Весенние ночи самые приятные.
Безмолвный ветер говорит со мной не останавливаясь ни на секунду. Он убедительнее любых людских слов, успокаивающе охлаждает мои мысли.
Я живу, ощущая себя - и всё становится проще.

Зачем я здесь? Около одиннадцати утра, снег так и норовит выколоть мои глаза. Скользкая дорога, скользкие сапоги, неприятная большая куртка на лёгкой рубашке. Холодное сидение, снимаю шапку, надеваю наушники, рядом садиться кто-то робкий, тесно – но тепло. Сидение наполовину опустело, она не отодвигается, по-прежнему тепло, теснота стала комфортной. Вышел, ветер торопит, что очень опасно на очищенной от снега корке льда. Мелкие, но быстрые шаги, всюду светофоры, смотришь сквозь снег – зелёный, идёшь. Торопишься, надежды на то, что успею - рухнули ещё по дороге, надежды на то, что выйду пораньше, рухнули ещё в постели. Заходишь. Вокруг люди, которых быстро забываешь. С которыми говоришь, но не помнишь о чём. Ожидание, волнение, истерика внутри себя, улыбающиеся молчание снаружи. Отыграл. Неважно. Дебют не удался, плюнул, не расстроился. Выходишь, ещё больше озлоблен, достаёшь наушники, забываешься. Никогда не помогал пьяным, сжалился, поднял, поблагодарили – самый приятный момент за весь день. Приходишь, забываешь про собственные обещания сесть за учёбу, засыпаешь. Просыпаешься, ходишь туда-сюда, пьёшь чай, ненавидишь себя, но продолжаешь пить чай. Очередной вечер, очередная депрессия. Полгода не куришь, выкуриваешь за неделю 2 пачки, рак лёгких обеспечен. Смотришь какое-то видео, слова как щебетание птиц – сначала прислушиваешься, потом забываешь. Просыпаешься, выключаешь надоевший экран, смотришь в окно. Зачем я здесь?

Ужасно мёрзнут ноги. Надеюсь в следующую то зиму у меня будут новые герметичные окна, потому что в старые щели, хоть руку просовывай.

Сегодня, всё-таки, решился взяться за написание небольшого рассказа, хотя кто знает, может он и выльется в итоге, в что-то более крупное, нежели задумывалось. Нашёл старые начинания, соединил их, приукрасил, даже обложку уже придумал xD ну да чего, не помешает же...Ну и вот, кое-чего получилось. Надеюсь, что у меня хватит желания это продолжить. Если наикратчайше описать мой замысел, то получится примерно так: Детско-подростковый рассказ(хотя, эти рамки не столь существенны), повествующий о преодолении неким мальчиком, своих детских фобий и страхов, мешающих ему обрести свободу и порой, даже, угрожающих его возможности дальнейшего существования. Но в принципе, всё может, пусть не кардинально, но изменится. Название не придумано, но кое-какие очертания действий уже имеются. За работу :)



Леденящее утро января. Грустное словосочетание, пробуждающие неприятные мурашки по всему телу и желание ещё глубже зарыться в тёплое ватное одеяло. Что может быть хуже? Честно сказать, я и не знал тогда. Вот уже как несколько месяцев я лежал, проглоченный своей мягкой детской постелью. Я был чем-то болен и странно себя чувствовал, и хотя мама говорила, что ничего серьёзного, сожалеющий взгляд доктора, который приходил ко мне в течении всех этих дней, меня немного настораживал. Я не ходил в школу, что, конечно же, меня безумно радовало, но иногда бывали минуты, когда я всё-таки очень скучал и завидовал моим друзьям. Бывало, они приходили, и тогда, рассказывали мне много нового, чего я не видел, в чём я не участвовал. Мы долго беседовали, весело шутили, и мне казалось, что я снова не один, снова могу радоваться всему тому, чему когда-то радовались вместе. Но когда им, всё-таки, приходилось уходить, то я, задумавшись, наблюдал в окно, как они, оставляя следы в свежевыпавшем снегу, весело бегут по улице, и мне становилось грустно.


Случилось же всё в таком далёком, как мне теперь кажется, октябре. Осенние деньки нашего серого, небольшого города всегда вводили людей в вялое, сонное состояние. Даже дедушка Пимен, мучающийся бессонницей и подолгу сидящий в своём старом, скрипучим кресле, в такие дни не выходил после обеда из своего одноэтажного, со светло-голубой крышей, дома, а засыпал прямо в гостиной, издавая громкие рычащие звуки. Его небольшая, но обычно очень резвая, шумливая собака – так же, старалась забраться в тёмный, удалённый угол, и грустно смотреть оттуда, зевая, и лишь изредка небрежно и лениво потягиваясь. Мне нечем было занять себя, да и не хотелось этого делать, и я проводил большую часть времени дома, с книгой или же просто лёжа на краю кровати, уставившись в тускло-жёлтое, зачастую по-осеннему мокрое, окно. Погода ухудшалась, отец уже несколько раз ездил в лес, и приезжал оттуда уставший с полным пикапом дров. Значит наша гостиная, в скором времени, заполнится лёгким приятным запахом смол, и трескучий огонь будет хорошей заменой для всей семьи вечернему просмотру телевизора. Я всё больше спал. Мне не хотелось заниматься уроками, не хотелось выходить на улицу, и когда звонили друзья, я всё чаще говорил им, что болен. Наверное, я не врал.
Случалось, когда я открывал глаза, то не помнил, когда последний раз просыпался, ходил ли куда-то, какой сегодня день? Я ничего этого не знал, как и не понимал того, сплю ли я сейчас, или же бодрствую. Я помню лишь то, что каждый день мне жутко хотелось спать, это чувство не уходило почти никогда, во сне ли оно было или наяву? Я не мог чётко осознавать этого, как не мог и избавиться от этого чувства. Когда мне казалось что я не сплю, я ощущал слабость, чувствовал порабощающую резь в глазах, которую не прекратить, не заглушить, как многие советуют, горячим кофе или же холодным душем. Она затуманивает разум, и ты, прекращая ощущать реальность, засыпаешь. Сначала сны приносили некое счастье, некую радость, которая втягивала понемногу в свои сети, принося удовольствие. Утром же, не было и намёка на бодрость. Во сколько ты лёг, чем занимался весь день – не имело значения, утро казалось продолжением прошлого дня, с маленьким перерывом, с крошечным отдыхом, который заканчивался, как казалось, сразу же после того как открывались глаза.
Дальше становилось хуже. Сон превратился в жизнь, или же жизнь превратилась в сон, как не скажи, итог не меняется. Находясь в таком полусонном состоянии, ты не помнишь, что было с тобой перед тем, как ты попал в эту комнату, вообще, что ты делал до этого? Новый день перестал отличаться от предыдущего, я просто не помнил прошлого, оно не имело ничего того, что могло бы запомниться. Я просыпался, и мне не хотелось вставать. Я с трудом поднимался, и не смотря на то, что мне ужасающе хотелось спать, я пытался хоть как-то себя разбудить. И тут, появлялась уже совсем другая проблема - нежелание ложиться, чтобы хоть как-то продлить остаток этого впустую потраченного дня. Это был замкнутый, Читать далее...

[462x700]
Вот она зима, какой я её люблю. Она почти идеальна, её почти не хочется отпускать. Каково это, когда ещё несколько недель назад – грязная простыня снега, ещё немного смущаясь, но уже почти смирившись своей безобразной наготе, лишь едва-едва прикрывала землю. Когда, необоснованно рано и непривычно для меня, асфальт, более чем на три четверти был чист и веял иллюзиями наступающей лжевесны. Наконец, когда возбуждение весеннего свежего воздуха вскружила головы и первые набухающие почки выделились на фоне деревянной безжизненности, всё это вновь скрылось от только что проснувшихся, заспанных зимних глаз. Да ещё как скрылось! Снежные пустыни буквально за одни сутки, обняв в свои пышные оковы, маленькие, засыпанные тропинки, обволокли пространство.
Преодолевая метель, создавая собственные извилистые тропы, слушая ласкающие уши песочно-сыпучие звуки, я радостно пробираюсь, чувствуя себя пятилетним ребёнком, сквозь не проходимые в детстве, а теперь с лёгкостью преодолеваемые белоснежные сугробы. На голубом табло высветилось -3, ветер, бесспорно не северный, тёплый и нежный, такой, как будто кто-то любимый тихонечко дует тебе на ресницы, ночь, кругом фонари – в этом попросту хочется раствориться. Я понял, что за эту зиму я ещё не разу не трогал снег, как странно, понимать это только в марте. Наклонившись, я провожу рукой по холодной, мокрой субстанции, делая первый снежок. Жаль, что я так и не решился провалиться по-детски в эти пушистые снежные подушки, поводить руками, вспомнить эту детскую маленькую радость.
Пустота улиц, делает эту картину ещё прекрасней, замедляя шаги, почти останавливаясь на месте, я всё никак не могу насытить живущих красотой, глаз. Мою неодиночность выдают лишь редкие, зачастую вдвоём с резвящимися хвостатыми существами, прохожие; да и многочисленные освещённые квартирки, гирляндой светлых окошечек мигающие на лоне кирпичных исполинов. Я люблю смотреть в окна этих квартир. В каждом из них, есть своя собственная жизнь, порой бурлящая, с эмоциональностью и чувственностью жестикуляций, порой спокойная, сидящая, лениво-расслабленная. Я люблю смотреть на закрытые шторы, на силуэты, наверное, счастливых семей, бредя своей дорогой, к своему собственному свету своего окна.

Пока я разглядывал твою фотографию, луна спряталась за тусклые серые шторы. Я отодвинул их, принимая на себе свет яркого светло-жёлтого круга: он был так близко, что были видны все тёмные пятна океанов, светил так ярко, что отражение люстры в окне, едва ли могло быть ярче, а мелкий снег, иногда, очень быстро пересекал его таинственный и нежный образ. Я не мог оторваться, не одна посторонняя мысль не могла проникнуть в моё статичное, замороженное сознание; где-то играли прелестные звуки, где-то внутри черепной коробке виделся твой портрет. Музыка играла всё громче, пронзительный голос звал за собой, и не давал думать, не давал оторвать взгляд от заледеневшего стекла оконной рамы. Луна, чудесная весенняя луна, росла; её размеры становились всё более необычными, но я не обращал на это внимание и верил, что сегодня это и должно было случится. В один момент она вплотную приблизилась к моему окну. Её свет не слепил, не осветил всего квадрата пустой, одинокой комнаты, а наполнил её, холодным туманным светом, какой бывает утром, после ночного, безудержно стучащего по крыше дождя, делавшего моё тёплое шерстяное одеяло вдвое теплей. Мне показалось, я заглянул внутрь себя: твой портрет был всё ещё там, на маленьком письменном столике, в белой, средних размеров рамке. Я подошёл и взял его. Он очень холодный, твой взгляд на нём очень холодный, такой, как прежде, в минуты, когда я заставал тебя плачущей, укутанный в мои простыни, с красными, блёклыми глазами. Думаю, он мне непременно понадобится, там, на луне.
Я не нащупал стекла, оно, как будто бы растворилось в этом туманном, пронизывающим пространство, свете. Я переступил через раму. Новый мир охватил меня: волосы были наполнены новым ветром, ветром свободы, тело ощущало большую близость солнца, чем я когда-либо мог ощутить на Земле, мои босые ноги стояли на сухом и бесцветном грунте. Я побежал, раскинув руки, откинув голову, вбирая в себя этот воздух. Как неправдивы, оказались слова говорящих, что здесь нечем дышать, я дышал, и этот запах щекотал живот, волнующее место, ниже диафрагмы, наполняя лёгкие, которые я напрягал из-за всех сил, чтобы как можно дольше держать в себе этот запах. Горизонт был очень тёмным, не одна из звёзд не показывалась среди темноты. Я трогал эту темноту, которая была материальна и наощупь напоминала волны твоих мягких волос, распространяя тот самый запах, от которого дрожь проступала в руках, не останавливаясь, переходя дальше, по всему телу. Меня несло сильным порывом, я смотрел на бесконечные лунные пустыни, пролетая, трогал их руками, обратной стороной кисти – чтобы нежнее чувствовать их бархат. Глаза закрывались, разум проваливался, когда неожиданно показались звёзды. Твоих бесценных глаз, таящих в себе безумное количество галактик, было лишь два - звёзд было миллионы. Я не знал, на какие из них смотреть, так быстро они переливались, смешивались в единый, прекрасный свет и уносились куда-то далеко-далеко. Но среди них не было твоих глаз, и я закрывал свои.
Маленькая вазочка на столе, приютила у себя тюльпаны, которые своими последними мгновениями недолгой жизни, очаровывают так бесцельно, порой, живущих людей. Их запах не дурманит разум, его не ощутить за несколько десятков метров, он не таит в себе безумной страсти, но я люблю его неуловимые, чувственные оттенки, и я один ценю их аромат, зарываясь носом в каждый нежный, открытый мне навстречу бутон. Ласковый, неповторимый, едва заметный вкус говорит мне о большим, нежели все духи мира, единично и в совокупности.
Я проснулся. Луна уходила всё дальше, моё путешествие было похоже на его тусклый, рассеянный свет. Через минуту я забуду о нём, так же как и луну я потеряю из виду. Но что-то тревожило меня до сих пор, будет тревожить утром, и каждый следующий день. И завтра я снова буду сидеть за этим столом, может быть, я вспомню тебя, свободный и леденящий кожу воздух, бархат которого не достоин не один человек мира - моё чёрное небо с запахом любви.

Думал, прошлый "новый год" побил все рекорды унылости, и конкуренты, пускай когда-нибудь, может быть, его и догонят... но чтобы вот так сразу, на следующим же витке планеты Земля, не ожидал...И как тут не верить народной мудрости: как встретишь НГ, так его и проведёшь? Стоит лишь добавить: Так встретишь и следующий!
Очень вовремя потерял паспорт, очень мудро поступил, когда в его обложку втиснул все свои сбережения...в общем удача повернулась не тем местом, каким стоило бы.

Да и год, признаться - с самого начала не радовал приятностями. Отсюда очевидно моё внутреннее возмущение, когда при пожеланиях типа: "Пусть следующий новый год, будет лучше предыдущего" - мне отвечают: "нуу...хотя бы не хуже.."
Ну уж нет, именно лучше! второго такого же я не перенесу.

P.S.
"Нет, не тебя я люблю, дорогая."

Что хотел сказать то, завтра выступление, первое выступление в качестве ( до сих пор язык не поворачивается так себя называть) вокалиста. Собственно, я практически не переживал до сегодняшнего дня, и смотрел на это как на очередной урок, только со зрителями, но теперь...теперь как-то не комфортно себя ощущаю, мысли о завтрашнем дне глубоко засели в сознании и до конца не понятно, что же будет...

Главное справиться с волнением, справиться с сердцем которому, наверное, по силам заглушить не только мой голос но и музыку, что будет играть, справиться с собой.

Столько пафоса, отвращения и высокомерия - без улыбки и не посмотришь :)
Ладно, хоть в сторону не отбежла, ну и посмотрела...мне прыщу достаточно xD
Смешно, даже не грустно...

Очень понравился фестиваль эстрадного искусства, на котором мне посчастливилось сегодня присутствовать. Много талантливых, интересных и очень красивых ребяток принимали участие в нём, радуя как музыкальными своими талантами, так и вообще светом и позитивом своих сердец. Спасибо им за это большое!

P.S.
Не люблю ограниченных, застрявших в рамках прошлого, не понимающих всего нового, людей. Они как ржавый гвоздь, который уже более чем на половину потерял связь с тем что его держало, который, абсолютно не понятно на чём и зачем держится - но портит весь вид, вызывая отвращение всем своим существом. Его давно пора заменить на новый, выдернуть без сожаления, иначе он заразит своей ржавостью других, причиняя вред всему тому месту, где он находится.

Сегодня по дороге на работу наблюдал довольно необычную сцену. Большой пассажирский автобус, повалив несколько деревьев, и переехав бордюр находился в нескольких метрах от остановки. Из беседы двух женщин, которые видимо были очевидцами, оказалось, что был задавлен насмерть мужчина, который так же, как любой рядом сидящий человек, несколько минут назад, стоял и дожидался своего маршрута. И виной всему, не водитель, как показалось бы сначала, а женщина которая выбежала на красный свет, вынудив водителя вырулить на пешеходную дорожку. Вот так из-за глупости и неоправданной торопливости можно стать виновником потери чьей-то жизни, убийцей - в самом прямом смысле этого страшного слова. Рискуя собой - всегда подумайте,не рискуете ли вы кем-нибудь другим! Будьте внимательны.

Просто не хватает объятий. Когда чувствуешь другого человека, дышишь с ним одним воздухом.
И даже неважно, знаешь ты его - или нет, хочется просто подойти, и склонив голову на плечо, постоять.

Страшно подумать, но зима начнётся только завтра, а кажется, будто бы она уже целую вечность.

Каким же замечательным оказался сегодняшний вечер. Но начну с отступления. Чем для меня была классическая музыка? И какие мысли я мог выделить, говоря о ней? Если и удастся выдавать из себя немного слов, отвечая на свои же вопросы, то они окажутся до того скудными и шаблонными, что я заранее понимаю их бессмысленность.
Ну так вот, в чём же замечательность вечера, и к чему эта вся риторика? А дело в том, что я побывал, причём впервые, именно на концерте классической музыки, Башкирского национального оркестра, в нашей областной филармонии. Оказывается, как много классики в нашей повседневной жизни: не зная почти что не одного композитора, автора того или иного исполняемого произведения, мелодии были удивительно знакомы, и узнаваемы; вспоминались различные фильмы, реклама и пр. пр. пр. Два часа, для меня, прошли быстрее, чем те же самые часы в кинотеатре, даже на самом интересном и захватывающем фильме.
В голове прилив мыслей, и выбирать что –либо одно очень сложно, но я кое-что выделю. Меня поразила слаженность движений музыкантов, играющих, казалось бы, на разных инструментах, разную музыку. И ещё, их удивительное умение слышать именно свой инструмент среди десятка подобных, а также среди нескольких десятков совсем других по звучанию инструментов. «Плотный, завораживающий строй смычков поднимается над головами оркестра и…с невероятным звуком, который на какое-то мгновение останавливает дыхание, опускается, и в ту же секунду устремляется снова ввысь, повинуясь громкому, властному голосу рук дирижёра» -так, я бы мог описать мои первые впечатления после всего увиденного. И даже сам стиль моего описания, думаю, уже многое объясняет, многое говорит о моих чувствах. Не буду глубоко углубляться во всю красоту моих переживаний, думаю и без меня, это невероятное действо было с лихвой описано разными занимательными литераторами, но выделю ещё кое-что, что запомнилось взгляду и заинтересовало мысли. Это лица некоторых людей. Какие светлые, интересные, не отпускающие взгляда, бывают лица у представителей творческой деятельности. Конечно, не все музыканты обладали именно такой особенностью, большинство – это пусть и мастера своего дела, но всё же с оттенком серости, цветом обыденности смотрели на ноты, на зал, почти не выражая каких бы то ни было эмоций. Музыкой, конечно же, всё компенсировалось, и большое моё уважение им за это, но не они, к сожалению, запомнятся людям, и не их лица получили столько моего внимания, разделённого, иногда, пополам между музыкой и исполнителями.
В завершении хочу сказать: это мой первый концерт, и всем последующим будет очень трудно вызвать у меня такие же по глубине и охвату эмоции, но пусть у каждого нового концерта это непременно получается. Классическая музыка, пока, конечно же, не влюбила меня окончательно в свою прекрасную душу, но уважение и большую симпатию она бесспорно заслужила. Добавлю ещё, что этот же самый оркестр будет выступать на одной сцене с Дмитрием Хворостовским, который на днях приезжает к нам, в Оренбург. И очень-очень жаль, что у меня не получится сходить и на него тоже.

Понял, наконец таки, нечто важное для себя. Любимого человека всегда нужно отпускать. Ведь любовь не может желать зла, поэтому, всё что другой человек считает для себя лучшим – то нужно принять, пожелать ему это лучшее, и захотеть чтобы это лучшее у него было. Не нужно смотреть с обидой, с грустью, с упрёком в глаза этого человека или же вовсе их отводить – ты ведь по-прежнему любишь его, а значит ни к чему это лицемерство. Оставаться светом для него, вот что действительно необходимо – и не важно, что этот свет ему, на сегодняшний день, не нужен. Может быть, когда-нибудь этот человек окажется в темноте – так пусть же он знает, где найти ему свет. Помнить лишь только хорошее, наверное, не получится, неприятные моменты неуправляемо проявляются в памяти, но каждый человек имеет право на ошибку, нужно, всего лишь, научиться прощать – даже если и твоё существование в его жизни, также было его необдуманной ошибкой.
К простому – приходиться идти через сложное, но это всегда оправдывает себя. И теперь, на один камень моя душа стала легче.

Приятный зимний ветер касается лица, и маленькие замёрзшие капельки смешиваются с белыми, намокшими волосами, падая на лицо, на окрашенные погодой щёки, исчезая на алых, кем-то воспламененных губах. Снег. Именно он делает зиму. Именно его приход, его появление, заставляет, несмотря на все оскорбления сделанные холодным и бесснежным утром, по-настоящему влюбляться в неё, раз за разом, всё больше и больше. В такие моменты, всегда, хочется думать только о хорошем. Проблемы с учёбой - пройдут, и всё обязательно наладится. Поссорился с другом - позвонишь ему, и скажешь "Привет!". Любовь без ответа - радуешься ей, потому что нет ничего лучше, чем любить.

Тепло. И в зимний одежде ощущаешь себя пушистым котом, который щурится на снежинки, мурлыча, наслаждаясь неожиданной оттепелью. Всё хорошо. И не хочется думать, не хочется писать о том, что вскоре он растает, оставляя лишь слякоть, и ранящий, колючий до слёз - северный ветер. Пусть. В душе, в глазах ничего не изменится, ведь мне так нужно сейчас, поддерживать хорошее настроение...

          Половина седьмого утра. Дискриминация «сов» - очевидна. Прийти вовремя к первой паре – задача из разряда просто невыполнимых.

           До остановки несколько метров, и я уже вглядываюсь в номера проезжающих автобусов. Никогда не знаешь бежать или не бежать к маршрутке, когда она вроде бы близко – но дорога скользкая и совсем не факт, что она намерена тебя ждать. Нужных цифр замечено не было, и я на мгновение опустил глаза. Мужчина, лежащий на снегу, в шаге от тропинки ведущей к остановке, был накрыт полупрозрачной хлопчатобумажной накидкой небольших размеров, и сверху, в районе грудной клетки, на человеке стояла чёрная, тряпичная сумка –дабы, ветром не унесло тряпки – мелькнуло у меня в голове, глядя на этот творческий подход медиков. Труп на улице поразил меня. В голове сразу же закрутились отрывки документального фильма про блокадный Ленинград, чувства жалости, сожаления зашевелились в сердце – но не страх. Несметное количество «кинотрупов», всевозможных ужасов, которые зачастую смакуются в новостях,  такое понятие, как «мёртвый человек» - внесли в списки обыденного, не пугающего человека факта. И даже прохожих зевак, сердобольных старушек, никого не было возле неподвижно лежащего тела. Люди шли, садились в автобусы – привычно. Машина скорой помощи стояла тут же, в не скольких шагах, у края дороги. Не знаю долго ли лежал человек, долго ли стояла машина – но забирать его не торопились, и не одного медицинского сотрудника я так и не заметил. Толи ждали специального катафалка, толи другие причины вынудили их сидеть в тёплой «газели», но лежащий на улице труп – это же дико…Есть носилки, есть специально оборудованный транспорт – так, что же мешает по-человечески обойтись с умершим, с теми людьми, что проходя мимо, конечно же не ожидают, в утренних потёмках, встречи с подобным. Или же медицинская салфетка, и портфель фельдшера – это всё возможное, что можно было сделать? Нет, господа. Безразмерное равнодушие и абсолютное нежелание думать и понимать – удивляют.

                Жаль, что и в меня ворвалось это чувство обыденности. Я прошёл мимо, посмотрел, отвернулся, посмотрел ещё раз – да задумался, но не был шокирован. Смерть человека, особенно тебе не знакомого – что это? Всего лишь секунда твоего внимания. Неужели и моя жизнь – это  одна секунда, всего лишь один взгляд: знакомых и незнакомых, близких и абсолютно далёких, просто прохожих, живущих с тобою рядом, людей. Смерть есть смерть, и мы не в силах что-либо изменить, но как просто теряются люди, уходят - никогда уже, не возращаясь обратно.

Мне так редко раньше что-либо снилось. Или, может, я просто редко запоминал. Но что-то случилось, и теперь каждую ночь...И все такое светлое, приятное...пока спишь. А утром, как выпитый накануне алкоголь, с пробуждением заставляет поклясться : никогда не употреблять, больше, ничего подобного. В первом случае - это ещё можно представить возможным. Но как снова, не видеть сны..?

        Мечтами - не создать реальное.  Добиваться материального, нужно лишь материальным, каждый день прикладывая силы. Время каждый год ускоряет свои шаги, с каждым годом всё не заметнее проходят часы и минуты, которые хотелось бы тратить с пользой. И именно труд, зачастую продлевает это время, дарит приятные моменты ощущения жизни. Можно проснуться незадолго до обеда, проходить ленивой походкой по комнатам, неохотно пролистать газету и лишь вечером немножко потерзать себя за потраченный в пустую день. Но день прошёл, а терзания будут так же пусты. И ничего не вернуть, этот прожитый день уйдёт безвозвратно, и среди нескольких десятков тысяч дней, которые отведены человеку, на один день станет меньше. День – ни так много. Но таких дней сотни, сотни дней, которые могли бы сделать человека лучше. И разве на это можно закрывать глаза?

      Двадцать пять тысяч минус один - много ли это? Сегодня – есть только сегодня, сейчас, через секунду - не упусти.

         В голове нет тех километров, которые нас разъединяют, расстояние, здесь, исчисляется днями. День – это километр…или два, не больше. Неделя – чуть более десятка, и, кажется, можно добежать, избегая обрывы мыслей, преграды разума, пропасть, расширяющую зрачки. Стена нерешённых вопросов всё ещё может разбиться, пусть и запачкав кровью, немного вспотевшие волосы.
        Месяц, несколько месяцев – тысячи метров, гигабайты набухающих мыслей, не выдавливаемым прыщом тревожат кору головного мозга. Больно дотронуться, но ты ведь не сможешь удержаться, правда? Навязчивая мысль материализуется в действие, и зеркало, в коридоре, встречает тебя без улыбки. Не смотреть бы в него…не видеть бы шрамы ещё не зажитых ран, горячие от воспоминаний, зудящие участки, чувствительной кожи.
        Не выдавить. Прибавляя усилия, раз, за разом отчаянно напрягая пальцы, искажая лицо под напором пронзающей боли, обессилено склоняю голову на холодное, запотевшее стекло, замечая в отражении, как ритмично пульсируют вены.
       Слишком далеко. Не услышишь, если закричу; расползёшься в образе тысячью оттенками, как акварель на холсте после разбрызганного растворителя; не узнаешь меня, если пройду.… Ведь, память теперь - за сотни километров отсюда, в другой стране, на совсем другой, неизвестной уже планете…

когда все вокруг больны, просто нереально оставаться в стороне.
заболел =(
причём так не хорошо себя чувствую, в моральном плане - что с удивлением вспоминаю прежние времена, когда простуда воспринималась как-то более спокойнее, иногда даже с внутренним одобрением...но когда это было..