("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 11)


Мы ждали с нетерпением, запланированное на воскресение, долгожданное занятие: "Вождение изделия".
На большом круге испытательного полигона, нас с утра поджидали танки, - новенькие семьдесятдвойки.
Главный разработчик подвески, (слизанной с М-60 проклятых янки), нас просил, чтобы мы постарались
у них на глазах их …разбить, так как у их испытателей (как ни старались) из этого ничего не получалось,
а из войск продолжали поступать рекламации, - их изделия там (почему-то?) ломались!... Но их большой
испытательный круг, и водители обложенные подушками, - явно не подходили для подобной акции, и
мы пообещали ему это устроить, если даст на это больше нам времени, и выделит маленькую премию…

В отделении управления - как в 64-ке, всё знакомо, и объяснять, что и как, как коллегам моим, не стоило,
подушками обкладываться я не стал, и потому, дали - первым, мне стартовать. Резкий, короткий разгон, -
и вот он, тот миг, когда после очередной ямы, машина - как подброшенная катапультой, по воздуху летит, и кажется даже, - что приземляться, не собирается!...
Со стороны на это, должно быть, интересно смотреть, и представляешь, как в восторге зрители замирают,
да вот только, - зевак на те гонки, - к сожаленью, здесь не пускают. (В - то время, по крайней мере…)
На незнакомой трассе, я конечно же рисковал, но - седьмую, почти не выключал, - так как знал что такая
лошадка не должна подвести!... На спусках и крутых виражах, я почти и не тормозил, и инструктор, всё
время в люке маячивший, после первого же полёта – свинтил (от греха подальше, - спрятался в башне…)
Что только с ней я не вытворял, но данного обещания разбить её, так и не сдержал, (может, - на счастье?)
очень уж крепок оказался уральский металл (или не настоящие, на их испытательной трассе, препятствия)

Ещё одно испытание запланированное в расписании, которое ждали мы, называлось"Отработка ударами".
Выехали на полигон, когда в небе ещё мерцали звёзды, - холоден уже в августе утром, уральский воздух.
Поэтому, когда мы выползали из заводского "ПАЗа", – дрожь (и мандраж) на огневой, нас достали сразу.
Тянулся полигон на многие десятки километров, и пользование им, строго регламентировано по времени.
После нас ещё должны отбомбиться бомбёры, отстреляться артиллеристы, запускать своих змеев минёры.
Озноб бил нас всё сильнее, а единственно тёплое место, - в ещё не остывшем танке, из которого нам надо
отстреляться по цели, не видной невооружённым глазом. И вот я на месте наводчика, пульт-манипулятор-
- как в 64-ке, но функциональные кнопки, как будто кто перепутал: - под указательными пальцами, у них, -
электроспуски - пушка-пулемёт, а под большими, - определитель дальности ЛПД, (в общем, всё наоборот).
Ткнул я пальцем в кнопку "АЗ", - с визгом снаряд, а за ним и заряд, заняли в казённике свои места, навожу
на ясно видимую в прицеле цель, совмещаю верхнюю и нижнюю её половинки (определение дальности),
объявляю: "Выстрел!" - и …рефлекторно жму правую кнопку …большим пальцем правой руки! - Вместо
выстрела, пушка уходит вниз, тут же жму указательным, - выстрел! …Снаряд пашет землю перед танком,
сразу за мёртвым пространством… Слышу хохот друзей - товарищей, лишь разработчикам – не до смеха, -
эту ошибку, (в который раз!) каждый стреляющий, на их глазах повторял, - значит, опять – брак! Скандал!
Сперва - на нас (дураков) всё валили, но мы им на пальцах разъяснили, - что переучивать старую собаку -
выполнять старые фокусы по новому, - пустая затея, для простофили! Покивали своими седыми головами они, посокрушались, и в конце концов, - всё таки с нами, согласились...
(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 10)

И вот, наконец, прибываем мы в "Город- Герой" Нижний Тагил! (Нехватка еды там, - аж с самой войны,
на всех её не хватало, таких продуктов - как сыр-колбаса-сало, - свободно на прилавках не лежало…)
Нас всех поразил внешний вид, - бедность и серость знаменитого города, (на магазинных полках, - хоть -
- шаром покати), но ободряло одно, - в изобилии …водка…

В десятках (если не сотнях) освобождённых городов, 34-ки - памятниками на постаментах застыли гордо,
как символ русской инженерной мысли, боевого и трудового подвига всего советского народа. И у этого
города (несмотря на его статус тылового) перед заводоуправлением на постаменте, визитной карточкой
Уральского вагонного завода, стояла (замаскированная - под памятник, ловко) - свежевыкрашенная анти
лазерной краской, легендарная и прославленная - "Тридцатьчетвёрка".
Её конструктор - Кошкин, - герой, не дождавшийся славы-признанья-наград! Это - его танки отстояли
Москву-Сталинград, освобождали Минск-Прагу-Белград, заняли как памятники, в них пьедесталы, -
стали - символом крепости духа наших воинов и высоколегированной, уральской стали!...
В ознакомительной с нами беседе, Генеральный Конструктор сказал: "Поставить в неё АКБ, загрузить
БК, и она (заведётся - с пол-тыка, - само-собой!) - хоть - сейчас, готова в бой!..." Этим рассказом,
воспринятым с энтузиазмом, он добавил нам ясности, и после вводного инструктажа, у инж по технике
безопасности, где нам доходчиво разъяснили, что – можно и что – нельзя, (в основном, – последнее), -
- фотографирование у их фотографа (не - групповое, - на память, а, - на пропуск, индивидуальное),
и взятие у каждого из нас, образца личного автографа. ..


Нас разместили на 5-м этаже мужского, заводского общежития, (напротив - женское), и многие наши, вскоре туда - лыжи, и навострили. По вечерам, длинным летним, за неимением телека и занавесок на
окнах, - хочешь-не хочешь, как стемнеет, смотришь кино (только, – для совешеннолетних), а с другой
стороны, - общежитие для семейных (но нас оно, естественно, не интересовало…)
В перерывах между этим занятием, (кстати, - весьма познавательным), мы занимались новой работой, - детальным ознакомлением - с новым, сверхсекретным изделием этого "вагонного завода"… Для всех, -
(в том числе, для своих), - чтоб не отказали в допуске в сборочный цех, - особенная такая, наклейка, в
пропуске нашем (это был спящий лев.) Поза его, что ни утро, менялась, (художники ночью старались), -
то он лежит - на другом боку, то – муха из правой ноздри, – на левое ухо, перемещалась…

Для теоретических занятий, специально выделенный класс, где все Ведущие Конструкторы поучали нас.
С утра - самостоятельное изучение собираемого танка на сборочном конвейере, длиною с полкилометра.
В день первого посещения, удивили нас две вещи: рабочие за длинными столами, забивающие дружно
козла, (причина та, оказалась простой: - смежники не поставили вовремя прицелы и потому, - простой),
и - никаких очередей к автоматам с газированной, (с утра нам необходимой), слегка подсоленной водой!
(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 9)

Командировка
Злоупотреблений мною спиртным, – не замечено, и начальством моим, вскоре это было - отмечено,
стрелял и водил танки - ( не только, на проверках) - отлично, без происшествий - и в жизни личной, -
и когда решался вопрос очень важной командировки в Нижний Тагил, - в число претендентов, я угодил.
и самым младшим там был, категории - от капитана и старше, главный кретерий - допуск по "форме-один!"


Ближайший к нам ФАП, – в посёлке Чертцы(!) - и не мог я позволить такому случиться, чтобы - первенцу
моему, в деревне - с названьем таким, на свет появиться! У полкана выбил недельный отпуск по семейным,
( жену рожать отвезти - к родителям в Крым), так как через семь дней, предстояла мне очень длительная и довольно ответственная командировка в НижнийТагил (Для меня - такая же тьма-таракань, - как Нарым!...)

Приехав в Севастополь, встретился я с друзьями, и во время из застолья, упросил друга детства Анатолия, (как будущего крёстного), предстоящий День Флота (отмечаемый здесь с большой помпой) праздновать
вместе с Райкой и мамой моей (и весьма был доволен тем, - что не пришлось его долго упрашивать…)


Состав группы, едущей на Урал, был разношёрстным, и не только потому что всем приказали прибыть
в штатском. Нам запретили обращаться по званиям - к старщим (а только по именам, будто - друзьям),
а за нарушение - грозило наказание. Из всех нас, от подпола - до капитана, я оказался - самым младшим.
Чтоб с остальным людом гражданским слиться, нам надо было срочно прекратить материться, ведь, - не
даром считается, что - командирский и матершинный, - язык …единый!… За мат - сразу же назначали
штрафные санкции: за нецензурное слово - трёшка, (к 3-й станции, в банке денег было уже не немножко),
весёленькая ожидалась дорожка!А как довольна была проводница! (Главная в вагоне вина продавщица)
Отправляясь из Орши в Москву, мы под завязку загрузились "Солнцедаром", - быстро перезнакомились,
(не теряя время даром), и к утру были уже друзьями, не разлей вода мы! Сдружились настолько, – что не
могли никак разойтись, и найти пути к своим койкам. Проводницы утром нас поднимали, - а за окнами уже московские высотки мелькали, а когда проснулись, - не протрезвились, - потому что тут же, той не допитой дрянью, мы - и похмелились…

В Горсправке на Белорусском вокзале, мне телефон сестрёнки Светки подсказали , созвонились, и - о
встрече в 6 часов у памятника Пушкину, договорились. Вечером, покинув Ярославский вокзал, к площади
на встречу я подъезжал, и, несмотря на то, что виделись мы с ней, 7 лет назад, в толпе у памятника сразу
её узнал. Повела сестра меня не в музей, а - на тусовку элитных, столичных друзей. Все почти, сплошь –
неординарные личности, молодые поэты-музыканты-художники начинающие и прочие яркие творческие
индивидуальности, быстро наскребли по карманам нужную сумму наличности, и накупили "Тамянки", так
как там водка, как у нас, - не приветствовалась (вот как!) и это порадовало меня, после вчерашней пьянки…
Непринуждённые, за стаканчиком, разговоры, переходящие в громкие политические споры, в просторной,
отнюдь не рядовой квартире столичной высотки, поэты исполняли свои новые произведения (ну и глотки)
Мне сказали, что среди них бывали и Окуджава, и Евтушенко, и Володя Высоцкий, - долго ещё, после той
встречи, я находился под большим впечатлением… Сидел бы, в том кругу - до утра, - но взглянув на часы, -
понял: - пора! - К полуночи, только всё начиналось, мы же, с сестрой, - распрощались, поезд мой, на Урал, -
рано Москву покидал. По ночным, пустынным в этот час, столичным улицам я шагал, - направленье
пока не потерял, - но, постовой милиционер, по случайности повстречавшийся, ознакомившись с моим
удостоверением личности, - очень любезно, дорогу мне указал - на нужный, (из всех трёх), вокзал…

(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 8)

С комбатом в соседних ДОСах мы жили, и на службу по утрам вместе ходили, (вернее он рядом хромал,
а я шаг замедлял), и однажды он мне сказал: "В армии озеленение идёт полным ходом, и было б неплохо,
если б - в зелёную ту волну, - ты попал…" я рядом шагал, ему внимал, но что должен делать - не знал…
После ЧП на прошедших ученьях, он - ещё более почернел, и не слушалась нога, совсем, объяснительные
контрикам всё писал, ведь, - его танк, первым "козла" (так ГАЗ-69 народ прозвал) комполка растоптал…

Кто везёт, - того погоняют! - и плохо тому бывает, кто той поговорки не знает. Вскоре меня назначают
а потом …комсоргом батальона выбирают! И так, времени катастрофически ни на что не хватает, а тут
ещё, - лишнею писаниной, заниматься мне предлагают! А, вот, уже - полкового комсорга, должность -
освобождённой, считается! - То есть, - только бумажками и собраньями , целыми днями там старлей
(из двухгодючников назначается) сидит-занимается - Где ж, - справедливость? - Нет, её, получается!...
Надо сказать, - незаурядной фантазией должен комсорг обладать, чтоб протоколы - непроводённых
собраний писать, (комитета-бюро - заседаний), выдумывать выступленья сержантов-солдат, своих
подопечных комсомолят, - и - частым политотдельским проверкам их представлять! - Как мне всё это
претило! - Но - что же делать, мне было?...
С полгода, на двух работах поупиравшись, - решил я: - Была - не была! Клин, то ведь, - клином, в конце
концов, - вышибается! И - …заявление в партбюро о приёме в партию подал (может - тогда отвяжутся…)

Повстречались с Якушиным (однокашником по Хаги-Ваги) Вовкой. Его тётка работала - на табачном
заводе в Погарах, сигареты мимо вахтёра проносила ловко, и он меня ими снабжал (не мог сам выкурить
столько!…) - Такую страну, как у нас, - надо ещё - поискать! - Кто где работал, - то и таскал…
Дружили семьями, рядом жили, отмечали вместе праздники-дни рожденья, когда не в нарядах были.
Он сам - шестьдесятчетвёрочник, по распределению - в полк пятьдесятпяток попал, долго осваивал их, -
- привыкал… Чёрт бы за это, их, ГУКовцев, всех подрал! - Кого учили на Т-64, - служили на 55-ках, -
(по полгода теряя, новую технику, осваивая-изучая) и - наоборот, а - на бумагах у них там, - всё гладко!...,

Приказали готовить наши старые танки для отправки их в Сирию. Дружеские связи объединяют эту страну
и Россию. Отвезут их сначала по железной дороге в Одессу, а оттуда в Дамаск по морям, но сперва нам
приказано было, чтоб на всех агрегатах-узлах, серийные-заводские номера мы забили - зубилами-долотом,
а погрузка, - только потом! (Как будто и так, нельзя угадать, - чей, 55-ка - танк!…)
(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 7)

С Игнатьевым Витькой, командиром 2 взвода "двухгодючником", брали по"пузырю" на ученья трёхсуточные.
Коротали мы ночки у печки "Поларис" 200-литровой бочки, быстро она до красна раскаляется, но иногда - и беда случается, когда вдруг, взрывается (от утечки из питающей канистры солярки, сгорела с людьми палатка,
и после этого их запретили) Ох, и холодно на ночном привале в снежном лесу, и не одни мы, для сугреву пили.
Витькину - первой раздавили, а когда я полез за второй, в свой танк, - там лежал, в дупель пьяный, мой зам!...
Он вскрыл мой тревожный чемодан, и перед соблазном, не устоял, но в таком состоянии, учить я его не стал,
а чтоб самому не получить, про этот отвратительный случай, никому - ничего не сказал…
Но ещё он далёк, – конец нашей миссии, и спать я залёг, укрывшись брезентом, на тёплой ещё, трансмиссии…

За сутки до этого, по утру, в штабном БэТээРе - 50 ПУ, ездили мы на рекогносцировку, и, задубев на ветру,
на плавном повороте дороги, закрытом кустами, - на их длинные ветки, запрыгнув, - так, на весу, отдыхали…
Мы и не предполагали, что уже через считанные часы, кого-то из нас будет здесь поджидать Le hasard est roi.
Наш командир комендантского взвода, (особа, - особо приближённая к полкану), с двумя двухгодючниками-
-лейтенантами, уроженцами солнечной Грузии, с вечера, на командирском "ГАЗике", выдвигаясь к рубежу атаки, застряли в снегу, на закрытом кустами, том повороте, встали, почувствовав - что замерзают, не долго подумали и в машине поужинали, откушали своего "Киндзмараули", - и …преспокойно заснули…

Район сосредоточения покидали ночью в потёмки, выдвижение - в условиях строжайшей светомаскировки.
Услышав под утро колонны танковой, гул, - из того " козла", - только старший машины, и выпрыгнул, - а
остальных, вместе с шофёром, - смяла первая рота первого танкового батальона, выскочив из-за поворота…
По условиям учения, на рубеж атаки полк совершал выдвижение скрытно, с приборами ночного видения, -
в которые, - (кроме зелёной мути) - ничего не видно, и как хрустел под гусеницами "ГАЗик", - не слышно…
А когда спохватились, - учения (с непреодолённым участком химического заражения) приостановились…
Громыко своему любимцу предложил застрелиться, но тот, - отказался (По-видимому, - побоялся…)
(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 6)

Учения
На предстоящих тактических учениях, предполагалось преодоление нами зоны химического заражения(!) -
но, до любимого личного состава, - это - никак, всё не доходило! - Тогда, как-то утром, на развод полка
наш полкан привёл на верёвке, упирающегося кота, а "начхим-дым" - дал ему что-то нюхнуть из пробирки…
Бедный кот минуты три кричал, вырывался и в судорогах скончался, (кое кто, из стоящих в строю, закачался),
а после развода дембеля отнимали у салаг, их новые противогазы, заштопали в палатке окуривания все дырки, проверяли там их герметичность, запаслись клапанами в избытке, и команду "Газы" не принимали за пытки…
"Этот газ вызывает головные боли - в мышцах, костях", поучал "начхим-дым", -"Особо вреден он молодым! -
- ну что вы стоите? - Живо идите в роты, и - за работу! - Противогазы, – вот, теперь, главная ваша, забота!..."
Запах хлорпикрина, хоть и нестерпимо противный - до слёз, но не фатальный и преодолимый, если всерьёз,
но, больше всех, - один вопрос волновал нас: - какой, на учениях тех, - (учебный, или боевой), - будет газ?...


Морозной декабрьской ночью, подняли наш полк по тревоге (за полчаса, по нормативу, - последний танк
должен покинуть стационарный парк). Моя коломбина (так её мать!) - не завелась, и комбат, матерясь, мне
велел - взять только пришедшую из капиталки, пятьдесятчетвёрку Мишки сверчка (сам он, вдруг заболел).
От дыма, прогреваемых в боксах движков, от дежурных "тревожных" лампочек (в несколько свеч), - были
видны только гусеницы и ноги, (если на бетонный пол прилечь), и угорели многие, во время этой тревоги…

Гул колонны уже затихал за изгибом дороги (в объезд болота), я, выгнав водителя из за рычагов, не слушая
недовольное его ворчание, вывожу последнюю машину полка за ворота, разгоняюсь, непослушные передачи
переключая. Тучи закрыли луну, и в смутном свете, заляпанных грязью, фар СМУ, я не разглядел, - что
передо мной, не - гладкая лесная дорожка, - а взбитое колонной прошедших машин, целое озеро с грязью,
и плавающими в нём, обломками льдин. С разгону, на 4-й, влетаю в эту глубокую яму я, - и вал, поднятый
танковым передком, - горным селем обрушивается на меня… Голову успел втянуть - лицом себе в грудь, -
(насколько позволил люк), и толстая льдина, сломав волноотбойную доску, ударяет под пушку, лишь, - по шлемофону скользнув (а ведь, срезать - как бритвой, могла башку!...) Поток грязной воды со льдом, меня
заклинил в люке, (пока высвобождался, вдоволь её нахлебался), а в наушниках шлемофона, злорадостные
(сидящих в башне бойцов), - хихикающие звуки… Отделение управления и сиденье водителя, – под водой
грязью и льдом, но движок работает, не заглох, загоняю механика туда, - и "аллюр 3 креста", за колонною!

В люке башни, на морозном ветру, комбез мой сковало ледяной кольчугою, (и тело моё - тоже, не говоря о
грязной роже), и когда, завершив вокруг болота, крюк, - (близко к забору части, пролёг наш маршрут), - я,
свалившись с танка замёрзшей колодой, (прозвенев о броню на прощанье), хрустя ледяным своим панцирем,
поплёлся домой, напрямик через лес, невзирая на то, что казалось, - все ветки-сучки, в этом тёмном лесу
нацелены в мой заляпанный грязью глаз, не страшась, что сейчас, часовой (этот - труп, укутанный в тулуп)
очнувшись от сна, - пристрелит, (как нарушителя огражденья поста), меня… 2-х метровый забор в часть, -
преодолевал - целый час(!) - (замёрзший, заледенелый в коленях-локтях комбез, перелезть никак не давал),
и когда я, всё же как то добрался до дому, - родная жена не узнала меня, (так как выглядел я, - жутковато,
и - совсем по другому) Ножом разрезала мой, ставший каменным, скафандр из льда и ваты, чтобы засунуть
меня в горячую ванну. Подкрепившись-переодевшись, успев отдохнуть, в район сбора я пёхом отправился в
путь, и добрался к утру, пред комбатом кое-как отчитался, и в строю тоже заляпанных грязью машин, сразу
признал свою (замёрзшей грязи, гору!) За - это, мы литру спирту с Мишкой, после учений потом распивали,
зубилами и молотками - два дня замёрзшую грязь с неё сбивали, но так и не отдолбили, пришлось ставить вторую начальнику БТС полка, за - то, чтоб поставить её в отапливаемый ПТО, и там её долго отогревали …
(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 5)
Ночные стрельбы

Кто в армии служил - наводчиком в танке, (а - не разнорабочим в свинарнике), -
- тот сразу поймёт, о чём речь здесь, пойдёт…
Случается, в темноте, молодые пульнут не - туда, куда надо, и, считай, - дело дрянь,
если из них какой-нибудь баламут, потеряет с испугу, вдруг, - самообладанье,
выдержку, или азимут…

Не всем, ночные стрельбы у нас - по нутру, и не только, лишь, - потому, что домой
(в казармы) возвращаемся с них, по утру! Все танкисты (и старослужащие и молодые-
-зелёные) знают, что все цвета в приборах ночного видения - зелёные, и - что красный
фонарь, на вышке руководителя стрельб, что - белый, подсветки мишени, - (которую
пушки, как собаки - нюхают-ищут), в окуляре прицела, выглядят одинаково бледно...
Тут, главное, - свет на вышке не забыть погасить, а то, шальной снаряд в неё залетит,
если очумелый наводчик крутит-вертит башней, «куды хотит», потеряв в панике ориентир
в темноте кромешной ночи! Такое не раз и не два бывало, когда - с танком связь пропадала,
и руководителю стрельб, ни за что - ни про что попадало, когда – это, - на огонёк
его сигаретки, вместо мишени, - вдруг, - к нему прилетало… Но такая "сверхточность"
оптики стала возможной, лишь, после перевооруженья - на новые "семьдесятдвойки",
а пока, в ТэПээНе наводчика, всё - зеленым-зелено, и молодой воин сразу не разберёт, -
что - там, в окуляре, за огонёк: - танк-мишень, или - на вышке окно, и если это ему
вовремя не подскажет командира танка пинок, - так всё и произойдёт! - Ведь, очень, - запросто, можно принять габарит башни соседней (или мерцающий уголёк сигареты)
– за искомый тот, огонёк, - мишени заветный…

Однажды, наводчик молодой, с соседней дорожки машины, - принял габаритный
башенный огонёк, - за подсветку мишени, и залупил штатным практическим, - в мой
танк, в - упор, практически (ещё одна, - по цели, промашка…)
Штатный снаряд - боковой поручень смёл, и на броне башни - как на стекле,
лучиками расцвела ромашка, мы лишь, ощутили звон и толчок в бок, но отстреляли
в штатном режиме, и только вернувшись на исходную, узнали, что были - на волосок …
(Тот выстрел показал: броня пока, и в самом деле крепка, а наши танки - быстры!)

Командиры наставники-огневики объясняли не только мне, что - в бою, на войне, -
(даже, в ночной непроглядной мгле), - будет намного светлей от горящих танков
соседей-друзей, да ещё и врагов (если, в них попадёшь, конечно, и - подожжёшь…)
(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 4)

На директриссу огневую, (до неё напрямик было - рукой подать) танки приходилось - вкруговую гонять, километров за 5, по трухлявому мосту преодолевая Уллу, по болотам, где по ним была настелена гать,
через деревеньку, вросшую по окна в земельку, где 10 жителей с живностью, продолжали ещё обитать.
Чтобы в 9 - первый выстрел сделать, - ротному и нам, взводным, надо было - в 4 утра вставать, - и чтоб
моточасы-солярку-время не тратить зазря, решили со стрельбищем рядом, полевой парк УБМ создать. ..
(Сыгравший в судьбе наших героев, в дальнейшем, - зловещую роль…)

Гоним мы как-то, (с Игнатьевым, взводным), из того парка три танка, и на подходе к огневому городку, -
первый неожиданно встал. Мой шёл вторым, но механик-водитель Доринов Толя, скорости - не сбавлял!
Я ору ему благим матом, а он не слышит, свернул башку вправо, (показаниями приборов, так был увлечён),
и в последние доли секунды, вдруг, понимаю, - что гарнитурой шлемофона, - к ТПУ он, – не подключён!…
Колено антенны снимаю, чтоб по голове его огреть, - но времени нет, и - в люк, изо всех сил, тогда упираюсь!… От удара, - две 200-литровые бочки с соляркой, с кормы протараненного нами танка, – в воздух взмывают, -
мой "замок", (на сиденье заряжающего задремавший), с лицом разбитым о пулемёт, не своим голосом завывает,
сзади шедший танк, своей пушкой - чуть меня, на моём люке - не распинает, а от вышки - комбат к нам хромает,
своей палкой, как саблей, над головой махает, и такие коленца на ходу загибает! Движки заглохли, и - тишина…
Тут бочки сверху на нас прилетают, - о лоб машины моей разбиваясь, красиво, фонтаном солярки, взрываясь…

Дембеля -Толю побили больно, я - не участвовал, так как считал себя тоже, в этом, виновным невольно. Потом
измордованного Анатолия и бочки изуродованные, оттащили за пункт боепитания, так как с ними больше
ничего нельзя было сделать, первый выстрел в то утро, был (по расписанию) - ровно - в 9!…

Такие механики-вредители, как Доринов Толя, приносили офицерам нашего батальона убытки и немало горя.
Весной на батальонных учениях, при совершении марша, он мне докладывал о падении давления масла, и на
каждом привале его подливал, а в конце тех учений, мой танк - замертво встал, так как, заклинил коленвал…
Как показало расследование: при замене масла при сезонном обслуживании, он недозатянул пробку сливную,
зашплинтовал, и ничего никому не сказал, а зампотех роты - не проверял (хоть и должен был, но ему не надо!)
И присудили нам с ним, командиру роты и зампотеху батальона, – платить за движок, по одной трети оклада…
(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 3)
Поездочка
Как-то отправили нас, с зампотылом, майором Александровым, на завод под Минском - за рубероидом.
Поехали мы на полуприцепах ЗИЛах - сто тридцатых, (водители наши, почему-то их звали - "Наташи").
Там мы довольно быстро загрузились, и на обратном пути у мемориала "Хатыни", поесть, остановились.
В ресторане помянули мы жертв той беды, горький привкус был от питья и еды, - как от степной полыни.
Домой ехали - не торопясь, (так как - времени, был запас - полдня у нас), - примерно 95 км в час…
Влетаем в деревню Бабцы, стараясь от ведущего не отстать, на обочине стоят велосипедисты-пацаны, -
и ему - вслед глядят, у одного нога на педали, и у меня мелькает мысль: не видят они - нас, - стервецы!
И точно: - миг, - и он …перед нами! - Водила, даже не тормозил, – руль влево закрутил, и - оказался -
в полёте наш "ЗИЛ"! Шоссе проходило по насыпи, высотой - метра два, и пролетев вдоль него, метров -
двадцать, на левые колёса, мы приземлились. От сильного удара - в двух местах, лопнули брусья рамы,
с левым креном, пронеслись к чугунной водопроводной колонке, и - за полметра до неё, - завалились…
Прихожу в себя, - водила лежит подо мной, рукой шевелит, - живой(!) Моя правая дверца - над головой.
Начал я её открывать, - (тяжёлая, … её мать! - сразу и не понять, - в какую сторону ручку надо отжать),
- но тут вдруг, водила под ногами забился, и заорал, что бензин, - на выпускной коллектор - пролился!
Тяжеленную дверцу, тут -же откинуть сразу мне удалось, (не знаю, – откуда столько силы взялось?) -
вылез я, на кабину взобрался, глядь, - со всей деревни народ собрался, а шофёр, - как бензин испарился.
Я, - местное начальство искать, но было уже без четверти пять, и нашёл я завгара, - …пьяным - в умать!
Вернулся назад, - толпы зевак растут, и среди них – мой майор, (километров пять, без оглядки пропёр),
гаишный "УАЗик"- тут как тут, оказался, будто - в кустах, нас дожидался (дорожный сервис, - отрадно!)
Формальности - на потом оставили, - жертв нет, - ну и ладно! Трактором "ЗИЛ" - на колёса поставили,
местные жители, (благодарные зрители), - остатки раскиданных вдоль дороги рулонов, - нам загрузили,
давно, говорят, - такого не видели. (За время бесплатного представления, половину того толя похитили).

С майором, мы порешили ехать дальше - ещё потише, потому как, моя "Наташа" уже - на ладан дышит.
В ближнем свете фар, уже в темноте, за поворотом видим - рулоны на асфальте! И взяла нас - оторопь:
"Настал Александрова черёд, - над нами витает злой Рок!" Мы с водилой, - были просто, в прострации…
Остановились, подошли, разобрались, - от радости, чуть было не прослезились: рулонами оказались -
…цилиндрические трубки, керамические, (те, что применяются при осушении болот, - в мелиорации),
гляжу, ведущий мой - опять назад возвращается. От того поворота, в лес уходила ещё свежая просека, -
- в конце её, большую сосну обняв, одиноко лежал притихший "МАЗ", кузов - себе на кабину задрав…
Майор залез в неё, и что-то в кровавых лохмотьях, пятясь задом, сопя, тащит, водителя моего тошнит, -
но медпомощь оказывать ему не пришлось, - это "что-то", оказалось - … кабаньей тушей большущей,
в спецовку замотанной, а водила МАЗа, видимо, ушёл за техпомощью…
Собрали совет и решили: хоть утро вечера и мудренее, и на машине моей, не горит дальний свет, – - ехать отсюда нам надо скорее, (прямо, – сейчас!) но ещё медленнее, - не больше 90 километров в час…
В часть - заполночь уже добрались, сдали груз под охрану и по домам разбрелись, - вставать нам, рано.

Утром, разглядывая в автороте мятый изувеченный Зил, полкан, с хитрым прищуром, (так - на Чапая больше похожий), спросил: "По вашему, я - как Климук, где то в космосе там, летаю, и что происходит
на этой грешной земле и в 3-м полку, - не знаю?" - потом, меня увидав, добавил:
" Это – хорошо, что вы не пьёте! - Но доверь вам, - хоть хрустальный хер, - так вы и - его, разобьёте!"…
(Продолжение следует)

("Бессмертный гарнизон" продолжение ч. 2)
В той осенней учебной баталии, мы не участвовали, и я (как представитель посредника) стоял на посту
СРД в лесу, - фиксировал время прохождения танковых колонн, и среднюю скорость движения.
И надо ж случиться такому, что встретился мне на развилке дорог, (с кем-то, чёрт меня, видимо спутал), -
- Командующий 7-й ТА нашей, – генерал-лейтенант Сименюта…
Доложил я ему, вроде, как надо: что - так, мол, и так. - всего, лишь, один заглохший на марше танк, и т.д.
но почему-то он в ярость пришёл, (я не знал, что не терпит он: усы, обручальные кольца, цветные трусы!)
С первыми я, конечно, - попался, но - о трусах, - как же он догадался? Или просто-напросто, – обознался?
В 3-м полку было двое усатых, - первый - мой комполка, подполковник Громыко, и я – ванька-взводный,
но после такого скандала, - пришлось мне с ними на время расстаться. В штабе над нами потом издевался:
"У одного усы - вниз: - хочет, - но не может, а у другого - вверх, - может, - но не хочет!" (и - сам хохочет),
и над шуткой его, такой смешной, - вся свита (а значит и все вокруг), - должны дружно и громко смеяться!…
Хорошо, что - раздеть меня не догадался, под танковым комбинезоном, был на мне - костюм с бахромой,
охотника на бизонов, - ковбоя! Контейнер мой, с полевой и парадной формой, по Союзу где-то скитается.
Ему тогда доставляло радость созерцать, что, со снятием с пальца - кольца, у меня ничего не получается…
В общем, - первое впечатленье о командарме моём, (и у него, обо мне) было, прямо скажем, - не очень…


Как- то дежурил по парку боевых машин, и стал свидетелем случая курьёзного, (но очень, серьёзного).
К нам приехал комдив, и матом при всех, на полкана за что-то загнул, - тот поднял " В ружьё" караул,
и приказал начкару - комдива …арестовать(!) (хорошо, ещё, – что не подал команду - …стрелять!...)
Тот хотел его, если - не расстрелять, то с должности, точно, снять, но Громыке, было на это - плевать!
(до - того, полкан был крут и смел! С тогдашним Министром Иностранных Дел, - родства не имел).
Думал долго я об этих его, супротив начальника своего, действиях, - (довольно развязно-свободных), -
- что же тогда говорить, о несчастных его, - батальонных - ротных - взводных, и других подчинённых?
Я понял: - бедным был тот горемыка, - кто посмел ослушаться, иль возразить подполковнику Грамыко!
Но впоследствии, в процессе службы, я по счастью, наконец, догадался, - как сильно тогда ошибался…
Кроме привычного русскому уху " … твою мать!" – отдавался приказ: "Немедленно расстрелять!" и -
- откуда ни возьмись, тут же, что есть духу, старлей Генка (командир комендантского взвода) несётся,
- тащит провинившегося к стенке, за кобуру берётся, - тот бледнеет-трясётся… и, хоть выстрелов, - нет, -
- у командира полка, довольное лицо, - воспитательный эффект, – налицо!...

Первый свой (в качестве офицера) профессиональный праздник, день танкистов, встречал в поле чистом,
и провёл его там до утра, при свете и тепле костра, мой взвод был в ту ночь, дежурным подразделением,
а на станцию пришёл эшелон с углём, - до утра мы копались в нём, выгружали, и от холода не дрожали…
В общем, тот праздник провёл, - как - не надо, не отмечал я его так, - аж с самого детского сада, так как
в этот особый, воскресный, сентябрьский день, помню соседей с папой, - всегда не в меру "поддатыми",
и Родина, (вечером тем), салютовала своим танкистам всем, - двадцатью артиллерийскими залпами!…

Во втором батальоне нашего прославленного Минско-Гданьского, орденов Суворова, и Александра
Невского, 3-го гвардейского танкового полка, стоят кровати и бюсты, навечно зачисленных в его списки
членов экипажа гвардии лейтенанта Рака (своим танком всю ночь, ставивших фрицев в Борисове раком).
В юности я смотрел фильм, посвящённый им, (назывался он "Перекличка"), а теперь, служу в полку том!
Причём, каждый член экипажа, (не подгоняемый замполитом, даже), старался сам стать - "отличником"!
(Продолжение следует)

Трилогия "20 лет на левом фланге"
Глава 3 Бессмертный гарнизон (КБВО)

Комфортный Белорусский Военный Округ
( из армейского юмора)

" Молодость моя, – Белоруссия, -
песни партизан, сосны да туман". (Песняры)
часть 1-я Становление

В самом начале повествования, просьба к читателям, - быть чуточку, доброжелательнее, -
- ведь это - не стихотворения, а слегка зарифмованные, из жизни военной моей, впечатления…


Вырастая из леса, словно, на берегу чистой, не быстрой Уллы, стоит военный городок Заслоново.
Здесь мягкая зима и тёплое лето, много лесов, (а в них, – комаров), но главное, всё же, - не это: -
- до Москвы – шесть часов, до Крыма, – тридцать, центр Европы, и - добрый народ, русские лица…

Сентябрьским вечером тёплым, дизель-поездом с Орши, стареньким допотопным, с молодой женой
(туркестанским трофеем), в повседневной форме, а не - в "парадке", согласно уставного порядка, для представленья начальству (иначе, шмотки жены некуда было б класть, нет предела нахальству),
с двумя чемоданами " мечта оккупанта", и магнитофоном "Романтик", (коим я, по сути, являлся),
из отпуска, проведённого в Крыму, к месту офицерской службы, первому своему, я приближался…

Встретили хорошо, (долго ведь, ждали), комнатку в коммуналке и танковый взвод, - сразу же дали,
в полку всего двое кадровых взводных лейтенантов, остальные - "сверчки", много мест вакантных...
Ротный мой, днями - в Германию заменялся, поэтому моим размещением, Витя Чернышёв, взводный его замещающий, занимался. К службе, он относился добротно, и вскоре стал - моим ротным…
- "Отличный плацдарм, для начала карьеры!" – говорили, закусывая, встретившие меня офицеры, -
- "Командира губят – пьянство, женщины, воровство. – Не пей, не гуляй, не воруй, - а если ещё - и
работать будешь, - то слава - сама найдёт тебя!" - и эти их советы, я впитывал - как Ленина, заветы.
Мой комбат, майор Трушин, - только что из Египта, ранен-контужен, и - весь чёрный (даже - уши!).
Из нашей дивизии (прозванной остряками "Бессмертным гарнизоном", - командиром был полковник Бессмертный), - прямая замена на запад: ГСВГ, Венгрия с Польшей, - ну о чём мечтать ещё больше?


Провожали мы комбатов Литовского и Тошина, (половину командировочных, с ними уже пропили), -
- в Америку, чтоб помогали - учили наших новых друзей в Чили, защищать завоевания социализма,
под боком американского империализма (ещё один островок, вроде Кубы, грядущего Коммунизма…)
Эвкалиптов наломал и дров наколол там Альенде и его друг замполит Луис "Корвалол", устроив соц.
революцию в Южной Америке. США испугавшись, что Советы там их место займут, - задействовало
своё ЦРУ, и 11 сентября путчист Аугусто (чтоб ему было пусто!) Пиночет, - громко и на весь свет
заявил чилийским соцпреобразованиям – Нет!...
Пока утрясали визовые проблемы, иуды Аугусты во дворце Ла-Манеде - Сальвадора Альенде убили,
и опять мировая история пошла вспять. Зато на стадион "Сантьяго", ребята чуток припоздали, (им фору
на Небесах ещё одну дали), и за их день рожденья" мы пропили, оставшиеся командировочные рубли…

Моя служба, сперва протекала нормально, - караулы-вождения-стрельбы, (ночные-дневные), учения, -
словом, - всё то, о чём с детства мечтал, (это было - началом-начал), их я не воспринимал за мучения.
На службу спешишь, - до подъёма, обратно - после отбоя, 18 часов с любимым личным составом, - это
не мало, и времени - на сон, (или, там, - что-то ещё), всегда не хватало…
В работу тогда я ушёл с головой, домой приходил, еле живой, и среди той карусели - уже не мечталось,
о тёплой постели с юной, южной женой, или пьянке, а лишь, о - …чумазом матрасе на полике в танке!…

Монета
"…Какие странные дела,
у нас в России, лепятся!..." (ВВысоцкий)
Ниаус - островное государство, затерянное в Тихом Океане, и мы - про него ничего
бы не знали, - если бы, не одно - но:
Выпустило юбилейную монету, к 350-тилетнему юбилею Иркутска оно, - достоинством
- в 1австралийский доллар, номинальная цена - 3050 рублей, (не - по карманам, многим
иркутянам ), - овальной формы (3 на 5 см), из 20 г серебра, изготовлена в германском
"Доме Мейер", а - на оборотной её стороне, выгравирован профиль - …Елизаветы 2-й!...

Согласитесь, - каламбур, занятный какой! А связан он - с тем, что свой Юбилей в
прошлом году, праздновал - сей, стоящий на Ангаре, славный сибирский город!...
Кто то там наверху, - ответит мне пусть: я никак не пойму: ведь, вроде бы - нашенским,
был до недавнего времени, город Иркутск? ... А если он, - таковым и остался, -
то, донимает вопрос простой: - Где был, и чем занимался в тот год, - Санкт Петербурга Монетный Двор, кому и - зачем, было надо ходить на поклон, - к тому заморскому дяде,
- деньги (они у вас - лишние, что ль?) наших налогоплательщиков, тратить?...

Где же вы теперь?



Вопрос скорей - риторический, (а может и политический, спорить не стану), снимок этот сделан - за 7 лет, до трагедии Афганистана, а ведь, наш 1-й выпуск ВТКУ в Самарканде, готовили как раз, для того ТВД…

Не по своей воле, а выполняя приказ, каждый на снимке курсант в 1970-м сменил Харьков на Самарканд



Где же вы теперь, однокашники мои пацаны, друзья-однополчане, - 1 выпуска птенцы комбата Кошечкина

сыны-сорванцы? Разлетелись по Союзу, во все бывшие его уголки, и в каких конфликтах локальных войнах

Афгана-Чечни-Ферганы-Приднестровья отдали Вы концы?…





На снимке стоим мы в парадке, перед отправкой в Ташкент на парад, по лицам ребят видно, что не каждый

из них, этой отправке - очень уж, сильно рад…

Слева – направо, первый ряд :

Вовка Кардаев (Военный), Ваня Бондаренко, Валерка Кривонос, Юра Мисюра (Кобака), Сашка Беляев,

Толик Егоров (Святой Егор), Вовка Шиянов, Витька Воротынцев (Воротников)

2-й ряд: Ванька Бродский (Мореман), Вовка Панасюк, Володька Саранцев, Юрка Коплик, Володька Дубский

(Дубчек), Вовка Приходько, Вовка Яковлев (Яшка), Мишка Шестопалов, Валерка Лебедев (Лебедок) Толька

Росляков, Сашка Акимов (Шура Высоцкий) Олежка Кожевников, Толька Закалюжный (Боб Цыба), Толик
Иванов



Низкорослые (истинные танкисты) сюда не попали, лишь"гренадёров" в участники парада из нас отобрали,

и под командирский, старшинский мат, перепечатывали мы русский, - на знаменитый тот, "прусский шаг…"

Но - стойко, каждый из этих ребят, переносил строевые психо-физические те, перегрузки, - так как знал, что нас торопил предстоящий парад, - в честь 54-летия Октября!

(Вот, только жаль, что не - на нашей а - на их Главной Площади - тоже Красной, Ташкентской …)



Каждый курсант был - иноверец для них, оккупант, как и те, что пришли к ним с оружьем в руках полвека назад, и вместо родного зелёного, водрузили - красный свой, чужой флаг…

(продолжение "Под солнцем Самарканда" ч. 28. печатается с сокращениями)
Землетрясение

Через два года, с женой и годовалым Сан-Санычем - сыном, в отпуск (уже ротным), я снова приехал сюда.
Уснули мы поздно, после вечернего обильного застолья-ужина до ночи, (встречи - с жены родичами), а на
следующее утро погожее, в воскресение, будит меня шлепками по роже, жена моя, очень встревоженная и раздетая, с воплями: - " Саша! - Сделай хоть, - что-нибудь! - Землетрясение!..."

Во рту - "Сухи", в глазах - "Черни", - (помните шутки-прибаутки про чешско-советский хоккей?), моё
состоянье тогдашнее, после вчерашнего,было совсем (я бы сказал) не о кей, а тут, - это ещё, наваждение!
Сон никак не проходит и гложет сомнение: - а в самом ли деле, - всё это - со мной - наяву, происходит?
Глянул в окно я, и - вправду: девятиэтажка соседняя, шатается - как наша люстра, под потолком, - взад и
вперёд качается, - а – главное, - давящий на уши гул, (как будто из под земли), - сомнение враз проходит.
Звон посуды в комоде, радиола в углу на своих длинных ножках, уж - по комнате ходит, убежать пытается,
но электрошнур, воткнутый в розетку, - на привязи держит, и ничего у неё из этого, конечно не получается.
Открываю своим дверь на лестничную клетку, с верхних этажей, – вопящих жильцов отток, (утро Помпеи!)
с детьми, зажатыми в подмышках, и - мои, - органично вписались, в тот людской, полуголый поток…
Грохот на кухне, иду - туда, (чтоб не упасть, - за стену держась), - холодильник - к балконной двери скачет, -
- спрыгнуть решил с пятого этажа! ( не иначе, - свихнулся, значит!...)

Увидел в окно я своих, в толпе стоящей в отдалении, на безопасном уже удалении, - облегчённо вздохнул,
под не стихающий подземный гул, водицы глотнул, и, шатаясь, как пьяный, дошёл до пляшущего дивана, - (очень похоже - на качку на стыках, вагонную), - упал, (с первого раза на него я попал!) – и тут же уснул…

К обеду передали все радиостанции, о семибалльном землетрясении в Узбекистане с эпицентром в Газли.
Разрушены газовые перекачивающие станции, и несколько жителей, по воле стихии, из жизни этой, ушли…
Советские строители на совесть создали новостройки, - были разрушены лишь здания старой постройки,
а девятиэтажки, такие - как наша, - (что в новом Гагаринском микрорайоне стояли), - на этот раз устояли…

Над тёщиным рассказом потом мы смеялись, как - она, пустые бутылки, что падали и по двору катались, -
- собрать и выстроить в ряд, пыталась, но - не получалось и все десять минут, (пока это всё продолжалось), - - не нужной работой прозанималась, зато, – ( некогда было) - не испугалась!…

Эпилог

Потом посетил я училище своё, оно уже "СВАКУ"- автомобильное, называлось, и танков в нём не осталось.
Ребятам из Генштаба, как оказалось, - арифмометр наконец-то достался, (выбросили они свои старые счёты),
покрутили его, - прослезились, - обнаружились большие просчёты! (Для них это был - большущий минус!) - - нас танкистов, – перебор, как оказалось, получился, на этот раз, армии не хватало уже …автомобилистов!
И в прошлом, 74-м году, - состоялся второй и последний, выпуск "СВТКУ" - офицеров – танкистов…

Менять в петлицах и сердцах, танковые эмблемы - на крылья с колёсами!… -" Это - личные, их проблемы", -
- посчитали тогда наверху, ( потому что, - там, не занимались мелочными такими, пустыми вопросами), - и -
офицеров, согласившихся на измену ту, - ждали награды : повышения, новые звёзды на погонах, так как им
безразлично - кем они будут, (или были), под какими эмблемами и знамёнами, лишь бы - зарплату платили,
а остальных, - кто был верен своей мечте до конца, - в войска, с понижением, и последующим увольнением…
А курсантам, (как 4 года назад и нам), так же не дано было выбирать: просто, приказали - эмблемы поменять...

Так наше училище, как - из ничего появилось, так же внезапно и растворилось, и впору теперь ему называться
"Летучим Голландцем", а экипаж его, - (мои братцы), - где-то по Белому Свету скитается, (из - тех, кто на нём
ещё задержался). Собраться бы нам, его выпускникам, всем в кучу, (пока не сгустились над головами нашими,
совсем уже, чёрные тучи), и устроить на его месте там, - Великий пир – бучу! Вспомнить наших однокашников
всех поимённо, не вернувшихся с афганской-чеченской бойни и т.д. (Ведь, - для них нас готовили на том ТВД!….)

Шествую по училищу бывшему своему, а из окон нашей казармы, Володины песни, в моём исполненье звучали,
(расстарались, как то салаги, и - не лицензионно, один из концертов моих, - на ленту магнитофонную записали), -
и теперь, в их автомобильном строю, по прошествии нескольких лет, я - для них, Его песни пою!…

КОНЕЦ

(продолжение "Под солнцем Самарканда" ч. 27. печатается с сокращениями)

Очерёдность стрельбы (даже на ГОСах), определялась у нас жеребьёвкой, и я оказался в первой пятёрке,
но перед её началом, взводный почему-то произвёл для меня рокировку, и стал я – аж – двадцать пятым!.
Нет бы, поинтересоваться, - может тогда б в той интриге, сразу бы и разобрался (но, - стрельб я не боялся!)
Следом за мной стрелял теперь один, - из командирских любимчиков, из отличников боевой подготовки и
политической, а вот, из пушки стрелять, боялся - как огня! и взводный всерьёз опасался, что получит он–2!
Отстрелял я тогда, как всегда, ветер был фланговый, так что без пыли, попадания всех трёх снарядов видел
сам лично, ни на какую другую оценку я не рассчитывал – кроме "отлично", и - каковы мои эмоции были(!)
когда на разборе я услыхал: "Курсант Акимов - два!" А на экзаменах ГОСах – это большой облом, - теперь под серьёзным вопросом находится мой диплом, так как, подготовка огневая, - дисциплина у нас, основная!
Ведь, выше оценки командира подразделения, за стрельбу ( пусть даже, - все в нём отстреляют на пять) ему
(взводу, роте, батальону) по Уставу и действующему Положению-Наставлению, – нельзя выставлять!…
Позже ребята (что были показчиками) - рассказали, что все 3 мои попадания по 1-й мишени, - следующему
за мной стреляющему, - засчитали!... (Им, видишь ли, - так приказали!...)
Но, Государственная Комиссия, милостиво пересдачу нам, двоим двоечникам, через четыре дня разрешила.
Перестрелял я с Беляевым, ещё раз - не жиже, на этот раз без всяких перетасовок, опять, как всегда, на пять,
и хотя отстреляли мы с ним, на- отлично, из-за попытки вторичной, нам с ним поставили - на балл ниже!...

Как в то время, над нами ни измывались, - подстричь всех нас сирых и серых, под одну гребёнку пытались,
но особенно не любил я тогда, (бесправный, рядовой пока), - когда сделать пытались они из меня, - дурака!
Лишь на выпускном балу, мы правду узнали, что мои попаданья, "лжепоказчики" - Витьке тогда засчитали!
Потом, в войсках, эти липовые отличники с красными дипломами, садились - в лужу, со своими апломбами,
показывая результат на проверках, - рядового чучмека-наводчика, - намного хуже!…
Попроси меня Юра в тот день, за любимца его пострелять, - я бы, наверно, не смог отказать, хоть "крючки"
на проверках физиономии экипажей, перед заездом, с - их фотографиями на военных билетах, сличают, но
какие потом происходят рокировки внутри танка, - они не знают! Но такую свинью, подложенную мне, на
ГОСах, – я не собирался простить, и видно, о настроеньях моих, (да и не только моих, но и других), кто-то ему успел доложить, и он задолго до конца выпускного, успел унести свои ноги, - иначе б, могли побить!...


В других училищах, такое бывало - едва ли: - место своей будущей службы, мы - …сами - себе выбирали!
Слышим под вечер - дневальный надрывается: " Ребята! Кто куда распределяться хочет - бегом к комбату!"
Прибегаем, и - точно: - на столе у него в ряд, - много листков с названиями округов - городов, лежат, и - …
пустые колонки с цифрами, не заполненные фамилиями, и комбатовых сигарет, пепел. Я - к карте припал - многих названий и не слыхал, но - пока, я её изучал, - остался пустым один листок, - с городом Лепель…
Как угадать, – не прогадать? Минск, Полоцк и Брест, Марьина Горка – Борисов, - КБВО уже расписан… -
" Опять опоздал!" – Мне стало горько, но тут комбат нам сказал: " Почему не хочет никто в город Лепель?
Там, - курорт КБВО, - нет его лучше, - на свете!" - И, под номером первым, я - в тот листок был записан…

Хотя, к тому времени, во всех училищах страны массовые гуляния-возлияния, были уже - запрещены, но
для нашего первого выпуска, было сделано приятное исключение. В самый разгар торжества, Святой Егор
на свадебной Чайке, с невестой к столовой подъехал, произвёл фурор! Но - не все наши триста, то веселие
выпуска пережили, – нескольких молодых лейтенантов-танкистов, местные всё же, - на ножи насадили…
И в самом конце июля, из нашей, всем изрядно надоевшей "Бурсы", - молодые офицеры, закончившие её
курсы, - по выбранным ими округам разъезжались, а карьеристы и троечники, - так, в ТуркВО и остались…
(продолжение следует)

Фитиль уже тлеет

Ох, и проглот, тот Николай Саркози! - На еду тратит 15000
евриков - в день - (не в год!) - из французской казны
(Ну и - жрёт! Хорошо ещё, - что не пьёт!...)
Отправил на подмогу янкам, в Ормузский залив, свой флот,
- хочет - им так отплатить (злые, говорят языки) - за то, что
Заокеанская Фемида вывела из игры - его конкурента,
кандидата в президенты, Доминика Стросс Кана, - посрывав,
на его триумфальном пути в Лувр, - все стоп-краны…

4 авианосных группы, - не слишком ли много, для одного Ирана?
Позавчера один высокопоставленный иранский генерал сказал,
Что его армия - в состоянии нанести ракетный удар, по любой
точке Земного шара, - откуда будет исходить угроза Ирану!...
Ну, - это, конечно, бравада.
Янки - с Тегераном сделают то же, что - с Триполи и Багдадом,
другое дело, что - мусульманский мир, сплотится тогда -
вокруг Махмуда Ахмадинежада, и - тем, что растревожили
тот муравейник, янки с союзниками, - сами, будут не рады!...

(продолжение "Под солнцем Самарканда" ч. 26. печатается с сокращениями)

С детства - два любимых занятья мои, - (хлебом не надо кормить, дай - пострелять-поводить),
- из чего либо, - стрелять, или, какого то транспортного средства, - баранку крутить…
Огневая-вождение – любимые мои дисциплины, - для офицера-танкиста они - основные!
Но были средь нас, и такие, - которым выстрел штатным из танка, – …ужас внушал!…


Намного охотнее, он, в училище поступил бы - пехотное, где по выпуску ему вручат, -
(помимо диплома) пистолет, автомат, лопатку сапёрную, а тут, в войсках ждёт его –
Танк, который - грохотом своим, сушит мозги, глушит уши, быстро ездит, громко стреляет, а - бывает, ещё и - давит, руки-ноги-головы зазевавшимся отрывает!...
Всё зависит от грамотного с ним, обращения, и внимательного, к нему - отношения,
потому как - танкобоязни, (или, - наоборот, - пренебрежения), он - не прощает!...

Теоретические занятия в классах, закрепляются практическими (в поле-танкодромах-парках),
для лучшего их усвоения, придания ясности, и мы убедились на данном примере, - к чему
приводят нарушения - Правил и мер безопасности:
Для закрепления отработанных тем "Двигателей и из систем", нас привели в рембокс, с тем,
чтобы показать то, что мы проходили - практически. Мы, - как муравьи, облепили там танк,
стоявший без одной гусеницы, (а другой - на бревне), Витька Воротников - влез в отделение
управления, и его удивило, что рычаги во втором положении были, и - как только, он их -
- отпустил, - танк подался вперёд, а из под танка раздался - крик, плавно переходящий, - в
- …матюки! Оказалось, механик-вредитель орёт, который под ним лежал, и солидол шприц-
-прессом в маслёнку нагнетал, - каток, чуть беднягу - в лепёшку, не раскатал!... Как потом,
"разбор полётов" показал, - горный тормоз, у танка его, - не держал…

"Не вижу - не еду, не вижу - не стреляю!" - большинство ДТП и ЧП в армии, происходит
из-за нарушения этих не хитрых правил…

Возвращались с ночного вождения - в парк, во тьме и пыли, водитель - не за тот рычаг,
потянул, и танк с дамбы, (высотой - с 5-тиэтажный дом!) - в глубоченный овраг нырнул!
Он - на башню упал, но только, - стопор (по походному) пушки сломал! Перевернули -
на гусеницы его, завели, и - поехал, как - ни в чём, не бывало! - Вся братва, узнав про
то - торжествовала, - всё же, техника наша, - надёжная! (Хотя, - и гробовая…)
В отличие от 64-к - "харьковчанок", проверенные временем 62-ки, за 3 года учёбы - так
никого из нас, и - не угробили, несмотря на то, что - что, мы только с ними, "нэ робили!"


Завёл я общую, 96-ти листовую тетрадь, - Володи Высоцкого песенник, почти каждый
курсант стал в этом мне помогать: - их искать, из отпусков привозить его фото и песни,
(которые в ту пору просто так, трудно было достать), что делало их, ещё более ценными!
Красиво иллюстрированный фотками, тот фолиант я хранил - как зеницу - око, -
- лишь, - друзьям его давал почитать (и - то, по ночам), постоянно перепрятывал!...
Заголовки стихов, доверял подписать - только Витьке Воротникову, его красивым
почерком, но, несмотря - ни на что, его, к концу обучения - всё равно кто то увёл!...
Для меня это была - "Потеря - потерь!" - (как - модно говорить, стало теперь),
и долго ещё, я был безутешен, после утраты драгоценности той, - Его сборника песен!...

А сосед мой по койке справа, Мореман Ваня, в дверце своей тумбочки установил - с секретом замок, чтоб
залезть внутрь и проверить её содержимое, в его отсутствие, - ни комод, ни - замкомвзвод, - никто не смог,
установив миниатюрный микромотор, выдвигающий язычок замка, чтоб не проник какой - ни будь вор, а
батарейку к нему, всюду таскал с собой! Ну почему, совладельцем тумбочки у меня был - не он, а Святой?
(продолжение следует)

(продолжение "Под солнцем Самарканда" ч. 25. печатается с сокращениями)

Увольнений - нет, как и других развлечений, (кроме двух телевизионных, - на час-два, программ, вечерних),
их вскоре придумали сами. В посылочный ящик, накрытый стеклом, - фалангу со скорпионом подсаживали,
и делали ставки на них, как на петушиных боях, - последние гроши свои курсантские, там так просаживали.
Но интересней всего становилось вокруг, когда этот тесный, толпящийся круг - переворачивал ящик, вдруг, -
- тогда импровизированный амфитеатр, падал с табуретки на пол, а разгорячённые смертельной схваткой, те
гладиаторы, - бросались на возбуждённых её созерцанием, зрителей-эксплуататоров! Или бывало, в пустыне
поймаешь варана - хамелеона, оденешь на шею - ошейник-цепочку, и гуляешь по дорожкам газонов, - (будто
с собачкой),- он сперва, посинеет-почернеет от злости, а потом привыкает, глядишь: вроде его рядом - и нет!
(А он – замаскировался под окружающий цвет, - уже перекрасился - под песочек…)

Скажу я Вам, - на прямоту: без армейского юмора, нам жить стало бы там, - ну, просто, - невмоготу,
но - такая умора, была мне - не по нутру…

Вощла в моду такая забава в казарме, (вы, наверное, знаете, как писем из дому ждут в тюрьмах и в армии), -
- подложат в тумбочку дневального, на пачку писем гадючку, и ждут, чтоб "обрадовать" - тех, кто войдут!...
Грустно без писем из дома, пусто без весточки друга, но сбежать хочется из того дурдома, когда долго не
пишет подруга! Юрка служил в ПВО на Камчатке, Толька, - под Москвой охранял покой на дачах видных
военачальников, только двоим из нас, вышло иначе, служить почти - на дому: Лёшке, - тоже курсантом, но в Севастопольском ЧВВМУ, да Аркашку мамаша пристроила в БАО на Каче, самолётам - хвосты заносить.
Но переписка была, - не шибко обильной, - так как, письма они больше любили - не писать, а - получать!…

После обеда я, жарой и судьбой, - наполовину убит: захожу в казарму, а дежурный мне говорит: "Там тебе,
в тумбочке письмо лежит!" Прям, на глазах оживаю, в надежде дверцу её открываю, с пачки писем обратно
какую-то верёвку стряхиваю (оказалось, - живую!) ищу своё письмо, - не нахожу, матом крою дневального,
и в злобе на всех, в расположение ухожу (а ротные шутники не скрывают своего глубокого разочарования).
Но тут появляется Яковлев Вовка, толпа вновь оживает, когда он - открывает, и вдруг, понимает что - перед
ним, совсем - не верёвка! И с диким воплем несётся по койкам на подоконник, лицом побелев, как покойник!

Выявив нескольких - таких, как Вовка, неформальные лидеры коллектива, их истязали уже непрестанно, - с
постелями-карманами- сапогами, годами напичканными гадами, они издевались над беднягами, неустанно…

Вспоминаю фуражку ротного Голобача, несчастную, пролетающую - вдоль казармы, запущенную под
отборные маты им, - сгоряча, - за чью то провинность, злосчастную!
Тогда не знали, не понимали мы: за – что, за - какие грехи, удостоились такой кармы?...
Оказалось, что в штабе он - "Орден Святого Ебукентия" с утра - за нас получал, и - так своё зло-возмущение
- на - ней (а потом и - на всех остальных) вымещал…

Капитан Гривенюк, сменивший нашего ротного Голобача, в своих узких, на выпуск стареньких брючках, -дудочках, - (каких то - лет 10 назад, ещё модных), - невыгодно отличался от всех остальных, наших
взводных и ротных, казалось, - вот, прямо - сейчас, - пустится - в пляс, выделывая коленца - танца, под названием "Ча-ча-ча", старинного!...
Но вскоре, своей манерой, он нас к себе уже располагал, (в отличие от предшественника), - ни на кого
никогда не кричал, но - когда, какому то проштрафифшемуся, перед строем он что-то - на ухо шептал,
то весь строй - замирал-не дышал, все напрягали уши (как бы - что важное, вдруг, - не прослушать!...)

Начиная с 3-го курса, казусы происходили частенько, с представителями местного населенья:
Утром рано, у ворот КПП блеет - …стадо баранов(!) приведённых местным кандидатом - в
курсанты (как - мзду за поступленье). "К - чему всё это?" - дежурный его вопрошает, на что
ответ получает: - "Чтобы в училище поступать! - Анвар учиться хотеть!" - И на вопрос: - "А
кем ты хочешь стать?" - Тот ему отвечает, причём, вполне серьёзно: "Прэдсэдател калхоза!..."
Тогда это казалось нам - весьма курьёзно и аномально, а по нынешним временам, - вполне
- нормально!...

(продолжение следует)

(продолжение "Под солнцем Самарканда" ч. 24. печатается с сокращениями)

Прислал мне дядька-полковник из Киева, свои хромовые сапоги (мечта любого курсанта) Местные сапожники башмачники за 3 рубля (это 29 эскимо на палочке) своими ножичками ловко вырезали и присобачили к ним - изящные венские каблучки! - Смотрелись - здорово! - Но ходить в них, (а, тем паче, стоять), - очень хреново, -
примерно - так, как на льду - корова, я ими вечно - голеностопный сустав подворачивал, но не выбрасывал, -
потому как, - жаль (да и - было модно…)

В выходной наш начфиз организовал легкоатлетическую спартакиаду: Кросс - 1 километр, выступления на спортивных снарядах: - конь-козёл-перекладина-брусья (на которых "крутить" - уже был не трус я) подъём - по канату без помощи ног, а вот, - бегать кросс, как и прежде, - не мог! (Правда, - на полосе препятствий и
спортивных снарядах, относительными достижениями, я, как то - компенсировал - то, своё неумение…)
Этими соревнованьями - начиналось спортивное лето, гвоздь программы - эстафета, а в конце - приятный сюрприз: - победителю - приз! Участники празднества и болельщики на скамейках стадиона-зрители, - все
курсанты офицеры, и военного городка, жители.
Бондаренко лучший наш стайер, и потому - именно - Ване доверили ту эстафету, но мои хромачи - ему
были - больше по нраву, чем кирзовые-казённые-тяжёлые его, - говнодавы! Об особенностях тех сапог-
-скороходов, я его - предупреждал, но он и Военный (а потом и взводный) настоял, чтобы я их - отдал…
Выстрел из стартового пистолета! Свист и рёв с трибун в моих сапогах вырывается вперёд Ванька-бегун,
но - что это? На лицах болельщиков - недоуменье, испуг! - Непреодолимым, стал для Ивана - третий круг!
Мои тесные-узкие хромачи, оказывается, - очень ему ноги трут, а на ходу-на лету, снимать с себя сапоги,
было ему - не - с руки! И соревнованья, для нас, - так, ничем и закончились, - прямо, тут…


Как нелегко к концу бурсы, в гуще курсантских масс, обнаружить учёбой и солнцем пустыни не иссушенного,
так же трудно было найти среди нас, местными гадами хотя бы раз, за всё время, хоть - одного не укушенного.
Днём летом в пустыне, как вы знаете, - жарко, хоть - до трусов можешь раздеться, а от пекла - некуда деться!
Ночью же - всё наоборот: в поддёвку-вшивник шинелку-шапку-комбинезон утеплённый, хочется разодеться…

26 июля, в самый, по тактике - ГОСов разгар, высадили нас с Шурой Выборным в горах, на курган Таштепа
с, запасом ШИРАСов разных калибров биноклями, рацией, - с задачей, - вероятного противника, имитации.
Понаблюдав, как солнце садится, съели мы с ним мой с-хуй паёк, (его - на завтрак), и стали устраиваться на
ночлег, в надежде, что нам приснится, как пьём мы - чаёк (что могло нас ждать, - лишь, - послезавтра!...)
На все пуговицы застегнувшись, натянув плащ-накидку до подбородка, уже в полусне я, встрепенувшись, ощутил - как что-то по шее моей ползёт и, вдруг, - вцепляется в глотку! Я, инстинктивно, его хватаю рукой,
Шурик фонарик включает, и это - что-то, в руке зажатое, – мохнатой фалангой, из ладони моей выползает…
Каждому – своё, - дело вкуса! Но на кадыке моём, Шурка отчётливо различает - следы от её двух укусов!...
Я её раздавил сапогом, по рации на помощь зовём, но в эфире режим радиомолчания и мы оба в отчаянии…
Только к утру приехал медбрат на большой санитарке, сделал укол и увёз в медсанбат, откуда к вечеру я
убежал своим ходом, - к ждущей меня, моей ненаглядной, крымской татарке...

А до этого случая, как-то чиня палатку, (на дырку, вырезая заплатку) я не заметив, задницей, лишь в одних солдатских трусах, - (хорошо, что в то время она, была костлявая у меня), сел на фалангу, она раздавилась, и куснуть меня сразу, - у ней - не получилось, когда же я встал, - Юрка Беляев, на пятно на трусах указал:
" Посмотри, - что это сзади к тебе прицепилось?..."
(продолжение следует)

То ли ещё будет?

Рост цен, в магазинах, - какой! А пенсия-зарплата, - кот наплакал!
Плохо вам было - при коммуняках! - То ли, ещё будет, - ой-ё-ёй!...

В больницах - не протолкнуться, (да там и не лечат, - всё больше -
калечат), а стоимость медицинских услуг такая, что можно рехнуться!
А раньше, хоть всё там и было не ладно, - зато лечили бесплатно!…

Детям - в люди трудно пробиться, уже не хотят, не только учиться,
но и даже, - …жениться! Своих завести им, - на няньках, одних, -
- разориться! - На детсады, - спрос то, - какой!
Родителям их, что, при коммунизме пожили, - вспомнить
и рассказать внукам, - (бабушкины сказки), - будет - что!
Но, пока они вырастут, - то ли ещё будет, - ой-ё-ёй!...

Жилищную проблему свою, дети сами решать - не в состоянии!
И им остаётся ждать, - когда загнутся - отец и мать,
жилплощадь освободят, так сказать. (А если их у них - 3 или 5?)
В советской стране, квартиры давали - (хоть, и - хрущобы) -
всем - безвозмездно(!) - очередь подошла, - иди - получай!
Взятки - (как сейчас) - брали чтобы! - Да их, - как - огня,
боялись -везде-повсеместно! Все, как то, старались жить -
- честно (разве, - если - цветы дарили, да - с тортиком, чай…)

Так что, - права была Алла: - "То - ли, ещё будет, - ой-ё-ёй!..."

Раньше поборами на дорогах, ГАИ не занималась, с авариями
-ДТП, - своими малыми силами, как то вполне, справлялась,
и - в больших городах от вони машин, - не задыхались!
Нынче штат их иной, - большой, в лапу столько кладут,
что - от них, - вряд ли убудет, так как повсюду-везде,
автопарки иномарок б\у, - как грибы, после дождя, растут!...
То ли, - ещё будет!...


Населенье Земли, - что - ни год, - прирастает, и еды и воды
уже ныне, не хватает - на всех! Вопрос - чем кормиться,
уже и сейчас, - для стран многих, - больной, а что станет -
- через - 10, иль - 20 лет? - То ли - ещё будет, - ой-ё-ёй!...

Ураганы-тайфуны бушуют на нашей планете, жертвы стихии -
-большие и дети, как - предупредить изверженья вулканов,
землетрясенья-цунами все эти? Кандидаты-доценты (которым
платят не центы!) не могут ответить, на этот Вопрос, не простой!...

Как всё же, - права была Алла, когда песней своей, задолго
предупреждала всех - (а - не только, одних - нас с тобой): -
- То ли, - ещё будет, - ой-ё-ёй!...