Здравствуй, хороший мой, родной. Я не видела тебя давно. Не слышала тебя. Не чувствовала. Помнила. Только помнила.

Здравствуй! Ты, как всегда, приходишь именно тогда, когда я убита, уничтожена, растоптана. Да, я опять в грязи, в крови по локоть, в склизской дряни по колено. Да, я опять ищу спасения наверху, но неба не вижу. Да, я опять ждала тебя. Так ждут письма из прошлого. Так ждут ребёнка. Так ждут благословения с небес. Так ждут чуда. Так я жду тебя.

Здравствуй. Присядь. Ты устал. Я же знаю. Вижу. Отдохни с дороги. А я посижу, послушаю тебя, поглажу твою стриженую голову... Мальчик... Я же знаю, что у тебя там, в голове. Я же слышу всё. Ты молчи. Я и так знаю. Всё. Как всегда. Ты думаешь о том, как было хорошо весной. Да... Счастливый ты, знаешь. Где ты был? Москва, Пермь, Красноярск, Мурманск, Кемерово, Азов, Астрахань, Зеленоград, Уфа. Уфа... Что там дома? Плохо. Не принимают. Так и должно было быть. Поэтому ты здесь.

Здравствуй! Мне так много надо рассказать тебе. Хотя... зачем? Надо ли говорить? Ты всё понимаешь...

Здравствуй. Завтра, когда ты откроешь сонные глаза, меня тут уже не будет. Должна же я когда-то уйти от тебя первой, мм?

А пока... спи, мальчик, спи. Ты такой мирный, когда спишь. Такого я тебя не боюсь. Не надо.

Она умерла от того, что хотела любви без меры и без предела... Это как в песне. Она сходит с ума и медленно умирает. Спи.

Она упала от того, что летела... Да, слишком высоко. Слишком страстно. Это должно было произойти.

Она замолчала от того, что не пела, а говорить она не умела... Плата за молчание. За всё приходится платить.

Может хватит, а? Юлька рядом под ухо: "Смерти больше нет." Уговаривает себя, переубеждает. Как нет? Разве? А что это опять такое, если не смерть, а? Хватит! Все уходят. Всем один путь - за черту. Хватит! Не хочу. Есть она, смерть. Есть. И всё тут.

Иллюзии и придумки не спасают. Сны - это только сны. Не надо.

Тишина. Только двери квартиры хлопают бесконечно: люди приходят и уходят - молча. Всегда только молча. Тут не о чем говорить. Тут лучше молчать. Нельзя нарушать тишину. 

Все спят. Мы сидим вдвоём. Перед нами бутылка красного домашнего вина и пачка  Marlboro. Говорить не хочется. Да и незачем. Я отпиваю вино с горла бутылки. Закуриваю сигарету. Жадно затягиваюсь. И жду твоих действий. Я знаю, что все зовут тебя Арчи, что ты музыкант и, что ты много куришь и балуешься кокаином. Я вижу насквозь всё твоё нутро. И я жду, пока ты начнёшь что-то делать. Но ты боишься нарушить тишину.  Ты боишься. А двери всё хлопают.

Дома, двери которых никогда не запираются. Дома, при входе в которые приходится говорить пароль. Дома, открытые для всех, но запертые для непросвещённых. Дома, вход в которые для меня теперь закрыт. 

Хлопают двери. Это раздражает. Вчера было так, сегодня так, и завтра так будет. Простите меня, но я нарушу наконец эту мёртвую тишину: "Не спать!"

Когда пришли за мной,
 не осталось никого, кто бы заступился за меня.

(с) Мартин Нимёллер

Все медленно, но верно уходят, оставляя за собой только ложь и больные воспоминания. Мало кто прощается. В основном перед тем, как уйти, люди выливают под ноги друг друга грязь и помои, которые годами копились в душе.  Или это только у меня так?

Иди. Иди. Никто на твоё место не придёт - не пущу. И тебя не пущу больше. Господи, сколько грязи! Её даже разгребать не хочется. А перешагнуть - невозможно. Вся опять заляпалась в эту грязь и всё.

Как быстро растут просветы в рядах  "своих". Как быстро мир наполняется "чужими". Что-то не так со мной?  Да. Да, я знаю. Я это знаю. Только что толку? Мне стать такой, как раньше? Не могу.

Второе колесо за вечер. Две пачки сигарет. Полбутылки портвейна. Здорово! Просто супер! Опять всё сначала...

Когда пришли за мной...

В голове всё съехало в кучу. Крыша, похоже, собрала манатки и съебалась прочь от нерадивой хозяйки.

Приехал папа с женой и детьми. Утром. А сейчас, к вечеру, меня уже колотит мондраж.  Нет, лучше, когда они - далеко, звонят и чисто так, для заметки, интересуются, как я, как сын, как жизнь. Мне хватает.

Недавно мы с Юлькой познакомились с Людкой. Она медичка. Она ночами дежурит в больничке. А у нас есть по три колёсика фенамина. Запаска. А вдруг... Вот теперь у меня два таких колёсика. А в голове - хлам и синие лошади.

Э нет, мой заспиртованный друг, давай не будем сегодня о философии панка. Я так устала говорить об утопиях. Поговорим о том, что существует, давай? 

А на самом деле...

Полнейшая свобода слова и дела - это утопия. Есть только холодный пол и стены обезьянников, толстые чугунные решётки, наручники для особо буйных - награда за слишком громко сказанное слово, слишком резкое действие, слишком ярко выраженный протест. Вспомни, как это было... Заламывали руки, запихивали в машины, везли в ментовку - заталкивали в бетонную комнатушку с с одной лавкой, на которой сплошь "Менты - козлы!", "Мусора - пидоры!" и порнушные рисунки, писали протоколы, грозили дубинкой, надевали наручники, которые так больно резали кожу, материли, через несколько часов вышвыривали с отделения за шкимо. Свобода? Вспомни, как за одно неверное слово можно было прочувствовать на своём теле силу ударов ног ребят с "Селс стрит". Вспомнил? Так и о чём мы?

Анархия - это утопия. На самом деле у нас "демократия". Правда, она у нас своеобразная... Очень похожая на территорию, со всех сторон огороженную высоченным бетонным забором, поверху обмотанным колючей проволокой под напряжением, охраняемую дюжими мужиками с пулемётами и сворами голодных псов, а ещё ментами-полисменами. Там весло. Там пьют мартини и хенеси, жрут чёрную икру и обсуждают судьбы народа. А по другую сторону забора - сам народ. Что он делает и как живёт - ты знаешь сам. И вот народ - это одно, а власть - совсем другое. И никак не складывается тут эта "власть народа". Ибо можно хоть всю жизнь простоять у высоких стен с плакатом аппазиционного содержания, но ты этим не добьёшься ничего. Никогда. Потому что наверху у нас чё-то типа анархии, а вот там, где мы - "демократия."

Жизнь в кайфе - это утопия. На самом деле - вечная плата за кайф и полное отсутствие жизни, вследствие этого.

И так далее... И так везде. Я просто устала говорить - додумай сам.

Как-то не по себе мне.  Ощущения, как у забитой псины, знаете... Я даже не могу описать, как это.

Вроде всё так хорошо, здорово там, ну, прекрасно, а я как дура жду камня в морду. Или... или я, блять, просто ничего не жду уже? Злит это: жду или не жду, ммм? Херня! Путанная, несвязная, несуразная хрень. Ага. Да.

Сегодня вот играла знакомой проводнице на гитарке - собрала вокруг себя толпучку. Посмеялась. Прям, блин, как раньше! Так, да не так. Скучно и невдохновенно. Глупо! Один паренёк дал мне за игру шоколадку. И решил от меня сегодня не отходить. Еле прогнала. Ходит за мной, как хвост. А я не хочу ни его, ни его шоколад. Послала на хуй - некорректно и некрасиво. И, нет, мне не стыдно. И, нет, я не жалею.

Укладывала спать Илюшку и дочку попутчика. Пела песенки. Аринка (да-да, мелкую зовут так же, как и хозяйку сей повествовалки) повторяла всё за мной и угарала. А Илюха нифига не мог понять, хлопал засоловевшими глазками и гулил в такт песне. А потом саданул Аринку погремушкой, в знак своего негодования, и уснул. А потом уснула и Аринка. А потом мы с Владиком, попутчиком, пили он портвейн - я чай, и наоборот. В итоге мы условились найтись в Ростове, взять и пожениться. Ага. Ну, пошутили и ладно...

А проводница, Людка, показала мне мой билет почти годовалой давности и сказала: "Я помню." 

Нечего делать...

Выебанный до судорог и конвульсий мозг устал работать - идёт в отказную. Как мило! О, как мило, Господи! Когда ж я успокоюсь?

Опять поезд. И тянет в Питер. Но я не могу. Почему? Не знаю. Я, наверное, там и останусь, если доеду. Андрей давно ждёт. А я хочу Пашу найти. Поэтому Питер - закрыт. Возможно, насовсем.

Я ещё тут подумала вот... Свободные люди - это те, кому нечего терять. Нет, не те, у кого всё есть. И не те, кто ничего не теряет. Именно те, кому терять нечего. Это состояние умиротворённости - "хуже не будет! - это и есть ощущение полного покоя - свободы действий, мыслей, чувств. Типа "Чтоб я ни сделал, я сделаю уже теперь только лучше!" Нет, я не свободна. И это.... ммм... не так уж плохо, кажется. Тогда зачем я об этом говорю?

Да, ты прав, это было идеально. И да, ты просто молодец! Но нет, вряд ли мы это повторим... И... прости, как тебя зовут, ммм? В очередной раз глупый, бесцельный вопрос! Зачем мне его имя? Я сама могу придумать ему имя. Могу закрыть глаза и сделать его таким, каким хочу. Какое дело мне до его имени, чёрт возьми?!

Время, стоп! Мне нужно передохнуть. На волю. Зачем? Нет, я пошутила... никуда мне не нужно - иди дальше. 

Вокзал-поезд-плапцкарт. Дай Бог всю жизнь так! Кому-то. А я... когда умру, возьму и стану поездом. Было бы клёво! 

Бред!

Злись, сука, злись - тебе это так идёт! Давай громче и резче! Да! А что? Это интересно.

Знаете, я перестану материться и хамить только тогда, когда весь мир пойдёт на хуй! Серьёзно. Да. Меня достали-заебали-затрахали эти люди. Я не умею держать себя в руках. Знайте же это! Кому какое дело до того, как я одета?! Кого ебёт, какие у меня татуировки и где у меня серьга?! Какая вам разница, как я говорю?! Кого, чёрт возьми, трогает сигарета в моей руке?! Катитесь к чёрту, советчики! Где вы были, когда надо было советовать?!  Ну? Где? А какого хрена теперь вы лезете со своим трахтаром-мозгоебалкой в мой огород?! Нет. Мне просто надоело...

Простите. Периодически вырывается. Я устала от того, что меня все, кому не лень, хотят учить. Устала. Устала от того, что каждый левый пытается меня как-то изменить. Простите, ладно? Я чувствую, я знаю, что несу хуйню. Да. Но иначе... мне просто сложно.

Представляете, там даже нет уже таблички на кресте. Там местная алкашня устроила полигончик для пьянок - там валяются бутылки, пластмассовые рюмашки, рыбьи хвостики, шприцы, ампулки и вата. Там трава в колено. Некому следить просто - нет никого. Это место я вчера искала чисто по ощущениям, ибо никто даже не взялся вспомнить, где же именно хоронили Чёрта, и как выглядит это место. Искала на ощупь. На слух. Нашла. Долго ловила потом секунды, прислушивалась к мёртвым звуком этого мёртвого места. Сегодня прибралась там. А ещё табличку заказала.

Была в тусовке сегодня. Там разброд и шатания - все разбрелись по разным углам. Появились новые лица.Но мне не интересно... Обух с Нинкой всё ждут девочку. Сижу вот у них с утра. Семейка они теперь такая приличная, образцовая - я всё не насмотрюсь. Нинка мне фенек на руки понавешала херову тучу, хайратник подарила и юбку свою.Как всегда... От неё пустой не уедешь) А ещё вот она заявила, что креститить их дочку тоже буду я. Я и Кир. Осенью. А что? Я не против)

А утром Тёма звонил. Сказал, что маман нас опять разыскивает, типа хочет мира. Сказал, что если я в этот раз к ней сунусь, то он меня грохнет. Потому как не хочет опять тратить хуево кукуево нервов на мои слёзы. Вот. А я и не поеду к ней. больно надо оно мне! Неее... Тут я уж столько шишек понахватала, что Боже упаси... Не... Больше так не хочу!

Стой, время! Остановись, чёрт бы тебя побрал! Я хочу, чтоб память сейчас не возвращала меня назад. Я хочу, чтоб мысли мои не уносились вперёд - "за завтра". Стой! Я хочу побыть с тобой сегодня.

Как это болит. Нет, как же больно, как больно стоять и смотреть на холмик, под которым хранятся любимые кости. Кости. Плоть. В земле. А ты стоишь рядом. Я тебя вижу. Я тебя чувствую. Ты - есть! И мне всё равно, придумка ли ты моя, или моя явь - я знаю, что ты - рядом! 

Год. Уже год, как мир живёт без Ильи Дёмина. И год, как я живу неотделимо от него. И пусть все те, кто говорит, что я сумасшедшая, а мёртвые не живут, катятся ко всем возможным херам! Я знаю: нет живее человека, чем тот, которого я смогла оживить в своём сознании.

Остановись, время! Дай мне побыть рядом с ним ещё хотя бы часок. Вот так, с костями. Тут я чувствую его ещё сильнее. 

А ты, ты не молчи. Дай мне руку, свет мой. Дай же мне руку. Но с собой - не забирай. Я, наверное, сплю... Не молчи! Послушай,  я клянусь тебе на этой земле, что не забуду - ничего не забуду. Клянусь, ты останешься со мной до последней секунды жизни моей, пока я дышу. Но и ты поклянись, что не уйдёшь.

Вот он - вечно молодой мой муж. Вот она - вечность, чёрт возьми! Когда я умру, я пойду в то же междумирие, что и Илья.  Даже, если тогда я буду совсем старенькой. Даже если меня не будут туда пускать. Только туда. Обещаю.

Я не стану плакать. 

Мерный, ровный, успокаивающий стук колёс поезда. Я и сейчас тоскую по нему. Даже сейчас, когда я его слышу. Даже не во сне - наяву, по-настоящему. Как-то не то всё. Не так. Это очень даже неплохо, и даже очень хорошо. Но всё же...

Снился Илья. Как я и хотела. Он приходит тогда, когда я этого хочу. Он говорил, как всегда, много. Смеялся. И сказал, что следит за мной. И что не хочет, чтоб я завтра плакала, но разрешает мне это. Мои ли это выдумки - все эти разговоры с ним? Может. А почему тогда он ещё приходит к другим? Тоже выдумки? Может. Только я хочу, чтоб это было - правдой. Не моей шизой, а настоящей правдой. Нельзя? Мне всё равно.

Не успею до тринадцатого в Омск. Обидно. 

Завтра начнётся травля. Меня вот тут прям предупредили... Жаль, всё пропущу.

Еду в Омск. Так как-то... спонтанно. Сели вот. И едем. Долго, правда, это. Но ведь лето же. 

А ещё я хочу Пашу найти. И помириться. Скучаю без него. Пусто мне как-то. И никем это "пусто" не заполнить. А Паша не Тим, я чёрт знает, где он есть - даже не чувствую! Но найду. Дайте только время.

Ну и всё. Ночь. Поезд. Гитарка на верхней полке. И мелкий под боком сопит - ему в кайф поезд. Так же, как и мамке. И нифига не надо мне больше. Приснился бы ещё Чёрт...

Мир там, где нет войны. Мира нет.

О Боже, ради всего святого, заткнитесь! И идите же вы на хуй, учителя! Ёбаные проститутки, какого рожна вы лезите туда, куда никто не просит?! Какое вам дело до того, с кем, когда и как я, блять, трахаюсь?! Какое вам дело, сколько и что я пью?! Какое дело вам до меня?! Твари! Мрази! Вы спите и видите себя на МОЁМ месте. Постоянно. Я так могу - вы нет! Нет! И вы это знаете. Суки! Меня так просто не сломаешь - пиздежём. Я буду делать так, как хочу. Говорить то, что хочу. Думать о том, о чём хочу. А вы... ебитесь вы, ребята, как хотите... Мне всё равно.

Достали.  Очередная компания недопанков, в которой я кручусь теперь, и недопанкушки в этой компании. Их страшно морозит моё прошлое и настоящее. Они хватаются предсказывать мне будущее. Им по кайфу завистливо и желочно обговаривать, сколько я выпила вчера, что скурила и кто меня вчера переебал. Хотя они прекрасно знают, что, нет, это не меня - это я! Я взяла и заставила всех парней из компании вставать по стойке смирно, когда я только того захочу. 

Господи, как это мерзко! Весь этот мат. Вся эта обида. Все эти грязные подробности. Простите. Каюсь. Без сарказма и ёрничества. Да. Но что тут сделать? Такая. Качусь чёрт знает куда. И мне весело. Мне хорошо. Мне прекрасно! Я просто устала...

Я потихоньку остаюсь совсем одна. Друзья держат путь в сны. За ними закрываются железные двери. Оттуда не возвращаются. Это дорога в один конец. И моя дорога - в один конец. Дайте мне мира! Не надо войны...

Я вот сижу и думаю, как можно жить вот так и  получать от этого удовольствие?

Я опять выпила добрый литраж пива. Скурила какой-то палёный косяк. Хлопнула водки с кем-то за чьё-то здоровье. Поймала нового мальчика, лица которого я даже не запомнила, зато запомнила солёное горячее тело и грубые руки - получила удовольствие. Согласилась, что "ммм.. да. это стоит повторить!" И всё это два часа. Пол часа от силы - первая часть; полтора - вторая, более интересная и приятная.

Как я могу так? Я скатываюсь вниз по наклонной? Да ну, нет! Почти все так делают. Или просто хотят так сделать, тайно мечтают. Только молчат и прячут это. А я - молодая. И это - не оправдание.

Говори со мной. Говори, слышишь! Так надо. Немного устала говорить со стенами. Прости.

Я где-то слышала, что нельзя убить второй раз. Ложь. Пиздёж. И провокация. Можно. Вполне. В первый раз человек умирает физически - телом. Его хоронят - укладывают в удобный такой красивый гроб, отпевают, закапывают в землю, поминают и всё там такое. И все думают, что это - конец, что, мол, нет тела - нет и человека. Жёсткий наёб. Жизнь в памяти - это тоже жизнь. Вот тут-то, в памяти, и может произойти самое жестокое убийство человека - забвение. Жестокое и абсолютно никак ненаказуемое. И от этого ещё более страшное. Думаете, просто так говорю об этом - несу бессмысленную хуйню? Нее.. Эт я к делу. Прошлые люди - мёртвые и живые наяву - корчатся в предсмертных судорогах в моей памяти.. Среди них Чёрт и Тим. Они больше других не хотят умирать.Дышат. Причём с каждой секундой всё легче и уверенней. А я сова пытаюсь совершить массовое убийство в своей душе. Получается плохо.

Но это ладно. Это вот псих накрыл. Пройдёт.

А я вчера спорила с одним нациком местным о наличии в природе русской нации вообще и о её рамках, и о нужности резкой стихийной революции. Он говорил, что Россия - для русских и даги с чурками, китаёзами и нигерами должны съебаться отсюда в момент, хотя вот сам он на четверть поляк. Вот. А русские должны поднять революцию и свергнуть власть. Ага. Да. Щас съебут все левые народы и "нечистокровно русские" и чё останется? Голая земля и перекати-поле по дорогам? Найдите мне чистого русского где-нибудь - я хоть гляну-то на него! Хотя кто такой русский? Тот кто живёт в России. Всё! Ну а о революции я скромно молчу. Сейчас. Тут все знают мою точку зрения на этот счёт. А вчера я орала так, что сорвала голос. До хрипоты. В итоге он как-то вот умудрился заехать мне по уху, в порыве патриотизма. Ну а я за это оставила ему борозды от ногтей на груди и шее. И синяк от ботинка на плече. Вот. Горячка под пиво. Ага. Это похоже на меня. Это снова я. И это ж здорово, ммм?)