— Кажется, чёрный ход открыли. Если Мэтти опять курит...

— Поднимется крик, потом она станет курить где-то ещё... Будем надеяться, что это просто грабитель.

— Давай разбираться. Я оставил тебя три дня назад, слетал в Нью-Йорк на заседание совета, сходил на два бродвейских шоу, благотворительный ужин, а ты... без движения.

— Движение переоценено.

Если вы не знаете общества, Мария, то не знаете, какое это удовольствие — избегать его.

Священник говорит, в жизни каждого есть пустота в форме Бога, но единственное, чем люди гетто могут заполнить пустоту, это сама пустота.

— Может, проявишь профессиональное уважение и скажешь, куда ты запропастился?

— Надо было сгонять в магазин, чтобы пополнить запас «не твоё собачье дело».

Мнения - как яйца. Сколько ни имей, а получить по ним больно.

Что такое призрак? Это трагедия, обречённая повторяться заново. Возможно, мгновения боли. Что-то мёртвое, что кажется живым. Чувства, застывшие во времени. Как нечёткая фотография, как насекомое, застывшее в янтаре. Призрак — это я.

Мы всего лишь кошмар реального мира, а реальный мир просыпается — и он мёртв.

Даже в самой прозрачной воде можно утонуть, если она глубока.

— Мистер Пуговка, вы же не думаете, что прольётся кровь?

— Трудно сказать. Рейды — они как снежинки.

— Нет двух одинаковых?

— Нет, они почти всегда кончаются кровавой бойней. Пожалуй, снежинки — не лучшее сравнение.

Предвкушение меня убивает. А также огнестрельная рана.

— Что?

— Я хочу вас обнять.

— Проверим электрошокер?

— Уже прошло.

Узы, связывающие нас с жизнью, куда крепче, чем вам кажется. Понять это способны лишь те, кто почувствовал, как сильно их можно растянуть, не порвав. Лишившись родного дома, вы, возможно, тосковали бы, но продолжали бы жить, и вовсе не так печально, как вы воображаете сейчас. Человеческое сердце напоминает каучук: надувается каучуковый пузырь без особого усилия, однако очень трудно надуть его так, чтобы он лопнул. "Меньше малого довольно, чтобы сердце взволновать, больше самого большого надо, чтобы его разбить". Как и наши члены, оно обладает врожденной крепостью, обороняющей его против внешних ударов. Каждый наносимый ему удар закаляет его для следующих, точно так же как постоянный труд загрубляет кожу на ладонях, но наращивает мышцы, а не изнуряет их, и работа, от которой нежные женские руки покроются кровавыми ссадинами, не оставит никакого следа на руках пахаря.

— Мне нужно как-то изменить этот день, — с отчаянием в голосе говорю я. — Поверить в то, что изменения возможны.

— Ваше нетерпение вполне объяснимо, но пожар в доме не потушить, если просто переставить мебель в комнатах.

Господь всех любит одинаково. Но для вас, мистер Клири, уверена, он делает исключение.