Юрисдикционные претензии Константинопольской кафедры имеют длительную историю. Будучи политически обусловленными, они в то же время имеют сильную идеологическую основу. Имперская идеология Византии до сих пор рассматривалась исследователями лишь в рамках общественно-политических процессов, однако публикации и заявления константинопольских иерархов последних дней представляют ее весьма странное преломление в виде нового учения о церковной иерархии. Опасность возникновения нового, искаженного учения о Церкви очевидна: уже сейчас она способствует разделению между Церквями, а основные положения нового устройства Вселенской Церкви получают богословские обоснования. Последнее уже прямо ведет к появлению вероучительных искажений православной экклезиологии. Что предшествовало возникновению проблемы?

Источник «горькой воды»

Сакральный характер императорской власти – необходимый компонент представлений греков времени Византийской Империи. Имп. Грациан в 375-м г. сложил с себя титул Pontifex maximus – верховного жреца, однако традиция связывать царскую власть и священную не исчезла. Императоры участвовали во всех сферах церковной жизни: избирали и смещали Патриархов, писали вероучительные тексты, перемещали епископов, кадили за богослужением и под. Так, Имп. Исаак II Ангел (1185–1195, 1203–1204) последовательно сместил и назначил подряд пятерых Патриархов. У Феодора Вальсамона мы встречаем следующее замечание:

«Православные Императоры невозбранно, когда захотят, входят во Св. алтарь, и кадят, и делают знамение креста с трикирием, как и архиереи. Они предлагают народу катехизическое поучение, что предоставлено одним местным архиереям… А как царствующий Император есть Помазанник Господень по причине помазания на царство, а Христос и Бог наш есть между прочим и архиерей, то благостно и Император украшается архиерейскими дарованиями»^[1].

Власть Императора, ее священный характер переносился и на Константинопольский престол

Не