Оголтелый оптимизм детских лет
мне всё меньше заметает мозги.
Хоть не так уж он и бел, этот свет, -
в темноте вообще не видно ни зги.

Пусть мирок мой будет светел и чист,
за пределами чужих войн и драм.
Я не мусорщик и не трубочист -
выгребать за ними весь этот хлам.

Как бы в мире новый день ни прошёл, -
к чёрту. Главное - друзья и родня.
К заклинанью: "Будет всё хорошо..."
прибавляю всё смелей: "...у меня".

Влюбленнаявжизнь

«Сколько шишек набито, посуды! А сколько оскомин!
От греха, что бессмертен, хоть числится в перечне смертных.
Позолоту цинизма содрав, как скелет насекомий,
Понимаешь, - публичная исповедь всё-таки мерзость.
Словно плащ распахнул извращенец на детской площадке,
Словно полем гордишься, в котором таланты посеял.
Да ещё каменеешь под взглядом толпы беспощадной,
И, за зеркало прячась, используешь метод Персея,
А пока они ищут тебя в оболочке зеркальной,
К остановке бежишь, где трамваи грохочут стаккато.
На замёрзшем стекле стаю белых ворон ощипали.
Поделом, - выбивались из строя Господних стандартов…
Впрочем, я о грехе. Не гордец, не завистник. Унылым
Ублажателем чрева бываю в запое недельном.
Гнев меняю на милость легко, будто шило на мыло.
Всё отдал бы, да только богатства,- лишь крестик нательный.
Ну, любил (эвфемизм) слишком многих. Никто и не спорит…»
Так он думал в трамвае. Не пьяный. И не по укурке.
И, прозрачную брешь продувая в морозном узоре,
Вдруг увидел - звезда. И почувствовал крылья под курткой.


Татьяна Бориневич

В пещере (какой ни на есть, а кров!
Надежней суммы прямых углов!)
в пещере им было тепло втроем;
пахло соломою и тряпьем.

Соломенною была постель.
Снаружи молола песок метель.
И, припоминая его помол,
спросонья ворочались мул и вол.

Мария молилась; костер гудел.
Иосиф, насупясь, в огонь глядел.
Младенец, будучи слишком мал
чтоб делать что-то еще, дремал.

Еще один день позади - с его
тревогами, страхами; с "о-го-го"
Ирода, выславшего войска;
и ближе еще на один - века.

Спокойно им было в ту ночь втроем.
Дым устремлялся в дверной проем,
чтоб не тревожить их. Только мул
во сне (или вол) тяжело вздохнул.

Звезда глядела через порог.
Единственным среди них, кто мог
знать, что взгляд ее означал,
был младенец; но он молчал.

Мы вкус меняем так же, как вино... и, год от года становясь всё крепче, искримся, словно терпкое Шато, иль Божоле Нуво стремимся в вечность... в бокале Бога алым Шардоне один горит, другой - всего лишь ядом... Но, каждый верен выбранной судьбе - названия другого им не надо... кто смерть несёт, кто веру, кто печаль - чей виноградник выше был, и слаще... и в чьей руке была зажата сталь, срезая грозди с запахом пьянящим? Возможно, я не лучший сомелье - но я люблю, чтоб было без обмана: чтоб дата совпадала на стекле, чтоб от вина горела в сердце рана. Не выдавай себя за Божоле, меняя этикетки: ярче, шире... Возможно, я не лучший сомелье, но знаю цвет у многих в этом мире... и знаю, что на вкус они не то, чем кажутся... и как себя назвали - мне жаль, что прочитав "Обман-Шато", не многие почувствуют детали...

Плохим вином пьянеть - куда быстрей, тут все равны... Но я не пью, увольте... ни вин дурных, ни рифм, и не страстей... Я Души узнаю по первой ноте.


Яна Чернявская

Здравствуй, Бог! На небе тоже лето?
Скажи, а Ты - учился на отлично?!!
Пишу Тебе, чтоб попросить совета -
Не знаю, как вести себя прилично.

[Брат рассмешил сегодня за обедом,
И я на скатерть опрокинул суп...
Почистил кошке зубы "бленд-а-медом",
А он сказал, что я как пробка туп...

Ты не подумай, он большой и сильный,
И мама говорит, что в папу весь...
Пишу тебе сейчас его мобильный
Ты позвони - докажем, что Ты есть!!!

А как там бабушка моя и такса Тоша?
Сказали мне, что Ты забрал их в Рай.
Ты береги их, Боженька, хороший!..
Скажи, что любим, и привет передавай!

И сделай так, чтоб звери говорили!
Я речь их очень понимать хочу!
Хочу, чтоб все они меня любили.
Я знаю - занят Ты. Я кошку сам учу...

Еще, чтоб папа с мамой не ругались...
И чтобы дедушка не кашлял по утрам...
Чтоб люди на войне не убивались,
А хочешь - ролики тебе свои отдам?..

За девочкой одной скучаю крепко,
Ее родители отправили на дачу!
С моими мы теперь гуляем редко...
Я взрослый. Я почти уже не плачу.

А Ты такой печальный на иконе!!!
Что сделать мне, чтоб улыбнулся Ты?
Письмо Тебе оставлю на балконе
И эти белые, для бабушки, цветы...

Вика Дашкова/MORE]

Серебрится иней на балконе. В доме запах елки и жратвы. Здравствуй, Санта, пишет мальчик Леня из большого города Москвы. Здесь у нас не холодно, не жарко, мишура свисает с фонарей. Очень не хватает нам подарка! Санта, принеси его скорей!

Говорят, ты добрый и толковый, невозможных просьб для Санты нет. Подари нам всем хороший, новый, настоящий свежий интернет! Очень просим — я, сестра и мама, бабушка, отец и вся страна. Чтобы без цензуры и без спама! Чтобы без накруток и говна! Добрый Санта! Очень просим лично! На тебя надежды все у нас! Подари нам блогеров приличных — вместо тех, что пишут нам сейчас. В соцсетях, по форумам и доскам, и в "Живой журнал", и на "Фейсбук" принеси людей с нормальным мозгом. Ну еще хотя бы сотню штук! Милый Санта, и еще до кучи попросить хотел тебя давно: подари анонимов получше — старые совсем уже говно.

И конечно, очень просим все мы, от пенсионеров до детей: подари нам всем другие темы для газетных наших новостей. Не дари игрушек и сервизы, не дари открыток и конфет. Подари нам новый телевизор — старый нам показывает бред. Подари другие кинозалы. Подари другой киноэкран. Подари смешные сериалы, как у настоящих взрослых стран! Нам не нужно слишком дорогое, главное — чтоб было в унисон. Подари нам радио другое, чтобы вместо "Радио Шансон". Добрый Санта, будем очень рады, если ты эффектно из мешка вытащишь нам свежих звезд эстрады вместо тех, что светят нам пока. Даже уточню, совсем наглея: если уж без них нельзя сейчас, принеси хотя бы просто геев вместо пидарасов, что у нас.

Cанта, люди просят по старинке ерунду, но ты не слушай их. Не дари нам новые машинки — подари водителей других! Понимаю, трудно с этой ношей, но прошу на всякий случай впредь: принеси полиции хорошей. Хоть немножко! Просто посмотреть! Санта, я люблю под бой курантов видеть много разных новых лиц, только дай нам тюбик от мигрантов, чтобы им помазать вдоль границ. И при этом, Санта, дай нам слово (только без отмазок и обид!) подарить "Роскосмос" — свежий, новый. Этот поломался, не летит…

Ну и в шутку, для эксперимента (пусть мне скажут: "Раскатал губу!"), подари нам, Санта, президента! Нового! В коробке! Не б/у! Чтобы был приличным человеком, чтоб стояла дата и печать, чтобы по гарантии и с чеком, если что, могли обратно сдать! Пусть он будет грамотным умельцем! Честным и красивым, как в кино! А того, что подарил нам Ельцин, мы уже испортили давно…

А еще автомобильный трафик подари без пробок на шоссе! Дед Мороз давно послал нас на фиг. Санта, на тебя надежды все! Добрый, бородатый, с красным носом, про подарки наши не забудь! Пусть тебе в мешок волшебным вбросом это все подбросит кто-нибудь!

А в большой коробке с красным бантом прямо в Новый год к началу дня положи под елочку мне, Санта, нового хорошего меня! Чтобы не тупил, не грызся в блогах, был спокоен и трудолюбив, чтоб работал хорошо и много, излучал добро и позитив, чтоб на нашем новом общем фоне был неотличим от большинства. Жду ответа! Подпись: мальчик Леня, тридцать девять годиков, Москва.

Ллео Каганов

Вам звонил абонент
В 23.47.
....Вы, наверное, были уставшей совсем.
Или были с другим,
Или видели сны
И не знали, что Вы абоненту нужны.

Вам звонил абонент.
Абонент Вас просил,
Когда внутренний голос вовсю голосил,
Чтоб, осилив закон притяженья Земли,
Вы поднять телефон этот всё же смогли.

Абонент Вам звонил,
Абонент Вас хотел,
Только дело не то чтоб в слиянии тел,
Просто нужен был так- не на вечер- на век
Одному человеку другой человек.
Просто в городе М. зарядили дожди,
Просто кто то
Совсем
Безнадёжно
Один.

Вам звонил абонент.
Он готов был 2 дня
Ждать ответное: "Вы набирали меня?"

Ну конечно,конечно же, в куче звонков
Потерять этот номер довольно легко:
Отложить на потом
И забыть невзначай...
Да и мало ли кто там звонит по ночам,
Непонятно зачем нарушая Ваш сон.

"Ваш текущий баланс 28 500,
100 бесплатных минут,
Сообщенье одно.
Вам звонили..."

...И страшно, что Вам всё равно.

Евгения Гетманчук

Морозом воздух накрахмален,
Снежок сверкает и скрипит,
И в тишине уютных спален
Твой город спит.
Погасли разом фейерверки,
Сползла под ноги мишура,
И в мойках сложены тарелки
Ждать до утра.
Так сладко пахнут мандарины,
И хвойный запах долго свеж,
А сны, пусть даже без причины,
Полны надежд.
Чуть слышно скрипнула фрамуга,
Мелькнула в варежке рука,
И то ли сказка, то ли вьюга –
Вздох ветерка.
Качнутся шарики на нитках,
Дождь на иголках зашуршит,
Отпела ночь на звёздных скрипках,
И вот, молчит.
Снег, как страничка без помарок,
И первой пишется строкой –
Спи, моя сказка… мой подарок!
Я здесь. С тобой.


Юрий Егоров ( Сказоч-Ник )

Когда бы ты меня, как я тебя…
Всё стало б на свои места.
И были б крепкими объятия,
И были б сладкими уста,

Светило б Солнце круглосуточно!
Ни вьюг, ни града, ни дождя.
Не жаль, что я тебя - нешуточно…
А жаль, что ты меня, - шутя…

Слава Иванов

Провожаю, и прощаюсь, и прощаю, и реву,
и раздариваю платья, и старьё ношу на свалку.
Не встречаюсь, не знакомлюсь,
только комкаю и рву,
бью посуду, режу пальцы, и не больно,
и не жалко.

Поменяю всё, что можно, и разрушу, и сожгу.
Поменяю город, область, и район, и даже глобус...
И вдохну холодный воздух,
и на сердце лопнет жгут.

И опомнюсь. И раскаюсь. И обратно.
Грустно горбясь

Ольга Разумовская

Когда погибнет интернет
В потоках атомного ветра,
Окажется, что в мире нет
Поэзии смешного века.

Она текла по проводам,
Певцы горели, графоманя,
Но прозвучало "Аз воздам",
И небо взорвалось над нами.

В других веках, в иных мирах
Суровый жрец, хранитель слова,
Преодолеет липкий страх,
Вернувшись к призракам былого.

Раскроет ломкие листы,
И пыль стерев, как будто накипь,
Он испытает жгучий стыд,
И не узнает эти знаки.


Ян Бруштейн

А я хочу, в пушистых рукавичках,
Со смехом, съехать с горочки на санках!!!
Забыть о взрослых, правильных привычках…
Побыть весёлой, мелкой хулиганкой!

Хочу в сугроб огромный, чтоб — с разбега!
И шапку на резинке из крольчонка.
И валенки отряхивать от снега
Метёлкой у подъезда… Эх, девчонка…

Где ты сейчас, забавная, смешная?
И мама не грозит в окошко строго…
Мне так нельзя. Я - тётенька. Большая.
А так хотелось детства… Хоть немного.

Галина Атаманова

Чай с бергамотом, таблетка но-шпы – ветер унять в черепной коробке. Проще – втемяшить под ребра нож бы, только кухонный – тупой, как пробка. Кто-то встает на заре, кто- в позу, ты – непроглатываемой таблеткой, невразумительные неврозы не заедаются тарталеткой… Скорые мчатся куда-то мимо, звуки сирены в стеклопакете гаснут, подобная пантомима остоебенела. «Помогите». Мост не горит, но гниет опора, и упадешь без страховки в Осень.


Я тут подумала: номер скорой – может, не цифры, а буквы вовсе? Это страна без войны и блядства, там Изумрудные Цитадели, можно в прохожего хоть влюбляться, в яблоки метят Вильгельмы Телли. В этой стране сколько хочешь странных, но замечтательных персонажей… Соли крупицы в горящих ранах вдруг распускаются флердоранжем… Сядь на любую скорую помощь, проголосуй им, как сити-стопом, если ты имя свое не помнишь, если ты по уши в землю втоптан.
Только они выбирают сами – и наплевать им на твой невроз.


Ты провожаешь пустыми глазами
последний поезд
в местечко Оз.

Стефания Данилова

Еще один прекрасный год,
в котором пелось и грустилось,
а то, что в нем не поместилось,
в другом году произойдет.
В другом году, в другом саду
произрастет такое чудо,
что и рассказывать не буду,
чтоб не испытывать судьбу.

Юрий Михайлик.

Эта женщина пахнет нишевой парфюмерией, вкусным телом и даже лилией в волосах.
Дело дрянь: и хоть 7 раз ты её отмеривай, 1 раз отрезать точно не сможешь сам.

Эта женщина - без профессии, но с призванием, да с таким, что люди крестятся ей вослед.
У неё, у суки - столько очарования, что вообще неважно, сколько ей стукнет лет.

Ты готов на всё, и ты требуешь право голоса, ты то ластишься, а то всячески входишь в раж,
А она стоит, вся до пяток закрыта в волосы, и еще смеется - вылитый твой типаж.

Эта женщина водит за нос, кругами, сферами, пьёт портвейн на завтрак, выглядит налегке,
Ты воюешь с ней дурацкими полумерами, на коротком, стильном, кожаном поводке.

Эта женщина любит ленты и носит синее, её правда всегда работает на неё,
И тот факт, что ты, возможно, сильнее сильного, совершенно ничего тебе не дает.

Учишь мантры, даже пьешь по ночам таблетки, ты опять задумал бешеный креатив.

А она приходит, сбрасывает балетки и ползет на кухню выпить компот из слив.
Смотрит в зеркало, устало ему подмигивает, больше часа смывает слезами грим
И плавно так переходит из высшей лиги в уверенное очевидное «вне игры».
Ты снова звонишь, она же не отвечает: а истина очевидна, как новый год –
Ей старая книжка и кружка большая чая милее чем все мужчины её невзгод.
...
Финал предсказуем, как ты уже предсказуем: она собирается завтракать или пить.
И мысль о тебе, подуманная всуе, нисколько не омрачает привычный быт.
Эта женщина – представительница кошачьих, легка, одинока, мнительна как они,
Любить её так же спорно, как бить лежачих, поэтому, знаешь –
лучше ей не звони.

Лала Тарапакина,

Под тулупом у деда Мороза
Томик спрятан аксёновской прозы,
Том стихов Мандельштама, Бодлера,
Томик Пушкина, пьесы Мольера,
И Лонгфелло, всю «Песнь Гайаваты»
Спрятал дед под белесою ватой.
Есть Ахматова, есть Пастернак
И Эдмон, и Ростан Бержерак.
Верит он, что, быть может, когда-то
Пригодится ему Кавабата,
Что услышит Мороз с табурета
Блока, Фета, Шекспира сонеты,
Не про ёлки, снежинки, подарки,
А волшебные строки Петрарки.
Но Петрарку не знает никто…
В Новый год торжествует Барто!

а что у меня? у меня все то же
ничто не царапает и не гложет
а то, что свербит глубоко под кожей,
так то не твоя тоска.
холодные дни просочились в вены
и бьются внутри головами в стены
никто не придет, не подправит клеммы,
не сбацает гопака.
сгорела звезда, а за ней вторая
и падает снег, сам себя играя,
и давит виски осознанье края
но это пока. пока.

Джу

Время ловко уменьшалось,
шустро пряталось в карман.
Снова бьют часы на жалость.
Легковесная зима
лихо пляшет на проспекте
разудалый кекуок.
Вы надолго в нашей секте?
Съешьте этот порошок!
Не лекарство, не наркотик –
разноцветная пыльца.
Вряд ли кто-то будет против,
ламца-дрица-гоп-ца-ца!
Падал вниз с кремлевской башни,
руки-ноги распростав,
год – уже почти вчерашний,
с глупым смайлом на устах.
Пролетел Шалтай-Болтаем,
озирая города –
и закончился. Истаял.
Обманул. Ну, как всегда.
Королевской нету рати.
Конницу никто не звал.
Только врач на самокате
мчал на новогодний бал.
Нехорошая примета
поломала два ребра –
Чацкий, не проси карету:
помощь очень нескора.
Закусивши удила,
едет с горки и на горку.
Старый год – сгорел дотла.
Жди теперь, что новый торкнет.
В ноздреватой снежной каше,
чтобы не сойти с ума,
улыбаемся и машем,
улыбаемся и машем,
улыбаемся и ма…

Stray Cat

Правда, тебе ни о чем уже думать не хочется?
Снова терзаешь бессмыслицу, вроде "косынки"...
Автоматически любишь своё одиночество...
Лень в отношениях вязнуть... И очень простые
Строишь на жизнь узловатую хлипкие планы -
Радости имиджа, быта и протчая хрени,
Как в надоедливой и имбецильной рекламе -
Хочешь иконою стиля, прорывом недели...

Ночь сокрушённых надежд обманула так грубо,
Тупо воткнув дежавю из комедии старой.
Молча глотаешь куски недоеденной шубы,
Травишь себя незаслуженным перегаром...
Снова призывы "с любимыми не расставайтесь"
Носят иной, депрессивный до одури признак.
Первоянварский синдром - да какой, к чёрту, праздник!
Вымерший город. И на день убитые жизни.

Номер знакомый набрать безо всякой надежды...
Зуммер противный. И вновь "абонент недоступен".
Вечер спустился. Похмелье. Халат. Телевизор.
Ёлок, загубленных зря, разукрашены трупы...

Сахара

Мы все различны, нравом или родом,
и разные над нами облака.
Оскомина от фразы: "С Новым Годом!",
но лучшей не придумано пока.

А пара глупых стрелок на запястье
давно как с шага перешла на рысь.
Как всё-таки банально: "С Новым Счастьем!",
ведь тут поди ж со Старым разберись...

Глобально потеплело. И снегами
безбожно заметён и дом, и вяз...
Вот мой бокал. Сейчас я чокнусь с вами.
Друзья мои, я б чокнулся без вас.
Александр Габриэль