Волосы листья прятали,
Которые плясали бал.
Где-то на льду плакали,
А мой взгляд в сердце упал.
Там нежность неба
И облачная ваниль.
Яркие лужи от снега
С радугой в несколько миль.
Во мне водочные реки
Вытекают прямо в слова.
Кокаин - это чернила в руки,
ЛСД - безумные глаза.

Как после стакана водки
Я шла с тобой домой.
Как будто в жилах плавали лодки
И сердце топало ногой.
После льда, вся полыхала
Цветом листьев желтых.
Небо ванильное поедала
Точками в глазах голубых.
Ну а ты грубым голосом
Пел не грубые песни.
Курил и заговаривался с дымом
О том, как сильно слово "если".

Тишина со сладким вкусом,
Рядом быстрые шаги.
Небо с ванильным привкусом
И голоса у реки.
Сливки белых облаков
Утопали во мне тогда.
В глазах серость домов
Уступила место прозрачности льда.
Дыхание холодное его
Через стопы в сердце врезалось.
Мне хотелось только одного,
Чтобы я во льду водой осталась.

У учителя были сотни учеников. Все они молились в подходящее время, кроме одного, который был пьяницей.
Перед смертью учитель подозвал ученика-пьяницу к себе, и передал ему все секреты своих таинств. Другие ученики возроптали:
— Какой стыд! Мы пожертвовали всем для учителя, который оказался не в состоянии оценить наши качества, — возмущались они.
Учитель ответил:
— Я должен передать эти секреты человеку, которого я хорошо знаю. Те, кто кажутся добродетельными, часто скрывают своё тщеславие, гордость и нетерпимость. Так что я выбрал единственного ученика, чьи недостатки я смог увидеть — пьяницу.

Жил-был человек, которого мы будем называть Ву. Какого пола был Ву, для нашего рассказа неважно, но поскольку у вас нет подходящего слова, соответствующего лицу среднего пола, мы будем называть его Ву… чтобы обозначить человека по имени Ву, или мужчину по имени Ву. Однако только для удобства перевода мы будем считать, что Ву — это «он».

Как и все люди его народа, Ву жил в доме, но его интересовала лишь комната, в которой он обитал, поскольку она была его и больше ничья. У него была красивая комната, и ему в обязанности вменялось поддерживать в ней порядок, что он и делал.

Жизнь Ву была безбедной. Он всегда был сыт, ибо жил в стране, где пищи было в изобилии. Он также никогда не мёрз, ибо у него всегда было что надеть. Пока Ву рос, он узнал о себе многое. Он узнал о том, что его радует, и вешал на стенку предметы, которые радовали его, когда он на них смотрел. Ву также узнал о том, что навевает на него грусть, и стал вешать на стенку те вещи, на которые надо было смотреть, когда ему хотелось погрустить. Ву узнал и о том, что его злит, и вытаскивал и вешал на стену вещи, на которые он бы мог смотреть, когда хотел разозлиться.

Как и у других людей, у Ву было много страхов. И хотя у него было всё необходимое в жизни, он боялся других людей и определённых событий. Он боялся людей и событий, которые могли бы принести перемены, ибо он чувствовал себя спокойно и уверенно при существующем положении вещей, а ведь ему пришлось много поработать над тем, чтобы это положение создать. Он боялся событий, которые могли бы изменить его милую комнату, и он боялся людей, которые руководили этими событиями.

От других людей он узнал о Боге. Они сказали ему, что человек — существо незначительное, и Ву поверил в это. И действительно, оглядываясь вокруг, он видел миллионы людей, а Бог был один. Ему говорили, что Бог — это всё, а он сам — ничто, но что Бог в Своей бесконечной любви внемлет молитвам Ву, если тот будет искренне молиться и вести честную жизнь. И поэтому Ву, будучи человеком набожным, молился Богу, чтобы люди и события, которых он боялся, ничего не изменили; чтобы его комната осталась такой же, как она есть, — и Бог услышал его молитву.

Ву боялся прошлого, потому что оно, так или иначе, напоминало ему о чём-то неприятном. Поэтому он молился Богу, чтобы Он оградил его душу от этих воспоминаний, — и Бог услышал его молитву. Он также боялся будущего, ибо в нём могло произойти много изменений, оно было тёмно, туманно и скрыто от него. Ву молился Богу, чтобы будущее не принесло перемен в его комнату, — и Бог услышал его молитву.

Ву никогда не рисковал проходить вглубь своей комнаты, поскольку всё, что ему нужно было для обеспечения своих человеческих потребностей, было в одном углу. Когда к нему приходили друзья, он проводил их в этот угол, и ему этого вполне хватало.

Впервые Ву заметил какое-то движение в другом конце комнаты, когда ему было около 26 лет. Это очень напугало его, и он сразу же обратился к Богу с молитвой, чтобы движение прекратилось, ибо это означало, что он в комнате не один. Это его никак не устраивало. Бог услышал просьбу Ву, движение прекратилось, и Ву больше не боялся.

Когда ему было 34, движение повторилось опять, и снова Ву попросил, чтобы оно прекратилось, ибо он очень испугался. Движение прекратилось, но не раньше, чем Ву увидел нечто, чего он никогда не замечал в том углу,— другую дверь! На двери была странная надпись, и Ву испугался и не захотел вникать в её смысл.

Ву спрашивал о странной двери и о движении у духовных лидеров, и они предостерегли его, чтобы он не приближался к ней, ибо, сказали они, это дверь, за которой кроется смерть, и он наверняка умрёт, если поддастся своему любопытству. Они также сказали ему, что надпись на двери имела недобрый смысл, и чтобы он никогда больше на неё не смотрел. Они убеждали его вместо этого участвовать в их ритуалах и служить религиозной группе своими способностями и заработком — и тогда, сказали они, он будет жить хорошо.

Когда Ву было 42, движение повторилось опять. И хотя Ву на этот раз уже не так боялся, он снова попросил, чтобы оно прекратилось… так и произошло. Бог всегда точно и быстро отвечал на его просьбы. Ву был воодушевлён тем, что может творить молитва.

Когда Ву было 50, он заболел и умер, хотя сам не понял, что это произошло. Он снова заметил движение в углу и снова помолился, чтобы оно прекратилось. Но вместо этого движение усилилось. В страхе Ву поднялся с постели и обнаружил, что его земное тело осталось лежать, а сам он был теперь духом. Что-то приближалось, и Ву стал различать какие-то детали. Ему было не страшно, а любопытно, да и духовное тело казалось ему естественным.

Ву увидел, что к нему двигались два существа. Приближаясь к нему, эти фигуры в белом светились, как если бы свет исходил у них изнутри. Наконец они остановились около него, и Ву был поражён их величием — но он не боялся.

Одна из фигур обратилась к Ву и сказала: «Ну что, дорогой, пора идти». В голосе существа звучали доброта и дружелюбие. Без колебаний Ву Читать далее...

если вам кажется,что у меня всё в порядке...
значит я офигенная актриса....

я веду интеллектуальные споры,
выстраивая длинные логические цепочки,
аргументируя и ссылаясь на классиков,лишь потому,
что не могу просто въебать с ноги в челюсть.

3 литра слёз.
4 киллограмма шоколада.
14 чашек кофе.
89 минут грустных песен
и молчание.

тише вы.
тут у души сеанс порно.

Мысли о тебе
Греют ладошки теплом.
Смелые капли в тишине
Падают за моим окном.
Ты ищешь где-то прибой,
В сердце города жару.
Забываешь про покой
И убегаешь по утру.
А меня ждут остановки,
Вечнолюбимый английский,
Но я пишу заметки
О том, что ты кажется близкий.

меня заметили убитой в лондоне
разбитой вдребезги
с набитой мордою
когда-то я курила прелести
глотала странности
кололась свежестью
меня снимали на порнокамеры
терзали плетками
рождали ненависть
мохито, ром, мескалин с пряностью,
текила, виски... все для крепости
была я наркоманкой, пьяницей,
любовницей,
шикарной женщиной
и были, кажется, приходы радости
закаты юности
восходы зрелости
но одиночество пластинкой сраною
крутилось
дрыгалось
я вены резала
мои мечты покрылись плесенью
размылись ливнем
и повесились...
но я ждала
я очень верила

а осень плакала
когда мы встретились.

Мне бы вкус ванильных грез
В нежно алую кровь.
Жаль, что все не всерьез
И за окном дождь вновь.
Глаза болят от желтизны
Мертвых листьев очень.
Мне бы влить в жизнь белизны,
Ну а пока спокойной ночи.

Желтыми листьями
Улыбался ты под дождем.
Мнимыми письмами
Рассказывали как мы живем.
Желтым светом фонарей
Говорил, что чего-то ждем,
Шопотом сухих ветвей
Вспоминал то, что в сердце поем.
Близостью букв аккуратных
И глубиной точек
Смеялись от скрытых,
В смайлах одиночек.

Девушка - прячет хаос внутри,
Глаза - ночьную тень.
Взгляды холодные изнутри
Направленны прямо в день.
Она ищет в жизни покой,
Ищет порядок, тепло
И может быть даже с тобой
Ей в хаосе станет светло.
Незаглушенной страстью
Чернилами и душой
Она рвет и мечет злостью
От беспорядка порой.

Буду космической девочкой
Для тебя, только ты не беги
В след за циферблатной стрелочкой,
В день где пекут пироги.
Буквами на клаве черной
Белыми как облака,
Буду для тебя верной
Фразой в ночь из далека.
Лучем стисненным
На твоих сильных лопатках,
Стану робко упрямым
Родимым пятном в заплатках.
Я реку новую найду
И буду в ней водой.
Для тебя где-то там умру,
Только ты не беги, постой.

в доме больших каштанов
с окнами в звездное небо...

Моя мама говорит, что красивая и воспитанная девочка никогда не матерится, и не производит впячетление грубой пацанки. Она читает милые романы перед сном и не пьет кофе сутками.
А у меня даже мысли выстроенны матами.
Я ору и пошло шучу на остановках с подругами и прохожие ужасаются, они говорят обо мне. Мне даже немного льстит, потому что, вон ту милую тихую девочку никто не заметил и не обсматривал ее с ног до головы, а обо мне говорят, пусть плохо, но зато я могу делать то, что не могут многие другие хотя в глубине души желают. Это у них называется моральными рамками, так вот что я вам скажу у меня их нет. Вы ограничины обществом, родителями, своими тараканами в голове, а я делаю все по принцепу "хочу" или "не хочу".
Я могу прямо сказать своему другу какая позорная у него подруга в то время когда мы все стоим вместе. Непотому что мне она не нравится, а потому, что ну кто еще кроме меня скажет правду ему и ей откроет глаза на себя. Она не может увидеть себя со стороны, а только убеждать, но если эти убеждения не айс, то тогда мне ее жаль...Да наверное это грубо но правдиво. А на правду не обижаются +)
Я хожу в мужские туалеты, когда женские заняты. И вообще меня всегда удивляло то, что я могу чувствовать себя и мужчиной и девушкой. Среди подруг, я могу так же болтать о вещах, о косметики и всякой женской ерунде. Среди парней, могу говорить о тачках, так же хорошо оценивать мимо проходящих девушек. Но вот есть одна проблемка, я не сильна в компьютерных играх...а жаль.. Люблю папин парфюм, он такой мужественный и дерзкий, хотя сама наряжусь как кукла а девушки потом спрашивают от тебя таким классным парнем пахнет, кто он? Мне нравится когда они не верят мне что парфюм моего отца.
Я курю и когда подкуриваю щюрю один глаз, да это смотрится совсем не по женски, но мне так удобно и я плевать хотела на ваши мысли об этом.
Ношу иногда очки и люблю тоскать большие книжки в руках, но это не значит, что я непошлю вас соберать звездочки на небе.
Я читаю совсем не романы, а то, как можно более эффективно приготовить ваши мозги, когда вы мне осточертеете.
Я хожу в театры. И мне не чуть не жаль, что в жизни моей не нескончаемые сантабарбары а настоящие боевики со спец эфектами.
Я не мечтаю выйти замуж в 20 лет и няньчить детей.
Хочу быть 2м пилотом, и я буду, в то время когда вы будете сюсюкатся и видить мир в экранах телевизора. Скажете она фонтазерка, мне плевать! Я могу позволеть себе смелые мечты, а вы нет. Это мой жизненный триллер и значит я режисер.
Я всех порву и расцарапаю на британский флаг ради своей цели. Так то.


P.S. : знаешь мам, красота бывает обманчива а воспитанность очень скромна, поэтому нахальство, хамство, эгоизм и вера в себя заставляют меня почувствовать вкус жизни дрянной девочки. Ты говорила, что прекрасные принцы спасают только прекрасных принцесс, попавших в беду. Железным Дровосекам и Огнедышащим Драконам они не помогают никогда. Так вот, меня не нужно спасать! Я сама себе офигенное спасенье!

Кто-то лопнет от злости
Из-за лишних слов на стене.
Кто-то перемывает кости
Друг другу где-то в себе.
Ищет подруг и друзей
Натыкаясь на сплошное дерьмо.
Он торопиться снова к ней,
Ну и что, что мне не все ровно...

Чай с лимоном,
Взгляды варенья,
Горло хриплым тоном
Со вкусом невезения.
Пироги цветные
С терпкой корицей,
Мысли шальные
Аж ночью не спиться.
Ангина в экстазе
Вместе с тишиной губ,
А ты лечи своей заразе,
Что ей ты всего лишь друг.

не пережил – не поймешь,
не говори, что в курсе.
время – лечит, уверен?
а может врут все !