(Грэм Грин, "Сила и слава").
Верую в Господа Бога, но часто у меня Господь не на первом месте из-за житейской суеты, из-за привязанности к земному.
Забываю о краткости жизни, о том, что здесь, на земле, я на испытании и должен приготовиться к ответу пред Богом и к вечной жизни.
Замечаю у себя отсутствие страха Божия, боязни греха. Грешу часто, постоянно, и это обычно мало меня беспокоит. Утешаю себя тем, что все так живут. Нет покаянных слез.
( читать дальше )
Каюсь во всем этом, всем прощаю, на кого был сердит, и молю своего Бога и Спасителя простить меня и поднять из «болота», где лежу, очистить от грязи греховной и спасти меня.
«Большинство дел делится на две категории: "хочу" и "надо". Категория "хочу" – это дела плоти, категория "надо" – это дела духа. Две воли у нас в душе одновременно присутствуют: плотская и духовная, и важно, какую волю человек дает себе в жизни, какая воля побеждает. Хочу поспать, а надо работу делать. Не хочу мыть посуду, а надо. Не хочу опять перестилать больному постель, а надо. Не хочу звонить общаться, а надо. Жизнь христианина от жизни обыкновенного человека как раз и отличает вот это: у христианина по большей части "надо" побеждает над "хочу".
Жизнь многодетной матери – подвиг? Подвиг! Жизнь многодетного отца, который не только на одной работе работает, а старается ради семьи пойти еще и на другую работу, чтобы семья жила в определенном достатке, – подвиг. Жизнь человека, который живет с престарелыми родителями, – это ежедневный подвиг. И подвиг – когда христианин заставляет себя в церковный праздник, выпавший на светский будний день, забежать в храм хотя бы на 15 минут – потому что другой возможности нет, надо на работу, потому что все зарабатывают деньги, живут в сложных условиях, – а праздник или память святого, к примеру Серафима Саровского, очень хочется почтить… И человек хоть на 15 минут, но все-таки старается посетить храм. Это тоже маленький подвиг. Почему? А у него был выбор: зайти в храм или нет. Так что внутренняя победа над собой – это и есть ежедневный христианский подвиг. У нас есть такая возможность, и мы можем так жить – в подвиге»
Архимандрит Мелхиседек (Артюхин),
«Главная победа – это победа над собой»
Основные принципы военной пропаганды были изложены британским дипломатом лордом Понсонби в книге «Ложь во время войны» (1928 г.). Суть этих принципов сводится к следующему:
1) Мы не хотим войны.
Главное — убедить людей, что «плохие парни» ненавидят «нас» и уже начали (или готовы начать) первыми.
2) Война ведется только по вине противника.
Это «другие», «они» начали войну, или мечтают ее начать со дня на день. «Мы» же вынуждены защищаться.
3) Лидер противоборствующей страны — сущий дьявол.
Не обязательно заставлять ненавидеть весь народ, — писал Понсонби. — Надо персонифицировать образ врага, показать своему населению, что глава, руководитель «других» — это душевнобольной, свихнувшийся, продажный человек.
4) Мы боремся за правое дело, а не за наши интересы.
Следует умалчивать, что в каждой войне в первую очередь преследуются экономические цели, подчеркивая лишь гуманитарные причины.
5) Враг целенаправленно совершает злодеяния, мы — только случайно.
Нужно максимально оперативно распространять сведения о жестокостях, совершенных противником, разъясняя, что именно ему свойственны подобные поступки.
6) Враг использует запрещенное оружие.
7) Наши потери незначительны, потери противника огромны.
Во время войны потери в живой силе и технике называют не фактические, а руководствуясь своей выгодой.
8) Представители культуры, искусства и интеллектуалы поддерживают наше дело.
9) Наша миссия священна.
10) Любой сомневающийся в нашей пропаганде — предатель.
Как можно заметить, современные СМИ многих стран мира активно следуют принципам, выработанным почти 100 лет назад.
Единственный источник послушания – это любовь. Невозможно нести послушание ни в духовном, ни в физическом смысле - невозможно служить людям и Богу, если в сердце нет Христовой Любви. Можно себя заставить на какое-то время смириться или же из чувства страха выполнять какое-то послушание, и даже делать это отлично, но если не любим Бога и не любим людей, то не получится нести это послушание все время. Без любви послушание – насилие над собой, над своими чувствами, и над окружающими людьми. Чтобы выполнять послушание, нам надо учиться любить, в противном же случае мы будем просто "играть в послушание", но это не будет идти от сердца. А когда послушание – от любви, тогда служим Богу, сестрам, братьям от всей души, и это приносит неописуемую духовную радость!
( читать дальше )
Монах Ермолай (Чежия),
«В духовной жизни всё начинается с любви»
«Если хочешь молиться, как подобает, не огорчай никого, иначе всуе будешь молиться».
Старец Иосиф Ватопедский,
«Изречения»
«Когда вы молитесь, кладите по силам и поклоны. Конечно, вы будете уставать. Но когда молитва сопровождается добровольной жертвой, она становится более благоугодной Богу и более действенной. [...] Сам Христос, как свидетельствует евангелист, чтобы подчеркнуть значение поклонов, находясь в Гефсиманском саду, удалился от своих спутников на расстояние брошенного камня и начал, припадая к земле, делать поклоны. [...] После поклонов человек чувствует в своей душе радость, великий покой и мир. [...] Поклоны имеют божественное, а не человеческое происхождение, и жаль того человека, который не открыл их для себя, не открыл их тайны…»
«"Батюшка, отчего у меня так плохо, так тяжело на душе? Я вроде бы ничего особенно худого не делал, почему же мне так нехорошо?" – с такими вопросами к священнику приходят не только те, кто впервые переступил порог храма, но и люди, которые ходят в храм постоянно, живут церковной жизнью. И правда: если человек старается жить по совести, если она у него не обременена мучающими её грехами, скорбями и тяжелыми испытаниями, отчего же на душе может быть так плохо?
Разные, конечно, существуют причины: может, это и просто искушение вражеское, имеющее целью в уныние христианина ввергнуть, может, усталость накопилась, может, физически он себя плохо чувствует, но есть одна причина – самая, пожалуй, распространенная. О чем всегда спрашивает хороший врач человека, который жалуется на тошноту, дурноту, на боли в области эпигастрия? Он непременно задает вопрос: "А что вы вчера ели? Что пили? И вообще: как вы питаетесь?". И если слышит в ответ, что пациент ест и пьет все без разбору, в том числе и острое, и кислое, и жирное, и жареное, и напитками алкогольными злоупотребляет сверх всякой меры, то первым делом рекомендует диету.
Редкий современный человек не пользуется интернетом, совсем не читает газет или не смотрит телевизор, а даже если он и избегает этого, то поневоле слышит радио, включенное в маршрутке, разговоры коллег о последних событиях в стране и мире. Он многократно в течение дня нажимает кнопки мобильного телефона, чтобы кому-то позвонить или же отвечает на входящие звонки. Через зрение, слух мы наполняемся содержанием, значительная часть которого не просто не нужна, лишняя для нас, а прямо-таки вредна – как жареное, острое и жирное для язвенника. И от всего этого ей, душе, бывает тяжело. Бывает плохо.
Преподобный Серафим говорил когда-то, согласно с мнением и многих других подвижников, что подчас достаточно совсем короткое время побеседовать с человеком чуждого устроения, чтобы полностью внутренне «расстроиться». У нас же такое собеседование происходит целыми днями – помимо нашей воли, а порой и в согласии с ней. Может ли нам быть после этого хорошо?»
Игумен Нектарий (Морозов),
«А что мы вчера ели?»
«Душевный покой можно найти не в работе или в удовольствиях, не в миру или в монастыре, а только в своём сердце»
Уильям Сомерсет Моэм
Как-то один известный батюшка спросил другого еще более известного батюшку, почему это столько развелось борцунов с сектами, с всеобщим развратом, с заговором «мировой закулисы» и т.д. А тот ему и ответь: «Да потому, что своей душой заниматься… неинтересно».
Протоиерей Игорь Прекуп,
«Как мы имитируем благочестие?»
Скажите среднестатистическому православному человеку, что он «окаянный грешник». Кто-нибудь возмутится? Только, если почувствует подвох, а так еще, может, даже лукаво усмехнется: «да», - дескать, - «грешник, еще какой»! А назовите вы того же человека «подлецом»?.. Уверен, реакция будет бурной. Потому что это на «родном языке» сказано; понятно, о чем речь, понятно, что именно обличается и почему именно так характеризуется. Разговор идет на уровне реального восприятия, он понятен, а потому болезненно затрагивает глубины души. Но каемся мы в «многоглаголании», а не в болтливости; почему-то в «суетности», а не в бездарном и бестолковом времяпрепровождении, всеми силами трусливо избегая задуматься всерьез о смысле жизни; в «малодушии», а не в трусости; в «гневе», а не в злости, не в ненависти или злорадстве; в «памятозлобии», а не в злопамятности. А когда каемся в «печали», что имеем в виду? Понимаем ли, о чем говорим? А сколько любителей приставки «не-»? «Некроткая» – вместо «дерзкая», «несмиренная» – вместо «гордая», «взял не свое» – вместо «украл». Богат наш язык! Удобно среди его деревьев прятаться… от Бога?
Протоиерей Игорь Прекуп,
«Как мы имитируем благочестие?»
Есть христиане, которые живут в миру, вкалывают на работе, заботятся о своих семьях, и при этом чувствуют себя «недохристианами» из-за того, что в церковь у них получается ходить лишь изредка. При этом монахи, священники и вообще все, кто имеет доступ к алтарю или просто часто ходят на службы воспринимаются ими как христиане полноценные. Такая точка зрения на себя и свою деятельность возникает, на мой взгляд, по нескольким причинам.
( читать дальше )
Итак, не только участие в богослужебных собраниях и частое причащение делают христианскую жизнь полноценной, но и отношение к своей повседневной жизни и работе как к служению Богу — нашему Отцу, и краткое, но частое обращение к Нему с молитвой, и постоянное стремление к исполнению Его заповедей. Наконец, к своей жизни на работе и в семье можно относиться как к апостольству: как апостолы часто находились в пути и жили среди чужих по духу людей, благовествуя им Христа и Его Царство, так и мы можем везде свидетельствовать о Христе даже без слов, одним своим поведением (1Пет.3.1-2).
Игумения Таисия: Как сохранить в душе мир с Богом, восстановленный в ней чрез таинства, или чрез тайное покаяние, или милосердием Божиим?
Отец Иоанн Кронштадтский: Ничем так не сохранишь мир, состоящий в общении с Богом, как вниманием к себе. Вообще человек, проходящий жизнь духовную и ревнующий о спасении, должен неослабно внимать себе, т.е. замечать все движения своего сердца и ума. За ними сильно назирает враг и ищет уловить их; и когда найдет скважинку, т.е. минуту, не занятую вниманием самого домохозяина, тотчас же вторгается и сам начинает хозяйничать в его душе, и много может навредить ей.
Игумения Таисия: Мне думается, батюшка, что рассеянность, хотя сама по себе и не есть особый вид греха, но едва ли не более других грехов мешает присутствию благодати Божией и заглушает ее.
Отец Иоанн Кронштадтский А разве ты не считаешь рассеянность за грех?! Она есть потеря внимания, о ней и Спаситель упоминал, когда говорил о семени, падшем при пути, и когда сказал апостолу Петру "Симоне, Симоне, се, сатана просит вас, дабы сеял, яко пшеницу" (Лк. 22, 31) - "сеял", т.е. "рассеивал".
Игумения Таисия: А разве это о рассеянности, батюшка?
Отец Иоанн Кронштадтский: Как же, о рассеянности.
Игумения Таисия: А как тяжело чувствует себя душа, когда, очистившись и восстановив свое общение с Богом, опять нарушит его!
Отец Иоанн Кронштадтский: На чистом и белом виднее пятнышко и самомалейшее; так и на душе чистой, а в черном и грязном они и незаметны за общей чернотой и грязью. Опять так и выходит, что надобно внимать себе и иметь непрестанное памятование о Боге и внутреннюю молитву.
Игумения Таисия: Когда человек внимает себе и следит за собою, то и малейшее уклонение от Бога, волею или неволею допущенное, тяготит душу и нарушает ее мирное состояние (говорю, впрочем, из собственного опыта). С потерею мира рождается тревога, смущение, теснота. О, как тяжело бывает душе и как трудно ей снова восстановиться!
Отец Иоанн Кронштадтский: Господь знает наши немощи. Он готов простить нам все, если мы каемся и просим прощения. Не надобно коснеть, т.е. останавливаться на мысли о совершенном грехе, а тотчас же каяться, памятуя милосердие Божие, тогда породится не тревога и рассеяность, а сокрушение и смирение сердца, которое Бог не уничижит (Пс. 50, 19), т.е. не презрит.
Игумения Таисия (Солопова),
«Беседы c праведным Иоанном Кронштадтским»
Полезнее, чем все поминовения и заупокойные службы, которые мы можем совершить за усопших, будет наша внимательная жизнь, та борьба, которую мы совершаем ради того, чтобы отсечь свои недостатки и очистить душу. [...] Результатом нашей свободы от вещей материальных и от душевных страстей будет не только то, что сами мы почувствуем облегчение - облегчение получат и усопшие праотцы всего нашего рода! Усопшие испытывают радость, если их потомок живёт с Богом. Если мы не находимся в добром духовном состоянии, то наши усопшие родители, дед и прадед, все наши предки страдают. "Посмотри-ка, как живёт наш потомок!" - говорят они и расстраиваются. Однако, если мы находимся в добром духовном устроении, они радуются, потому что были сотрудниками Бога в нашем рождении и Бог некоторым образом обязан им помочь
...есть одно молитвословіе, хорошо намъ съ вами знакомое, въ заупокойной службѣ, которое начинается словами: «Самъ единъ еси Безсмертный, сотворивый и создавый человѣка...». Почему сказано два слова, какъ будто почти равнозначныхъ: «сотворивый» и «создавый»? Почему нельзя было сказать только «сотворивый»? Или только «создавый»? Почему такъ сказано? Потому что создаетъ и человѣкъ — изъ матеріала уже существовавшаго, ибо человѣкъ, по тѣлу своему имѣетъ ту же основу матеріальную, какъ и весь матеріальный міръ. Но душу беземертную Господь вдунулъ въ него, и это — нѣчто совершенно новое. Вы сами знаете, въ исторіи творенія Господь все время говорилъ: «Да изведетъ земля...», «Да пройзраститъ земля...», «Да изведетъ вода душу живую». Помните? Все время такъ говоритъ. А тутъ, при твореніи человѣка, совсѣмъ другое: «сотворимъ человѣка по образу нашему и по подобію», говоритъ Господь въ совѣтѣ Святой Троицы. И послѣ этого, уже не земля создаетъ человѣка, а Самъ Богъ творитъ человѣка. Почему отчетливо и расчленяется: «сотворивый и создавый человѣка». Пусть каждый запомнитъ, что та самая обезьяна, которая, кажется, можетъ теперь хвастаться тѣмъ, что ее считаютъ нашимъ предкомъ, что она, все-таки, только землей произведена, только земное твореніе: одно изъ тѣхъ, о которыхъ сказано въ Библіи: «да произведетъ земля». А человѣкъ — Богомъ созданъ!
Часто самые разные люди задают такие вопросы: вот у меня отец (мать, бабушка, дед, кто-то из других родственников или близких друзей) умер/умерла некрещеным. Или иноверцем, или еще кем-нибудь, вне связи с Церковью. Что теперь можно для него сделать, как молиться?..
Отложите ваши беспокойства о них. Вы ведь сделать в любом случае уже ничего не сможете (разные внешние ритуальные приемы, за которые многие из вас пробуют уцепиться, это всё не то). Вы даже и при жизни кого-то из близких мало что можете делать для них с целью приобщения их к вере. Но как при жизни кого-то из них, на что мы повлиять не можем, тогда пытаемся отдать проблему Богу и положиться на Его любовь, так тем более после их смерти! Он-то любит их гораздо больше, чем мы сами! Тогда чего суетиться, тревожиться?.. Пройдёт время, и мы сами вслед за близкими уйдём их этого мира, так что здесь, в земной жизни, память о них будет довольно короткая. Разве что только о ком-то выдающемся, большом человеке память хранится в течение многих поколений. Но у Бога воистину будет «никто не забыт и ничто не забыто». И только у Него.
Всегда на Радоницу звучат одни и те же строки евангельского отрывка от Иоанна:Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин. 3, 16-17).Так доверьтесь же любви Иисуса, которая одна только пребудет во век!
Смерть отца. Годовщина смерти... Мне хотелось особой глубокой молитвы, хотелось ответов, слышания, диалога. Пыталась молиться о прощении и спасении – не идет. Может быть, уже пора благодарить? Получается вяло. Господи, как же мне молиться? Ты видишь, чего я хочу: я хочу "знаков" о его судьбе, и ведь Ты даешь мне эти "знаки", с первых дней даешь, но я опять и опять сомневаюсь. Конечно, я должна молиться о папе, ведь я должна просить у Бога прощения для него и проч., но на более глубоком уровне тут можно увидеть тонкую грань – кто я и кто Он в этой молитве? Если копнуть, то можно обнаружить и скрытую «манию величия» – я думаю, что это от меня зависит папина участь в вечности... Что же делать? Господи, Ты видишь, что мои усилия, старания, переживания оказываются чем-то не тем… Кто я и Кто Ты? Ты – любишь папу гораздо больше, чем я. И мне трудно это признать. Ты – позаботился о нем тогда, и сделал все, что нужно, хотя я до сих пор не могу это принять. Что тогда я могу и должна делать? Похоже, ответ таков: отдавать папу Тебе, хотя на деле это оказывается очень трудно...
Марина Филоник,
«Отдаю папу Тебе, Господи...»
Читая дневники святителя Николая Японского, непрестанно поражаюсь тому, сколь схожи методы давления на Японскую Православную Церковь в годы русско-японского противостояния, и сегодняшние обвинения Украинской Православной Церкви.
( читать дальше )
Аналогии можно продолжать, но стоит ли? И Церковь другая, и 110 лет прошло, а обвинения всё те же, и всё столь же нелепые, ибо Творцом может быть только Бог, а лукавый... Он хитёр, но скудоумен. Правда же состоит в том, что и в 1904, и в 2015 году, "Церковь в каждом государстве верна своему Отечеству", но вот только "сколько ни будь бел, а коли черные очки надели, чтоб смотреть на тебя, то никогда белым не покажешься".
Священник Георгий Чистяков, "Нисхождение во ад. Почему Бог попускает страдание и смерть?.."
Священник Николай Солодов, "Соната о смерти"
Протоиерей Алексей Уминский, "Как понять смерть"
Протоиерей Алексей Уминский, "Как жить в мире, если есть смерть"
Митрополит Антоний Сурожский, "Почему я не боюсь смерти"
Архимандрит Савва (Мажуко), "Фатализм Пасхи"
Протоиерей Павел Великанов, "Нет ее, смерти. Есть жизнь здесь и там!.."
Протопресвитер Александр Шмеман, "В чем смысл жизни, и как преодолеть бессмыслицу смерти?"
Анна Данилова, "Без гарантий"
Лариса Пыжьянова, "Человек и беда. Психолог МЧС — о том, как пережить трагедию"
Фредерика де Грааф, "Как помочь человеку на пороге смерти?"
Архимандрит Савва (Мажуко), "Молчание Лазаря"
Эльвира Параваччини, "Почему жизнь бывает такой короткой?.."
Мария Сеньчукова, "Смерть как доказательство от противного"
Священник Сергий Круглов, "О смерти детей"
Анна Ромашко, "Взошла звезда ясная"
Протоиерей Александр Шестак, "Прошлого не вернуть"
Елизавета Глинка, "Страстная пятница"
Протоиерей Александр Стрижак, "Чудо длиною в одиннадцать лет"
Священник Константин Кравцов, "Слава Богу за все?"
Священник Александр Дьяченко, "С любимыми не расставайтесь"
Протоиерей Андрей Лоргус, "Телесное воскресение: как это будет?"
Священник Александр Дьяченко, "Обними меня"
Протоиерей Алексий Уминский, "Лишены ли некрещеные младенцы Царствия Небесного?"
Анна Сонькина, "Мама, а я умру?"
Священник Александр Дьяченко, "Тайна"
Митрополит Антоний Сурожский, "Не надо утешать пустыми словами!"
Протоиерей Валентин Уляхин, "Как утешить человека, потерявшего близкого?"
Фредерика де Грааф, "Боль утраты"
Священник Сергий Круглов, "«Избави мя, Господи, от смерти нечаянной…»"
Марина Андреевна Журинская, "Желание смерти и воля к жизни"
Священник Андрей Кордочкин, "Надо ли жить, когда жить незачем?"