я не та, кто становится в очередь
вдоль обочины
шатким, немым заборчиком
из
худосочной ветоши
с тупыми сучьями...
в общем,
без аллегорий и междустрочий:
я не встану в строй к этим чокнутым сучьим дочерям!
всяко лучше, чем это полчище,
это скопище -
тень Твоего Высочества, -
одиночество.
моё гордое одиночество.

(С)ущество

Детей у них не было, видимо, Бог не дал,
а может, не больно хотели, хотя сначала
она колыбельку частенько во сне качала.
Потом перестала. Устала. Прошли года.

Он стал ей и мужем, и сыном, но вышел срок,
и он не проснулся обычным осенним утром.
Она на поминках не плакала почему-то.
Друзей проводила, защёлкнув дверной замок.

Отчётливо зная, что утром к нему уйдёт,
легла на кровать, примостившись привычно с края.
И вспомнила вдруг, окончательно засыпая,
что завтра голодным останется рыжий кот.

С тех пор миновало двенадцать протяжных лет.
И кот вечерами на кухне мурлыкал звонко.
Когда схоронила кота, принесла котёнка.
Зовёт его мальчиком. Гладит.
И в сердце – свет.


Клавдия Смирягина Дмитриева

Я помню дни, когда мне были не страшны
Любые горести.
И жизнь казалась чередой сплошных
Прогулок в поезде.

Смеялось солнышко сквозь грязное стекло,
Тянуло лучики.
Одних попутчиков безудержно влекло
К другим попутчикам.

И превращался незнакомый пассажир
В такого нужного,
И с ним хотелось разговаривать про жизнь
За поздним ужином.

Делить по-братски, подстаканником звеня,
Кулёк с ирисками.
Но все попутчики сходили без меня -
Их ждали близкие.

А я молила, чтоб нажал на тормоза
Кондуктор поезда.

Я бы любила Вас сто тысяч лет назад,

Сегодня боязно.

Сола Монова

Это цитата сообщения Татьяна57 Оригинальное сообщение

[700x406]

Читать далее...

раньше времени мне не радуйся,
ты сперва тут прочти, пожалуйста,
на моей этикетке перечень:
состою из карманной мелочи,
проездного и пачки винстона,
глупых принципов, легкомыслия,
алкоголя, контроцептивов,
лжи, отсутствия перспективы,
съемной комнаты и поэзии,
то агрессия, то депрессия.
что? любуешься моей внешностью?
лучше сразу иди и вешайся.
знаешь, что стоит за мордахою?
геноциды, сожжения, плахи и
линчевания, голод, моры... блин,
я уродлив внутри, я вспоротый.
я порой даже сам себя боюсь,
не изменишь меня тихой сапою.
грязь над чистым ни в жизнь не сжалится.
отвернись от меня,
пожалуйста...

(С)ущество

да помилуй, Боже мой, не опять.
дай нормального, лёгкого, без затей.
чтоб любить, но в каждом не узнавать,
без жены, без девушки, без детей.
чтоб не сукин сын, не фейерверк, не муза
чтобы дело, принцип, расчёт и метод.
чтоб меня с него не вязало в узел...
дай обычного, а не такой как этот.

(С)уществоо

Благослови, Господь, моих врагов,
особо тех, с кем мы одной породы.
Багровы реки, не нащупать брода,
И не видать границ и берегов,
Слепая ярость, призрачная мгла.
Мы словно два подранка в волчьей яме.
Возможно, мы могли бы быть друзьями,
Когда иначе карта бы легла.
Но все слова и «если» – мимо кассы,
И плод раздора слишком долго спел.
По ненависти дали мастер-классы,
И я сходил – но я не преуспел –
Ни ярости, ни злобы, ничего.
И это изнутри терзает, душит,
И этот стих – я знаю – малодушен,
И мне по правде стыдно за него,
И сколько наших верило, сражалось,
И пало, и должно быть отмщено,
А я, дурак, испытываю жалость
К врагам своим заклятым все равно:
Во всей абсурдной этой круговерти
мы с ними одинаково крепки
В вопросах веры.

А в вопросе смерти,
Молюсь: пускай не от моей руки.

Саша Кладбище

От «Эха…» — не заткнут его авось! — нам давеча услышать довелося, что он
не собирается в Давос. И правильно! Что делать там, в Давосе? На этот
форум, в их калашный ряд, я лично не показывал бы носу. Теперь уж и
Медведев, говорят, не едет к ним. Совсем кранты Давосу! Кто ниже-то
Медведева, прикинь? — но вот и он их, кажется, покинул… Не ездил бы я,
кстати, и в Пекин. У нас одни конфузы с тем Пекином. О газовых
контрактах промолчу, но всякий жест грозит газетной смутой: Обаму не
похлопай по плечу, жену партнера пледом не укутай… Тошнит от
либерального вранья, не умолкают, сколько ни борись, блин. По совести,
ив Брисбен тоже я не стал бы ездить. Что нам этот Брисбен? Съезжается
напыщенная знать и критикует нашего гаранта. Еще гадали — звать или не
звать, и Эббот учит жизни — во баран-то! А как старались, чтобы хорошо
бтам выглядеть! Чтоб знала вся клоака! Весь агитпроп пиарил фотошоп,
показанный Леонтьевым в «Однако».

Российский интернет в последний год не видывал такого разогрева: в
пятикилометровый самолет стреляли справа, а попали слева.Иной имперец
даже пожалел, что запятнал фейсбук таким примером, — плюс там в
экспертах назван инженер, который не являлся инженером. И этот бред
показан в лучший час, попал в газеты, издан-переиздан — да кто бы так
сумел подставить нас пред целым миром, если бы не Брисбен?! Не надо
ездить, в этом вся беда, прервем контакты, к собственному благу, и не
поедем больше никуда из нашей бездны…

Разве что в Гаагу.

Какэтот город мне напоминал наш Питер, столь привычный для кого-то! Там
Обводной имеется канал, а по краям имеются болота. Как объяснит вам
всякий эрудит, с шестнадцатого века в той Гааге правительство Голландии
сидит и размышляет о голландском благе. Там Эшера имеется музей, чтоб
лидеры российского разлива могли узнать не только от друзей, как часто
лгут объем и перспектива. Зимой не больше минус десяти — смешно и
слушать русскому варягу… И главное, что нынче все пути действительно
ведут сюда, в Гаагу. Вводи войска, а хочешь — уведи, плюй на законы (что
закон?! — бумага!) — не отступить. Гаага позади.

И впереди, по-моему, Гаага.

Д.Быков.

да, все темы эти стары как мир.
их ещё Гомер, Эврипид, Шекспир
в полной мере тронули и раскрыли.

но мы здесь, на долгие лье и мили
на английском, идише, суахили
пишем, чтобы наши потомки знали,
что мы тоже плакали и любили,
а не просто жили и умирали.

Существо

... а она прям охапками носит шмотки до чемодана,
свои банки, флакончики, мишек и зай из плюша,
говорит, мол устала жуть - поживёт у мамы,
говорит, без меня ей, конечно же, станет лучше...

и летает по дому всепоглощающим смерчем,
и пустеет квартира, сумок набит живот.
а я с ужасом осознаю, что мне только легче!
что же будет, когда она полностью всё соберёт?..

Существо

Кто только сказал эту глупость: своя, мол, ноша не тянет...
Тянет, и еще как, но поскольку своя - разделить-то с кем?..
Мания всепонимания, отпусти меня. Ну же, хотя бы
Кто-нибудь: поговорите со мной - хоть раз - на моем языке?

Подумайте обо мне, подберите отмычку, ключик.
Не дайте проплакать ночь, не позвольте после сойти с ума,
Сделайте что-нибудь, чтобы потом получилось - лучше.
Господи, как быть женщиной, если все и всегда - сама?

Господи, ведь во мне ничего - ни от матери, ни от Терезы,
Ни доброты ангельской, ни иных подходящих черт...
Зачем же опять пытают меня дурацким тестом на трезвость:
"Ты только пойми меня правильно...".
Я-то пойму. Объясни, зачем.

******

...потому, что умру. И еще потому, что умрешь
Ты, как и все остальные, вплетенные в этой судьбы пряжу,
Благословляю все: сведенных пальцев крупную дрожь,
Когда стакан с валерьянкой бьет по зубам, не дается, пляшет.

Благословляю разлуки, потери, измены, слои вранья,
Все, что делает душу тоньше, мудрее, сильнее, злее...
Если нельзя без предательств, пускай тогда — меня, а не я:
а) узнаю об этом наверняка, и б) переболею...

Если нельзя без боли (куда ж без нее?) — значит, здравствуй, боль.
Я отступаю на шаг от бумаги, нотного стана, мольберта...
— Видишь? оно происходит. Взаправду. Здесь и сейчас. С тобой.
Вижу. Боль нестерпима. Но выживу — и напишу об этом


Ася Анистратенко

Что-то снова меня тревожит,
не заснуть по ночам никак.
Завести себе, что ли, кошку…
птичку, рыбку и хомяка…

Завести себе двух собачек,
чтобы полною жизнь была…
ну и кролика, типа зайчик...
и... какого-нибудь козла


Мария Махова

сонное утро. влюбленная девочка
трогает лучик тонкими
пальцами.
ей очень хочется доброго-вечного.
чтобы не врали
метеостанции.

чтобы цыплят не считали по осени.
чтобы принцесса
но без горошины.
чтоб отношенья - не однополосные.
чтоб в двадцать восемь
не было прошлого.

чтобы любили до дури! до судорог!
чтобы по краю
или по лезвию.
чтоб автострады без трэфиков-сутолок.
чтобы мгновенно и
безболезненно.

чтоб вероятность сильнее теории.
чтобы балансы
точно по белому.
чтобы у самого синего моря
и
паруса

к берегу...


Флёр-Де- Ирис

Это цитата сообщения галина_соловьева Оригинальное сообщение



[404x283]
[700x490]>>>>>>>>>>>>>>

...Если же в этой войне и стране
мы, мой хороший, попробуем выжить,
я все салюты возненавижу...

Динго Дин

****************

Звёзды падают. Видишь? Падают
прямо с неба - искра по бархату.
Как ты думаешь, может правда у
бога планы, чтоб всё бабахало?
Фейерверком с высот всё видится,
он там рад, поотбил ладоши и
через смех говорит заливистый:
"Вот спасибо, мои хорошие"

Марк Вербер

Ты знаешь, бывают такие крыши,
которые манят на них забраться.
И думаешь - если забраться выше,
удвоятся шансы, что он услышит
и точно поможет тебе собраться.

Ты знаешь, бывают такие мысли,
что надо собраться, а ты не можешь.
Впустую ты тратишься слишком быстро,
так тихо, что кажется – лучше выстрел,
с которым всевышний войдёт под кожу.

Ты знаешь, бывают такие вспышки,
как выстрел, но только сияют ярче.
Вот только ты думаешь – "всё, мне крышка",
как этим же вечером пишешь, пишешь
всё то, что обычные люди прячут.

Ты знаешь, бывают такие тексты,
что цедишься в них через час по чайной.
А если в груди горячо и тесно,
то ты для себя не находишь места,
пока вдруг не выльешься в них случайно.

Ты знаешь, бывает такое слово,
которое скажешь – и ждешь ответа.
Ты ждешь его в ветре, а ветер словно
не слышал, и ты повторяешь снова.
И часто моргаешь. Но не от ветра.


Марк Вербер

Мне снился почему-то Мичиган… на берегах озёр Великих люди…
А ночь сверкнула, словно ятаган, разрезав жизнь на «до» и «может будет», по клипам разметала сон и явь и, всё перемешав, в лицо плеснула…

И это был уже не прежний я, а некто странный, взрослый и сутулый, кто говорил на новом языке, но мне он был знаком по прошлым жизням. Я был Иезекииль, крестил в реке людей на веру. Я скорбил на тризне. Я слышал стон и плач. Я говорил от имени Всевышнего, не зная, что это он, любя, мне подарил простор благословенного Синая...

Когда ж пришёл покой на краткий миг и миражом растаял образ странный, я закричал! Я разумом постиг, откуда на моих ладонях раны и, что саднит у левого соска, совсем не от копья порез глубокий, а страшная, смертельная тоска, способная прийти в любые сроки. Она меня ведёт сто тысяч лет по странным, недоступным прочим тропам и заставляет нежностью болеть, не дав во мне привиться мизантропу…

И я любил! Как многих я любил, вытаивая в них горячим воском, дарил себя, хотя ещё я был безусым, восхитительным подростком. Но видимо, для тех, кто был со мной, я был виденьем морока иного. Я слышал, как шептали за спиной, любуясь мной: «Красавчик Казанова…». О скольких женщин жаждущих, девиц я обласкал! И сам молился каждой! Я возносил их в небо! Падал ниц! Я утолял в любой пустыне жажду...

Моя ночная сущность – тихий бред, срывающий покровы с прежних ликов. Я жил когда-то в маленьком дворе, заросшем резедой и повиликой. В сандалиях, а чаще босиком, бежал на берег солнечного моря, где ждал меня, сверкая плавником, дельфин. Я звал его совсем как друга: Лорри. Мы плавали, ныряли, я искал, из раковин вытаскивая жемчуг. Потом лежал на жарком камне скал. И не боялся дочерна обжечься. Я был тогда мальчишкой лет семи. Меня любили солнце, море, ветер. Мы жили, я и мама, и семьи дружнее нас не видели на свете.
Но мир однажды жёстко полоснул, пятная белый цвет кроваво алым, казалось мне – я попросту уснул, но тут позвал в больнице кто-то: «Малый, поди сюда!" и... вспыхнул чёрный мрак. И влез горячий лёд тоской под кожу, когда хирург сказал: «У мамы рак. Прости! Её никто спасти не сможет…»
А мама не хотела умирать. Когда ж совсем врачи рукой махнули, она возненавидела кровать, пыталась спать на жёстком старом стуле, поставленном у самого окна и, никогда не верившая в Бога, молила: «Боже, пусть придёт весна и станет потеплей земля немного…»

Какой невыносимо вязкий век!.. я в нём тону, пугаясь этой тины. Ну, кто в моей рисует голове чужих страстей столь яркие картины? Тот человек, в чьей шкуре я живу сейчас, когда ложатся эти строчки, кто он такой? Какой он наяву? Зачем нужны мне чьи-то заморочки, когда своих давно не перечесть?..

……………………………………………………………………………………….
……………………………………………………………………………………….

Тот, кто мои виденья ладит в строфы,
мне говорит: «Коль дар от Бога есть,
неси свой крест с рожденья до Голгофы!»


Ник Туманов

носители свободы и хулы,
чужих одежд и собственных ошибок,
мы – люди.
мы из глины и золы.
из криков от восторгов и ушибов.
из веры в непременное добро.
из тайн, из откровений и открытий.
из слов на суахили, на иврите.
из маленьких вселенных под ребром.

по лоциям надежды и таро
мы, штурманы и сами неплохие,
поверженных вершителей стихии
выводим из неведомых миров.
привычно с января до января
мы узнаём друг друга без паролей.

но, всё же и у нас глаза горят
от вовремя не выплаканной соли.

Ник Туманов.

упасть на четвереньки перед богом,
по-волчьи выть, вымаливая право
жить как другие: сыто и убого?
нет, мне такое точно не по нраву.

мне проще начинаться со стихов за утренним, слегка остывшим чаем, когда ещё наивен и нечаян по циферблату чутких стрелок ход. глядеть в глубины чайного тепла целованной губами многих чашки, на дне которой жёлтая пчела берёт нектар с фарфоровой ромашки. крошить печенье жирным голубям, садящимся нахально мне на плечи и, выйдя из привычного себя, войти совсем другим в прозрачный вечер. прослыть за своего среди лохов и заплатить остатком жизни дважды за право на салфеточке бумажной писать:

я начинаюсь со стихов…

Ник Туманов

Опять свезло!..
Уже когда-то было: квартира, пища, коврик у порога. Хозяйка даже куртку мне купила, но я её носить робел немного в походах по вечерним переулкам – а ну, как дождь надумает забрызгать. Ах, как я до отчаянного визга был рад вести хозяйку на прогулку!
И этот, вроде, тоже ничего. Вот только пьёт. И вечно что-то пишет. Вчера грустил, весь день смотрел на крыши, потом вздыхал.
Поди, пойми его – сидит, молчит. И в доме тишина. Такая, что заныли перепонки...
А у соседки рядом две болонки и мне из них понравилась одна, кудрявая как клоун в старом цирке. Но у неё в друзьях английский дог.
Жаль, новый мой до женщин не ходок – вон, снова палец выперся из дырки...
Была б жена, заштопала б, поди...

Эээх, сердце зацарапалось в груди и что-то защипало в носопырке...


Ник Туманов