил, ей-богу, как дурак,
        Теперь - женат,
        Имею дом и свой очаг,
        Жена - она,
        Она от бога мне дана,
        И с ней одной мне счастье
        и покой.

Мне не надо бегать на свиданья, по ночам на холоде торчать,
Ради мимолетного лобзанья унижаться, плакать и рыдать,
Целовать какой-то дуре руки, умолять, чтоб сжалилась она,
У меня для этой самой штуки, штуки, штуки есть своя законная жена

Припев:

Иной дурак готов залесть на стену,
чтоб достать куда-нибудь билет,
Он готов платить любую цену за билет на драму или  балет
У меня же дома все услуги, драма и к комедия сполна,
У меня для этой самой штуки, штуки, штуки есть своя законная жена

Припев:

У иных насчет детишек туго - нет у них детей своих родных,
Даже забирают из приюта, выдавая всюду за своих
Я ребят лишён подобной муки
Помощь мне приюта не нужна,
У меня для этой самой штуки, штуки, штуки есть
своя законная жена.

Припев:

Холостяк скупцом бывает истым, спор на рынке из-за трёх рублей
Я же бессеребрянником чистым остаюсь в течении трёх дней
Только получу получку в руки, глянул, а уж денежкам хана
У меня для этой самой штуки, штуки, штуки есть
своя законная жена.

Припев:

Мальчик не успевший ошибиться, не изведал, что такое ад
Что такое бешенная львица и какой есть у гадюки яд.
У меня же нету этой муки, знаю, что такое Сатана.
У меня для этой самой штуки, штуки, штуки есть
своя законная жена.

Припев:

Все умрём мы в этой жизни длинной, все мы будем жариться в аду
И скажу, что будем неизменно, будем все лизать сковороду
Но когда меня за обе руки в ад с собой потащит Сатана
Я скажу для этой самой штуки, штуки, штуки есть
своя законная жена.

Припев: Был холост я,
        И жил, ей-богу, как дурак,
        Теперь - женат,
        Имею дом и свой очаг,
        Жена - она,
        Она от чёрта мне дана,
        И с ней одной ты станешь Сатаной

Исполнитель: Щучкины
отсюда

 

zn.ua/POLITICS/britanskie_s...99719.html