В её глазах закат сиял,

Всех своим светом затмевал.

При одном взгляде на неё, [600x450]

Он свой рассудок потерял.

Смотрел в глаза и говорил,

Как сильно он её любил.

Но наступала ночь,

Он без ответа уходил.

 Зачем ей все шелка, цветные облака?

Зачем всё это? Зачем? 

Бриллианты в золоте дарил

И комплиментами сорил.

Она же всё ждала, что её сердце скажет "да".

 Зачем она тогда о чувствах солгала?

Зачем всё это? Зачем?

К чему эти бриллианты, зачем золото?

Она смотрит на него,

Но на сердце холодно.

Он ждёт уже, который год, но нет.

В её взгляде он читает пустоту комет.

Он смотрит, но он не видит, [338x500]

Она не любит, но не хочет обидеть.

Как лабиринт, в котором нет выхода.

Секунда на вздох, вся жизнь на выдохе.

Остаётся только падать вниз.

Он на охоте – её сердце главный приз!

Как будто у него нет других причин,

А у неё уже нет других мужчин.

И в этот вечер он уйдёт ни с чем.

Он на свободе, но она как плен.

Стук в груди, но он не чувствует пульса

Мысли о любви, но без единого чувства.

 В её глазах горят огни,

Но он не видит в них любви.

Бриллианты и цветы ей вовсе не нужны.

Ей не нужны его слова,

От них лишь кругом голова.

И каждый вечер не спеша

Она идёт домой одна.

Зачем ей все шелка, цветные облака?

Зачем всё это? Зачем?

 Быть вместе с ней его мечта,

Но в её сердце – пустота.

Пусть время движется вперёд,

Его надежда не умрет!

 Зачем ей все шелка, цветные облака?

Зачем всё это? Зачем?

(23:45 5ivesta family)

Небо. Самолет. Девушка

Переполненный аэропорт, нервные пассажиры нетерпеливо толкутся у стойки регистрации, время тянется как надоевший вкус фруктовой жвачки. Таможенный, паспортный, багажный контроль… попутчики стайкой перемещаются от одного пункта контроля до другого, боясь отстать и отбиться от своего «косяка».

Когда, наконец, все круги ада пройдены, наступает тяжкое и беспомощное ожидание. Самолет, запланированный для нашего рейса, будет готов только через 2 часа. В зале ожидания душно и нет ни одного свободного места. Люди покорно ждут завершения загрузки и заправки самолета, тоскливо навалившись своими усталыми спинами на жесткие спинки откидных кресел.

«Пассажиры рейса 242 «Москва-Хошимин» приглашаются на посадку», – вещает приятный женский голос и начинается движение. Вход на посадку, опять контроль, темный рукав и резко, внезапно салон самолета. «Перелетные люди» спешат занять свои места: вокруг сутолока, сумки, пакеты, встревоженные лица. Ничего не забыли? Раздают ли мятные конфеты перед взлетом? Все ли будет в порядке во время полета?

Я ни о чем не беспокоюсь. Я с восторгом смотрю на огромный салон, на прогнутое синее кресло, на овальный иллюминатор, в котором виден кусочек крыла и хочу побыстрее взлететь.

Я лечу туда, где все время лето, где синее море, ананасы, бананы и сладкие апельсины можно есть прямо с веток. Я лечу не на неделю, я лечу на полтора года, а может и больше. Тропический рай для обделенных солнцем северных жителей. Солнце восходит и заходит здесь с завидным постоянством, отклоняясь от заданного графика не больше чем на полчаса. 6 утра – ясный солнечный день, 6 вечера – прохладная сумеречная ночь. Высокое прозрачное небо, яркие звезды во множестве, быстрые незаметные облака. Ночь – это время жизни, время отдыха от сонного дня. День слишком жарок, после полудня ни одно живое существо кроме безумных людей не высовывается из своей норки. Асфальт раскален и пышет жаром, который ощущаешь всей ступней, раскидистые деревья с толстыми листьями не дают почти никакой тени. Солнечный свет ливнем обрушивается на голову, выжигая цвет из непокрытых волос. Зной густой, он прилипает к коже, к глазам, которые ослеплены царящим вокруг хаосом света…

[700x460]

Объявляется взлет, пристегнуть ремни, установить спинки кресел в вертикальное положение. Кажется, что массивное кресло вот-вот сложит меня пополам. Рев турбин заглушает все вокруг, вроде бы уже не может быть громче…но нет, может! Уши заложило, в голове сгущается шум, еще больше, еще… И вот самолет трогается, меня впечатывает в кресло, вот теперь такое положение спинки кажется очень удобным. Я не в силах поднять голову, разгон еще быстрее, быстрее…и вот земля в прямом смысле уходит из-под ног. Отрыв от взлетной полосы и облегчение напряжения. Ощущение, что пропала твердость и незыблемость той опоры, на которой покоятся мои ноги.

Набор высоты, вот сейчас самолет ляжет на курс и все, почувствуешь себя в обычном автобусе. Но! Я открываю заслонку иллюминатора и вижу далеко внизу белую пену облаков - трансконтинентальные перелеты проходят на большой высоте. Как эти облака похожи на море, на безбрежный белый океан. Кажется, что он подвижный и упругий как морские волны.

8-мичасовой перелет растянулся в моем сознании на 2 дня. Появилось ощущение, что мы теперь живем в самолете и наши попутчики - наши новые соседи.

«Пристегните ремни, самолет идет на посадку». Мы снижаемся, солнце нетерпеливо проникает сквозь толстые двойные стекла, но где же земля? Я вижу только облака. Земля появляется неожиданно, она яркая как детская раскраска, солнце не желтое, оно оранжевое, все вокруг отражает этот сочный свет, и тоже выглядит сочным. Приземляемся. Выход снова зашит в темный рукав, но глаза уже жадно ищут признаки чужеземности.

Рукав заканчивается, на выходе пассажиров приветствуют две миниатюрные азиатки, они широко улыбаются, в их волосах крупные красные цветы. Здание аэропорта тоже выдает экзотичность нашего пункта назначения. Оно насквозь прошито солнечными лучами как всесокрущающими огромными копьями. Но здесь прохладно из-за кондиционеров, когда же я почувствую что такое тропики? И вот стеклянная дверь и выход на парковку. Меня обнимает знойный воздух, это обволакивающая, морская жара, я в ней почти плыву. Воздух плотный, слегка затормаживает движения.

Пейзаж вокруг противоречив. Кажется, что нет ничего необычного в этих домах, дорогах,