Смутное время – какие странные слова, если вдуматься. Смутно на сердце, на уме, на совести, а мы перекладываем вину, обвиняем безликое время.

День народного единства 4 ноября приходится на праздник Казанской иконы Божией Матери. В этом «совпадении» много символических смыслов, настолько тесно переплетенных друг с другом, что не оставляют равнодушными даже тех, кто верит в случайности…Начать хотя бы с того как была обретена чудотворная икона.

 Подобно огромному нарыву Иран стягивает вокруг себя мировую политику. Политическая фаза подготовки к силовой операции началась с попытки Вашингтона замирить палестинцев с Израилем. Если у арабской элиты Тегеран вызывает явное раздражение и даже неприязнь, то этого нельзя сказать об арабской улице. Обама не хочет, чтобы иранская кампания подорвала провозглашенный курс наведения мостов с мусульманским миром. Для этого надо сломить сопротивление Нетаньяху, который, опасаясь потери лица внутри Израиля и реакции оппозиции, не спешит продлить мораторий на строительство израильских поселений на Западном берегу Иордана. Как только Вашингтон и Израиль договорятся относительно палестинцев, можно считать, что начальная стадия подготовки к операции завершена.

 Я не о Лужкове, я о кремлевских звездах и Кремле.

80 лет назад, 1 октября 1930 года, в Кремле был взорван Чудов монастырь, по красоте и величию не уступавший иным лаврам, да и носивший имя Великой лавры в самом сердце Москвы. Основал его святитель Алексий, благословивший и духовно вдохновивший не только Дмитрия Донского, но и весь разрозненный люд Руси на борьбу против монгольского ига... Чудов монастырь был местом заточения патриарха Ермогена – другого вдохновителя народа, но уже против польских захватчиков.

 Анатолий Чубайс считает, что элите не хватает интеллекта, а Чубайс, как сказал классик политического анекдота 1990-х годов: «Он – умный». Выступая на экономическом форуме в Перми, глава РОСНАНО сетовал на то, что у России нет общей инновационной стратегии, что на сегодняшний день модернизация определяется лишь «разумным набором шагов», а не продуманным системным подходом.

Чубайс дал интересные пояснения к своему выступлению в Перми газете «РБК daily», которая свидетельствует, что «вовсе не от власти Анатолий Чубайс ждет интеллектуальных потрясений», поскольку «власть не может принять решения, если оно до этого не было выработано элитой. Власть может в лучшем случае оформить и взять на себя ответственность за выбор».

Далее рассуждения «ключевого инноватора» страны выглядят вполне инновационно. Политическая власть выбор под названием «модернизация» сделала, но у элиты не хватает интеллекта, чтобы подхватить это знамя и пронести его по стране, сформулировав и разработав не пошаговую концепцию, а инновационную стратегию страны «хотя бы на 10 лет». По мнению Чубайса, от масштабов политического выбора власти элита радикально отстает.

 Едва начался учебный год, как Минобрнауки поспешил поздравить учителей с тем, что российская школа достигла результатов, опережающих европейские стандарты. Ну что ж, наконец-то.

По данным министерства, в Европе в среднем на одного учителя приходится 13-15 учеников. У нас - 9-10 учеников на одного учителя! А поскольку число школьников из-за демографических проблем не увеличится, то почему не помочь добрым соседям?  По подсчетам того же министерства, нам нужен сегодня 1 миллион учителей, а их у нас 1миллион 200 тысяч. Стало быть, 200 тысяч можно сократить. А девать их куда? Ну, конечно, в Европу! В ней, в Европе-то, понимают, что чем меньше учеников приходится на одного учителя, тем качественнее образование.

К тому же Европа, если пожадничает, то всегда можно этих ненужных учителей отправить за наш российский бюджет в качестве гуманитарной помощи. В самом деле, если умножить 200 тысяч на среднюю зарплату нашего учителя и подсчитать эту экономию в течение учебного года, то на «подъемные» им точно хватит и еще останется на какое-то время. В условиях их модернизации учителя им, ох, как нужны, а нам они зачем? Лишние рты кормить.

А главное, время-то, время как удачно выбрано!

 «В Екатеринбурге разгорается полемика вокруг решения мирового судьи, которая реабилитировала нецензурную брань, признав «три известных слова» не оскорблением, а междометиями». Заголовок небольшой газетной колонки, который, вполне возможно, не принадлежит автору, тоже звучит подобно приговору: «Цензуре – нет! Фемида оправдала матерную брань». Третий приговор, правда, уже всем нам,  заключен в глубокомысленном резюме: «К сожалению, брань в русском языке стала обыденной, и решение судьи только зафиксировало печальную реальность».

Контекст сей удивительной истории совершенно гоголевский. В губернском городе некая дама - попечительница высшего учебного заведения - «принародно обругала проректора этого же заведения площадной бранью в присутствии не менее десятка студентов». Поразительным образом в качестве «свидетеля» защиты в зал заседания суда был «приглашен» или, точнее, внесен В.Даль, в виде некой «современной версии» всем известного словаря. Живи Даль в наше время или, наоборот, мировой судья каким-нибудь странным образом, у Гоголя это бывало, перенесся бы во времена друга Пушкина, мы бы могли наверняка лишиться и этого  замечательного человека либо на дуэли, либо в связи со скоропостижной смертью  ученого, не вынесшего столь низкого оскорбления.

 «Куда движется ФРГ?» - так называется книга известного немецкого философа и публициста Карла Ясперса, вышедшая в свет в середине 1960-х годов, о которой до сих пор много пишут и спорят в Германии и во всем мире. Всеобщий кризис идентичности, охвативший сегодня народы, личности, институты, конечно, не обошел стороной и Германию. Однако, учитывая перипетии новейшей истории, кажется, именно немцы должны обладать особым опытом, особым иммунитетом от всякой «идеологической растерянности».

Все послевоенные годы до совсем недавних времен новая идентичность Германии заключалась в идее «самоочищения», о важности которой для немцев так часто напоминал Ясперс. Это было подобно сбрасыванию с себя исторической кожи - процессу болезненному и, в принципе, ослабляющему организм нации, к тому же нации разделенной. Немцы в конце концов успешно приспособились к послевоенной Европе; их послевоенной идентификации была оказана немалая материальная помощь со стороны США, ведь Германия стала в буквальном смысле границей между миром капитализма и лагерем социализма.

 Итак, откуда же взяться инновационному мышлению не просто для очередного изменения мира вокруг нас, а для пусть постепенного, но глубокого его преображения? Как разорвать дурную бесконечность ожиданий, что за очередным поворотом истории количество интеллектуально-физических усилий человечества перерастет наконец в новое, счастливое качество жизни? (Слово «счастливое» здесь, чтобы кто-нибудь не принял за «новое качество» появление унитазов и самолетов.)

«Мир не может сам себя переделать, он не может, так сказать, вылезти из собственной шкуры или – как барон Мюнхгаузен – самого себя вытащить за волосы из болота, которое вдобавок здесь принадлежит к нему самому, так что он тонет в болоте только потому, что болото это таится в нем самом», - писал Франк. Кстати, не от этой ли внутренней отчаянности популярна в фантастике тема высших по отношению к человеку разумных существ, пришельцев иных миров, которым так и хочется сказать при сочувственном отношении авторов: «Придите и владейте нами». А то и просто, как в фильме «Аватар», превратиться в них, вычеркнув себя из состава человечества.

 «Любой, кто считает, что рост по экспоненте может продолжаться вечно в конечном мире, является либо сумасшедшим, либо экономистом». Эта мысль, принадлежащая британскому экономисту, сегодня очевидна и для не искушенного в экологии и экономике обывателя.

Впрочем, ограниченность стремительно изживающей себя «философии хозяйства» лучшие умы ощущали еще в период расцвета индустриальной эпохи. Изгнанный в 1922 году из России замечательный русский мыслитель Франк вскоре напишет в Берлине: «Уже то обстоятельство, что человеческая жизнь, индивидуальная и коллективная, в такой огромной мере сводится на ту самую борьбу за существование, на беспрерывную, самоубийственную драку за средства пропитания, которая господствует во всем животном мире, - что, несмотря на все технические усовершенствования, с размножением человеческого рода все относительно меньше становится на Земле плодородной почвы, угля, железа и всего того, что нужно людям, и борьба за обладание ими становится все ожесточеннее, -уже одно это есть достаточное свидетельство того, как стихийные условия космической жизни сковывают человеческую жизнь…»

Пройдет совсем немного времени и мирный, внешне вполне бюргерский Берлин, в котором писались эти строки, станет символом и центром нового кровавого передела мира в борьбе за «жизненное пространство».

 «И будут глады, моры и землетрясения по местам. Все же это начало болезней…» (Мтф., 24:7-8).

Дым российских пожаров, беспокойство за себя и близких на время заслоняют от нас общую неутешительную картину планетарного характера. Сначала гигантские извержения вулканов, землетрясения, потом рекордная жара и засуха в России, наводнения в Европе - почти непрерывная чреда больших и малых катастроф. Возникает закономерный вопрос: что дальше? К чему нужно быть готовым? Увы, ответ простой: ко всему.

Мне уже приходилось писать на эту тему в статье «Кто безумен: мы или Везувий?». Сегодня проявления «просвещенного» безумия многочисленны. В нашем случае это уверенность в том, что надо «управлять климатом», в то время как надо научиться управлять собой. Здесь же, конечно, и исторически сложившиеся «комплексы полноценности», выливающиеся в бесплодную демагогию (странное желание актерствовать на фоне надвигающихся катаклизмов), например в духе тезиса «Вызов климатических изменений предлагает Евросоюзу глобальную роль». То, что происходит в мире, уже никому никаких ролей не предлагает. «Поздно пить боржоми…»

 На Украине становится интересно. Перестройка в разгаре, стучат молотки, звучат речи о переделе собственности, ценах на газ, выборах и оппозиции. О «дорогих» и не очень россиянах пишут много. Проезжая по трассе Ялта-Севастополь, вы еще встретите мчащихся куда-то байкеров, приветствующих друг друга выразительными жестами цеховой солидарности. Подзадержались ребята у моря после нашумевшего байк-шоу, которое посетил российский премьер Путин, и фотографии об этом событии обошли все украинские газеты, не говоря уже о крымских. 

На фоне, как здесь выражаются, «мощного российского pr-десанта», «имидж» местной центральной власти выглядит скучно. Всюду на рекламных щитах и растяжках белым по синему полю лозунг: «Янукович -надежда Крыма» - равномерно, через небольшие дистанции, подобно расставленным часовым. После того как президент утвердил закон о порядке проведения местных выборов на Украине, партии власти стоило бы подумать об информационной политике. Тем более что Юлия Тимошенко всегда опиралась на весьма изобретательный и напористый отряд пиарщиков. Правда, нынешнее кредо официального Киева - антипопулизм. Дескать, в отличие от «предыдущих» мы стараемся выполнять предвыборные обещания, в общем, созидаем, а не болтаем и не пускаем в воздух информационные пузыри.

 Самые скучные люди живут и думают по законам формальной логики. Впрочем, жизнь, как говорится, лечит. Но не всех… Нередко убежищем для наиболее упорных из них служит наука, вероятно, там им легче обрести иллюзию успеха. Самое печальное зрелище - это поход формалистов такого рода в историю или искусство, где от прикосновения их ума все становится мертвым и однотонным до неузнаваемости. И вот еще напасть - многие из них любят писать учебники.

Отчасти и по этой причине книга Александра Богомолова и Георгия Санникова «Без протокола» весьма актуальна, это своего рода противоядие от черно-белых картинок с выставки формальных интерпретаций новейшей истории. Впрочем, хотя книга о прошлом - она не об истории, она о жизни. «Теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни древо» - эти слова Гете неслучайно выбраны автором в качестве эпиграфа. Подзаголовок книги гласит: «Невыдуманные истории рассказывают дипломат Александр Богомолов и разведчик Георгий Санников», два друга, проработавшие долгие годы в Восточной Германии.

Итак, 1950-е годы… В Германии появились люди, которые, «может быть, впервые в истории отношений между Германией и Россией искренне, последовательно и безальтернативно сделали ставку на сотрудничество с нашим народом и нашей страной», - пишет в предисловии известный дипломат Квицинский, ныне покойный, как и один из авторов книги Богомолов.

Дружественное и союзное России немецкое государство было нечто действительно беспрецедентное в истории. Мало того, союз этот появился не благодаря долгой подготовительной работе, не вызревал годами и десятилетиями, наоборот, не было, казалось, менее подходящего момента для сближения. И все же именно эти немцы «спасли и восстановили честь немцев как народа в глазах наших людей, которым Германия принесла жертвы и страдания такого масштаба, которого до сих пор не знала». «Гэдээровцы - это были «наши» немцы, которым хотелось верить, и с течением времени поверил наш человек». «В этом, - пишет в предисловии Квицинский, - историческая заслуга немцев ГДР… и историческая трагедия исчезновения ГДР с карты Европы».

 В середине девяностых годов мне довелось побывать на Ближнем Востоке в разгар интифады. Мы стояли с коллегой на вершине холма, откуда открывался впечатляющий вид на окрестности, а рядом развевался флаг ООН с хорошо известными буквами «UN». «Знаешь, как здесь расшифровывают эту аббревиатуру? - спросил мой спутник с невеселой усмешкой. - United Nothing (объединенное ничто)». Применительно к ситуации звучало злободневно и разочаровывающе.

Введение Евросоюзом дополнительных санкций в обход уже принятых Советом Безопасности решений будет иметь много непредсказуемых последствий, и не только для Ирана. ООН сегодня, как бы кто ни относился к этой организации, - наиболее представительная и единственная политическая площадка, где может быть услышан голос государств с разной политической культурой и уровнем развития. Односторонность действий США и Европы - для многих стран сигнал о том, что ООН хотят превратить в United Nothing.

Перед встречей президента здание МИД на Смоленской убрали как невесту. Мрамор был доведен до максимального блеска, автоплощадка освобождена от «своих» и «чужих». Помпезный конференц-зал, который столько и стольких повидал на своем веку, сменил бордово-красное облачение на тающий терракот. На сцене новая эмблема министерства, утвержденная накануне президентом: в середине - геральдический знак, в когтях орла по пальмовой ветви, внешне напоминающие гусиные перья. Для полноты образа, кажется, не хватает изображения свитка с сургучом - прообраза посольской депеши…

Атмосферу напряженного ожидания разрядило то, что приезд президента и его выступление были отложены на три часа. Это дало возможность в самом начале совещания выступить министру экономического развития Набиуллиной, начальнику Генерального штаба Макарову, председателю РСПП Шохину и председателю правления Института современного развития Юргенсу. Их слушали внимательно, как в опере слушают увертюру при опущенном занавесе перед появлением главных героев.

Ничто не предвещало грозу… И ее не последовало, возможно, к чьему-то разочарованию. Тем не менее критики в адрес работы МИД было немало, но то, что она была высказана без обиняков, иногда с иронией, но без обидных намеков, создавало атмосферу нелицеприятной беседы. Президент время от времени возвращался к теме высокого профессионализма российской дипломатии, ее способности решать самые сложные задачи. После вручения государственных наград - одна из них не обошла и главу МИД Сергея Лаврова - президент, явно под влиянием общей атмосферы в зале, выступил с короткой речью-импровизацией. Это неформальное обращение, «без бумажки», к послам стало, по сути, камертоном всей встречи.

Уважаемые читатели блога, здесь вы можете задать вопросы по интересующим Вас темам. Скоро на дневнике будет выложен очередной видеоответ. 

 Баба ЕГЭ удалилась в свою избушку, громко хлопнув дверью, оставив по себе недобрую народную память. Но нет худа без добра. Не было, наверное, в России таких времен, когда школа и семья были столь едины, так тесно сплочены перед лицом «внешней угрозы». Это, без преувеличения, исторический результат, который достигнут благодаря усилиям «чиновников-внедренцев» ЕГЭ. Когда министр образования и Рособрнадзор стали читать морали учителям и родителям, когда с высоких трибун звучали призывы к прессе быть ответственной, то хотелось сказать: «Спасибо, господа!» Вы пробудили общественную совесть, именно вы, а не специально организованные площадки наконец дали нам возможность услышать голос гражданского общества в России.

 «Вы ищете инвестиций, которые могут принести по 2000% за три года? - дразнила своих читателей «Уолл-стрит джорнэл» в 1995 году. - Лишь один рынок ценных бумаг обещает такой результат… Россия». И все же, как отмечает в своей книге «Доктрина шока» Наоми Кляйн, Ельцин «отклонился» от доктрины Чикагской школы, не позволив иностранцам непосредственно скупать «русские богатства». «И все равно прибыли были астрономическими». Сначала предприятия попадали в руки новой прослойки, так называемых олигархов, а уже те открывали двери для иностранных компаний. «Этот промах в дальнейшем будут учитывать во время приватизационных аукционов в Боливии и Аргентине. А в Ираке, после вторжения США, пошли еще дальше: там напрочь постарались отстранить местную элиту от невообразимо выгодных сделок».

Что, как и за сколько покупали в России? Канадская журналистка приводит сухие цифры, нам, конечно, «хорошо известные» (дежурная фраза многих отечественных политологов), но совершенно неосмысленные (в первую очередь нашими политологами). 40% нефтяной компании, «сопоставимой по объему с французской «Тоталь», были проданы за 88 млн. долларов. В 2006 году объем продаж «Тоталь» составил 193 млрд. долларов. «Норильский никель», производивший пятую часть никеля в мире, был продан за 170 млн. долларов, его прибыль вскоре составила 1,5 млрд. долларов в год. Нефтяная компания «Юкос», распоряжавшаяся объемами нефти больше, чем во всем Кувейте, была продана за 309 млн. долларов, но очень быстро ее ежегодная прибыль составила 3 млрд. долларов. Наконец, «нефтяной гигант «Сиданко» оценили в 130 млн. долларов; два года спустя на международном рынке стоимость сделки составила 2,8 миллиарда. Гигантский военный завод был продан за 3 млн. долларов (!) - по цене загородного дома в Эспене».

 «Распространяйте эту истину – законы экономики подобны законам техники. Один ряд законов одинаково действует везде». Этот постулат, достойный обитателя палаты № 6, принадлежит совершенно здравомыслящему человеку по имени Лоуренс Саммерс - главному экономисту Всемирного банка 1991 года. «Есть!» - сказали «чикагские мальчики» российского разлива, «растекаясь» по лицу родной земли. На редкость самонадеянные и безапелляционные, не знакомые с азами реальной экономики, усвоившие два-три положения из теории «шоковой терапии», как правило, лишенные даже элементарного вкуса (как они одевались!), - эти «большевики рынка» приступили к тому, что Наоми Кляйн назвала в своей книге «творческим разрушением».

Они торопились. Поставленная задача требовала «произвести перемены столь стремительно и внезапно, чтобы сделать сопротивление невозможным». Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц по поводу этой особенности «шоковой терапии» писал: «Лишь стремительная атака в тот момент, когда туман «переходного периода» открывает «окно возможностей», позволяет осуществить перемены до того, как население обретет способность стать на защиту своих прежних, кровных интересов». И еще одно обязательное условие – наличие кризиса. С этим в России было все «в порядке». По словам Джеффри Сакса, главного отвечающего за ход реформ в России, в стране был налицо «первоклассный макроэкономический кризис», причем столь «интенсивный и опасный, какого он еще в жизни не видел».

 Наоми Кляйн в книге «Доктрина шока» утверждает, что вместо «мягкотелого» Горбачева Запад для радикального реформирования СССР искал русского Пиночета и нашел его в лице Бориса Николаевича Ельцина. Разумеется, в политическом отношении это сравнение «хромает». Ельцин не построил концлагерь на футбольном поле в Лужниках, не устранял физически десятки тысяч оппозиционеров и просто недовольных режимом, не бросал их за решетку, не подвергал жестоким пыткам. Даже расстрел Белого дома не может поставить его на одну доску с чилийским генералом. К тому же вопрос: «Кто кого искал - Запад Ельцина или Ельцин Запад?» -остается открытым. Судя по всему, движение было встречным...

Есть еще одно существенное обстоятельство, которое делает сравнение некорректным. В относительно небольшой латиноамериканской стране при поддержке США был совершен хорошо организованный переворот, и военная хунта пришла к власти в считанные часы. Долгожданный для Запада развал Советского Союза стал для него событием неожиданным, абсолютным историческим сюрпризом, который заставляет усомниться в тезисе какой-либо победы в холодной войне. В самом деле, что это за победа, которую проглядели все идеологические штабы, которую не смог распознать ни один из авторитетных «think tank»-ов, не говоря уже о том, чтобы предсказать в сколько-нибудь грубых очертаниях судьбоносные события 1991 года в России.

Не так давно в книжных магазинах Москвы появилась книга Наоми Кляйн «Доктрина шока». Ее автор - известная канадская журналистка, публикующаяся в крупнейших изданиях: «Нью-Йорк таймс», «Гардиан», «Харперз мэгэзин» и канадский «Глоб энд мейл». Впрочем, славу ей принесли не столько газетные статьи, сколько книга «No Logо. Люди против брэндов», которая в свое время была переведена на 28 языков, включая русский, и издана миллионным тиражом.

Г-жу Кляйн нельзя назвать ни антиглобалисткой, ни марксисткой, ни троцкисткой. Но как заметил известный актер и режиссер Тим Роббинс, «Доктрина шока» - столь важная и столь разоблачающая книга, что она вполне могла стать катализатором, поворотным моментом, отправной точкой в движении за экономическую и социальную справедливость».

Одна из глав книги называется «Звериный оскал капитализма», однако автор подвергает критике лишь одну из его последних доктрин, а именно «Чикагскую школу экономики», не обходя стороной и марксистскую экономическую теорию.