Он вспомнил, как несколько лет назад читал «Экзорсиста», и теперь понял агностический восторг священника, наблюдавшего за дьявольской силой, которая мучила и уродовала тело и мозг того, кем завладела. Священник доказывал, что раз существует дьявол — значит есть и Бог. Но что же следует из этой невероятной цепи событий? Извращенность человеческой природы? Или то, что какие-то парапсихологические способности, свойственные всем, могут быть доведены до такой степени совершенства?

Языки программирования высокого уровня (контрольные работы)

— Сколько ты уже живешь в этой стране, дядя Сол? — Сол ничего не ответил, и племянник ткнул пальцем в фото человека с маленькими глазками, жирными висящими щеками и густой, вьющейся сединой. — Вот это — Джеймс Уэйн Саттер, более известный среди почитателей как преподобный Джимми Уэйн. Это тебе что-нибудь говорит?

— Нет, — вздохнул Сол.

— Телевизионный евангелист. Начинал в церкви на открытом воздухе, куда въезжали на автомобиле — в Дотане, штат Алабама, в шестьдесят четвертом году. Сейчас он — владелец спутниковых и кабельных каналов, его доходы, не облагаемые налогом, составляют примерно семьдесят восемь миллионов долларов в год. В политическом плане он несколько правее Аттилы, предводителя гуннов. Если преподобный Джимми Уэйн заявляет, что Советский Союз — инструмент Сатаны (а он делает это ежедневно, когда появляется в ящике), примерно двенадцать миллионов человек говорят «Аллилуйя». Даже премьер-министр Бегин делает реверансы этому придурку. Часть даров в духе любви доходит до Израиля в виде покупок оружия.. Ради спасения Святой Земли можно пойти на что угодно.

Вчера был свидетелем прекрасного.

Недалеко от нас расположен французский супермаркет «Cora» (Кора, ударение на последний слог). Мы изредка (не чаще 3—4 раз в году) наведываемся туда за свежайшими (без дураков) морепродуктами в ассортименте, каких и в KaDeWe не встретишь, и прекрасной выпечкой.

Ну, вы знаете — длинные такие батоны, baguette называются. Супруга зависла в рыбном, я же передислоцировался в булочно-кондитерский.

А там — очередь. Небольшая, но внушительная — человек 10—12.

Ждут пресловутых багетов. Их вывозят по нескольку штук — прямо из печки, и сейчас — производственная пауза.

Западноевропейская очередь на советскую не похожа: никто никому в затылок не пыхтит, все стоят интеллигентно, соблюдают приват-дистанцию.

В составе очереди, французской an masse, явно выделялись четыре фигуры — двое русских (руссо туристо как тип узнаваем всюду) и двое оккупантов «сынов пустыни» в характерных одеяниях — ночнушки до пят, полотенца на голове и бородищи лопатами. Громко, не стесняясь проклятых кяфиров, обсуждают на своём поэтичном наречии не пойми что.

А вот и багеты — ровно 12 штук! Каждый упакован в узкий бумажный чехол (из гигиенических соображений). На половину очереди (кто-то берёт по 2, кто-то по 3) должно, по идее, хватить. Но — не тут-то было. «Сыны пустынь», продолжая свой пространный — не иначе, как богословский — диспут, с царственной непосредственностью перегружают все 12 багетов к себе в тележку и, нежно улыбаясь друг другу, величаво отчаливают в сторону касс.

Как известно, русскому характеру любая несправедливость немедленно встаёт поперёк горла.

— Ни х%я себе. Это чо за нах%й?! — довольно громко изумляется первый русский.

— Ох%ели ваще, б%я, — соглашается второй.

Французы, разинув рты, следят за разворачивающимся спектаклем: оба русских (уж и не знаю, кто такие, по виду — нефтяники в отпуске, и как только оказались в этом заштатном французском городишке?! ), прервав содержательный диалог, устремляются наперерез сладенькой парочке.

«Сыны пустынь» притормаживают и недоумённо смотрят на русских. Молча и сурово насупив брови, русские достают из вражеской тележки 10 багетов (2 оставляют — справедливость, знай наших! ) и … возвращаются к очереди!

Видели бы вы, судари и сударыни мои, рожи этих бородачей. Мрак и туман — «АдЪ и ИзраилЪ! ». Они не просто испугались — хотя русские их и пальцем не тронули — они натурально сдулись. Жаль, запечатлеть эту картину не представлялось возможным.

Вывалив багеты обратно в лоток, русские, ещё раз переглянувшись и пожав плечами, берут себе 1 (адын) штук и направляются к кассам. И тут французы начинают аплодировать и свистеть. Радостные возгласы, междометия, — сплошной vive la Russie.

Полагаю, эти французы на собственной шкуре поняли, как может отличаться одна оккупация от другой. Может, расскажут остальным?

---

Не первый раз встречаю эту историю в инете, но уж больно хорошо рассказана...

Знаете, когда я смотрю фильмы про вампиров, в которых навалены кучи трупов с маленькими дырочками на шее, я терпеть не могу, когда главному герою приходится полтора часа из двухчасовой ленты убеждать других хороших людей, что вампиры на самом деле существуют.

Двумя часами раньше, когда они только выбрались из Мюнхена и помчались по забитой транспортом автостраде, Мария, рассматривая дорожную карту, сказала:

— А тут недалеко Дахау. Всего в нескольких милях.

— Ну и что? — буркнул Хэрод.

— Это место, где располагался один из тех лагерей, — ответила она. — Куда ссылали евреев во время войны.

— Все это древняя история, ну ее на хрен.

— Не такая уж древняя, — заметила Мария. На повороте, помеченном номером 92, Хэрод съехал с автострады и попал на другую, такую же загруженную. Маневрируя, он пробился на левую полосу, на спидометре стрелка показывала около ста километров.

— Ты когда родилась? — спросил он.

— В сорок восьмом.

— Если что-то происходило до твоего рождения, не стоит об этом переживать, — сказал Хэрод.

Выясняются все новые и новые подробности о вирусе StuxNet, обнаруженный в июне этого года. Чем вирус необычен? Да много чем...

# В первую очередь тем, что умел распространяться на флэшках (используя уязвимость в отработке файлов lnk) Это уже само по себе экзотично в век Интернета.

# Еще он примечателен тем, что использовал не одну, а четыре 0-day (т.е. доселе неизвестные) уязвимости, что тоже нечасто случается. Вернее, две уязвимости были известны, но очень мало. Майкрософт про них не знал и патчей, соответственно, не выпустил. Для верности вирус использовал еще и пятую, известную, но очень злую уязвимость в RPC сервисе, которую уже во всю эксплуатировал червь Conficker.

# Вирус был подписан краденой цифровой подписью. В целях защиты, Майкрософт требует, чтобы все драйвера в системе были подписаны. Не помогло. Злоумышленники скорее всего украли подписи из тайваньских отделений фирм MicronJ и RealTek. Странный факт, но офисы этих фирм находятся в одном и том же здании в городе Шинчу. Если это не простое совпадение, то это значит кто-то физически проник в комнаты, зашел на соответствующие компьютеры, выкрал ключи. Не любительская работа.

# Его явно писала команда — пол-мегабайта кода на ассемблере, С и С++.

# Обнаружен Stuxnet был не в Америке, Китае или Европе, где больше всего народу в интернете, и где нормальным вирусам самая благодать, а в Иране. 60% заражений произошло в государстве исламской революции.

# Он умеет принимать команды и обновляться децентрализовано, по типу P2P. Классические ботнеты пользуются центральными командными системами

# А самое, не побоюсь этого слова, сенсационное — вирус не рассылает спам, не форматирует диск и даже не крадет банковские данные. Он занимается вредительством на производстве. Точнее, он атакует индустриальные системы контроля и управления, использующие софт под названием Simatic WinCC. Что еще сенсационней, Stuxnet скрытно прописывает себя на программируемые чипы (их используют для контроля за производством), маскируется и убивает какой-то важный процесс. Не случайный процесс, а возвращающий определенный код. К сожалению, что этот код знчит, пока неизвестно. Подробности. Это, кстати, объясняет способ распространения через флешки — промышленные системы редко подключены к Интернету.

Сам собой напрашивается вывод: группа крутых профессионалов хотела что-то сломать, что-то очень дорогое, важное и промышленное. Вероятнее всего, в Иране (хотя вирус попал и в другие страны) и, вероятнее всего, уже успешно сломала (по оценкам вирусологов Stuxnet прожил почти год до обнаружения) Это не простая группа хакеров. Тут нужно первоклассное техническое оснащение — от людей, крадущих, ключи, до спецов по уязвимостям, до экспертов по промышленному производству. Минимум приличных размеров корпорация, а вероятнее чьи-то госструктуры.

Кто точно в Иране пользуется системой WinCC неизвестно, но конспирологи указывают, что копия WinCC, причем нелицензионная, стояла на строящемся реакторе в Бушере. На том самом, на которой Иран хочет обогащать уран для своей ядерной программы, и на защиту которого Россия хочет послать ракетный комплекс С-300 и уже послала зенитки Тор-1.

Что целью является именно Бушер, это, конечно, не доказывает. Может быть, в Иране половина фабрик работает на данном продукте. Так тем хуже для Ирана.

(Update: Вроде бы, WinCC в Иране все-таки уже лицензировали. Ключ проекта 024 в сопроводительном README файле специально отведен под Бушер (см. стр. 2) Других иранских объектов, кстати, в списке нет.)

Кстати: большая часть информации, необходимой для создания виря, лежало в открытом доступе. Похожие уязвимости пару раз упоминались в разных статьях, фабричные пароли к базам данным лежали на форумах. P2P-шные ботнеты обсуждались, как теоретическая возможность. Про WinCC — фотка выше. Очень умная стратегия. Во-первых экономия средств, во-вторых, невозможно проследить путь информации. Вопрос "кто мог это знать?" сильно усложняется — а кто угодно мог.

---

Источник

Мы все на "их" электронном крючке аж с 1996 г. Каждый оператор и провайдер создал выделенный канал и сдаёт спецам каждый день и каждую секунду подробный электронный отчет о всех контактах и трансакциях абонентов. Учитывая наличие любых видов телефонов практически у всех граждан, это означает, что все мы под "их" колпаком. И вместе с увеличением нас, пользователей телефонов и сети, за 14 лет в той же пропорции увеличилось и количество нас контролирующих, а уж про "их" права и вообще говорить уж неловко. Это ли не вытирание "ими" ног о нас? СС 2016 г. государственной "Стратегией развития электронной промышленности на период до 2025 года" запланировано начало производства и внедрения (в прямом смысле слова "внедрения" — т.е. вживления в тело человека) электронных чипов, призванных управлять нами, а для смягчения этого акта нас ублажают тем, что не нами, а мы будем управлять бытовыми и медийными устройствами, общаться через Интернет напрямую человек с человеком и т.п. Цитата из "Стратегии": "Внедрение нанотехнологий должно еще больше расширить глубину ее проникновения в повседневную жизнь населения. Должна быть обеспечена постоянная связь каждого индивидуума с глобальными информационно-управляющими сетями типа Internet. Наноэлектроника будет интегрироваться с биообъектами и обеспечивать непрерывный контроль за поддержанием их жизнедеятельности, улучшением качества жизни, и таким образом сокращать социальные расходы государства. Широкое распространение получат встроенные беспроводные наноэлектронные устройства, обеспечивающие постоянный контакт человека с окружающей его интеллектуальной средой, получат распространение средства прямого беспроводного контакта мозга человека с окружающими его предметами, транспортными средствами и другими людьми. Тиражи такой продукции превысят миллиарды штук в год из-за ее повсеместного распространения".

Слащаво звучит. На самом деле в один "прекрасный" момент из создаваемого ныне единого мирового управляющего центра через Интернет или Wi-Fi-излучатели подадут простенький сигнал — и мозги миллиардов людей на планете "благодаря" вживлённым чипам отключатся от жизни за никчемностью для управляющих бонз. Оставленным "счастливчикам" останется только утилизировать отключенных.

Вам ЭТО надо?

Источник

А кажется, миновала целая жизнь. Я постучал по стеклу, но секундная стрелка передвигалась исправно.

– Быстрее! – сказал я водителю.

– Атча! – радостно откликнулся он. Ни один из нас не понял другого.

Мы с Амритой никогда не говорили о Калькутте. Мы никогда не упоминали имени Виктории. Амрита уходила в мир теории чисел и Булевой алгебры. Этот мир выглядел вполне подходящим для нее: мир, в котором соблюдаются правила, а таблицы истинности могут быть логически обоснованы. Я остался вне этого мира, не имея ничего, кроме громоздкого лингвистического инструментария и неповоротливой, бессмысленной машины реализма.