Любви нет.
Блядствуем.

есть куча способов признаться в любви,
но трахнуть - самый быстрый.

11 вечера.
декабрь в лужах.
праздник проводимый в постели.
больное горло
и немного простуды.
горячие батареи
прячащие моей грусти холод.
звук стрелки в часах.
застывшая комната.
остывший кофе.
замерзший нос.
сижу на подоконике
а по полу ветер
он калышит колокольчики.
на глаза набегают слезы.
неужеле все в мире одиночно?
одно солнце.
одна луна.
один ты.
одна я.
неужеле так и должно быть?
если да.
то я лучше растворюсь
синькой в небе.
улетучусь как твой парфюм.
упаду лучем в ветки.
но у меня нет ответа.
нет привета.
и пока выбор не зделан
мы можем жить во льду.
ждать тихо рассвета.
наблюдать как ночь сменяет день.
выдумывать себе истории
хотя на самом деле сидеть не двигаясь.

зато есть друзья,
конфеты,
кофе,
компьютер
и интернет.

-мне снилось небо Лондона
-и что?
-я нехотела просыпаться.

ну вот.
я есть.
а меня
никому не надо.

ну а больше всего я мечтаю побывать на заброшеных станциях.
побродить по путям в тоннелях.
увидеть и почувствовать дыхание самого сердца поездов.

кофе крепкий.
фотографии с прошлым.
такие редкие,но такие нужные смс .
память.
привычка говорить правду.

вот кто может понять наши отношения...?
или мои чувства...
мое отношение к людям...
как им объяснить, что все далеко не так, как они видят... ?!

Кто-то в декабрь бежит,
А я на четвертом.
Время у них летит
Оставаясь в потом.
Ходили по краям кошки,
Лапами нарушали тишину.
Я рисовала печалью ложки,
Мешая в кофе пустоту.
Потом песочный потолок,
Моря нежной голубизны,
Медленно умирающий окурок
И внутри запахи бездны.
Малахитовые шторы
Не пускали в комнату свет.
Твои веснушки как узоры,
Таят особый секрет.
Широкая кровать каштанов,
По полу шаги холода,
Мы не видимы для домов,
Лежим, а я сгораю от голода.
Много страсти и много запретов,
Но что-то рвало меня изнутри.
Как буд-то больше моментов
Не будет, а будет лишь умри.
Твои пальцы заговорили
Обнимая тело.
Мне в глубь говорили
Делай то, что хотела.
Жаль время было уходить,
Убегать в минутные льды
И я пошла нервно курить
В надежде на терпкий дым.
Но бедра в танце были,
Пальцы держали сигарету.
Я думала, мы уже далеко уплыли,
А жар в теле буд-то скучал по лету.
Снова песочный потолок,
Я отдалась твоим рукам.
Двери на замок
И искры по глазам.
Глотала жадные вздохи,
Руки мяли пастель.
Напряжены были даже родинки-крохи
И за окном казалась метель.
Подо мной музыка играла,
Нотами во мне растворяясь.
С тобой улетала,
Где-то в облаках валялась.
Потом было немного воды,
Немного как то грустно.
Убирали ненужные следы
Возвращаясь за одно быстро.

хочу жрать водку и трахаться,трахаться и жрать водку.
-но ты же девочка...
-вот дерьмо

ОЛЬГА
С Андреем мы познакомились в конце августа. То лето, в принципе, ничем не отличалось от нынешнего или прошлого. Все как обычно — в конце июня мы закрыли квартал, я с Лилькой уехала отдыхать в Италию, потом вернулась, потом две недели втягивала себя за уши в рабочий процесс, потом потянулась бесконечная череда вечеринок, проходивших за городом, на летних верандах московских ресторанов или у кого-то дома. И все мы были традиционно расслаблены, легки на подъем, сексуальны и слегка пьяны. Даже скорое наступление осени не слишком нас напрягало. Мы проводили вечера в компаниях звезд русского шоу-бизнеса, или зкспатов, или обворожительных мужиков с криминальным прошлым, или топ-менеджеров, или диджеев, или полуспившейся богемы — всех и не упомнишь. Пятница традиционно начиналась легким ужином в четверг и заканчивалась плотным завтраком в понедельник. Мы катались на прогулочных катерах, кабриолетах, разбитых «Жигулях» бомбил, скутерах широкоплечих тренеров по фитнесу, и даже на поездах метро. В основном все события происходили ночью. Как обычно летом, все стоящие события происходят по ночам. Такая ночь длиной в три месяца… В общем, ничего примечательного тем летом не происходило — вот только две пары новых туфель натирали сильнее обычного, да у машины пришлось сменить бампер. Первое событие — следствие неумелого посещения распродаж, второе — неумелой парковки. Вот и все, что мне запомнилось из августа 2003 года.

А потом появился Он. Я сидела на летней веранде кафе «Фреско» на дне рождения своей неблизкой подруги, и откровенно скучала, переговариваясь с Лилькой на тему свежих чувств, нового увлечения, а может быть, даже романа. Андрей с приятелем приехал около полуночи. Я точно помню время, потому что как раз собиралась уезжать. «Какой хороший мальчик», — сказала Лилька, цокая языком. «Да, ничего», — бросила я, и из чувства противоречия решила остаться. Чуть позже оказалась рядом с ним, и начались милые шутки, обсуждение каких-то журнальных статей, концертов, отпуска, работы… В общем, ни к чему не обязывающие разговоры. Красивый мальчик, красивая девочка — что может быть проще? Очередное летнее знакомство. Через двадцать минут поддалась уговорам выпить еще шампанского, хохотала над его рассказами про детские годы в Америке. Еще через час почувствовала себя пьяной, потом попросила его проводить меня на такси до дома и… все.

Он оказался безумно интересным человеком. Журналист, мать в Америке, отец в России, родился в Питере. Он слишком выделялся на фоне московских людей моего круга, которых если и можно как-то охарактеризовать, то только словами «легкие, ненапряжные». Слово «позитив» тогда еще не вошло в обиход. Мы стали чаще встречаться. Вечеринки, андеграундные концерты, кино, выставки, совместные походы в книжные магазины… В какой-то день случился спонтанный секс. Да, хороший, но даже после него мы умудрялись оставаться друзьями. Мои подруги в шутку называли нас молодоженами — в самом деле, пару раз в неделю нас видели вместе, при этом я продолжала утверждать, что мы просто друзья. Идиотская история. Хотя он мне определенно нравился.

Я влюбилась как-то в шутку, что ли. Да, именно в шутку. «Мы слишком разные, зайка, — любил повторять он, — у тебя впереди карьера, удачное замужество и дети. У меня — скорый отъезд в Голландию или проза». Да, стоит сказать, он ненавидел всеобщее погружение в западную модель, предпочитая ей свободу, и немного писал. В общем, мы были классическими противоположностями, предпочитая ругаться до смерти, нежели соглашаться с чужими привязанностями, а уж тем более с чужим вкусом. «Странная история, — сказала Лилька, — я скорее покрашу волосы в зеленый цвет, чем поверю, что у вас получится что-то серьезное». «Думаю, что мы поженимся!» — расхохоталась я, в душе полностью с ней согласившись. Удачная получилась шутка. Кстати, Лилька так и не перекрасилась.

Наступил октябрь. Мы просыпались вместе не реже шести раз в неделю. Мы обнаружили не менее пятидесяти фильмов, которые нравились обоим, групп двадцать, которые мы оба искренне считали крутыми, нескольких дизайнеров, от которых приходили в восторг, десяток книг и спектаклей, над которыми чуть не всхлипывали в одних и тех же местах. И это не считая миллиона мелочей, которые мы находили «прикольными», «симпатичными», «ничего себе», «не безнадежными» и «клевыми». Оказалось, что путь от полных противоположностей до единого целого — всего лишь месяц.

Потом наступила зима, и мы бегали по снегу, заливались хохотом, ловили друг друга в подмосковных сугробах, играли в снежки, катались на коньках, падая друг на друга, улыбались так, как могут улыбаться только в кино. И все стало настолько искренне, настолько открыто — щеки румянятся от мороза и внутреннего тепла, губы постоянно обветрены от поцелуев, глаза блестят. Мы счастливы, мы целуемся так крепко, словно за всю жизнь никогда никого не целовали. Мы пьем глинтвейн, готовим дома фондю, отключаем телефоны, чтобы спрятаться от всех на целые выходные. Мы постоянно занимаемся любовью Читать далее...

мы путались в языках и дышали одним воздухом.
мы сплетали пальцы, шли в ногу, смотрели в одном направлении.
мы хотели раствориться друг в друге.
мы думали об одном и том же.
мы читали фразы по улыбке.
мы боялись того, чего не было и мечтали о том, что невозможно.
мы не думали о будущем и вспоминали прошлое.
мы были только в одном мгновении.
я вдыхала твои вдохи, ты глотал мои слова.

-че делаешь?

-ненавижу мир

-ира выпий валерьянки.

даже нормально позлится не дают! вот дерьмо!

Вы тоже не пили, не принимали и не трахались?
Подумать только... какая тоска.

Пламя покрытое льдом
Топчат листья под ногами.
В голове все об одном,
Что случилось тогда с нами?
Где мы были в эти дни,
Где тепло минут?
Жаль теперь мы одни,
Но зато нам не лгут.

Где-то там в дали от планеты
Есть места где много одиноких.
Где-то под ними летают кометы,
Возвращая к весам многих.
Все начинается от туда
И всегда заканчивается там.
Кто-то ждет там чуда,
А кто-то молится богам.
Эта места двух половин-
Черноты и белых красок.
Жизнь на Земле как карантин,
Ну а там урна для масок.

Жизнь-для моего организма
Это только экстази, ЛСД, кокаин.
Ты до сих пор кончаешь от онанизма
И видишь сны, где глотаешь мескалин.
А во мне игрушки были,
Пальцы, вздохи и вся эта хуйня.
Я смеялась там, где курили
Лишь прелестью весело живя.
Но странною грустью
Во мне умирают льды
Главное, чтобы не отпустит
Остальное до пизды.

Мы в толпе одни,
Никого нет рядом вовсе.
Хватит мне любви - херни,
Дайте лучше коксу.
Мне бы сигарет
И стакан Martini.
На хуй нужен секрет
О твоей позорной блядине.
Она такая, что я ебала,
Ну а ты вообще гондон.
Я в тебе козла узнала
Так, что на хер вышел вон.

Как кокаин, хмельная
Приводящая в зависимость.
Здесь, сейчас твоя родная,
Но а потом сама невидимость.
Она как сахарная пудра
Растворяется в воде.
С лучами раннего утра
Засыпает, летает везде.
Придумай ей имя,
Посади в золотую клетку,
Купи для нее время,
Глотни ее как таблетку.
В ее жилах три жизни
-Это кокаин, алкоголь, сигареты,
А в мозгах твоих по жизни
Ебля - моральные запреты.
Она сплошная химия,
Будоражит все тело.
У тебя эрекция,
А ее даже не задело.