Господи,дай мне сил не звонить ему три недели.ни писать ему ни полслова.
я же сильная, я придумала все апрели,я к такому как он двадцать лет как была готова.
Господи, дай мне сил заваривать кофе, не бить посуду, греметь ключами.
подскажи мне,(я знаю, можешь) как люди мысли уверенно отключают.
Господи, дай проснуться каким-нибудь светлым утром под амнезию сердца.
разреши мне играть на гитаре, читать Паланика, в чьих-нибудь теплых греться.
Боженька, рая не надо, я понимаю что я бы смогла без рая.
только что без него смогу- дурочка, как ни вбивают- не понимаю.
Господи, дай мне снов без него, хотя знаю- ты очень другими занят.
научи меня видеть мир, не подсвеченный его глазами.
покажи мне эту изнанку, сними на камеру как я в ванной блюю любовью.
на тебя бы молиться надо, а я молюсь смс-но "хочу быть с тобою".
Господи- три недели, помоги мне побыть без его звонков и без слов.
до позвонков.
Господи, разреши не писать про него стихов. не звонить ему три недели.ни писать ему ни полслова.
я же сильная, я придумала все апрели,я к такому как он двадцать лет как была готова.
Господи, дай мне сил заваривать кофе, не бить посуду, греметь ключами.
подскажи мне,(я знаю, можешь) как люди мысли уверенно отключают.
Господи, дай проснуться каким-нибудь светлым утром под амнезию сердца.
разреши мне играть на гитаре, читать Паланика, в чьих-нибудь теплых греться.
Боженька, рая не надо, я понимаю что я бы смогла без рая.
только что без него смогу- дурочка, как ни вбивают- не понимаю.
Господи, дай мне снов без него, хотя знаю- ты очень другими занят.
научи меня видеть мир, не подсвеченный его глазами.
покажи мне эту изнанку, сними на камеру как я в ванной блюю любовью.
на тебя бы молиться надо, а я молюсь смс-но "хочу быть с тобою".
Господи- три недели, помоги мне побыть без его звонков и без слов.
до позвонков.
Господи, разреши не писать про него стихов.

Лола Дьдова

Поднимается утром, берет халат, садится перед трюмо.
Подставляет шею под бриллиантовое ярмо.
Смотрит на себя, как на окончательное дерьмо.
«Королева Элизабет, что у тебя с лицом?
Поздравляю, ты выглядишь нарумяненным мертвецом.
Чтоб тебя не пугаться, следует быть дебилом или слепцом.
Лиз, ты механический, заводной августейший прах».
В резиденции потолки по шесть метров и эхо – ну как в горах.
Королеве ищут такую пудру, какой замазывался бы страх.
«Что я решаю, кому моя жертва была нужна?
Мне пять центов рекомендованная цена.
Сама не жила, родила несчастного пацана,
Тот наплодил своих, и они теперь тоже вот – привыкают.
Прекрасен родной язык, но две фразы только и привлекают:
Shut the fuck up, your Majesty,
Get the fuck out.
Лиз приносят любимый хлеб и холодное молоко.
«Вспышки, первые полосы, «королеве платьице велико».
Такой тон у них, будто мне что-то в жизни далось легко.
А мне ни черта,
Ни черта не далось легко.
Либо кривятся, либо туфли ползут облизывать,
Жди в гримерке, пока на сцену тебя не вызовут,
Queen Elizabeth,
Queen Elizabeth,
Принимай высоких своих гостей,
Избегай страстей,
Но раз в год светись в специальном выпуске новостей.
Чем тебе спокойнее и пустей,
Тем стабильнее показатели биржевые.
Ты символизируешь нам страну и ее закон».
Королева выходит медленно на балкон,
Говорит «С Рождеством, дорогой мой народ Британии», как и водится испокон,
И глаза ее улыбаются
как живые.


В. Полозкова

человек говорит человеку: "я опора твоя и стена.
мы в любовь до скончанья века будем верить, ты так и знай!"
человек говорит человеку: "я с тобой не ищу других.
твоё сердце давно калека, я ж надежнее семерых..."
человек говорит человеку: "я до гроба любить готов.
на край света с тобою ехать без вопросов и лишних слов."
человек говорит человеку, что хотел бы растить детей.
мол, с тобой мне не нужно света до скончания наших дней..
человек говорит человеку: "не читаю стихов твоих.."
сотни тысяч раз в одну реку - ну не глупость ли для двоих?
человек говорит человеку: ты разлюбишь - "уйду под лед!"
человек говорит человеку, что не бросит. и предает.

от любого его сообщения или звонка
у меня почему-то всегда пропадает дар речи.
напоследок он скажет «еще созвонимся, пока»
и я жду от него хоть каких-то вестей весь вечер.
от любого его поцелуя, касания рук.
у меня учащается пульс и сердцебиение.
и когда он со мной, мне плевать, что творится вокруг,
я живу лишь от встречи до встречи, считая мгновенья.
он напишет мне на ночь: «так жаль, что ты далеко»
и от этих приятностей, честно, мурашки по коже.
я еще не любила, наверное, так никого,
чтоб до слез на глазах и безумно пронзающей дрожи.

здравствуй, Отче
расскажи мне пожалуйста о бытие
расскажи как брошенные коротают ночи
когда им заявляют, что они 'не те'
Отче, расскажи мне о матерях
как они в одиночку растят растяп и нерях
как отец заявляется лишь один раз в год
и говорит, налей-ка, а то пересох рот
Отче, расскажи о рабочих
как кладут кирпич на кирпич и прочее
и как пытаются разрушить свое прошлое
и запомнить лишь только хорошее
Отче, расскажи мне о стариках
у которых в жизни не то, чтобы взлет а скорее крах
расскажи о том, как копят на всякую малость
Отче, покажи мне старость

Стоит в дверях и нудит.
- Не мешай, — говорю, — уйди.
- Опоздаем, — говорит, — так уже было.
Ты зонтик взяла? А тапочки положила?
Выскакиваем, несёмся, толкаемся в полной маршрутке.
И тут он говорит:»Ой… а билеты в другой куртке…»
***
Догоняет меня на мосту.
- Хочешь, — говорит, — донесу?
- Я сама, — говорю, — мне не трудно.
- Хм, — говорит, — а выглядишь паскудно.
Я думаю: «Ну всё! Сейчас он у меня доиграется!»
А он достаёт из-за пазухи плюшевого зайца…
***
Он выглядывает в окно.
- Ого, – говорит, — там темно.
- Так ведь ночь, — говорю, — это нормально.
- Ура, — говорит, — значит, нам пора в спальню!
А я думаю: «Что он имел в виду, когда говорил «нам»?
Мы же засыпаем, вообще-то, по разным городам…
Он приходит прямо с утра.
- Идём, — говорит, — пора.
- Я же сплю, — говорю, — будь человеком.
- Там конец света, — говорит, — спать некогда.
Я надеваю тапочки и спускаюсь, держась за перила,
И думаю: «Чёрт, чёрт! Кота покормить забыла!»
***
Он подкрадывается, как мышь.
- Что, — говорит, — сидишь?
- Да отстань, — говорю, — у меня проблемы.
- Ну-ка, ну-ка, — говорит, — это уже тема.
Ложится на диван, будто у психолога на сессии.
Я думаю: «Дурак! Испортил мне такую депрессию!»
***
А звонит обычно в ночи.
- Стоп, — говорю, – не кричи!
- Где болит? – говорю. – Объясни спокойно.
- Не знаю! – кричит. – Везде уже больно!
Соображаю с трудом, вызываю такси, приезжаю.
Сидит на кухне в трусах. Говорит: «А сделай-ка мне чаю».

Е.Касьян

посмотри, вон окно загорелось.третье справа.шестой этаж.
там говорят бабулька - ей меньше чем сто не дашь.
в любую погоду на лавочке, ждет внуков день ото дня.
никто не пришел ни разу. теперь вот совсем одна
зажгла в полнакала лампочку, быть может, как мотыльки,
на свет к ней примчат внуки, спасением от тоски.
ты видишь, на пятом исправно светится чье-то окно?
там дома жена с ребенком, и папа пришел давно.
обнял их, захлопнув плотно от прошлых ошибок дверь,
он с ними - и это важно, важнее всего теперь.
там тихо и очень уютно, там можно набраться сил,
такое бывает лишь с теми, кто это уже заслужил.
а вот еще в одной комнате зажегся вечерний свет,
там дышит, о чем-то думает наш новый, печальный сосед.
он въехал совсем недавно, с котом и охапкой книг,
не ждет никого.и сгорблен как-будто ему велик
пиджак, эта комната, город и , в общем-то, целый мир...
я знаю, что так бывает в тюрьме из съемных квартир.
когда тебя точно не встретит после тяжелого дня
никто в этом долбаном свете.ну кроме что только кота.
туда не смотри ! там тени, четвертый этаж, балкон.
какая-то пара, сплетаясь, по полу и босиком,
танцует свой страстный танец, телами, обрывками фраз...
такое тоже бывает,не для чужих только глаз.
ну, в общем, меня ты понял, весь дом своей жизнью гудит:
целуются, ссорятся, спорят и молятся на крови.
ты наше окошко отыщешь.глазами. уже подходя.
ты только давай быстрее.
я дома.
я жду тебя

Обычно хорошие девочки, допустим по имени Даша
Выходят замуж все в белом, за бывших любимых наших.
Потом в 6 утра им варят, овсяные, блять, каши,
А вечером тупо смотрят, по ящику нашурашу.
Хорошие девочки Даши, 5 дней степенно
Перебирают бумажки, чинно сидят в отделах.
Потом их мужья непременно, делают суперкарьеры,
Переезжают в столицы, московский интерьеры.
Обычно у девочек Даш, очень довольные лица,
Кроме редких минут, когда по ночам не спится.
Когда их мужья встают , и тихо закрывшись в ванной
Звонят бывшей любимой, допустим по имени Анна.

и тогда она становится устойчивой, как раскрученная юла,
но зачем-то по инерции докрашивает ресницы.
\"он уехал - она это вдруг отчетливо поняла, -
не случится встречи, в лучшем случае - будет сниться\".
пока город дождём по окнам отчаянно барабанит,
провожая его - счастливого, одинокого,
она не звонит и не пишет (он пригрозил - забанит),
лишь вызывающе смотрит на телефон - мол, кто кого?
и когда у него забирают билет,
спрашивают про постель и чай,
он ей пишет: \"я весь промок\" - вот и весь отчёт.
и она отвечает ему, как будто бы невзначай:
\"тушь попалась отличная - не течёт\".

Засыпаю — и превращаюсь в город, где ты живёшь.
Превращаюсь в кота, чтобы встретить тебя у двери.
В шарф, ботинки, новенький макинтош —
вот повисла на вешалке, можно меня примерить.
Я могла бы стать твоей запасной деталью, ведь ты и я
так похожи: книги, бессонницы, тараканы...
Наше общее небо лежит на шпилевых остриях -
у него знакомо не заживают раны.
Загадай меня. На Новый Год, или в звездопад.
В каждый встречный билет записывай моё имя.
Если б знал ты, как осточертел тот ад,
что философ Сартр веско назвал "другими".
Те, другие, готовят невкусный кофе, не любят книг,
не умеют терять ключи, целовать ключицы.
Потому я хочу незаметно сбежать от них
и с тобой немедленно приключиться.
Я ищу тебя среди кроссвордов улиц и фьордов лиц,
в книгах библиотечных, в конвертах и в темпе вальса...
Я тебя предчувствую, как море предчувствует корабли.
Море волнуется. Ты поскорей сбывайся.

К счастью привыкаешь понемногу,
рвёшь с былыми бедами родство…
В счастье веришь так, как веришь в Бога,
в третий раз отрёкшись от Него.

Заслоняясь от него рукою,
в сторону пугливо отступя…
А оно в глаза глядит спокойно,
и жалеет, глупого, тебя.

Аникина Ольга Николаевна​

Вечером было так грустно и пусто,
Я на кого-то отчаянно злилась.
Если любовь - это тоже искусство,
Значит таланта мне не обломилось.

Значит сценарий писали профаны.
Я отругала и время и место.
Слишком расшатаны меридианы,
А на одном нам, наверное, тесно.

Руки сплетались, но как-то не цепко,
Взгляды встречались, но так ненадолго,
Губы пытались нащупать зацепку...
Долго искали, пытались, а толку?

Не отыскали и не зацепились,
Как миллионы других одиноких.
Нам показалось... Возможно, влюбились.
Нет. Показалось.
А, впрочем, как многим...

ZLATENTSIA ZOLOTOVA

Когда расползались иллюзии по углам,
Хотела весь мир расцарапать, испепелить,
Он рядом сидел и читал по моим губам.
Молчанием можно о многом поговорить.

Когда превращалась из куколки в мотылька,
Он просто ладонью мою накрывал ладонь.
Казалось, над пропастью держит его рука
Большая, родная и теплая, как огонь.

Когда выходила за рамки, сползала вниз,
Он, грубо хватая за холку, кричал: нельзя!
Рыдала в жилетку, и слезы, как антифриз,
Его охлаждали, по коже моей скользя.

Когда я ему нагрубила в последний раз
По-взрослому, зная, куда уколоть больней,
Грустнее, наверно, не видела больше глаз
И в будущем боли не чувствовала сильней.

С тех пор он исчез безвозвратно и без следа,
Смешной. До безумия любящий эту жизнь.
Но даже сейчас, почему-то, спустя года,
Спасает далекое: "Девочка, соберись!".

ZLATENTSIA ZOLOTOVA

Будь прост, наивен, влюблен и весел, придумай парочку новых песен, придет весна – и тебя повесят мадоньим ликом себе на грудь, придет весна – и расставим точки на клейких, новых, живых листочках, а что там теплится в оболочке – не наше дело, не в этом суть. Работай Тилем и Гуинпленом, болтливым, глупым, смешным поленом – ты просто самый обыкновенный удобный способ прогнать печаль. Ты волен сам принимать решенья, идти, зажмурившись, на сближенье, просить, сдыхая от напряженья – и вряд ли что-нибудь получать. Да делай, в сущности, все, что хочешь, люби всех нас и десяток прочих, у нас амнистия, между прочим, - мы отрекаемся без суда. Такой ты, знаешь ли, непонятный – молчишь легко, говоришь невнятно, ты веришь в чудо и, вероятно, что выйдет полная ерунда. Давай-ка лучше по-человечьи – бери, дружище, свой крест на плечи, другой, быть может, намного легче, но мы-то знаем, что ты силач. А вон и горка – вперед и с песней, так будет лучше и интересней, ну что ж ты странный такой – хоть тресни. Да ты не треснешь. Иди, не плачь.
Нажали кнопку, замкнули клеммы, скажи мне, Снежная королева, идем направо, идем налево, стоим на месте – руби с плеча. Ты видишь – я выполняю планы – полцарства, рыцарь и конь буланый. Похоже, я в этой сказке главный.
И мне за все это отвечать.


Кот Басё

На одиночество жаловаться грешно:
Это ни травма, ни опухоль, ни киста.
«Кто-то появится»,- всех уверяешь, но
Чувствуешь, что устал.

Стыдно немного за общий упадок сил.
В шейном отделе слегка заедает винт.
«Ждёте Кого-то?"- и Кто бы там не спросил,
Делаешь бравый вид…

Хочешь быть нужным, заботиться и дарить…
Но, говорят, ты навязчивый [за глаза].
И, очищая от кожицы мандарин,
Хочешь не навязать…

Ищешь Кого-то, Кого-то всё время ждешь.
Сам обвинитель… и сам себе адвокат.
Летом под солнцем, а осенью под дождем
Учишься привыкать.

Изобретаешь новый велосипед,
Знак ДНК расплетаешь на две кривых.
Хочешь Кому-то отдать, но берешь себе —
Поздно. Уже привык.

Сола Монова

она, к сожалению, помнит практически каждый жест: ​
​
как он плачет, как двигается, как ест. ​
как в прихожей закуривает, входит, открывает балкон. ​
у неё было много похожих, но так делал только он. ​
они иногда встречаются, пьют чай и говорят за жизнь,​
придерживаясь негласного правила: не умеешь любить – дружи. ​
их обоих устраивает сегодняшнее положение дел: ​
чайное перемирие после разъединения тел. ​
но, иногда, ей хочется к чертям перевернуть стол, ​
и, глядя в глаза, процедить, что ей нравился только он…
- о чём задумалась? или это секрет?
- просто вспомнился случай… впрочем, это неважно, нет.
они расстанутся на остановке, что на углу. ​
она будет ждать маршрутку, вглядываясь во мглу, ​
и прокручивать в голове каждый жест, ​
чтобы, наконец, возненавидеть. ​
и то, как он плачет. ​
и то, как двигается. ​
и как ест.​

Почему-то в обрез всепрощения, времени, денег.
Я к себе обращаюсь на ты, как чужой человек.
На текущей неделе с утра каждый день – понедельник.
Чтобы этого больше не видеть,
придумали снег.

Он пошёл, повалил, пустыри превращая
в поляны.
...Усмехнувшись, последние крохи синицам раздашь.
Только ночь отползла, как светящихся окон гирлянды
погасили вокруг. А они украшали пейзаж.

И фабричный район, как Гаврош, как бесстрашный оборвыш,
наблюдает сошествие первого снега с небес.
...Запахнёшься теплее, работой себя обезболишь.
Доктор-время снимает с плеча золочёный обрез.


Ника Невыразимова

Когда-нибудь, лет через 10, мы столкнемся в каком-нибудь Питере; и вспомним все нежилые обители, все не подаренные цветы.
Ты будешь строгим и колоритным, я - поджарой и разноцветной; я приглашу тебя на обед, но ты мне скажешь, что дел гора. Мол, работа - твоя забота и успеваешь едва-едва.
На дворе будет ныть октябрь или едко хихикать август, не в погоде ведь дело, парус, всё равно уже весь истерт. И я буду как глупый страус, глазки вылупив, соглашаться, а тем временем, дожидаться момента спрятать башку в песок.
Мы обменяемся номерами (скорей всего из простых приличий), а я включу свой сопрано птичий и скажу, что я жду звонка.
А следущим мутным утром, этот город пошлет мне тонну
тоски, а в стакане картонном
кофе остынет быстрей,
чем обычно.
И это небо обязательно загрохочет,
а мой почти идеальный почерк станет хуже, чем у врачей.
Ведь буквы пляшут под ритм сердца, чертят строки, кружась в падекатре; а в душе, личный взрыв на Суматре провоцирует новый ледник.
Остается сидеть, нахмурясь и щеку уронив в ладонь; быть бесформенной, как дюгонь - молчаливой и слеповатой.
А Бог, отечески усмехнувшись, мягко скажет:"моя красавица, всё твоё к тебе возвращается" и тихонько погасит свет.

...Он затягивается шумно и выдыхает рой...
Не дыма. Снежинок над головой.
"Послушай, друг, тут такая тема...
Она ненавидит мои системы.
Курит ужасный свой винстон синий.
И не жизнь у нее, а комочек блинный.
Вечно по городу носится, как юла.
У меня от нее не музыка, а смола.
У нее от меня не слова - стихи.
Я устал от буйства её стихий."
Он тушит бычок и, пьяный, идет домой.
Пальцы сводит судорогой кривой.
У него в грудине большая брешь.
Хоть ножевкой другого, похожего, режь
Не получишь глубокой такой дыры.
Он опять её набирает и говорит про свои миры.
О том, что в космосе корабли,
О том, что его опять забрать не могли,
Что по пьянке зрение пропадает...
Что иногда ужасно по ней скучает.
А потом опять про других людей,
Про то, что устал от бессонных своих ночей,
Что ему надоело сходить с ума,
Что нужно не водки и не вина,
А милую женщину - и в кровать.
Какую именно - в общем-то, наплевать.
...Он говорит до пяти утра.
Она засыпает, как будто сама пьяна.
"Слушай, подруга, у меня по нему тоска.
Я привыкла, что на коленке его рука.
Тут сложилось такое дело -
Он ненавидит мои пробелы
И что молчу, все внутри храня.
Этот, наверное, тоже не для меня,
Раз устроил такую сухую трепку. -
Она говорит, крутит бутылки пробку. -
У меня по нему что ни слово - так глупый стих.
У меня ни на что не осталось рифм.
У него для меня истерики и издевки.
Когда напьюсь, я к нему охладею вовсе. "
Звучит звонок с именем на дисплее.
Сигарета в пальцах окурком тлеет.
Она выслушивает и молчит.
Он засыпает и сердце его стучит.

Рейн Эйтери

мой милый мальчик звонит, а значит - чего-то хочет.
дела, работа, аврал авралов, всё очень срочно.
женат, есть дочка, машина, дачка - всё как и надо.
но он приходит ко мне с цветами и виноградом,
и открывает шипящий кран у меня на кухне,
и виноградинки в пальцах нежных как будто пухнут,
как будто соками наливаются. прикасаюсь.
и тут же мальчик мой виноградины мыть бросает,
он что-то шепчет, не помню что, но в глазах темнеет,
и я должна бы его не слушать, но не умею.
и я должна бы не целовать, но простите, боги!
он отстраняет, но не справляется на пороге
с собой и мной, и куда нам деться? ну что нам делать?
он говорит мне: "не плачь, принцесса, сама хотела".
и обнимает меня, и льётся вода из крана.
и остаётся со мной, но утром уходит рано.
цветы не в вазе и виноградины - по паркету.
я обожаю и ненавижу его за это