сто квадратов комфорта, который положен по статусу.
и сама ничего:
груди – яблоки, волосы – медь.
но чем выше взлетаешь, тем чаще охота, как страусу,
с головой в одеяло зарыться и там пореветь;
полечиться текилой: подруги – домашние курицы.
нарожают и квохчут: пелёнки, уроки, борщи…
ничего не планировать в жизни способен безумец лишь!
только «плановый метод» всё хуже способен лечить.

рядом с офисом здание серое, даже убогое.
Бог с ним:
серому - серость, а птицам – высокий полёт.
полечиться работой!
счастливей, счастливей, чем многие!
только после работы никто, к сожаленью, не ждёт.
холодильник встречает на кухне просроченным ужином.
да, в последнее время не часто спешила домой.
по фэн-шую уют, возникает вопрос: ну, а нужен ли?
если так фэншуЁво бывает в квартире пустой.
возникает вопрос: неужели по жизни всё знаем мы?
неужели так сложно понять, что и нас где-то ждут?
...что-то ёкнет внутри и отправишься к серому зданию.
Разноцветное счастье.
«Журавушка»
Детский приют.
Коома

Мы сами себе выбираем взгляды,
Мы сами себе выбираем законы.
Кто-то берет что попроще и рядом,
Кто-то зубами срывает погоны.

Кто-то объедками барскими счастлив,
Кто-то уходит бродяжить по свету.
Кто-то назавтра проснется во власти,
А кто-то – поэтом.

Мы сами себе выбираем правду,
Как пищу – по вере или по роли.
Кому-то и горькая будет в радость,
Кто-то опять на диете без соли.

Кто-то доверчив, как сердце ребенка,
Кто-то сгибает себя и калечит.
Кто-то судить оставляет потомкам,
Как будто так легче…

Мы только воздух не можем выбрать,
Не можем выбрать своих любимых.
И коль судьба нам висеть на дыбе,
То это тоже неоспоримо.

Неоспоримы ворота Рая,
И суд.И ад. И земное счастье,
Его мы точно не выбираем,
Но рвем на части…

Светлана Макарьина

Спит город, чернильной простынкой укрывшись.
По простыни светом расклеены окна.
Она не одна (с ней в оскомину бывший),
Обычные люди, обычная драма.

Пусть будет хоть что-то, чем рваная пропасть.
Его не понять: то ли рад, то ли платит…
Бутылка вина, и гвоздичка за допуск,
И в спешке небрежно измятое платье,

И храп… И полночи осипшее сердце
Стучится о ребра и клянчит пощады.
Никчёмный урод: ни согреть, ни согреться,
И пошлая трусость: \"Так надо. Так надо!\".

Спит город, чернильной простынкой укрывшись.
Мечты под кроватью уткнулись в коленки.
И душу скребут то ли боль, то ли мыши.
И тени по стенке…

Светлана Макарьина
[620x486]

Терять не страшно. Привычно. Мерзко.
Надлом. И "аллес". И дальше - без..
И вся картинка предельно резко
видна - всё. ступор. души парез.

Обескуражен, на узел нервы,
/чтоб не сорваться на вой иль крик/,
но струнным визгом аккорд же первый
сознанье плавит в кошмара бзик..

Держать - наивно, ничтожно, глупо,
Решил - "на выход".. /и как тут быть?/
Терять не страшно, а больно.. тупо..
..Страшней гораздо вновь находить

и, зная, что под чертой в итоге,
нырнув в нирвану, идти ко дну,
с мечтой о чуде /помогут боги?
их миллионы там, в Катманду/

Наврать себе сплошь высоким стилем -
"о хэппи-энд`е решён вопрос"..
Построить замок с воздушным шпилем
под неизбежный, по плану, снос..

Параллельность

Это цитата сообщения zwezdo7ka Оригинальное сообщение

[700x525]

Далее

Это цитата сообщения marisha54 Оригинальное сообщение

.Кайма.

 

Просто любят они друг друга,
Просто вместе готовят ужин,
Просто судьбы, скользя по дугам,
Их вписали в одну окружность.

Просто за руку жить удобней,
Просто спать на плече уютней,
Просто, если ладонь в ладони,
Счастье – раз и в ладоши юркнет!

Просто, если один ушибся,
Можно сразу подуть на рану,
Просто нежность прочнее гипса
И полезнее, как ни странно.

Удивительно, как похожи
Очень разные с виду люди.
А иначе и быть не может!
С вами тоже такое будет…

Светлана МАКАРЬИНА

Одиночество безмозглое,
Одиночество бездомное...
Он подумает: «А мог ли я?»
Ты подумаешь: «На что он мне?»

Центр неправильной окружности
Станет дырочкой от циркуля.
Отмахнется он: не нужно все!
Отвернешься ты: намыкалась!

Кулаки в карманы спрятаны.
Соль ползет слезой раздавленной.
Одиночеству проклятому
Все раздали вы...



Светлана МАКАРЬИНА
[700x560]

[455x700]
Идут за ручку двое стариков.
Притормозят, передохнут немножко,
И дальше ковыляют по дорожке,
Толкая время зрелостью шагов.

Идут за ручку двое стариков.
И он почти несёт свою подругу,
Не как когда-то, сильно и упруго,
А бережно, как горстку лепестков.

Идут за ручку двое стариков,
Как две души, сплетённые стволами,
Два ангела с усталыми крылами,
Не по земле – по вате облаков.
Идут за ручку двое стариков...

Светлана МАКАРЬИНА

Имею право на смысл жизни,

На все некрашеные заборы.

Имею право вздыхать капризно

И лопать слёзы в житейских спорах.

Имею право на злость и глупость

И, чтоб хватило потом на роздых!

Имею право на чашку супа,

На ложку дёгтя и небо в звёздах.

Светлана МАКАРЬИНА

[300x450]
Моя душа – соседка странная:
Глаза младенца,
В руках, пожизненно израненных,
Комочек сердца,
Не любит ни бантов, ни рюшечек,
Чихает пылью,
А под халатиком старушечьим
Горбинки
крыльев.

Светлана Макарьина

Это цитата сообщения ir-ka Оригинальное сообщение

...

Вам где-то по тридцать, тебе с хвостиком, ей – без хвостика.
Вы вместе два года и уже плохо помните как были порознь.
Но последние пару месяцев она все больше по парикмахерским,
а ты норовишь возвращаться так, чтобы поменьше сталкиваться.

И как то случилось, что она перестала спать у тебя на плече;
а ты от этого стал чаще помнить, что у тебя всего-то рюкзак вещей,
что пройти и собрать их по комнатам займет не более, чем минут двадцать,
еще минуту - кинуть ключи на зеркало, выйти и больше не появляться.

На то полигамность, чтобы двадцать минут и два года были сопоставимы.
Чтоб рано или поздно наступал это чертов момент когда как ни выпендрись - все мимо.
Если даже вы оба ангелы, между вами появляется еще одно одеяло,
она обнимает его ногами и не просыпается, когда ты ложишься рядом.

А потом ты видишь ее на кухне, родную, в твоем халате и тапках,
подходишь обнять и вдруг понимаешь, что сегодня ее уже кто-то трахал:
вот так держал за волосы сзади и драл, радостно и бесстыже
И от этого у тебя мороз по коже такой, что, кажется, сейчас закричишь, не выдержишь.

И не выдерживаешь, конечно: орешь, что убьешь обоих,
что она, сукаблять-сукаблять, в душу тебе плюнула и все такое.
И вот тут и понимаешь, что быть нынешним в разы хуже, чем бывшим.
 Это из-за них, бывших, вычеркивают подружек из записных книжек,
 

Красятся как ядерная война, татуируются, хлобучат прически,
что-то отчаянно покупают, начинают учить, например, японский,
 звонят им за полночь на городской, голой и пьяной из ванны,
и если трубку берет жена, получается отличная фига в кармане.

А нынешний - вот он, мелкий буржуй – мелким буржуем.
И все-то пожары мировые уже без него раздуты,
а Памелы Андерсон и Сабрины уже кем-то встречены,
потому он с тобой и редко трезвый в пятницу вечером.

Так проходят два года, двадцать минут и одна минута.
Ты - у ее подъезда, рюкзак у ног, она - на кухне заметает куски посуды.
Оба стараетесь думать, что найдете других, вроде как вон их сколько.
И трогаете безымянные пальцы, на которые так и не надели кольца.

© Олег Швец

http://www.magiya.com.ua/forum/viewtopic.php?f=17&t=1436

[700x616]

...или болеро

http://club.osinka.ru/topic-120441?&start=1680 [показать]
[показать] [показать] [показать] [показать]

[388x450]


[700x525]




[700x175]



[500x375]

Ещё одна схема козырька




[700x461]

Самые лучшие стихотворения, ей-богу,
они не про измены мужьям, не про измены женам,
они напоминают списки вещей в дорогу,
необходимых, красивых и разрешенных.

Обычно они про осень, про белые печи,
про то, как строят дома, как взбивают масло.
Они так редко о том, как все могло быть прекрасно,
они скорее о том, что не должно быть и речи.

Аня Логвинова

Есть такая любовь, о которой не снять кино,
не написать книг и не поймать в объектив.
Это незримая вера в то, что не одинок,
в то, что жив.
Есть такая любовь, что я перед ней – нагой
гранитный утёс, который захлёстывает волна,
И самая злая из вероятных её невзгод -
исцарапанная спина.
Есть такая любовь, что в ней обретается дом,
обрываются все пути, заканчивается вокзал.
В этом доме стены – это твоя ладонь,
крыша — твои глаза.
Есть такая любовь, что не веришь: она с тобой,
будто Бог наконец-то услышал и «дал добро».
Может, она и есть тот незнакомый Бог,
а ты и есть то ребро…


Кирилл Табишев

Вот книга жизни - смотри скорее, работа, школа и детский сад. В четыре варежки руки греют, а в шесть - подпалины в волосах. В двенадцать снова принёс четверку, в пятнадцать гром за окном гремит, в семнадцать хоббиты, эльфы, орки, бежать, срываться, стучать дверьми. На той странице - мотало, било, бросало на остриё меча...
На этой - сохнут ещё чернила. В ней нету "было", в ней есть "сейчас".
На этой - сонный июньский город, нырять, дрожать в ледяной воде, кататься в парке, мотаться в горы, быть всюду, вместе...

...и быть нигде.
Когда не пахнут степные травы, не греют мысли и блеск лучей, когда внутри - остывает, травит, когда ты словно другой, ничей, и тускло светят в дворах и кухнях все те, кто может ещё светить, когда ты знаешь - всё скоро рухнет, исчезнут в дыме твои пути, когда всё счастье ушло куда-то, кусками рушится личный мир...

...Вломи себе по башке лопатой. И от меня кочергой вломи.

Дай в лоб с размаху, сойди с уступа, не клейся, словно дешёвый рис. Бывает пусто - но стисни зубы, не трусь, одумайся, соберись. Проснись с рассветом, смотри - в пожаре рисует солнце свои черты.

Мир очень старый и мудрый парень. Он видел кучу таких, как ты.

Не нужно мерить судьбу шагами, и ждать удачи ли, власти ли. Для тех, кто сдался - мир словно камень. Для тех, кто верит - он пластилин. Не прячься серой угрюмой тенью, не шли надежды в металлолом.
Твоё упрямое Восхожденье стоит и ждёт за любым углом.
Ты можешь ждать, сомневаться, греться, бояться, волосы теребя. Но как-то раз в беспокойном сердце проснётся кто-то сильней тебя. Потащит, грубо стащив с порога, скрутив реальность в бараний рог. Смиренным нынче - одна дорога. Таким как ты - миллион дорог.

Вот книга жизни - мелькают строчки, не видно, сколько ещё страниц. Одно я знаю, пожалуй, точно - глупей нет дела: трястись за дни. Ужасно глупо - всё ждать чего-то, гадать, бояться, не спать, не жить...

...Нырять в хрусталь, в ледяную воду, где камни острые, как ножи. Бежать в автобус, занять оконце, жевать сосиски и хлеб ржаной, смотреть, как вдруг на закате солнце тебя окрасило рыжиной, гулять по Спасу, писать баллады, тихонько нежность вдыхать в слова, ловить затылком людские взгляды, и улыбаться, и танцевать. Срываться в полночь, пить хмель и солод, влюбляться чёртову сотню раз...

А мир смеётся, он пьян и молод. Какое дело ему до нас.

Джек-с-Фонарём

Это цитата сообщения Gim56 Оригинальное сообщение




Читать далее...

Это цитата сообщения dorica Оригинальное сообщение

























Читать далее...

[300x445]
Памяти Владимира Высоцкого

Какие песни ни пропеты,
лишь ими дни не исчисляй.
Не исчезай с лица планеты,
прошу тебя, не исчезай!
Ты жил не зря, ты много сделал,
но нежно, неутешно жаль
живой души, живого тела!
Прошу тебя, не исчезай!
Не только - нотою упрямой
захлестывая мир и зал,-
как для любимой, как для мамы,
жив, во плоти - не исчезай!
Оправдывай хулу, наветы,
озорничай, дури, базарь
и лишь с лица своей планеты,
прошу тебя, не исчезай.
Горячкой глаз, парком дыханья,-
даритель правды, маг тепла,-
с Таганки, из любых компаний
не исчезай, прошу тебя!
В календаре не смею метить
твою посмертную зарю.
Мне говорят: исчез в бессмертье.
- Не исчезай!- я говорю.
А ты, что пел, как жил, нелживо,
смеешься: мол, себя не жаль...
И говоришь всему, что живо,
и мне, как всем:- Не исчезай!...


Римма Казакова