Алексеев возвращался из командировки в прекрасном настроении. Договор после длительных уточнений и кропотливой работы над ним подписали. И на очень выгодных условиях для «Эдельвейса», а дома его ждала самая лучшая женщина на свете – его невеста.
Надо же, ещё три недели назад он даже не знал о её существовании, а теперь не может без неё и трёх дней. Он специально придирчиво искал хоть что-нибудь, что ему было бы в ней неприятно, и не мог найти. Народная молва гласит, что идеальная жена должна быть в доме – хозяйкой, на кухне – кухаркой, в постели – б..., на работе – королевой. Это про неё. Если ещё добавить сюда её очаровательную женственность, доброту, тактичность, чувство юмора, идеальную фигуру и восхитительное тело – портрет будет завершён. И эта женщина любит его! Господи, да он не достоин мизинца на её ноге...
Плавный ход приятных мыслей Валерия Ивановича в очередной раз прервал его сосед по самолёту болтун немец, представитель фирмы-поставщика. Его направили в Москву вместе с Алексеевым для обеспечения приёмки, растаможивания и доставки до объектов ценного оборудования, и за два дня он страшно надоел. В самолёте Валерий Иванович имел неосторожность угостить его коньяком, купив у стюардесс, развозивших по салону косметику и спиртное, после чего язык у немца, как пел Владимир Высоцкий, как шнурок развязался, и теперь отделаться от него не было никакой возможности. Причём беседовал тот исключительно на русском, считая себя знатоком этого языка, но говорил на нём даже хуже, чем Валерий Иванович на немецком.
- Я хотеть говориль только по-русски, - предупредил он сразу своего партнёра, - чтобы улучшать мой знаний этот язык. Ви меня поправляйт, пожалюст, если я говорить что-то не карашо. Валерий Иванович сначала...

* * *
На стыке двух времён есть фазис очень классный –
Период сказочных сезонных перемен.
Когда и лето вроде ещё властно,
И осень уж ему торопится взамен.

Ещё совсем тепло. И неба высь лазурна.
Но дол слегка укрыт опавшею листвой.
И погрустневший лес полунагой, ажурный.
И лёгкий на душе томительный настрой.

Её волнует всё: растений чудо-краски.
В звенящей тишине опавших листьев хруст –
При лёгком ветерке они, взрываясь в пляски,
Пленяют красотой и… навевают грусть.

Природа календарь решительно листает.
И в жизни у людей такая ж есть пора.
За молодостью вслед уж зрелость наступает.
А там рукой подать – и на покой пора.

Пока всё хорошо. Ещё полны вы силы.
По лестнице в метро взбираетесь бегом.
И женщины нежны, изящны и красивы…
Хоть, правда, это им даётся уж с трудом.

И вроде бы грустить нет никакой причины –
Мир, как всегда, хорош. Не терпит пустоту.
Но, как с дерев листву, уж начали мужчины
Терять своих волос престиж и красоту.

А осень уж близка, она не за горами.
Всё чаще невпопад хвораем мы к тому ж.
И мрак свинцовых туч - проблемы вдруг с ногами.
И в сердце перебой – угроза первых стуж.

И, как поля зимой, мы тоже побелеем.
Как реки подо льдом, остынет кровь у нас.
До будущей весны, как лес, заиндевеем…
И страшно: вдруг весны не будет в этот раз...

Светлана шла навстречу, лучезарно улыбаясь, держа в каждой руке по большому на вид тяжёлому пластиковому пакету. Валерий, забирая у неё пакеты и отдавая ей букетик ирисов, укоризненно покачал головой:
- Ну, зачем ты столько накупила? У меня дома всё есть.
- Думаю, не всё... Какие чудесные цветы! Это мои любимые! Ты проинтуичил? - радостно, скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала она и нежно поцеловала его в губы.
- Просто у тебя глаза такого же цвета.
- Ты преувеличиваешь, но всё равно – большое спасибо. Знаешь что, у меня к тебе просьба: отпусти, пожалуйста, свою машину. Я не хочу, чтобы этот Володя подвозил нас вместе к твоему дому, да ещё в рабочее время, да ещё с цветами и покупками... Поймаем просто такси или частника.
- Тогда подожди меня вот тут на лавочке, я быстро.
Получилось не очень быстро. Володя никак не хотел уезжать без разрешения начальника охраны. Пришлось звонить Соколову и подтверждать, что сегодня он обойдётся без машины и охранника.
- У меня сейчас есть охранник и очень надёжный, - внутренне улыбаясь, говорил он, - и завтра с утра никого не присылай, я вызову Николая... Да, я знаю, но я ему отгул дам позже.

- Ваше поручение выполнено, мисс, - доложил он, вернувшись к Светлане. – Я сказал начальнику охраны, что у меня есть самый лучший в мире охранник, которому я, не колеблясь, доверяю свою жизнь. Мы сегодня свободны, как птицы. А завтра с утра за нами приедет Николай, так что ночевать Вы остаётесь у меня. Возражения не принимаются.
- А никто и не думает возражать. Я даже с мамой договорилась, что Полинка будет ночевать у неё.
- Ах ты, моя умница! – обрадовано воскликнул Валерий и, схватив Светлану, стал покрывать поцелуями её лицо.
- Ну, ты чего, - смеясь, отбивалась девушка, - люди же кругом. Пошли лучше ловить такси... Обед, приготовленный...

В понедельник, как всегда в девять ноль-ноль, Валерий Иванович вошёл в свой кабинет. Открыв ноутбук, он стал сортировать ожидавшие своего выполнения срочные дела. Дверь кабинета приоткрылась, и в щель просунулось улыбающееся лицо Светланы.
- Валерий Иванович, доброе утро! К Вам можно?
- Доброе утро, Светлана Ильинична, входите.
Он встал и пошёл ей навстречу. Войдя, она плотно притворила за собой дверь, и он, прижав к ней Светлану, стал её тискать и жадно целовать.
- Ты с ума сошёл! Сюда же кто-нибудь может войти! – шептала она, тая в его объятьях.
- Без моего разрешения никто сюда не войдёт, - пробормотал он, опять приникая к её губам.
- Ты меня всю помнёшь, - слабо отбивалась она, - и помаду размажешь...
- А губы тебе вообще не фига красить. Они у тебя от природы такие красные и красивые! Как только мы поженимся, я у тебя повыбрасываю всю помаду.
- Во, видел? – вырвавшись, наконец, из его рук, она показала ему два кукиша и язык, - а я тогда за тебя не пойду!
- Пойдёшь, ещё как пойдёшь...
Он хотел её опять поймать, но она ловко увернулась и плюхнулась в глубокое кресло у столика для посетителей.
- Я в домике, - пискнула она, скроив уморительную мордочку.
- Нет, я так работать не могу! При виде тебя у меня все мозги встают набекрень.
- Тогда я к тебе больше в рабочее время приходить не буду. Ты мне только дай пропуск в архив, и я уйду.
- Ах, да, пропуск, - спустился на землю Валерий Иванович.В этот момент...

[699x551]
Получил сегодня от подруги вот такое сообщение. Может, кто-нибудь поведётся на эту хохму и разошлёт эту заметку своим друзьям.
Интересно, а если её в моём посте прочитает восемь друзей, это будет означать, что я её разослал восьми хорошим людям?

Слушать этот музыкальный файл

Утро было великолепное – тёплое, безветренное. Лёгкие белоснежные облачка плавно дрейфовали на ярко синем небе, как причудливой формы лайнеры в бескрайних просторах океана. Было такое впечатление, что на дворе не конец августа, а середина июня.
- Какой в этом году необыкновенный август, - говорила Галина Георгиевна, глядя из окна автомобиля на почти ещё совсем зелёный лес, тянувшийся вдоль шоссе. – За последние две недели всего пара пасмурных дней и один дождик! И так тепло! Я не помню в обозримом прошлом, чтобы было так тепло в конце августа.
- А Вы заметили, какое синее небо в августе? - отозвался Валерий Иванович, - прямо ультрамарин. Летом такого неба не бывает.
- Летом оно выгорает от жары, - с улыбкой подхватила Светлана.
- Жаль только – грибов не будет, - поддержал разговор Николай, зорко всматриваясь в дорогу. – Уж очень я люблю собирать грибы.
- Тогда тебе надо ехать в Германию. Там столько в лесах грибов! И никто их не собирает – брезгуют, небось, или боятся отравиться. Или нет, - собирают, но только лисички и то, наверное, потому, что они никогда не бывают червивыми. Мы один раз с моим замом во время пикника, который нам устроила фирма поставщик, нарезали за полчаса целый большой пластиковый пакет, причём одних белых. А когда мы с ними вернулись в лагерь, поднялся страшный переполох – оказывается, мы находились в национальном парке, а в таких местах у них ничего нельзя собирать: ни грибов, ни ягод, ни даже каких-либо трав. За это можно заплатить огромный штраф, а то и схлопотать чего-нибудь похуже. Только учитывая, что мы русские, нас простили и не четвертовали, - посмеиваясь, закончил Валерий Иванович.
- А что с грибами сделали?
- Что сделали... Куда их девать, раз собраны? Не выбрасывать же добро. Я их тут же пожарил и стал угощать немцев. Те сначала пробовали с опаской, а потом как налегли и всё уничтожили в один момент! Да ещё говорят: «Никогда не думали, что это так вкусно!».
- Ну, теперь берегись национальные парки, - рассмеялся Николай. О, кажется наше место...

Глава 6. Главбух.
Нина Петровна Саттарова была вне себя от злости.
Так всё славно складывалось в последние годы. Все финансы фирмы были в её руках. Генеральный, убедившись в её компетенции и трудоспособности, уже давно в дела бухгалтерии не лез, поручив курирование этого участка своему заму Савину. И воистину – чего было лезть? Фирма росла и расширялась, доходы её была стабильные и немалые, претензий со стороны налоговых органов не возникало, расчёты с заказчиками и поставщиками не задерживались, все отчёты составлялись грамотно и сдавались своевременно.
Постепенно и Савина она прибрала к рукам. С её внешностью это было не очень трудно, хоть она и была старше зама на семь лет. Но тщательно следящая за собой женщина и не жалеющая ни времени, ни средств на фитнес и классную косметику, всегда выглядит значительно моложе своих лет. Интрижка – это её хобби, и вскоре она опутала Анатолия Александровича таким плотным коконом невидимых нитей, что он в них задёргался как муха, попавшая в сети паука.
Сначала на одной из корпоротивок, где, как правило, все сотрудники бывают без своих «половинок», она «случайно» оказалась в компании за одним с ним столиком рядом, заразительно смеялась над его анекдотами, в порыве приступа веселья хватая его за руку и мимолётно касаясь её своей шикарной сильно декольтированной грудью. Естественно, Савин еле дождался, когда начнутся танцы, и тотчас потащил её на танцпол, чтобы пощупать в темноте, разрываемой мечущимися слепящими цветными лучами прожекторов, её сдобное тело. Это было только начало.
Чтобы завести его ещё больше, она отчаянно флиртовала у него на глазах чуть ли не со всеми приглашёнными строителями, а потом во время танца, тая в его объятьях, позволяла ему несколько больше, чем следовало бы на общественном мероприятии. Доведённый до высшего градуса Анатолий уже представлял себе, как сладко он пообщается с главбухом, провожая её домой, но незадолго до конца вечеринки она вдруг исчезла, и никто не мог сказать когда, куда и с кем она ушла. В понедельник...

Вот уже не первый раз в чьём-нибудь дневнике я сталкиваюсь со странной ситуацией: напечатав свой комментарий и обнаружив какую-либо ошибку, я пытаюсь его отредактировать, ан нет - мне выдаётся сообщение, что хозяин днева запретил редактировать и удалять сообщения. Почему? Какой в этом смысл? Кто-нибудь может мне это объяснить?

blogbaster.org/post113835948/

Кто сказал, что гусь свинье не товарищ? Как показывает практика, гусь еще какой товарищ, да и свинья - девушка весьма коммуникабельная! Тигр и свинья дружно живут в одной клетке в зоопарке Шрирача в Патайе, Тайланд. Этот зоопарк вообще славится не...

Анне Белоусовой.
Танго.
Блестит паркет. Зал освещён свечами.
Нарушен времени извечного баланс.
На приглашение моё ты отвечаешь,
Слегка присев в изящный реверанс.

Тебя веду я, молча, в центр зала,
Не замечая никого в той суете.
Как ты прекрасна в этом платье алом
С плечами голыми, глубоким декольте!

Мы это танго исполняем соло.
Сжимаю узкую горячую ладонь.
И ты скользишь, едва касаясь пола,
Как в дрёме томная, взрывная, как огонь.

Твой тонкий стан живой, как ртуть, и гибок.
Движенья чётки все, и так прекрасны па!
Ни восхищенья не скрывает, ни улыбок
Нас возбуждённо окружившая толпа.

Ах, эта музыка! Как нам она знакома!
Какой заманчивый и задушевный тон!
И мы летим, мелодией влекомы –
Зовут гавайские гитары, саксофон…

Кто, что вокруг? – нам до того нет дела.
Обитель танго – там своя страна.
Обострены все чувства до предела.
А нервы – тонкая скрипичная струна.

И время дробится на мелкие отрезки –
Фантазии где – не понять, где суть…
…Но будит вдруг меня будильник этот мерзкий…
Ну, что за гадство! Ну, ещё б чуть-чуть!..

- Твоя здесь давно, - здороваясь с приятелем, доложил бармен, - в кабинете.
Кабинетом они называли на своём сленге маленький закуток, образованный несущей колонной и выступом стены около двери, ведущей в служебные помещения, практически скрытый от посторонних глаз. Обычно этот «кабинет» предназначался только для самых близких.
«Надо же, уже моя, - удивлённо, но довольно усмехнулся про себя Анатолий. – Ну, Сеня! Вот это нюх!»
- Спасибо, дорогой, она что-нибудь заказывала?
- Только сок.
- Тогда будь добр – бутылец шампани и попроси Людочку чего-нибудь собрать – жрать ужасно хочется.
- Ужин на двоих?
- Разумеется. Раз она давно сидит – наверняка проголодалась.

- Вау! – взвизгнула Анюта, увидев входящего в «кабинет» Анатолия, и кинулась ему на шею. – Как я по тебе соскучилась!
Она обвила его руками и ногами, как коала ветку эвкалипта. Их губы слились и никак не могли разомкнуться. Идиллию разрушила официантка, принёсшая ведёрко с шампанским. Любовники, как нашкодившие школьники, метнулись на свои места.
- Вам открыть или Вы сами?.. – обращалась она к Анатолию, но взгляд её ревниво скользил по Анне.
- Спасибо, Людочка, мы сами, - ласково сказал Анатолий, и Люда с достоинством удалилась. Анька прыснула...

Только уловив изумительный аромат жареного мяса, Светлана с Валерием почувствовали как голодны. Они буквально набросились на аппетитное блюдо. Мясо, действительно оказалось отменным. Оно буквально таяло во рту. И соус, совершенно необычного вкуса, очень подходил к нему. Минут пятнадцать они почти не разговаривали, а только чёкались с дежурными тостами и уписывали жаркое.
- Ну, как? – вновь совершенно неожиданно возник Фёдор.
- Старик, ты – лучший! Ты не превзойдённый! Я никогда такого мяса и соуса ещё не ел. Что ты здесь делаешь? Тебе пора ехать в Стокгольм за Нобелевской премией!
- А Вам понравилось? – обратился «непревзойдённый» к Свете.
- Я язык проглотила! Это что-то бесподобное! Кстати, мы с Валерой перешли на ты. Давайте и с Вами тоже.
- Я буду счастлив! И – поцелуемся?
- Перебьёшься! – нарочито грозно буркнул Валерий, опять показывая другу кулак.
- А всё решает дама, - невозмутимо парировал Фёдор.
- А дама решает так, - весело воскликнула Светлана и, вскочив, чмокнула его в губы.
- Вот тебе, старый ревнивец, получил? Я сегодня не буду умываться.
- У, старый развратник! Ничего, дома тебе жена быстренько сотрёт Светин поцелуй.
- Ну, до дома ещё не скоро. Кроме шуток, я рад, что вам понравилась моя готовка.
- А из какого мяса жаркое, - спросила Света.
- Медвежатина.
- Из настоящего мишки? – испуганно переспросила она.
- Из самого, что ни на есть настоящего бурого медведя. Мне приятель прислал из Восточной Сибири. Они – медведи имеется в виду – сейчас готовятся к зимней спячке и нагуляли вот такой слой сала, а от этого – мясо их становится нежнее и вкуснее.
- А как же охрана животных?
- С этим всё в порядке. В последние годы в том районе медведей развелось очень много. Они нередко заходят в деревни и разоряют курятники и пасеки, были случаи, когда люди страдали, и местным жителям разрешено их отстреливать.
- Всё равно жалко, - печально улыбнулась Света. А коров тебе...

liveinternet.ru/users/emili...137052715/

И снова танго... ...

Светлана вот уже пятый час кряду не поднимала головы от документов. «Чёрт те что, - внутренне ворчала она на себя, - совсем что ли я дура? Ничего не получается!» В который раз она нажимала клавиши калькулятора – цифры в смете, процентовках и счетах не хотели сходиться. Да нет, она посчитала всё правильно. Кто-то, видимо, ошибся при составлении этих документов или она чего-то не понимает...
- Светлана Ильинична, Вы идёте обедать? – перед ней стояла расчётчица Катя, с которой она сдружилась, и с которой они вместе обедали в соседнем кафе.
- Нет, Катюш, иди, - печально покачала головой Света, - мне нужно срочно закончить проверку сметы.
- Может, Вам что-нибудь принести?
- Если не трудно, принеси, пожалуйста, какой-нибудь пирожок, ну там или булочку и какую-нибудь гадость типа «Колы».
- Есс, май дженерал, - козырнула Катя и ускакала.
«Хорошая девчонка, - улыбнулась ей вслед Светлана, - приветливая, доброжелательная. Кому-то повезёт с ней», - и вновь углубилась в расчёты. «По всему получается так, что заказчик переплатил нам за систему видеонаблюдения. Интересно, а какова её фактическая стоимость? Ну-ка, позвоним в «Ресурс»...
Ответ фирмы её огорошил и ещё больше запутал. Поучалось, что фактическая стоимость оборудования была ещё ниже суммы, перечисленной «Эдельвейсом» поставщику. Светлана сняла трубку внутреннего телефона.
- Наташ, это Селиванова, Валерий Иванович у себя?.. Один?.. Спасибо, - и собрав документы, она поспешила к шефу. Можно, Валерий Иванович

Судя по всему, сегодня был последний изумительный день золотой осени. Завтра метеорологи нам обещают ухудшение погоды, похолодание и даже возможен мокрый снег. Ну что же, от этого никуда не уйти (во всяком случае в наших широтах), но сегодня я получил огромное наслаждение от встречи с моей любимой природой.
* * *
Ах, какая погода! Красив лес в осеннем уборе –
Словно кто-то накинул прекрасный цветастый платок.
Клён ласкает рябинку, а та вовсе даже не спорит,
Только слышится нежный интимный её шёпоток…

Я из дому сбежал. Я свободен! За это, я знаю,
Ждёт меня, как вернусь, небольшой, но обычный скандал.
За свободу свою я опять, как всегда, пострадаю.
Но я всё-таки вас, дорогие мои, не предал!

Вот любимый мой дуб, с колдуном старым сказочным схожий.
Мы знакомы уж с ним, почитай, с небольшим тридцать лет.
Сколько он повидал своей корко-морщинистой кожей!
Сколько разных событий на ней свой оставили след!

А вот стайка берёзок, похожих на юных девчонок,
В белых платьицах будто бы вышли на луг поплясать.
Как красивы они в ореоле вкруг шеек точёных
Золотистых волос рыжей осени – не описать!

А там ива в овражке грустит – ей бедняжке тоскливо:
Клён – нахал, ловелас – изменил ей, лишь бросив «Прости!»
Только ветер-проказник её обнимает игриво,
И ласкает, и шепчет: «Ну, что ты, мой друг, не грусти!»

Как же здесь хорошо! Я не зря к вам спешил до полудня.
Как играют травинки ещё не просохшей росой.
Воздух чист и прозрачен. И дышится полною грудью,
И чуть слепит глаза солнца луч отражённый, косой.

Как же я вас люблю! Дни без вас для меня, как потери.
И когда мне вдруг станет невмочь на моём человечьем посту,
Я сбегу к вам, и вы меня примете с радостью, верю,
И я тонкой травинкой в любимом лесу прорасту…

Гараж оказался довольно большим. В нём, кроме машины, помещались верстак,
складной кухонный стол и два старых кресла.
- Не гараж, а гостиная, - рассмеялась я, выходя из машины.
- Как я рад, что ты его посетила, - с чувством запел Аркадий Яковлевич и, схватив мою руку, стал её целовать. Я никак не реагировала, и тогда его губы пошли выше: запястье, предплечье, плечо... И – вот она цель их путешествия – грудь. Его возбуждение передалось мне.
- Что Вы целуете кофту? - внезапно охрипшим голосом выдала я, - она же не очень чистая!
- Ты права, - поспешно согласился он и дрожащими руками, торопясь, стал с меня её стягивать. Я безропотно подняла руки, чтобы облегчить ему процесс высвобождения моей груди. Бюстгальтер я, разумеется, собираясь на свидание, не надела, и ему осталось только спустить с плеч бретельки моей комбинации. Впервые перед мужчиной я была с голым торсом. Аркашка, как мы звали его про себя, как зачарованный смотрел на мою грудь. Взгляд его выражал одновременно восторг и поклонение, и это меня ещё больше заводило.
Наконец, слегка присев, он взял мои груди в руки и стал их покрывать нежными поцелуями. О, какой это был кайф, особенно, когда он языком дразнил мои соски! Я даже не предполагала, что это так приятно. И когда он опять увлёк меня в машину, я не сопротивлялась, тем более что у меня самой ноги подкашивались, и я уже не могла стоять.
Разложив сиденья, он разложил на них и меня, и продолжил свои ласки. Я витала где-то в облаках и очнулась только, когда он чуть мной не овладел. Я решительно воспротивилась, а он взмолился, жалуясь, что я его довела до критического состояния и, если он не разрядится, ему будет плохо. Ничего тогда не зная о мужской конституции, боясь, что не получу желанного зачёта, я пожалела его и согласилась на альтернативный вариант, хоть и с некоторой брезгливостью, но, в то же время, с любопытством. Постепенно я увлеклась происходящим и стала даже испытывать от этого удовольствие, которое усиливалось с каждой минутой и достигло своего апогея, когда всё кончилось. Это было как гром среди ясного неба. Я всегда думала, что от минета получают удовольствие только мужчины. Вернувшись домой...

Заместитель генерального директора фирмы «Эдельвейс» Анатолий Александрович Савин сидел в своём любимом баре «У Михалыча» и глушил уже пятую рюмку «Текилы», зализывая её солью. Настроение было поганое. Водка его не улучшала.
- Молодой человек, - услышал он требовательный женский голос, - не угостите сигареткой?
- Тридцатисемилетний «молодой человек», не глядя, протянул пачку.
- И огонёк! – голос стал капризным.
Анатолий повернулся. На него широко открытыми глазами изучающе смотрела ярко накрашенная молоденькая девица с высоким бюстом, гордо выставленным напоказ из распахнутого ворота лёгкой блузки. Глубокая продольная лощинка как магнитом притягивала взгляд. В ярком косом свете ламп, освещавших стойку, сквозь тонкую ткань, бесстыдно просвечивали крупные торчащие соски. У «молодого человека» на мгновение аж перехватило дыхание. Оторвав, наконец, взгляд от выдающихся достоинств ладного молодого тела, застывшего в изящной, какой-то очень женственной позе, Анатолий, вздохнув, подумал: «Умыть бы её – цены бы ей не было». В другое время он и пяти минут не усидел бы перед такой красоткой – накачал бы спиртным, утащил на танцпол, а потом... Но сейчас было не до неё...
- Что-то ты грустный какой-то. Может, потанцуем, - лучезарно улыбнулась девица.
- Извини, не хочется...
Девица хмыкнули и исчезла. Кто такая

Други мои дорогие! Я только что опубликовал вторую главу своего произведения, и тут вдруг сообразил: я поступил не совсем корректно. Я вас не предупредил о том, о чём должен был предупредить с самого начала. Дело в том, что в романе немало откровенных любовных сцен. Может быть, это кому-то из читателей покажется не приемлемо, но я ничего не могу поделать. Я и так постарался сгладить острые углы, но совсем без них я не могу обойтись - нарушится канва произведения, некоторые действия героев будут не понятны. Да и вообще, события, описанные в романе, так или иначе имели место быть (имена, конечно, изменены), и я не вижу смысла о них умалчивать. Я вообще - за реализм в литературе (но не в живописи!). Я так полагаю, что мои ПЧ все совершеннолетние, и сами имеют право и могут решать, что им читать, а что нет. Я вспоминаю, как я читал "Войну и мир" Л.Н.Толстого. Первый раз я это произведение читал в школе, по-моему в восьмом классе, по необходимости - "проходили" мы его. Ну, не мог я себя заставить прочитать его целиком - читал только описание сражений, ну и немного любовных сцен, а все его философские рассуждения и описания природы и быта того времени безжалостно пропускал. Второй раз этот роман мне попался уж не помню как двадцать лет спустя. Я открыл книгу, скорее из любопытства и юношеских воспоминаний и... увлёкся. И прочитал его от корки и до корки, но теперь уже как раз пропуская все батальные сцены и осмысливая авторские рассуждения. Вот я и тем, кто не хочет читать "пошлятину" (как они думают) предлагаю поступить также... Или вообще отказаться от чтения моего произведения. Я не обижусь - у каждого своё представление о любви, сексе и вообще об искусстве.
Кстати, тут недавно в блоге Елены Ориас я прочитал очень спорное утверждение, что секс - это грех. К сожалению, я не смог оставить там свой коммент. (Лена отключила свой дневник, т.к. кто-то её донимает рекламными ссылками, я ей свою точку зрения высказал в личке), но стихотворная моя реакция, естественно, не заставила себя ждать. Тогда я постеснялся опубликовать эти стихи, а теперь уж, как говорится, до кучи. Вот они:
Ещё раз про секс.
Считают секс грехом чудные люди,
Не испытавшие, наверное, оргазм.
Мы осуждать за это их не будем –
Им не понять любви сладчайший спазм.

Понятна неприязни той причина –
Как красоту слепому объяснить?
И виноват, конечно, в том мужчина,
Что женщину не смог в ней разбудить.

А ложный стыд мешает этой даме
Самой активность в сексе проявить.
И тает интерес к любви с годами.
И можно так всю жизнь слепой прожить.

И не узнать, как времени все стрелки
Вдруг замирают в этот сладкий час.
Как все другие ощущенья мелки
Становятся, когда кипит экстаз!

И женщины всегда мне будут любы.
И я готов до гробовой доски
Ласкать их восхитительные губы
И возбуждающе упругие соски.

Итак, я даю вам время для размышления - уже в третьей главе появятся довольно откровенные сцены любви. Если вы мне скажете, что я должен прекратить публикацию - я подчинюсь.

Глава 2. Пробуждение чувств.

Светлана Ильинична Селиванова, новоиспечённый бухгалтер строительной фирмы «Эдельвейс», родилась в интеллигентной семье коренных москвичей. Родители её: отец – известный хирург-кардиолог, профессор и мать – зам редактора крупнейшего литературного издательства были очень счастливы в браке. Их любви друг к другу завидовали все окружающие. «Всегда вместе, всегда под ручку, постоянно целуются!» - восхищённо говорили про них соседи. Единственной серьёзной печалью четы было то, что супруга никак не могла забеременеть. И когда, наконец, это произошло, а Галине Георгиевне к тому времени уже исполнилось тридцать лет, счастью Селивановых не было предела. Девочка родилась ладненькая, крепенькая, здоровая. И чем старше она становилась, тем больше хорошела, распускаясь как цветок изумительной красоты под горячими лучами любви и ласки обожавших её родителей. Вьющиеся льняные волосы, огромные синие глаза, правильные черты лица, белоснежная кожа с нежным румянцем на щеках – она будто только что сошла с рекламы детского питания.
Родители, конечно, баловали своё чадо, но и, будучи людьми умными, воспитывали её, так что девочка росла отнюдь не барчуком и не зазнайкой. С раннего детства – фигурное катание, бум которого в СССР был невообразимый, музыка, английский язык с мамой, знавшей его почти в совершенстве, и это всё кроме общеобразовательной школы, в которой она тоже училась хорошо. Папа из-за загруженности на работе бывал дома нечасто, но каждую свободную минуту посвящал Свете, обучая её азам медицины и мечтая, что она пойдёт по его стопам. Но Светлана страшно боялась трупов, крови и вообще всего, что связано с хирургией. «Я не представляю, как можно резать живого человека, - говорила она отцу, - а уж в анатомический театр и носу не покажу!»
Не прельщала её и профессия матери, которая взахлёб ей рассказывала, как интересно быть в курсе всех литературных новинок и перечитывать огромное количество произведений, среди которых иногда попадаются и талантливые. Молодёжь середины девяностых годов двадцатого столетия была значительно прагматичнее своих предков. «Сегодня всё решают экономика и финансы!» - огорошила родителей Светлана Ильинична и поступила в Финансовый институт.
В институте она, благодаря приобретённым с детства навыкам трудиться и природным способностям, училась легко и успешно. У неё была куча воздыхателей, за первые два курса человек десять признались ей в любви, но она со всеми была ровна и дружелюбна – девичье сердце ещё не разбудило истинное чувство.
Гром грянул, когда она училась на третьем курсе. Однажды к ним в институт приехал ассистент режиссера подобрать типажи для эпизодов и массовки какого-то сериала, которые в то время разные телевизионные каналы пекли как блины в широкую масленицу. Светлана сразу же приглянулась ассистенту. Он целый день ходил за ней по пятам, уговаривая и суля ей бешеную популярность. «Вы только подумайте, - увещевал он, - Вас же будет видеть вся страна! Телевидение – это не кинотеатр, куда ходит ничтожная часть населения...» К концу дня Светлана сломалась. «А почему бы, в самом деле, не попробовать? - думала она. - В конце концов, что я теряю? Интересно посмотреть всю эту кухню изнутри».
На съёмках она познакомилась с популярнейшим артистом, которого обожала ещё с отрочества. Она даже и мечтать не могла, что будет вот так запросто разговаривать со своим кумиром, слышать его неповторимый ласковый голос, обращённый именно к ней, ощущать его божественную руку на своём плече. У девятнадцатилетней девчонки голова пошла кругом. И несмотря на то, что он был старше её больше, чем на двадцать лет, она не могла противиться охватившему её чувству и оказалась перед ним беззащитна, как кролик перед удавом. Надо сказать, что и мэтр был очарован своей жертвой. Он окружил её утончённой заботой и вниманием, таскал по ресторанам и тусовкам, представлял своим приятелям и знакомым как невесту. Через неделю он пригласил её к себе на дачу «подышать свежим воздухом», где и произошло то, что должно было произойти. Не сказать, что всё это ей очень понравилось, но он был доволен, и, стало быть, она была счастлива.
А через полтора месяца она узнала, что беременна и с радостью сообщила ему об этом. Реакция оказалась для неё совершенно неожиданной: он стал уговаривать её сделать аборт, мотивируя тем, что не может сейчас жениться – надо, мол, сначала развестись с нынешней женой, а это не так просто, предлагал деньги и хороших врачей. «Чуть попозже мы с тобой обязательно поженимся, и у нас будет куча детей» - ласково говорил он, утешая её, как ребёнка, тем временем раздевая для очередных утех.
Скрепя сердце, оставаясь под действием его обаяния, она пошла в женскую консультацию. Гинеколог, обследовавший её, вынес вердикт – что-то там у неё не очень нормально, и имеется огромная вероятность того, что после искусственного прерывания беременности она никогда не сможет иметь детей. Больше уже она Читать далее...