Представь себе проектор, действующий по принципу карусели. Оберет и остальные обладают способностью произвольно запускать эту нервную карусель, вставляя в нее собственные слайды, накладывая на смесь воспоминаний, страхов и предрасположенностей, которую мы называем личностью, собственно и организующую волю и суперэго. Я просто пытаюсь вставить в обойму большее количество слайдов.

Быть одиночкой — это не выбор, а проклятие

— О'кей, — вздохнул Джентри. — Значит, в худшем случае будем ждать, пока эти... эти вампиры не начнут убивать снова. Будем разыскивать их по этим следам. Ну, допустим, мы их найдем... И что тогда?

Сол вытащил из кармана платок, снял очки и принялся их протирать, близоруко щурясь на огни гавани. Огни виднелись ему, как несфокусированные призмы, ночь, казалось, надвигалась на них со всех сторон.

— Тогда вот что. Мы их выследим и поймаем. А потом мы сделаем то, что делают со всеми вампирами. — Он снова надел очки и едва заметно улыбнулся Натали и шерифу. Улыбка получилась безрадостной. — Мы проткнем их сердив кольями. Отрубим им головы. И набьем рот чесноком. А если и это не подействует... — Улыбка Сола стала еще холоднее. — Тогда придумаем нечто такое, что подействует.

Минздравсоцразвития официально признало, что копить на пенсию с помощью государства бессмысленно: значимой прибавки не накопить и за 30 лет. Ранее это было понятно даже слепому знакомому с арифметикой: если доходность пенсионных накоплений 4% годовых в урожайный год, а инфляция — 12%, то трудно считать диарею накоплением.

Как Родина будет дальше обещать нам хоть какие-то пенсии — непонятно. Да мы и не особо-то и слушаем, надо признать.

Еще интереснее будет смотреть на то, как отразится на любом работающем ожидаемое с января 2011 года повышение страховых взносов с 26% до 34%. Разжую чуть проще для тех, кто ошибочно считает, что это его не касается...

Полностью тут

---

В России есть суд (что бы там ни говорили). Удивительным образом у него сразу два уклона: обвинительный и оправдательный.

Чаще говорят про обвинительный уклон: мол, суды несправедливы, жестоки, а главное — штампуют обвинения, сажают людей в угоду прокуратуре, МВД, КГБ и т.д. И действительно, суды наши очень редко оправдывают. Звучит ужасная статистика: оправдательных приговоров 0,8 процента.

Во времена Николая Первого 75% оправдательных приговоров, при Сталине — 10%, а сейчас — 0,8%. Может ли быть, что в сталинские времена суды были мягче, чем теперь?

---

---

В первом полугодии 2010 года суды рассмотрели уголовные дела в отношении 566 300 лиц.

Из них оправдано 4300 лиц — 0,76 процента. Кажется, ужасный обвинительный уклон очевиден.

Но в отношении 265 тысяч лиц дела рассмотрены в общем порядке, а 301 тысячу лиц судили в особом порядке. Что это значит?

---

Полностью со всему цифрами тут

Ее звали Энн Бишоп, она возвращалась домой в Филадельфию после длительного и неприятного пребывания в Вашингтоне в доме своей младшей сестры. Через десять минут я уже знала о ней все необходимое. В уюзговом поглаживании не было никакой надобности — эта женщина изнемогала от жажды общения.

Энн происходила из благопристойной и благополучной филадельфийской семьи. Трастовый фонд, основанный ее отцом, оставался главным источником ее дохода. Она никогда не была замужем. В течение тридцати двух лет этот усохший призрак женщины опекал брата Пола, страдавшего параличом нижних конечностей, который медленно переходил в полный паралич под воздействием какого-то нервного заболевания. В мае Пол умер, и Энн Бишоп еще не привыкла к состоянию, когда не нужно постоянно думать о нем. Ее визит к сестре Элейн — впервые за восемь лет — оказался неудачным: Энн раздражали неотесанный муж Элейн и ее плохо воспитанные дети — короче говоря, тетя Энн, в силу своих привычек старой девы, испытывала к этой семье лишь отвращение.

Я была хорошо знакома с этим типом женщин, поскольку за время своей долгой спячки не раз прибегала к образу несчастной женщины-неудачницы с целью маскировки. Она была спутником в поисках планеты, вокруг которой можно было бы совершать свои обороты. Ее устраивал любой, лишь бы он не требовал холодного и одинокого эллипса независимости. Парализованные братья были даром Божьим для таких женщин, их могла бы заменить бесконечная и безраздельная преданность мужу или ребенку, но именно уход за умирающим братом представлял массу оправданий для пренебрежения другими обязанностями, проблемами и утомительными подробностями бытия. Неослабевающая забота и беззаветность этих женщин всегда превращают их в эгоистичных монстров. В ее робких, скромных и нежных упоминаниях о дорогом усопшем брате я ощущала извращенный фетишизм судна и кресла-каталки, тридцатилетнее мазохистское отрицание юности, женственности, зрелости, материнства, принесенных в жертву смердящим потребностям полутрупа. Я прекрасно поняла Энн Бишоп — она испытывала наслаждение из-за того процесса медленного самоубийства. При мысли об этом меня охватил стыд, что мы с ней принадлежим к одному полу. Зачастую, встречая таких несчастных, я с трудом преодолеваю искушение помочь им затолкать собственные руки в глотку, пока они не захлебнутся блевотиной и уже окончательно не распрощаются с этим миром.

У Коуэна была собственная теория насчет того, почему ФБР так быстро деградировало. Он полагал, что, возможно, ненамеренное вмешательство Арона и Леви каким-то образом расстроило операцию Колбена по внедрению американских контрразведчиков в зарубежные агентства. В триумфальной эйфории, последовавшей за шестидневной войной, в Тель-Авиве созрел план по прослушиванию основных каналов американской разведки путем внедрения «кротов» и платных информаторов на ключевые позиции. Внедрение в ЦРУ и другие агентства не представлялось столь необходимым. С помощью конкурирующих групп Моссад проанализировал и выяснил, в какие именно информационные участки ФБР надо внедряться. Кроме этого, приводились доводы о необходимости захватить основные источники сведений ФБР по внутренним делам Соединенных Штатов — особенно досье на крупнейшие политические фигуры, которые Бюро собирало в собственных интересах начиная с эпохи Дж. Эдгара Гувера, — эти досье могли бы оказаться бесценным рычагом в ситуациях будущих кризисов, когда Израилю потребовалась бы помощь Конгресса США.

Тогда эту операцию сочли слишком рискованной, но так продолжалось лишь до ужаснувшего всех сюрприза войны Судного Дня, которая показала перестраховщикам в Тель-Авиве, что сохранение Израиля возможно лишь при получении доступа к такой совершенной и всеобъемлющей разведке, какой владеет только Америка. Операция по внедрению своих агентов началась одновременно с назначением Джека Коуэна на пост главы Моссада в Вашингтоне в 1974 году. Теперь эта операция под кодовым названием «Иона» оказалась тем самым китом, который поглотил Моссад. На этот проект было потрачено неимоверное количество денег и времени — сначала для того, чтобы расширить операцию, а затем чтобы обеспечить ее необходимым камуфляжем. Тель-авивские политики жили в постоянном страхе, что американцы раскроют «Иону» в тот самый момент, когда поддержка Соединенных Штатов окажется для Израиля решающей. Большая часть сведений, поступавших из Вашингтона, не могла быть использована уже по одной той причине, что это обнаружило бы существование подобной операции Коуэну казалось, что Моссад начинал действовать, как классический любовник: страшится того дня, когда его связь будет раскрыта, и испытывает такое чувство вины и усталости от него, которое заставляет его страстно желать разоблачения.

Послушай, малышка, на этой земле есть всего три сорта людей: подлые ублюдки, подлые черные ублюдки и подлые белые ублюдки. Подлые белые ублюдки хуже всего, потому что они дольше всех занимаются этим делом, — он бросил взгляд на пилота, — старик, я не хотел тебя обидеть.

[785x715]

Манера исполнения

[576x700]

приматы

[580x700]

яблоки в подол

Источник полностью