Check

Check

-что вам?
-счастья с запахом карамели.
-?
-пачку сигарет и бутылку мартини.



дико грустно ,ужасно и противно.уверенна ,что каждый испытывал это чувство на себе.просто хочется одиночества и власти, или смерти.просто не хочется жить,потому что тяжело ждать.просто любовь уже не так окрыляет,как ненависть.просто всё совсем не просто,а очень сложно,непосильно.не летать,а ползать.не целовать,а кусать.не жить,а притворяться.и снова хочу хочу хочу.
и монолог,сшитый из мата и мысли,пропитанные пошлостями и сердце,скользкое от злости.эгоистка.нет,только эго.эголюбистка.так даже.закрытая.за четырьмя чувствами:...ненависть...злость...эголюбизм...одиночество...

Машина, в которой ехала Джулия, медленно продвигалась по Пятой авеню под внезапно обрушившимся на город ливнем. На углу Пятьдесят восьмой улицы автомобиль надолго застрял в пробке возле большого магазина игрушек, и Джулия стала разглядывать витрину. Она узнала большую плюшевую выдру с серо-голубой шерсткой, смотревшую на нее из-за стекла.
Тилли появилась на свет в один субботний день, похожий на сегодняшний: тогда дождь хлестал так же буйно и вода струями сбегала по оконным стеклам. Джулия сидела в своем бюро, глубоко задумавшись, как вдруг эти струи обернулись в ее воображении реками, деревянные рамы — берегами Амазонки, а взвихрившаяся кучка листвы — хижиной маленького зверька, которого грозил поглотить этот жуткий потоп, переполошивший всю колонию выдр.
Настала ночь, но дождь все не прекращался. Сидя в одиночестве в просторном компьютерном зале анимационной студии, Джулия набросала первый эскиз своего будущего персонажа. Теперь невозможно даже подсчитать, сколько тысяч часов она провела перед экраном, рисуя и раскрашивая это серо-голубое существо, продумывая каждое его движение, каждую гримаску и улыбку, чтобы вдохнуть в него жизнь. Невозможно вспомнить, сколько совещаний, перетекавших в ночные бдения, и сколько уик-эндов потребовалось, чтобы осуществить свой замысел — сочинить историю Тилли и ее собратьев. Но успех этого мультфильма с лихвой вознаградил двухлетние усилия самой Джулии и пятидесяти сотрудников, работавших под ее началом.
— Я сойду здесь и доберусь до дома пешком, — сказала Джулия шоферу.
Тот указал на грозовой ливень за окном.
— Вот и прекрасно, это первое, что мне нравится сегодня, — объявила Джулия, когда водитель закрывал за ней дверцу машины.
Он только успел увидеть, как его пассажирка кинулась к магазину игрушек. И дождь был ей нипочем — ведь Тилли, сидевшая за стеклом витрины, встретила ее улыбкой, словно обрадовалась приходу хозяйки. Джулия, не удержавшись, помахала ей; к великому удивлению Джулии, маленькая девочка, стоявшая рядом с плюшевой игрушкой, ответила тем же. Мать девочки сердито схватила ее за руку и попыталась вывести из магазина, но ребенок уперся и вдруг бросился в широко раскрытые объятия выдры. Джулию взволновала эта сцена. Девочка цеплялась за Тилли, а мамаша шлепала ее по рукам, заставляя выпустить игрушку. Джулия вошла в магазин и направилась к ним.
— Известно ли вам, что Тилли наделена волшебными чарами? — спросила Джулия.
— Если мне понадобится помощь продавщицы, я вас позову, мисс, — отрезала женщина, испепеляя свою дочку взглядом.
— Я не продавщица, я ее мама.
— Что-что? — громко воскликнула мамаша. — Это я ее мать, попробуйте докажите, что это не так!
— Я говорю о Тилли, об этой плюшевой зверюшке — по-моему, она прониклась симпатией к вашей дочери. Это я произвела ее на свет. Позвольте мне подарить ее вашей девочке! Мне очень грустно видеть, как Тилли одиноко сидит в витрине при этом ярком освещении. В конце концов она совсем выцветет под лампами, а ведь она так гордится своей серо-голубой шубкой. Вы даже представить себе не можете, сколько часов мы трудились, чтобы подобрать нужные оттенки для макушки, шеи, животика, мордочки, нам хотелось, чтобы эти краски вернули ей улыбку, после того как река унесла ее домик.
— Ваша Тилли останется здесь, в магазине, а моя дочь должна понять, что нельзя отходить от меня, когда мы гуляем по городу! — ответила мамаша, дернув дочь за руку так сильно, что той пришлось выпустить пушистую плюшевую лапку.
— Но Тилли было бы так приятно иметь подружку, — настаивала Джулия.
— Вы хотите доставить удовольствие плюшевой игрушке? — изумленно спросила мамаша.
— Сегодня у меня особый день, и мы с Тилли были бы счастливы, да и ваша дочка, кажется, тоже. Одно короткое «да», и вы осчастливите сразу троих — неужели вам не хочется сделать нам такой подарок?
— Так вот, я говорю «нет»! Алисе не нужны подарки, да еще от незнакомой женщины. Всего хорошего, мисс! — бросила женщина, направившись к выходу.
— Алиса вполне заслужила такую игрушку, а вы пожалеете о своем отказе лет через десять! — крикнула ей вслед Джулия, с трудом сдерживая гнев.
Мамаша обернулась и смерила ее надменным взглядом:
— Вы разродились плюшевой игрушкой, а я — настоящим ребенком, так что оставьте свои нравоучения при себе, понятно?
— Вы правы, дочка — это не плюшевая игрушка, на ней не так-то просто будет зашить прорехи, сделанные жестокой рукой!
Женщина с оскорбленным видом вышла из магазина и, не оборачиваясь, удалилась в сторону Пятой авеню, таща за собой дочь.
— Прости, Тилли, дорогая, — сказала Джулия плюшевой выдре, — кажется, дипломат из меня никакой. Ты же знаешь, в этом деле я полный профан. Но не бойся, мы подыщем тебе хорошую семью, вот увидишь.

«Джулия,

Ты входишь в эту комнату, и твой силуэт четко вырисовывается в полоске света, который впускает приоткрытая тобой дверь. Я слышу твои шаги, они приближаются. Я хорошо знаю черты твоего лица; иногда мне приходится долго вспоминать твое имя, но зато я помню твой запах, такой знакомый; я помню его, потому что мне он приятен. Только это благоухание и заглушает гнетущую тревогу, что держит меня в тисках день за днем, день за днем… Наверное, ты и есть та молодая девушка, которая часто приходит с наступлением вечера; значит, когда ты приближаешься к моей кровати, вечер уже близко. Твои слова звучат нежно и более мягко, чем слова мужчины, который приходит в полдень. Он говорит, что любит меня, и я ему тоже верю, потому что чувствую, что он желает мне добра. Зато у него такие мягкие движения; иногда он встает и отходит к другому свету, который падает на деревья за окном; иногда он припадает к стеклу головой и плачет от горя, которого я не понимаю. Он называет меня именем, которое мне тоже неизвестно, но я каждый раз откликаюсь, чтобы его порадовать. Хочу тебе признаться: когда он зовет меня этим именем, я улыбаюсь в ответ, и мне кажется, что ему как будто становится легче. А еще я улыбаюсь ему в благодарность за то, что он меня кормил.
Ты присела рядом со мной, на краешек кровати, твои тоненькие пальчики гладят мой лоб. И я больше не боюсь. Ты все время зовешь меня, и я читаю в твоем взгляде, что тебе тоже хочется, чтобы я назвала тебя по имени. В твоих глазах больше нет печали, поэтому мне и приятно, когда ты приходишь. Потом твои пальцы спускаются чуть ниже, и я закрываю глаза. Твоя кожа пахнет моим детством — или, может, твоим? Ты моя дочка, ты моя любовь, сейчас я это знаю и буду помнить еще несколько секунд. Как много мне нужно сказать тебе за эти короткие мгновения! Сердечко мое, я хочу, чтобы ты смеялась, чтобы ты побежала к своему отцу и велела ему больше не плакать, прячась у окна; скажи ему, что я иногда его узнаю, что я знаю, кто он, что я помню, как мы друг друга любили; скажи, что я люблю его снова каждый раз, как он меня навещает.
Доброй ночи, любимая моя девочка, я здесь, и я жду.

Твоя мама».

— Это ты будешь давать мне уроки любви? Энтони пристально взглянул на дочь и подвинул ближе свое кресло:
— Ты помнишь, что делала почти каждую ночь, когда была маленькой, — я хочу сказать, до того, как тебя одолевал сон?
— Читала под одеялом при свете фонарика.
— А почему ты не зажигала верхний свет в комнате?
— Чтобы ты думал, что я сплю, в то время как я тайком глотала книжки…
— И ты никогда не задавалась вопросом: что за волшебный у тебя фонарик?
— Н-нет… а почему я должна была?..
— Погас ли твой фонарик хоть один раз за все те годы?
— Нет, — озадаченно произнесла Джулия.
— А ведь тебе никогда не приходилось менять в нем батарейки… Джулия, милая моя Джулия, да что ты знаешь о любви — ведь ты всегда любила лишь тех, кто служил лестным зеркалом для тебя самой. Посмотри мне в глаза и расскажи всю правду о своей свадьбе, о своих планах на будущее; поклянись, что, кроме этого неожиданного путешествия, ничто не способно омрачить твою любовь к Адаму. Что ты знаешь о чувствах Томаса, о том, чем он сейчас живет? Можешь ли сказать, как повернется твоя собственная жизнь? Нет, не можешь, но ты устроила трагедию из того, что какая-то женщина обнимала его за талию. Хочешь, поговорим с тобой совсем уж откровенно, и я задам тебе один вопрос, а ты обещай ответить на него предельно искренне. Сколько времени длился самый долгий из твоих романов? Я имею в виду не Томаса и не платонические привязанности, а реальный опыт. Два, три, четыре года или, может быть, целых пять? Впрочем, не будем мелочиться — принято считать, что любовь длится семь лет. Ну, будь же честной и скажи мне правду: смогла бы ты в течение семи лет отдавать себя кому-нибудь безраздельно, беззаветно, бесстрашно, не питая сомнений и ясно сознавая при этом, что человек, которого ты любишь больше всего на свете, забудет почти все, что вы пережили вместе с ним? Смиришься ли с тем, что твоя преданность, твоя любовь и заботы сотрутся в его памяти и что природа, которая не терпит пустоты, однажды заменит эту амнезию на упреки и сожаления? И зная, что это неизбежно, найдешь ли ты в себе силы вставать среди ночи, если твой любимый захочет пить, если ему попросту приснится страшный сон? Захочется ли тебе каждое утро готовить ему завтрак, стараться заполнить его дни, развлекать его, читать какие-нибудь истории или петь песни, когда он заскучает, выходить с ним на прогулки, когда ему захочется подышать воздухом, пусть даже в лютую стужу, а потом, к вечеру, преодолев собственную усталость, приходить к нему и садиться в ногах постели, чтобы разгонять его страхи и беседовать с ним о будущем, в котором тебе наверняка уже не найдется места? Если на каждый из этих вопросов ты ответишь «да», тогда прости меня за то, что я неверно судил о тебе; тогда ты действительно знаешь, что такое настоящая любовь.
— Ты говорил это, думая о маме?
— Нет, моя дорогая, я думал о тебе. Любовь, которую я только что описал, это любовь отца или матери к своим детям. Сколько дней и ночей мы неотрывно следим за каждым вашим шагом, ограждая от малейшей грозящей вам опасности, любуясь вами, помогая расти, осушая ваши слезы и развлекая вас; сколько километров в парках зимой и на пляжах летом пробегаем мы вместе с вами, сколько слов повторяем несчетное число раз, сколько времени посвящаем вам! И однако, несмотря на все это… с какого возраста вы начинаете впервые осознавать себя?
Понимаешь ли ты, как сильно нужно любить, чтобы научиться жить только для вас, зная, что вы все равно забудете свои первые детские годы, что во взрослом возрасте будете страдать оттого, что мы где-то допустили промах, что неизбежно настанет день, когда вы покинете нас, гордясь отвоеванной свободой?!
Ты упрекала меня в частых отлучках. А знаешь ли ты, как горько у нас на душе в тот день, когда дети уходят из дома? Измеряла ли когда-нибудь всю глубину этой потери? Я расскажу тебе, что с нами тогда происходит: стоишь как последний дурак на пороге, глядя вам вслед и убеждая себя, что нужно радоваться этому неизбежному порыву к свободе, этой беззаботной жажде независимости, которая гонит вас прочь из дома, а у нас отнимает нашу кровь и плоть. И когда за вами захлопывается дверь, для нас наступает совсем другая жизнь: нужно суметь заполнить чем-нибудь опустевшие комнаты, отучиться ловить звуки ваших шагов, забыть про утешающее поскрипывание ступенек, по которым вы прежде крались наверх, вернувшись за полночь, после чего можно было наконец спокойно уснуть, а не терзаться бессонницей, как терзаемся мы после вашего ухода, зная, что вы больше не вернетесь. Но главное заключается в том, Джулия, дорогая, что ни один отец, ни одна мать еще не снискали себе ни славы, ни выгоды от привязанности к детям, ибо настоящая любовь бескорыстна и безоглядна — мы любим просто потому, что любим.

А муха тоже вертолет,
Но без коробки передач,
А по стене ползет пельмень,
И все коленки в огурцах,
Он деревянный, как кирпич,
Он волосатый, как трамвай,
А это песня про любовь
И ты ее не забывай… ))


Я люблю твои брови, твои волосы, я сражаюсь за тебя
в ослепительных коридорах, где плещут фонтаны света,
я оспариваю тебя у любого имени, осторожно счищаю его с тебя, как корку со шрама,
я осыпаю твои волосы пеплом от молний и лентами, спящими в дожде.
Я не хочу, чтобы ты имел какую-нибудь форму, был именно тем, что начинается после твоей руки,
подумай о воде и о львах, что растворяются в дрянной литературе,
или о жестах — этой архитектуре из ничего,
зажигающей свои огни в самой середине встречи.
Каждое утро — это школьная доска, на которой я выдумываю тебя, рисую тебя,
тут же готовая стереть, ты не такой, не с этими волосами, не с этой улыбкой.
Я ищу ту сумму, ищу край бокала,
в котором луна, и вино, и зеркало,
ищу ту линию что заставляет женщину
дрожать в галерее музея.

А ещё я люблю тебя, а на улице идёт дождь и время …

А где твоя девочка, которая к тебе приходила? - Её больше нет, она ушла. Но она меня любила очень... - А ты ? - А я еблан, мама, я еблан. (с)

Холодными руками заползти тебе под рубашку, прислонить их к твоему теплому животу и стоять прижавшись к твоей спине...
До утра скандалить с тобой и устало заглядывать тебе в глаза для того, чтобы потом услышать всего одну фразу "иди ко мне" и крепко обнять...
Я устала без тебя..(с)

- Каждый должен об этом знать,
Так устроена жизнь.
Если хочешь что-нибудь потерять — привяжись.
И как только поверишь в Эдем, в благодать
Всё разрушит удар судьбы.
Если хочешь что-нибудь потерять — полюби.

"Любовь- это это когда два человека смотрят не друг на друга,а в одном направлении"
_________________________________________

Как у него дела? Сочиняешь повод
И набираешь номер; не так давно вот
Встретились, покатались, поулыбались.
Просто забудь о том, что из пальца в палец
Льется чугун при мысли о нем - и стынет;
Нет ничего: ни дрожи, ни темноты нет
Перед глазами; смейся, смотри на город,
Взглядом не тычься в шею-ключицы-ворот,
Губы-ухмылку-лунки ногтей-ресницы -
Это потом коснется, потом приснится;
Двигайся, говори; будет тихо ёкать
Пульс где-то там, где держишь его под локоть;
Пой; провоцируй; метко остри - но добро.
Слушай, как сердце перерастает ребра,
Тестом срывает крышки, течет в груди,
Если обнять. Пора уже, все, иди.

И вот потом - отхлынуло, завершилось,
Кожа приобретает былой оттенок -
Знай: им ты проверяешь себя на вшивость.
Жизнеспособность. Крепость сердечных стенок.
Ты им себя вытесываешь, как резчик:
Делаешь совершеннее, тоньше, резче;
Он твой пропеллер, двигатель - или дрожжи
Вот потому и нету его дороже;
С ним ты живая женщина, а не голем;
Плачь теперь, заливай его алкоголем,
Бейся, болей, стихами рви - жаркий лоб же,
Ты ведь из глины, он - твой горячий обжиг;
Кайся, лечи ошпаренное нутро.
Чтобы потом - спокойная, как ведро, -
"Здравствуй, я здесь, я жду тебя у метро".

Немое молчание - это когда она молчит, отвернувшись к стене, размазывая тушь с заплаканных ресниц. Когда за нависшей тишиной скрывается то, о чем ты можешь только догадываться. Когда она не убирает твою руку со своего плеча, она ее просто не замечает. Когда ты понимаешь, что не прав. Когда ты не можешь сказать то, что должен. Что тебе очень жаль, что ты сволочь и свинья, что ты не должен был этого делать или говорить, что такого больше не повторится... И главное - что ты любишь ее. Любишь так сильно, как никто другой, и худшая пытка для тебя - смотреть на нее, когда она маленьким подрагивающим комочком забилась в угол дивана, спасаясь от твоего непонимания. Ты тупо смотришь на нее, ожидая, что она будет кричать, ругать тебя и говорить, говорить, говорить... Но слышишь только тишину. Ты обнимаешь ее за плечи, целуешь волосы, шею... Пусть она вырвется и ударит, пусть резкий звук пощечины уничтожит тишину, которую ты так боишься. Тебе страшно, что однажды тишина прекратится только одним словом, которое отнимет все, что у тебя было... Ты представляешь, как она, не подымая головы, тихо скажет: «Уходи...» и обнимаешь ее еще крепче, будто пытаясь удержать от этих мыслей, не дать ей сделать то, что давно заслуживаешь. Ты просишь прощения каждой клеточкой своего тела, каждым движением, каждым ударом сердца, но не словами - она уже давно не верит твоим словам, столько раз приносившим ей боль. Вы слушаете тишину и свои мысли. Ты думаешь о себе и о ней, она - о тебе и о себе. Ты никогда не поймешь разницы, она никогда не станет тебе объяснять. Из двоих всегда кто-то любит больше, наверное, тот, кто прощает. Ты не простил бы ее, загоняя свои чувства в угол, отгораживаясь от них заборами гордости и колючей проволокой самолюбия. Твои чувства никогда не были свободны, они всегда были в заточении, маясь арестантской бледностью и слабостью. И тем не менее ты любишь... Пусть так, пусть неправильно, грубо, жестоко, Читать далее...

Когда одна дверь счастья закрывается, открывается другая, но мы часто не замечаем ее, уставившись взглядом в закрытую дверь.

Жизнь не может состоять только из чудесных мгновений.Тогда они перестанут быть чудесными,а станут обычными.Как можно оценить счастье,если ты никогда не страдал?


«Люби, как будто тебе никто никогда не причинял боль, танцуй, как будто никто не смотрит, пой, как будто никто не слышит, живи, как будто на земле рай»...


Что случилось однажды, может больше никогда не случится. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий!... /П.Коэльо/

— Трахнуть сразу двух.
— Переспать с двумя.
— Это называется «трахаться».
— Это на твоём языке.
Это на любом языке.


— Мы направляемся к морю, ты там никогда не был.
— Кажется, я уже не хочу…
— Тебе в раю не о чем будет говорить.
— Да знаю, я хочу на море, но мне страшновато…
Знаешь что: бояться глупо.


— Стоишь на берегу и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты и жизнь лишь началась. И губы жжет подруги поцелуй, пропитанный слезой.
— Я не был на море…
— Ладно, не заливай… Ни разу не был на море?
— Не довелось. Не был.
— Уже постучались на небеса, накачались текилой, буквально проводили себя … в последний путь. Хм. А ты на море-то не побывал.
— Не успел, не вышло.
— Не знал, что на небесах никуда без этого?
— …
— Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно. О закате, который они видели. О том, как солнце, погружаясь в волны, стало как кровь. И почувствовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было украшено, и огонь уже догорал в глубине. А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там наверху тебя окрестят лохом.
Что ж теперь поделаешь…


Когда у человека грустные глаза, значит он что - то понимает в этой жизни.

Самое обидное попадание в ад – это споткнуться на пороге рая и по привычке сказать бл**

Она всю ночь училась своим наукам, каким-то нанайцам, а может быть, финно-уграм. Или другим неведомым языкам. Раз в две недели он входит к ней рано утром стараясь не разбудить ни единым звуком, стараясь не отражаться среди зеркал. Солнце забралось в ее золотую прядь. Первый столичный поезд приходит в пять.
А первая электричка приходит в шесть. Она сопит в две дырочки, нос в подушку. Он напевает, стоит под горячим душем. Хозяйский кот испуганно дыбит шерсть. Она все спит.Так просто спокойно быть с ней рядом, сны ее рассмотреть цветные. Он научился уже приносить цветы ей, но плохо пока умеет их подарить.
А солнце светит во всю неземную прыть. На стенке тень от листьев сквозит резная. Она себя не любит - он это знает и тем еще смешнее ее любить. И убеждать ее, и боготворить, носить на руках по улице - всё без толку. Она работает смайликом в гуглтолке - по крайней мере, любит так говорить. Она всегда говорит и немножко врет, его называет то мужем, то вовсе братом, то клятвы дает на сотни веков вперёд. Да ну ее, Боже мой, кто ее разберет. А кто разберет - не соберет обратно.
Он входит в комнату, небо бьет синевой. Находит ее часы под каким-то стулом. Усталость стекает по гладко выбритым скулам. Он знает, что она уж давно проснулась и просто смотрит цветные сны про него. Сердитый кот когтями диван дерёт, глядит на него глазами цвета металлик. Она спросонья щеки ладошкой трёт.

Он улыбается: "Кто тебя разберет..."
И прячет в карман тихонько пару деталек


каждый год на земле рождаются миллионы людей.Они превращают тонны мяса,фруктов и овощей в тонны экскрементов.Они движутся размножаются,а потом умирают.В этом нет ничего необычного,но именно здесь и заключается смысл нашей жизни.Родиться.Есть.Двигаться.Размножаться.Сдохнуть.В промежутке создается впечатление собственной важности,потому что мы с помощью рта издаем звуки,шевелим руками и ногами.Но вот что я скажу:мы мало что значим и мы вынуждены стать гнилью а потом пылью


-Я всегда представлял себе ангелов с ореолом вокруг головы и крылышками за спиной-Этот образ соответствует древним представлениям,Ореол произошел от металлических пластин,которыми защищали римские статуи христианских святых от птичьего помета


Нет. Никто не знает меня. Я одинока. Притворяся счастливой, в душе моей текут слёзы. Но я сильная! Мне никто не нужен! И пусть из 5 миллиардов людей никто не способен меня понять....Я справлюсь. Вот!

я смотрю в окно на девчонку в красной куртке, она достаёт из кармана кусок мела подходит к стене и начинает медленно выводить на ней огромные буквы  
«В»
«С»
«Ё»  
 
«З»
«А»
«Е»
«Б»  
девчонка отбрасывает мел и начинает плакать, размазывая по щекам предательские слёзы  
эй малышка, тебе осталось всего три буквы. подними мел и назло всем допиши их.. всего три буквы пусть бессмертные вороны, догладывающие дохлую крысу, поперхнутся от удивления когда увидят
«И-С-Ь»
да ещё с восклицательным знаком   допиши! и я придумаю, специально для тебя сто слов на «Ь» (с).

У меня переизбыток нежности в организме,солнца-в голове,осени-в жизни.Я вспоминаю о тебе слишком часто,а тебя так много для истерии и мало для счастья.

-В последнее время плохо выглядишь.
-Разве?
-Видно,по ночам много думаешь.

Проблема в том,что...она не может привыкнуть к предметам:к своему телу,к собственным мыслям,к своим целям,а также-к чужим требованиям...

"Нет слов.Как человек никогда никого сильно не любивший.Да наверно и вообще не любивший.Восхищаюсь тем,что было с тобой нахожусь в той прошлогодней осени сторонним наблюдателем,как художник,погрузившийся в размышления о новой картине,или прозаик,описывающий красоту жизни."

А в основном,не понимая друг друга во многом,мы заполняем пустоту.

Его романы всегда обдувают теплом,заполняют исполнение мечты и уносят в лучшие сны.Люблю наслаждаться одинокой романтикой.В ней я настолько далека от реальности,что чувствую другую жизнь.

Я знаю,что именно меня тебе недостает в своем окружении.Но я не позволю тебе иметь все для счастья.

Я бы предпочел содрать с себя кожу и искупаться в уксусе,чем общаться с тобой.Но это всего лишь мое мнение,не принимай близко к сердцу.


И я провожу день за днем почти не поднимая лица.

Скажи мне как помочь тебе,понять,принять?
Восполнить лучшее что было в тишине со мной и мыслями своими,
в которых ты наедине...
Одна,один.. и снова ты,тупик,окно,депрессия
Знакомые слова?все слышали,все слушают и будут продолжать...
Им тяжело признать падение,поражение,те неудачи,в которых ты не нужен никому..
Ведь ты так часто думаешь?А кто-то
на другом конце Москвы сидит и пишет..тебе
А ты..нечетко отвечаешь,не пишешь где сейчас,заводишь в заблуждение,кидая тень сомнения,непонимания,страха
Ты причиняешь боль тем самым,чего сама боишься
Месть за мечту,реальность та глупая,непостоянная,наивная,беспечная,
ты из другого мира с этим чувством,заполнившим тебя,всецело
Безвозвратно отдана ему,в тебе оно навеки,
Навсегда..сменяя существо одно и заменяя на чужое,лишь оставляя чувство
Ведь жизни мало,нужны причины,поводы
Все средства хороши,но и возможности даны не всем.
Держи его в душе,будь сильной,все впереди.

Мечусь между..
Разбиваю свои мечты о хорошем настоящем.
Брежу о снах
Хочу плакать после разговоров с мамой
Не сплю после школы
Ложусь пораньше
Не плачу на время,на рекорд
Умываю лицо слезами
и протестую против современного общества
Жду глупо и наивно когда в меня поверит кто-то хороший,добрый и простой
Делаю добрые дела
Читаю О.Генри
Старею
вру
скрываюсь
тяжело выдыхаю
ненавижу его
вижу во снах небо над Монреалем
Выключаю за собой свет..
Не жалуюсь

Зависимость-не такое уж плохое слово,если заменить им привязанность к человеку.Ничто не остановит меня,не облагоразумит,ничто не изменит.Как бы они не старались,ни доказывали,ни вытирали ноги-я останусь слепа.Ведь я зависима,а они-доводят до исступления,заставляя догадываться о их настоящих жизнях и мыслях,а потом превращая их в мечты о нереальном и сказочном,о том,что я очень желаю,с чем засыпаю..и палюсь..

не влюбляться,мать вашу,не влюбляться

Есть люди, которые не могут понять, что им надо. И вроде бы рядом с ним тот, кто им надо. И вроде бы все хорошо. И взгляд, и улыбка, и каждое слово, все это рождает какое-то счастье. Да, да, все подходит. Но что-то не то. Будто что-то не то. И это вот чувство все точит и точит. Направо посмотрит. Налево посмотрит. Сейчас я не буду здесь вся отдаваться. Сейчас я побуду, но вскоре, я знаю, я встречу другого, который со мною... с которым я сама... и все будет прекрасно. И вот происходит, меняются люди. И снова не то. Снова что-то не то.


Очень не любила раньше таких людей.А сейчас..читаю это..и примеряю на себя.
И понимаю что сама уже такая же..

Такой style.Честная.

Припев этой песни прекрасен)

Стерла грань между ложью и правдой.Если начинать разбираться,то не помню в каком контексте,с каким настроением и намерениями признавалась в истинных чувствах.Научилась играть,не причиняя себе боли.

А знаете,мне ведь сейчас не с кем делить бутерброды и свою жизнь.)
Возвращаетесь)

Господи,что же мне нужно с собой сделать,как себя изменить,чтобы чувствовать себя в своей тарелке??
Чтобы не приходить домой,идти в душ,тяжело вздыхать после того как так сильно устала душа?она уже истерзана твоими переживаниями за других,твоими ролями,твое сознание уже не может найти выхода из этой ситуации..
кто я?подруга,которой можно поплакаться,зная что она ничего не расскажет?
третья лишняя во всех отношениях?бескорыстный друг,который может многое для тебя сделать просто так..просто потому что глупа,добра и наивна.и уже сошла с ума

Просто я не верю никому.не доверяю.все уже давно так

Гребаная дыра.я хочу знать чем я хочу заниматься,получать удовольствие от жизни.нет,не всегда.зачем.
хотя бы пару дней в год.зная что я не просто так проживаю чужую бесполезную жизнь,иногда выебывая мозги некоторым

простите

[699x477]
Люблю французские фильмы.За их полноценные образы,точность,невероятную красоту каждого кадра,несущего в себе целую жизнь,историю.
Каждая новая lovestory задевает за живое.Они невероятны."Париж,я люблю тебя"следует пересматривать несколько раз,чтобы заметить каждую деталь,разобраться,вынести для себя все,что так умело смог преподнести режиссер.


Эта запись безумно похожа на рецензию беспристрастного критика,вот почему она так мне не нравится)
На самом деле,фильм великолепен.Многообразие образов и идей восхищает.Некоторые истории и монологи стараешься запомнить,записать,ведь они богаты чувствами и несут в себе огромный смысл.

-Я сделаю тебе массаж ног
-С чего вы взяли что я вам это позволю?
-У вас болят ноги.
-Вот как?
-Ты бегала в моих снах..

мне уже даже нравиться болеть)
Все звонят,спрашивают как я себя чувствую,скучают..)
может конечно это все знаки вежливости либо у всех них такая нереальная совесть)не знаю.
но сегодня я хочу думать об этом в положительном направлении)

На самом деле,конечно,многие могут сказать,что слышали все это сотню тысяч раз,это никому не важно,и в дружбу уже многие не верят
а я все так же глупо и наивно ищу то самое "святое"
все так же,безрезультатно пытаюсь разобраться


а мне нужно всего лишь одно:определенность
так просто и так недостижимо

посмотрим что будет дальше)

Буду писать отчеты,чтобы моя девочка всегда знала чем я живу)
[699x613]