Вот ведь как оно устроено: весь гноябрь, дубабрь и следующие пять месяцев ждёшь, когда же наступит это лето, а потом вдруг смотришь на календарь: ба, а половина июня-то уже позади! И коллеги уже понемногу разъезжаются по летним отпускам. Надо же как-то зафиксировать столь ценные для нашей зоны безбашенного земледелия дни, чтобы потом, внезапно наступившими долгими зимними вечерами, тихо ностальгировать и смешить мироздание, строя планы на лето-2023.
Я так понимаю, схожие мысли бродят не только в моей голове, поэтому анонсирую новый почин ЖЖ — летний творческий марафон для блогеров #летовместе Проходит он на площадке, уже знакомой хроническим марафонцам (Тыц)
Не стану слово в слово транслировать вам условия, правила и понятия этого марафона: если кому-то будет интересно, можете поглядеть основной и главный, канонический, если можно так выразиться, анонс (Тыц)
В целом всё просто: выбирайте задания или челленджи, которые висят в чеклисте (и снова Тыц), пишите посты, не забывая хештег #летовместе , ставьте галочки в чеклисте — в общем, следуйте правилам, будет интересно.
Помимо морального удовлетворения, транквилизирующего воздействия творческого процесса, собственно зафиксированных воспоминаний о лете и отточенных навыков матереющего блоговеда и постолюба, будут ещё и призы для тех, кто выполнит условия марафона. Это и начисление бонусных показов (полезная штука для тех, кто в теме), и подключение пакета «Профессиональный» для вашего блога.
Прежде чем перейти к биографии Сергея Сергеевича, стоит обратить внимание на один важный документ, который был издан в те годы и, по сути, коренным образом изменил ход истории российской психиатрии. Это сенатский указ от 9 февраля 1867 года за нумером 1241. Согласно этому указу, все капиталы Приказа общественного призрения передавались земствам — земским управам и земским собраниям, по уездам и губерниям. Земская реформа шла уже третий год, и вот теперь добралась до подопечных Приказа. А то — денег нету, денег нету...
Теперь же земства сами могли и решить вопрос о строительстве больниц, и найти на то необходимые средства, причем не только из губернского или уездного бюджета. Городам, кстати, тоже разрешили строить свои собственные, городские больницы, ибо сразу было видно, что одних лишь земских будет недостаточно. Земства и городские власти стали поступать вполне себе мудро: по примеру Балинского, они отправляли докторов и представителей земских и городских хозяйств за границу (прежде всего в Германию, Францию, Бельгию и Англию), те вникали, как в тех заграницах всё устроено, и, возвращаясь, старались обустроить всё, как в лучших сумасшедших домах Лондона и Парижа, Берлина и Брюсселя. Фактически, на семидесятые и восьмидесятые годы XIX века приходится бум российского дурдомостроительства.
На Канатчиковой даче в Москве строится Алексеевская больница (она же Кащенко, она же Психиатрическая клиническая больница №1 имени Н.А. Алексеева), под Санкт-Петербургом, на станции Удельная — Пантелеймоновская больница.
Что примечательно, многие из больниц, построены в эти годы, сразу проектируются по образу и подобию психколоний, взяв лучшие принципы у своих европейских предшественниц — в Фитц-Джеймсе и Сент-Анн, Альт-Шербице и других местечках.
Первой такой больницей колониального типа стала Бурашевская. Вопрос о том, что Твери позарез нужен свой сумасшедший дом, назрел давно, и волевым решением в 1852 году, после согласования с Приказом общественного призрения, при губернской больнице открыли-таки отделение для умалишенных на 40 коек.
А через 20 лет, в 1873 году, когда комиссия от III съезда тверских земских врачей осмотрела отделение, им пришлось долго вычеркивать лишние яти, еры и не предусмотренные деловым штилем синтаксические конструкции из своего заключения — дескать, этот дурдом «…лучше совсем закрыть, чем оставлять в том виде, в каком он есть. Комиссия затрудняется приисканием приличного термина, который мог бы выразить впечатление, произведенное им при осмотре. Мы думаем, что будем близки к истине, если скажем, что больница производит впечатление зверинца, и зверинца неустроенного, недисциплинированного, в котором звери заперты и затем оставлены на произвол судьбы. …Воздух наполнен миазмами, так что здоровому человеку трудно пробыть в нем более 5-10 минут без обморока и головной боли. Солома в тюфяках сгнившая. Пища, именно каша, стоит в какой-то лохани и имеет вид бурой массы подозрительного вкуса…больница лишена правильного медицинского надзора не только врачебного, но и фельдшерского»
Вот и постановило тверское земство построить колонию-загородное поселение земледельческого типа по образцу лучших европейских. Заняться её устройством, а затем и заведованием пригласили Михаила Павловича Литвинова: доктор заслуженный, участковым психиатром себя прекрасно зарекомендовал, а теперь ещё и степень доктора медицины имеет.
И Михаил Павлович в компании с членом губернской управы А.Б. Врасским едет в деловое заграничное турне. За время поездки по Австрии, Швейцарии, Германии, Франции и другим странам они успевают
Неделя начинается правильно для всякого любителя дольче фар ниенте и просто для тех, кто устал: в кои-то веки не надо идти на работу! Но рушить хрупкую пока ещё традицию идиотских вопросов по понедельникам всё же не будем, а потому вот вам два таких.
Первый — мой. В очередной раз наблюдая, с какой силой пустилось в рост после средненького такого дождя всё то, что на наш полив откликалось так себе, я задумался. Не в первый раз, кстати. Ну вот в самом деле: что такого особенного в дожде, в дождевой воде? Ну да, не буду кривить душой: когда поливаешь сам, да ещё и воде дашь нагреться на солнце до приемлемой температуры, растения нормально откликаются. Но стоит пройти дождю — не прямо вот ливню, но и не паре-тройке капель — и совершенно другой результат. Что называется, citius, altius, fortius!
Вот мне и любопытно: в чём же тут секрет? Может быть, в системности — полив-то не точечный, а по площадям? Или в самой дождевой воде? Или... впрочем, давайте вы тоже свои предположения выскажете. Или, если кто знает наверняка, подскажет, как оно есть на самом деле.
Второй вопрос — от одной из постоянных читательниц блога. Цитирую:
А те кто пишут книги про маньяков или хорроры они сами маньяки, ну там где-то в глубине души?
От себя скажу: поскольку историй болезни и амбулаторных карт авторов этих жанров мне не доводилось изучать, равно как и статистики по заболеваемости, особенностям личности и прочим параметрам — ничего определённого, увы. Предполагать же мне противопоказано именно как специалисту. Зато вам никто не может запретить это сделать. Поэтому — предполагайтесь и делитесь своими соображениями.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
С утра на веранде удивительно мало комаров: то ли солнце успело подсушить землю после недавних дождей, то ли комариные эскадрильи были сбиты на подлёте похмельным выхлопом с трёх... нет, четырёх соседних участков: вчера там отмечали подвернувшийся мультиповод особенно тщательно. Однако, пора отвлечься от созерцания владений, заварить утренний чай и познакомить вас с находками этой недели.
***
портной с меня снимает мерку
и пишет эр равно ноль семь
и вычисляет площадь сферы
считая в столбик на листке
© dingo
***
ну ладно новые квартиры
автомобили и бензин
но майонез же дорожает
вот от кого не ожидал
© NataliE
***
припомнишь чудное мгновенье
засядешь с няней за стишки
а утром глядь везде от кружки
кружки
***
во всех сферах жизни оставили след
девайсы с подсветкой индиго
а раньше ведь даже ходил в туалет
с книгой
***
я состою из цвета яблонь
из снов из тающих свечей
а этот запах перегара
ничей
© НиРо & crazy_crant
***
я не курю сказал аркадий
и в этом жутком не курю
оксана слышит безысходность
крушение надежд и смерть
***
долой болонскую систему
кричали псы на площадях
и лишь один системы пудель
краснел вздыхал и вспоминал
© дядюшКаа
***
я изобрёл дегенератор
и вырождаю всё вокруг
собак коров улиток кошек
людей особенно людей
***
тверской ямской зульцфельдерштрассе
проигрывает оттого
что вдоль по ней не едет милень
кого
***
я не беру за это денег
сказала оля уходя
и я подумал запоздало
что надо было предложить
***
везу зарплату космонавтам
сегодня пятое число
ребята ждут и смотрят в окна
а не мелькнет ли огонек
***
придёт бывало волочкова
за хлебом и за молоком
но не удержится и лифчик
с себя сорвёт и ну плясать
***
за шахматами пионеры
олег обдумывает ход
руфь начинает раздеваться
меняя правила игры
© korobkow
***
какую лучше брать мормышку
и где зимуют караси
я не хотела но узнала
в такси
***
шахерезада усмехнулась
и сказку начала со слов
забил спартак однажды десять
голов
На календаре суббота, да не простая, а открывающая аж трёхдневные летние выходные-праздники. То-то вчера вечером вереницы машин тянулись из города в сторону окрестных дач. Но сами понимаете, традиции книжных суббот это не отменяет. Опять же, тема сегодня такая. Близкая всем ранчерос и фазендерос. Хотя бы по заголовку.
И тут я предоставлю слово слово Гато Ланге, поскольку с его рецензией, как и с самим выбором я в очередной раз полностью согласен.
А не написать ли мне очередную рецензию на очередную прочитанную книжку, тем более, что книжка того достойна?
И снова Василий Панфилов порадовал.
Его небольшой роман «Садовое товарищество «Металлург» не о спасении той или иной страны, не о выигрыше той или иной войны, хотя о выигрыше так уж точно. И о попаданцах. Целый куст дачных посёлков в результате так называемого межмирового шторма попадает.
И учится выживать в непривычных условиях.
И учится жить в условиях, когда человек перестаёт быть человеком.
И учится магии, поскольку куст миров магический, и, как выясняется, в чистом виде техногенных миров не так и много.
И учится отвечать интригой на интригу, вызовом на вызов.
И, по большей части удачно преодолев проблемы перерождения, поняв, что некоторые перерождённые могут потерять большую часть человеческих качеств и даже интеллекта, нивелировав особо стремящихся к власти, отбившись от хищной флоры и фауны, строит вполне жизнеспособное техномагическое общество.
Главный же герой — ну, да, он становится енотом-оборотнем, достойного уровня артефактором, но вот потискать его хочется всё равно и всем. И тут ему — бац! — второе перерождение, и он уже в несколько иных условиях, за несколько то ли тысяч километров, то ли световых лет — где-то там, за порталом, и общество там, куда он попадает, весьма стабильное, хотя на мой взгляд и весьма странное. Прочтёте — сами убедитесь.
Финал открытый, потому скажу сразу, что хочу увидеть продолжение.
Если вас не пугают обсценная лексика и сцены секса, рекомендую ознакомиться — надеюсь, с первой книгой цикла, поскольку интересного ждёт много. В этом я убедился, прочтя в своё время его же трилогию «Дневник оборотня», где условия были в чём-то схожи, а в чём-то и вполне различны, но роялей чуть побольше.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
Продолжу рассказ об истории психиатрии. Вернёмся к тому, как стала развиваться отечественная психиатрия, получив и кадры из Медико-хирургической академии Санкт-Петербурга, и — наконец-то — университетские и земские больницы нужного профиля.
В Казанском университете поначалу (а начало было в 1866 году) психиатрия преподавалась исключительно в теоретическом аспекте: а как иначе, если ни больного студентам показать нет возможности, ни с обустройством сумасшедшего дома познакомить — за отсутствием оного? Лекции читал приват-доцент Фрезе.
Когда же по проекту Балинского была построена окружная лечебница, подоспела и практика. В 1885 году, когда покойного уже Фрезе на кафедре сменит Бехтерев, при университете организуется лаборатория — в ней станут изучать самым пристальным образом анатомию и физиологию мозга, а также коснутся вопросов психологии — но не будем забегать сильно вперёд, поскольку о Бехтереве стоит рассказать подробнее и попозже.
В Харькове психиатрию, как обязательный для изучения медиками предмет, начали преподавать в 1877 году, и на должность приват-доцента кафедры нервных и душевных болезней был выбран Павел Иванович Ковалевский: он как раз только что защитил диссертацию «Об изменении чувствительности кожи у меланхоликов». Студентов он водит на «Сабурову дачу» (отделение душевнобольных при Харьковской земской больнице), где и сам работает сверхштатным ординатором.
Впоследствии, будучи уже профессором (Харьковского, затем Варшавского, а позже и Казанского университетов), Павел Иванович напишет целую психиатрическую библиотеку (всего порядка 300 статей, брошюр и книг), в том числе «Руководство к правильному уходу за душевными больными», «Судебную психиатрию», «Судебно-психиатрические анализы», «Душевные болезни для врачей и юристов», «Психологию пола», «Гигиену и лечение душевных и нервных болезней», «Основы механизма душевной деятельности», «Учебник психиатрии для студентов» (4 издания), «Сифилис мозга и его лечение», «Пуэрперальные психозы», «Мигрень и её лечение» - а также первое отечественное руководство по психиатрии.
Одной из самых сильных по тем временам была кафедра психиатрии и невропатологии в Дерпте, что в Лифляндской губернии (он же Юрьев с 1893 по 1919 годы, он же Тарту в нынешней Эстонии).
Очень уж яркий тут подобрался преподавательский состав. С 1880 по 1886 годы предмет преподавал Герман Эмминггауз, автор классического для немецкой (да и не только) психиатрии курса «Общей психопатологии» и первой в истории психиатрии столь подробной книгой, касающейся детской психопатологии - «Психические расстройства детского возраста». Когда Эмминггауз уехал во Фрейбург, его сменил другой
Признаюсь, дачные посадки в этом году оказались этакими... истерично-антикризисными. А то, знаете ли, заходишь в магазин — и сразу вспоминаешь, что с Лениным в одном городе родился и что-то этакое про буржуя, проценты прибыли и девиантное поведение, и ищешь глазами ближайший броневичок.
А тут ещё затянувшиеся холода, когда то, что высадить успели, пришлось прятать под укрытие, свежезахороненную картошку — под обильную окучку, а всякие там перцы, тыквы с дынями и прочий табак и вовсе держать до поры, когда погода шепнёт: можно. Так что насчёт урожая мы ещё посмотрим. Погоды, знаете ли, ехидные нынче стоят.
Зато шишки уродились знатно. На соснах:
Елях:
Лиственнице:
И ещё на чердаке голубята подрастают. То-то там ещё с марта наглые птицы не только ворковали, но и топали на манер слонопотамов, и даже, судя по звукам, мебель двигали. Ладно хоть дверь не поставили и свой замок не врезали. И хорошо, что я, пусть и не успел хорошенько этот чердак заизолировать от пернатых, все же смог укрыть там всё (ну почти всё) пленкой. А то залежи гуано — это, конечно, хорошо, в хозяйстве пригодятся, но для деревянных конструкций оно как-то не очень.
А на одной из сосен теперь гнездо сорок. Правда, так высоко мне с фотоаппаратом или телефоном не забраться, поэтому, увы, фото сорочат отсутствует.
А у вас на даче что и кто растёт и проживает?
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
Эта ночь на даче была не в пример спокойнее предыдущей. Ни хорового пения, что привело бы в восторг какого-нибудь поэта-народника, ни хоровода то ли метеоров, то ли НЛО примерно к югу от ковша Большой Медведицы. Лишь гомон живности на прудах, да и тот не был сильно навязчив. И заметно теплее: растапливать на ночь камин не было нужды. Утро замечательное — прохладно, но не холодно. Пора заварить чай и познакомить вас с находками этой недели.
***
искусствоведу снилась жопа
квадратней нет и нет черней
малевич милый мой малевич
шепнули губы в темноту
© yapavlik
***
я на воздушном шаре к ольге
сегодня улетаю в тверь
а если ветер не попутный
тогда к людмиле в мончегорск
© стружка
***
сейчас тебя насквозь протыкну
проткну исправил константин
но было поздно и хлестнула
кровь из протыкнутой дыры
***
кого еще не хоронили
спросил внезапно иисус
все промолчали только лазарь
на агасфера показал
© Л.М.
***
когда утихнет пламя страсти
когда пройдёт пожар любви
на неостывшем пепелище
давай картошку запечом
© соловей
***
по речке ходят два корейца
кореец пуш кореец кин
крадутся сзади два якудзы
якудза дан якудза тэс
© соловей
***
сегодня вынесла в помойку
все что осталось от тебя
зубную щетку две рубашки
кольцо и бедренную кость
***
олег всю жизнь мечтал увидеть
как проплывает труп врага
а враг ждал мёртвого олега
немного ниже по реке
***
а летом хочется бесцельно
бродить по берегу реки
смотреть как кормят греки раков
с руки
***
мы получившие по морде
сидим тихонечко себе
мы б спели да охоты нету
и морда всё ещё болит
***
я помню как географичка
в сердцах поставила мне два
а через месяц отделилась
литва
© андро
***
гадалка заглянула в чашку
с кофейной гущей и застыв
сказала это был последний
хороший кофе господа
© SouL
***
у ней звезда во лбу такая
что невозможно глаз отвесть
только и делаем что гуглим
как свесть
***
я вычеркнул тебя из жизни
забанил на фейсбук а ты
тут развалилась на диване
и оглушительно храпишь
© Неусита
***
седой патологоанатом
работу на дом не берёт
соседи против да и просто
таскать года уже не те
***
нет нет ну что вы всё в порядке
я безусловно тоже смерть
сказала женщина в костюме
учительницы химии
© iLLiCH
***
я лайкнул пост что едет
Наступила суббота, и пора продолжить традицию, представив вашему вниманию ещё одну книжную находку. Ну а вы уже сами для себя решите, стоит ли она того, чтобы потратить на неё несколько часов вашего времени. Я вот потратил — и не пожалел.
Не так давно я представлял вам серию Василия Панфилова «Россия, которую мы...». Она завершена, и я полагал, что следующих книг автора придётся ждать довольно долго: он тщательно работает и над сюжетом, и над стилем. Но был приятно удивлён, когда увидел новую книгу — начало новой серии «Без веры, царя и отечества».
Название уже говорящее, не правда ли? Да, у Панфилова сложилось определённое отношение к тому периоду истории, когда на смену самодержавию пришла (не сразу, но пришла же) советская власть. По мнению автора, для среднего жителя страны, хрен редьки оказался не слаще, но однозначно длиньше: большевики хоть как-то пытались рулить. И за несколько десятилетий, пока процесс, пусть ценой крови и неимоверных усилий, был на подъеме, страна успела сделать столько, что ни в период застоя, ни за девяностые, ни за начало нулевых наследнички растащить до конца не успели. Просто автор недвусмысленно даёт понять, что лично он бы предпочёл наблюдать за процессом рождения Страны Советов если не с Луны, то хотя бы откуда-нибудь из другой страны. И я, пусть и не разделяю до конца его точку зрения, но вполне могу понять. Кажется, «Железному канцлеру» Отто фон Бисмарку приписывают фразу: «Социализм построить, конечно, можно, но для этого надо выбрать страну, которую не жалко».
В этой книге, которой Панфилов открывает свою новую серию, ГГ — из тех, которых называют self made — некогда уехал из современной нам России, был вначале нелегалом, потом обустроился, и обустроился в Европах довольно неплохо, а потом бац — и попал. В тело 12-летнего отпрыска захудалого дворянского рода с батей-алкоголиком. В Москву образца 1914 года. Сам отпрыск — тот ещё дрищ, ещё не пария, но уверенный аутсайдер. И вот вам задача: как сделать, чтобы выжить сначала здесь и сейчас, а тремя годами позже, когда свершится революция — не сгинуть в её горниле.
В первой книге план только начинает вырисовываться и едва-едва обрастать мясом. Но всё довольно реалистично выглядит, отчего читать интересно. Кроме того, и мысли, и язык, которым написана книга, оставляют приятное послевкусие — виден прогресс даже по сравнению с очень недурно написанной предыдущей серией. А уж как будет развиваться эта — что же, будем читать. Во всяком случае я — так точно.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
Продолжу рассказ об истории психиатрии. Есть в ширнармассах расхожее мнение о том, что психиатры-то и сами того. Как минимум странные люди. Просто первыми успели надеть врачебный халат и сесть по нужную сторону врачебного стола. Что же, история современника Мержеевского, доктора Виктора Хрисанфовича Кандинского, это мнение подтверждает. Не умаляя, впрочем, заслуг Виктора Хрисанфовича перед отечественной — да и мировой, чего уж стесняться — психиатрией.
Балинский, Мержеевский, Кандинский... где, по вашему, родился доктор? Если полагаете по аналогии, что тоже на западных окраинах империи, то не угадали. Родился Виктор Хрисанфович 6 апреля 1849 года в Забайкалье, в селе Бянкино. Потомок купца первой гильдии, в чьём роду успели отметиться и каторжане, и наследники правителей Кондинского мансийского княжества, учиться Виктор был отправлен в Москву. Правда, семье пришлось напрячься, поскольку к тому времени противостояние рода, отжавшего себе к 1830 году практически всю торговлю в Забайкалье и замазанного в ростовщичестве, и генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьева-Амурского закончилось по сути разорением купцов. Школяром парень оказался способным и прилежным: окончив 3-ю Московскую гимназию в 1867 году, сразу же, без экзаменов, поступил в Московский университет — учиться на врача. На 4-м курсе за исследования желтухи получил серебряную медаль.
После университета его ждало звание уездного врача, а месяцем позже — и собственно лекаря во Временной больнице (это которая сейчас Пироговка), куда он устраивается вначале сверхштатным, а затем и штатным ординатором. Там он работает, пишет научные статьи и рецензии в журнал «Медицинское обозрение», в конце 1875 года становится секретарем Московского медицинского общества — но ненадолго: уже в следующем году его отправляют на Черноморский флот младшим судовым врачом — и одновременно ординатором в Морской госпиталь Николаева. К началу русско-турецкой войны Виктор Хрисанфович служит на минном транспорте «Великий князь Константин».
Именно на этом пароходе, в апреле 1877 года, во время боя на Батумском рейде с турецкой яхтой «Султание», и настигает доктора первый психотический эпизод болезни: во время взрыва в состоянии меланхолического раптуса он бросается в воду, чтобы покончить с собой. 13 мая 1877 года его списывают на берег в Севастополь, откуда направляют вначале в Морской госпиталь Николаева и далее — в Санкт-Петербург, в военно-сухопутный госпиталь, в отделение для душевнобольных.
Когда в 1878 году наступает ремиссия, Виктор Хрисанфович женится на Елизавете Карловне Фреймут, сестре милосердия, которая выхаживала его после первого приступа болезни и с которой он проживет в любви и согласии до самой смерти. Через месяц, в октябре 1878 года, болезнь снова даёт о себе знать, и Кандинский ложится на излечение в частную больницу С.Я.Фрея, что в Санкт-Петербурге на Васильевском острове.
На следующий год, выписавшись из больницы и комиссовавшись с флота, Кандинский возвращается в Москву. Там он пишет статью «К учению о галлюцинациях» (её высоко оценит Генрих Шюле — тот самый, автор одного из первых учебников психиатрии в Германии), в
Продолжу рассказ об истории психиатрии. Если Балинский оказался в большей степени администратором и организатором, то Иван Павлович Мержеевский оказался именно тем доктором, кто сделал из клиники Академии настоящую университетскую больницу, в которой и студентов учат, и науку двигают.
Да, так уж сложилось, что первые два российских психиатра, заложившие фундамент науки в стране, оказались родом с её западных рубежей: Балинский из Виленской губернии, а Мержеевский — из Радомской, из города Енджеюва, что в Царстве Польском Российской Империи.
Родился сей потомок шляхетского рода Шелига 10 февраля 1838 года. Семнадцати лет от роду закончил с серебряной медалью Люблинскую гимназию, а в следующем, 1856 году, победил на конкурсе, который организовал Медицинский совет Царства Польского — и получил в награду стипендию на учёбу в Санкт-Петербурге.
В 1861 году Иван Павлович заканчивает Императорскую медико-хирургическую академию с серебряной медалью — и Балинский, приметив перспективного юношу, оставляет его при себе, поручив сразу готовиться к профессорской должности и званию доктора наук, изучая душевные болезни.
Диссертация, которую написал Мержеевский в ходе этой подготовки, была представлена на рассмотрение коллег в 1865 году и называлась «Клинические исследования неистовых больных». Была она посвящена в первую очередь тем параметрам у сумасшедших, которые можно увидеть, потрогать, измерить — то есть сугубо материальным. Но на основании этих самых параметров Иван Павлович делает неожиданные выводы.
Так, он показывает, что при маниакальном состоянии (или неистовстве) вес тела пациента падает, температура, напротив, растёт, обмен веществ усиливается — а следовательно, и объем поглощаемого при дыхании воздуха тоже увеличивается. Следовательно, заключает Мержеевский, содержать таких больных в изоляторах — тесных и душных — откровенно вредно. Вон-де, у немцев есть при сумасшедших домах специальные Tobh"ofe, или «дворики для беспокойных», надо бы у них эту практику перенять. За эту диссертацию Мержеевский получил золотую медаль и премию Буша (не того, чьи ножки, а вполне себе отечественного академика).
В 1872 и в 1874 годах Мержеевский оправляется в командировки по Европам: работает у Вестфаля в Берлине, у Генле и Меркеля в Геттингене, задерживается в Париже, где учится у Шарко, знакомится с Маньяном — и поддерживает с ним дружеские отношения многие годы. Как раз во время своей первой командировки Иван Павлович читает в берлинском, а во время второй и в парижском Антропологических обществах свой доклад о микроцефалии, довольно революционный по тем временам. Дело в том, что в моде на тот момент была книга Дарвина «О происхождении видов». И мышление ряда докторов пошло по пути индукции: идиотов-микроцефалов сочли шагом назад в эволюции, обратно к обезьянам. Мержеевский же в докладе возразил: дескать, отнюдь не атавизм это, коллеги, ибо по своему строению череп микроцефала похож вовсе не на обезьяний череп, а на человеческий эмбрион. То есть, это не шаг назад, а задержка в развитии. В этой же командировке он успевает сделать совместный с Маньяном доклад «Об изменении эпендимы мозговых желудочков при прогрессивном параличе».
Вскоре после возвращения в Россию, 16 января 1877 года, Иван Михайлович Балинский передаёт кафедру психических болезней Ивану Павловичу, и этой кафедрой Мержеевский будет руководить 16 лет, до 1893 года. За это время он подготовит на кафедре хороший кадровый костяк для российской психиатрии: более полусотни специалистов, одиннадцать из которых и сами станут профессорами и преподавателями. Его учениками будут Владимир Михайлович Бехтерев и Владимир Гаврилович Дехтерёв, Николай Михайлович Попов и Леонид Васильевич Блюменау, Станислав Никодимович Данилло и Владимир Федорович Чиж, а также целый ряд коллег, которые оставят свой след в науке. За годы заведования Мержеевским ка кафедре будет написано 26 диссертаций и 150 научных работ.
Под аккомпанемент отчаянных зевков и лёгкого скрипа натруженных о дачные сотки суставов понедельник шагает по стране. А значит, настало время традиционной рубрики, в которой задаются традиционные же идиотские вопросы.
Сегодня все два... нет, три вопроса — от друзей и постоянных читателей блога. Григория вы помните, он время от времени подбрасывает коварные фото — то с расписанием внутреннего распорядка в дурдоме, то с табличкой на палате, то с самодельной печатью ДСП. Сегодня у него для вас фотографий нет, зато есть о чем спросить. Цитирую как есть:
Здравствуйте, Максим Иванович. время идиотского вопроса. как думают ваши читатели: много ли помады сэкономили за два года масочного режима женщины и примкнувшие к ним?
И примыкающий к нему вопрос: можно ли по боевой косметике на лице заподозрить что-нибудь интересное с докторской точки зрения голове?
Первый вопрос отдаю целиком вам на растерзание, а вот по поводу второго у меня есть что сказать — правда, совсем немного. Макияж и в самом деле может быть вспомогательным диагностическим критерием. Повторю и особо подчеркну: вспомогательным, а не таким, что лишь увидел, поднялся обратно с пола, сел за рабочий стол, подобрал и зафиксировал челюсть и воскликнул: «Да у вас же, милочка...» — и далее уточнённый диагноз вплоть до третьей цифры после точки. Нет, такой исчерпывающей информации макияж не несёт, но кое о чем может сказать.
Например, о выходе из тяжелой (и ещё один раз, медленно — тяжёлой) депрессии. Чаще всего женщина, будучи в тяжёлой психотической депрессии, макияжем не пользуется вовсе или пользуется лишь по необходимости и минимально: ну не до того. Тут жить-то не хочется, а вы про макияж. И появление на её лице хорошего макияжа — отличный признак. Значит, дела пошли на лад. Правда, может насторожить, если макияж появился, и он яркий, нарочитый. Сразу возникает мысль: а не выбило ли пациентку из депрессии да сразу в манию? Да, яркий и броский макияж любят использовать женщины в гипоманиакальном и маниакальном состоянии. И снова подчеркну: и это тоже не есть абсолютный критерий. Кто-то и в обычном состоянии и настроении красится ярко. А то вы сейчас надиагностируете...
Про школьниц, которые дорвались до маминой (или старше-сестринской) косметики или до родительского транша на поход за нею в магазин, вообще лучше ничего не говорить: девчонки учатся, у них ещё с чувством меры проблемы, да и гормональные бури ещё не отбушевали. Не будем особо циклиться и на вычурных цветах в боевой раскраске у более взрослых девчат: да, можно поставить себе галочку в графе «особенности личности» — но лишь как ориентировочный маркер, поскольку тут многое надо уточнять. Начиная хотя бы с того, разовый это эксперимент, устойчивый ли тренд или же сезонное поветрие (ну мало ли кого человек косплеит).
Второй вопрос задает давнишний френд и постоянная читательница, Светлана. И тоже просто процитирую его. Он короткий, но коварный:
На каком этапе эволюции мозг развился настолько, что у него появились психические заболевания?
Вы знаете, я вот так навскидку и не нашёл чёткого ответа. Ведь если говорить о человеке, то, как бы ни пытались те же французы в XVIII-XIX веках идеализировать девственную чистоту помыслов и чаяний дикарей, как ни рисовали бы пасторальные картинки, одновременно обвиняя цивилизацию и прогресс во всеобщем безумии — а только с ума человек стал сходить давно, очень давно. Я однажды писал про черепа из каменного века со следами трепанации? Спорная находка, согласен, но иных свидетельств, вроде наскальных историй болезни, как-то не сохранилось. А вот древнеиндийский эпос и легенды древних греков уже много чего могут поведать, и не только они.
Но и вопрос задан в более глобальном смысле. Можно, конечно, придраться к терминологии и сказать, что о психике как таковой говорят лишь применительно к человеку. Но зоопсихологи вам крепко возразят. Да и сами посудите: разве не встречались вам кошки-психопатки, собаки с явными признаками дебильности, истеричные лошади (хотя о лошадях и их характерах и взбрыках вам лучше расскажут те, кто ими профессионально занимается — а вот до автомобилей могли бы порассказать многие)? А тот же муст у слонов, когда уровень тестостерона подскакивает раз этак в 50-60, и слонопотам становится крайне неприятен в общении? Но это млекопитающие. А птицы? А рыбы? А змеи-ящерицы? А всякие жучки-бабочки?
Теоретически можно было бы предположить, что
Дождь, что принесли вчера южные ветры, был с каким-то тропическим темпераментом. И явно намекал на рис в качестве альтернативы всему, что он пытался смыть. Но ничего, к ночи он подостыл и иссяк, и с утра лишь мокрая трава и сырость напоминают о вчерашнем буйстве. Пора прогнать прокравшуюся в дом утреннюю прохладу, подбросив в камин пару поленьев, заварить утренний чай и поделиться с вами находками этой недели.
***
заходит царь в светлицу к девкам
и только начал говорить
глядит уже одна девица
ему рожает малыша
© bug
***
пришел на рынок за свекровью
большой и добрый человек
и тянет сильными руками
ее за волосы домой
***
ну что как вкопанный стоите
куда же делся ваш запал
ах да простите это ж я вас
вкопал
© H_N
***
в лесу гуляли мясоеды
нашли опятышей гнездо
перенесли его подальше
от кровожадных грибников
© Цай
***
купила новый крем с экстрактом
улитки и теперь ползу
по склону фудзи оставляя
большие липкие следы
© Неусита
***
на кухне бегают пельмени
оксане топот не даёт
сосредоточиться на мыслях
о диетической еде
© bucho
***
олег боится пидарасов
а вдруг они исподтишка
покажут что нибудь такое
что он не сможет устоять
© Мержик
***
жена считает исаака
бездарным типом и лгуном
и пофиг ей открытый изей
бином
© ИгРон
***
бойцы невидимого фронта
идут на поиски врага
глаза выпучивая страшно
расставив руки широко
***
покойник мчит за неотложкой
врачи сидят потупив взгляд
а он выпрашивает третий
разряд
© Vlak
***
в носке у миши медвежонок
в носке у маши шоколад
а в маминых носках под ёлкой
какой то дяденька лежит
© 0331
***
я не стесняюсь с инструментом
входить и в трио и в квинтет
но безусловно лучше секстет
а тет
© kran
***
берёза нас обходят слева
в бреду бормочет николай
зухра обнимет николая
но ляжет справой стороны
© пуля
***
в твоих глазах блестят алмазы
во рту сверкают жемчуга
в подмышках соль в крови железо
скажи мне где ты прячешь нефть
***
когда б вы знали из какого
растут не ведая стихи
вас тоже на пробило верно б
хихи
© Гато Ланге
***
фагот бухал труба чадила
кларнет как старый мерин ржал
надежды маленький оркестрик
лажал
© Гато Ланге
***
Меня пытали красною икрой,
переходя на чёрную порой
© Гато Ланге
***
Выходя с партийной конференции,
обнаружил признаки деменции.
© Гато Ланге
***
Мы в завтра светлое идём
воздушно-капельным путём!
© Гато Ланге
***
а помнишь в старом городище
в ветхозаветные года
мы на урочищах сидели
труда
Ну вот, наконец, и суббота. Есть время на дела, которые ждали выходных, и в расписании наверняка найдётся окошко для чтения, а то и не одно. И у меня есть для вас одна ловушка. Настоящий таймкиллер, лютый хронофаг — обзовите, как хотите. Естественно, для тех из вас, кому серия зайдёт.
Я писал про эту серию, когда книг у автора было восемь. Когда я стал перечитывать её в очередной раз (вот только вчера и закончил), к серии добавилась девятая книга. Но как по мне — тягомотной она не стала.
Речь идёт о серии Безбашенного «Античная наркомафия». Завязка сюжета — один из классически попаданческих вариантов: в Испании, в районе Кордубы, проваливаются во времени пятеро наших туристов и один испанский мент по имени Хренио Васькин... ну то есть Хулио Васкес. Да глубоко так проваливаются — что-то к концу третьего — началу второго века до нашей эры. Аккурат в те времена, когда Рим — ещё республика, когда Карфаген ещё не разрушен, а на Турдетанщине, каковая их окружает, римляне уже нарисовались, но ещё не лютуют. Ну почти не.
Обустроившись на первых порах, друзья начинают строить планы, достойные барабана под ногой и треуголки на голове. Им-то хочется, чтобы откат для них и для их потомков — по уровню знаний, по научным и техническим достижениям — не оказался бы слишком катастрофичен. Ну хотя бы до планки середины XX века чтоб. Переделывать под эту затею Рим — ну как-то совсем маловероятно. А вот создать у него под боком, в Испании, государство-союзник, и уже в этом государстве, тайком от римских глаз, прогрессорствовать себе в удовольствие и на сплошную непоправимую пользу — это можно попробовать. Тем более, что ГГ, который попал без пары, заделался зятем у одного из тамошних олигархов, вполне вменяемых, что неожиданно и приятно.
Дел предстоит куча: секрет черной бронзы ладно, они его вычислили быстро. Так ведь в задумках огнестрел и электричество (смартфоны-то надо оживлять!), командировки на Кубу с попутной колонизацией Азор и Горгад, чтобы не прерывался, а нарастал трафик табака и листьев коки в Египет (зачем — узнаете сами), а там и другие колонии ждут: в районе мыса Бурь и далее на пути в Индию (где тоже много вкусных колониальных товаров) — Мадагаскар, Сейшелы, Мальдивы и кусочек Цейлона в окрестностях Тапробаны.
Претензий к автору у читателей может возникнуть масса: и стиль изложения, и сексизм, и подозрения в расизме, и бантик ещё сбоку. Я же читал с удовольствием. Наверное, потому, что мне эта серия напоминает нечто среднее между дачей, где я всё делал и делаю сам, с нуля, своими руками, пусть порой и методом дендрофекальной сборки, и «Фоллаутом» с кучей модов, когда сам сюжет игры уже побоку, а ты просто обустраиваешь всё новые и новые территории так, чтобы поселенцам было безопасно и удобно, а твоему глазу — ещё и красивое.
Потому и рекомендую. Ну и вообще много у автора серии интересных мыслей и задумок по построению псевдоантичного ампира. Явно человек в теме многих аспектов, и явно с попаданческими форумами и обсуждалками знаком тесно.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
Продолжу рассказ об истории психиатрии. Что же касается научной стороны отечественной психиатрии — началась она в петербургской Военно-медицинской академии. Базой, особенно на первых порах, стало психиатрическое отделение при II военно-сухопутном госпитале, а первым преподавателем этой дисциплины — Иван Михайлович Балинский.
Родился Иван Михайлович 6 февраля 1824 года в родовом имении Яшуны Виленской губернии (ныне это местечко Яшюнай неподалёку от Вильнюса, что в Литве). Учился мальчик прилежно с первого же класса Варшавской классической гимназии, кою окончил с отличием. В 1842 году поступил в Императорскую медико-хирургическую академию, в которой обучался за свой кошт и которую, сдав экзамены экстерном сразу за 1 и 2 курсы, окончил на два года раньше срока, в 1846 году — между прочим, с золотой медалью и занесением имени на мраморную доску отличников учёбы. Вернувшись домой в Яшуны, Иван Михайлович вскоре заскучал: дома-то оно хорошо, но жизнь, работа, наука, в конце концов — не в этом сонном, пусть и таком родном местечке, за этим в столицу.
В 1850 году Иван Михайлович снова в Санкт-Петербурге — вернее, сначала в Ораниенбауме, младшим ординатором в военном госпитале. Через пять лет — степень доктора медицины, лекции студентам по курсу детских болезней (через силу, крайне неохотно), а в 1857 году — наконец-то лекции по его любимому предмету, психиатрии. Кстати, именно эти лекции впервые издадут литографическим методом аж в 86 экземплярах, и именно они станут основным для Медико-хирургической академии учебником по психиатрии — больше, чем на десятилетие.
Осмотрев вверенное ему в том же 1857 году отделение для умалишенных — шестой корпус, как его тогда называли в академии — Балинский обсценно ужаснулся. Не зря этот корпус служил местом для ссылки врачей-залётчиков, хулиганов, пьяниц и дебоширов: по доброй воле там работать — дураков нет, дураки там по другую сторону палатных дверей срок мотают. Хотя в целом всё было организовано традиционным для большинства сумасшедших домов тех лет образом: цепи и целебные колотушки, рвотное от дурных мыслей и неправильного поведения, смирительные камзолы как несомненное новшество: аж в самой Франции и Германии применяются!
Уже к следующему году Иван Михайлович разработал проект по реорганизации отделения, а 13 июня 1859 года воплотил в жизнь — в этот день состоялось его торжественное открытие. Цепи ушли в прошлое, персонал получил соответствующую выволочку и наставление на путь истинный, рвотное сдали в госпитальную аптеку, заменив более подходящими из имевшихся в наличии снадобий, само отделение стало чище, светлее — и спокойнее, что удивительно. Оказывается, доброе слово и смирительный камзол действительно эффективнее побоев и железных цепей.
Получив за успешно разработанный и воплощенный проект Анну 3-ей степени, уже в следующем месяце Балинский едет за границу — изучать тамошние сумасшедшие дома: как живут, чем дышат, кем и как управляются, чем там лечат, чем кормят. А заодно и с тамошними законами насчет душевнобольных ознакомиться. Командировка оказывается крайне насыщенной: за 4 месяца посещено 40 дурдомов во Франции, Германии, Голландии, Бельгии и Англии.
28 июня 1860 года император Александр II утверждает запрос Военного совета об открытии в Императорской Медико-хирургической академии пяти дополнительных кафедр — в том числе и кафедры психиатрии. Конференция Академии вскоре назначает Балинского ординарным профессором на эту кафедру. Непотизм непотизмом — но ведь реально больше некого!
Будучи не только хорошим лектором, но и администраторский талант имея, Иван Михайлович понимает и умудряется донести до начальства, что мало строить новые сумасшедшие дома в России — их надо строить с умом. И не стремиться в гордыне своей набить все шишки самостоятельно и наживать геморрой, рожая в спешке прожекты зданий и комплексов, а перенимать опыт
Продолжу рассказ об истории психиатрии. Оставим же в покое Московский доллгауз и посмотрим, как обстояли дела в других сумасшедших домах, что были построены и открыты в России в начале XIX века. Сохранились описания современников о Полтавском отделении (данные приводятся доктором Мальцевым в отчете 1807 года, а опубликованы они П.П. Кащенко в 1911 году в «Современной психиатрии»):
«В Полтавском отделении в 1801г. содержалось двадцать человек – тринадцать "злых" и семь "смирных". На каждого больного отпускалось в год 47p. 57к.; одежды и белья не полагалось, постелью служила солома на кирпичном полу, мясо давалось только смирным, и то лишь 60 дней в году. Лечебный инвентарь состоял из "капельной машины" (чтобы капать холодную воду на голову), 17штук "ремней сыромятных" и 11 штук "цепей для приковки". Водолечение, если не считать капельницы, сводилось к обливанию в чулане холодной водой из "шелавок" (нечто вроде шаек). Штат учреждения состоял из одного лекаря с окладом 100 рублей в год, двух "приставников" с окладом в 50 рублей и двух приставниц с окладом 30 рублей; затем одна поварка и две прачки; кроме того, в помощь к приставникам назначались солдаты из инвалидной команды или бродяги из богательни, получавшие за услугу 9 рублей в год»
Описание дома сумасшедших в Санкт-Петербурге дает в 1821 году доктор Кайзер, а цитирует его в «Современной психиатрии» от 1911 года Прозоров:
«Часть Обуховской больницы, состоящая из двухэтажного каменного строения, имеющего 72 метров в длину и 20 в ширину. Оба этажа разделены капитальной стеной в длину на две равные части; в каждой из них находится вдоль стены коридор, освещаемый большими окнами, пробитыми в обоих концах коридора. В каждом коридоре находится 15 дверей, ведущих к такому же числу камер, всего для мужского и для женского пола по 30 комнат.
В каждой из сих комнат находится окно с железной решеткой, деревянная, прикрепленная к полу кровать и при оной ремень для привязывания беспокойных умалишенных. Постель их состоит из соломенного тюфяка, простыни и шерстяного одеяла с двумя полушками, набитыми волосом. Сверх того в каждой комнате находится прикрепленный к полу стол, наподобие сундука, и при оном место, где можно сидеть. Между двумя комнатами устроена изразцовая печь без всяких уступов. Над дверями находится полукруглое отверстие для сообщения с коридором. В дверях сделаны маленькие отверстия, наподобие слуховых окошек, дабы можно было по вечерам присматривать за больными, запертыми в комнатах.
В нижнем этаже помещаются яростные и вообще неспокойные сумасшедшие, а в верхнем – тихие, задумчивые больные. И таким образом спокойные всегда бывают отделены от беспокойных. Сверх того, те из поступающих больных, выздоровление которых еще сомнительно, поступают на некоторое время в особые залы оной больницы, до совершенного исцеления.
В летнее время перемещают отделенных тихих сумасшедших в другие два деревянные строения, которые находятся по обеим сторонам сада, имеющего 164 шага в длину и 80 в ширину. В оном саду находится довольно дорожек и лужков. Он разделен на две части, из которых одна назначена для мужчин, другая для женщин.
Пользование сих несчастных вверено особому врачу. Прислуга, состоящая из 15 человек мужчин и 20 женщин, находится в ведении надзирателей и надзирательниц.
Что касается порядка и чистоты, то за оными имеется весьма строгий присмотр.
В заведение сие по недостатку места принимаются не более 100 больных; буде, однако же, содержание больного в частном доме сопряжено с большой опасностью, то принимаются свыше сего числа, но не иначе, как с дозволения здешнего военного генерал-губернатора. Каждый поступающий в дом сумасшедших должен предъявить лекарское свидетельство врача той части, в которой на жительстве находится, для подписания квартального надзирателя. Без такового свидетельства в оное заведение больных не принимают.
Средства для усмирения неспокойных состоят в ремне в 5 см шириной и 1 м 42 см длины, коим связывают им ноги, и так называемых смирительных жилетах (camsoles), к коим приделаны узкие рукава из парусины, длиной в 2,13 м для привязывания ими рук больного вокруг тела. Кроме сих средств, других не употребляют; равным образом, горизонтальные качели, на каких обращают помешанных (Drehmaschinen) и мешки, в коих опускают их с нарочитой высоты, не введены в сем заведении. Паровая баня употребляется только в летнее время»
***
На дворе понедельник, и это значит, что пора подкреплять традицию, пополнив рубрику парой идиотских вопросов. За неделю, знаете ли, накопились, и я вам их сейчас транслирую.
Первый вопрос задал читатель, такой же дачник, как и мы с Оксаной. Вопрос его явно был навеян суровой майской погодой, более похожей на предвестники малого ледникового периода, нежели глобального потепления. Он интересуется: вот, мол, у нас на северах, в вечной мерзлоте, периодически находят останки мамонтов, и некоторые из них — живыми и трезвыми в довольно приличном виде.
А нельзя ли, спрашивает он, взять да и клонировать мамонта? Объявить тендер — тому же, к примеру, правительству Якутии или там Чукотки: типа, даёшь своего отечественного мамонта! Российские мамонты — самые лучшие в мире! Фиг с ней, с пользой — хотя тот же Дивов в одном из своих фантастических романов неплохо о той пользе написал. Главное — престиж науки. Нешто слабо?
Второй вопрос к читателям возник уже у меня. Он довольно простой и навеян скорыми выпускными экзаменами в школах страны. Формулирую: доведись вам заново выбирать в жизни образование и профессию, повторили бы вы свой прежний выбор? Или избрали бы иной род занятий?
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.