Христос воскрес! Опять с зарёю
Редеет долгой ночи тень,
Опять зажегся над землёю
Для новой жизни новый день.
Еще чернеют чащи бора;
Еще в тени его сырой,
Как зеркала, стоят озёра
И дышат свежестью ночной;
Ты помнишь? Розовый закат
Ласкал дрожащие листы,
Кидая луч на тёмный скат
И тёмные кресты.
Лилось заката торжество,
Смывая боль и тайный грех,
На тельце нежное Того,
Кто рáспят был за всех.
Вербы овеяны
Ветром нагретым,
Нежно взлелеяны
Утренним светом.
Ветви пасхальные,
Нежно-печальные,
Смотрят веселыми,
Шепчутся с пчелами.
Кладбище мирное
Млеет цветами,
Пение клирное
Льется волнами.
Светло-печальные
Песни пасхальные,
Сердцем взлелеяны,
Вечным овеяны.
КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ.
Стихотворению Марины Цветаевой «Расстояние» в этом году исполняется 100 лет..
Рас-стояние: версты, мили…
Нас рас — ставили, рас — садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав
Что такое "Товарищ" на Русской земле. Тарас Бульба
Ради грядущего утра, что счастья зажжет огни,
Отчизна моя, мужайся и чистоту храни.
Будь и в цепях свободной, свой храм, устремленный ввысь,
Праздничными цветами украсить поторопись.
И пусть благоухания воздух твой напоят,
Слова как вода...
Могут быть из-под крана,
То льются потоком, то сузятся в нить.
Их привкус с дешевым оттенком металла
Узнаешь повсюду.
Но станешь ли пить?
Слова могут быть в безупречных бутылках,
Хвалить свой источник, сорвавшись на крик,
Гордиться составом, ценой и рекламой.
Но пьешь и гадаешь,
Правдив ли ярлык?
Мы не выбираем времена. Мы можем только решать, как жить в те времена, которые выбрали нас. (Джон Р. Р. Толкин «Властелин Колец»)
Прелюдия тепла - февральские метели,
в их музыке живёт вселенская тоска...
А где-то мальчик-март разводит акварели
для будущих картин...
Весна совсем близка!
Марина Киссер
-- отец,
я снова напишу,
хотя уверен – не доставят.
марать бумагу о слова,
наверно, у меня нет права,
но все же хочется мечтать,
что будет время для ответа,
и ты найдешь мое письмо
в бескрайнем ворохе
конвертов.
отец,
у нас идет война.
лицо ее мне незнакомо.
едва не каждый здесь, в строю,
уже заранее надломлен.
в них, точно в старом сундуке,
так много прошлого и пыли,
что удержаться наверху
им не позволят
даже крылья.
Январь, не раз взлохматив ветки елей,
Уходит, попрощавшись, за порог.
Осели вслед и за ночь порыжели
Обочины изъезженных дорог.
Неужели же я буду так зависеть от людей,
Что не весь отдамся чуду мысли пламенной моей?
Неужели же я буду колебаться на пути,
Если сердце мне велело в неизвестное итти?
Нет, не буду, нет, не буду я обманывать звезду,
Чей огонь мне ярко светит, и к которой я иду.
Высшим знаком я отмечен, и, не помня никого,
Буду слушаться повсюду только сердца своего.