Смотрел тут на День Победы любимые “Семнадцать мгновений весны” и вдруг поймал себя на мысли, что я уже старше Штирлица. Тихонов умер в 2009-м, а Штирлиц так и остался в 1945-м. Истиный ариец был ровестником своего века, вот и считайте. Кажется, Марк Захаров, как-то сказал что все мы немного Штирлицы. Ну да, ну да… Вот и я десять лет назад отбил такую шифрограммку.
Центру.
Остался совсем один. Все связи потеряны, все явки провалены, жена-радистка работает на гестапо.
Пастор Шлаг слишком стар. На работе в рейхсканцелярии тоска. За окном упадок империи.
Взорвал бы все на хрен да жить охота.
Буду дожидаться десанта.
Пароль старый: "Будь готов!"-"Всегда готов!"
Юстас.
Десять лет прошло, а что изменилось? Все тот же упадок империи…
И десанта вряд ли уже дождаться…
Надежда только на себя и на тебя, брат мой Штирлиц…
Мой дед, Тимофеев Павел Васильевич, 1905 г., уроженец с.Пьянцино Юрьев-Польского р-на Владимирской области, член ВКП(б) с 1928 г., ст.политрук на должности секретаря партийной организации 2-го Отдельного стрелкового батальона 22-й Отдельной стрелковой бригады, "пропал без вести в ходе боев в сентябре 1942 г. в районе Синявино в направлении Гонтовая Липка Ленинградской области" (из ОБД "Мемориал", www.obd-memorial.ru)
Синявинская операция 1942 г.
Только в прошлом году я нашел в интернете Журнал боевых действий 22 Осбр. Из него по коротким записям я смог узнать как и где воевал в свои последние дни мой дед и его товарищи.
л.36
С 1 по 31.08.1942 бригада комплектовалась по штатам.
Мир, труд, май. Труд сделал из обезьяны человека. Без труда не вытащишь рыбку из пруда. Кто не работает, тот не ест. Работа не волк, в лес (извините, не то)… Ну и так далее… Вчера весь день народ рвался на свои дачи сквозь все тернии и пробки. Неодолимая жажда трудиться и есть шашлыки. Ну а я рвался домой. Лениться, лениться и лениться… Сегодня проспал до десяти. Проспал бы и больше. Но без пяти десять вдруг проснулся. Неодолимо хотелось схватить древко с красным полотнищем и пойти куда-нить демонстрировать. Что делать, привычка… но красной материи не нашлось, и древка и идеи тоже… и я принялся спать дальше…
(сюр-генитально-большевистское)
Когда-то давным-давно, еще в советское время, я дружил с одной девочкой. Девочка та была из еврейской семьи, все ее родственники были врачами, да и сама девочка училась в 1-ом Московском Медицинском институте. Жилось мне с ней очень и очень, даже, уютно. Хлопот она мне не доставляла никаких, одно удовольствие. Пер я ее во все дыры, а она отличалась трезвым и циничным взглядом на жизнь вообще и на секс в частности (что, в принципе, характерно для всех медиков), все позволяла, не требовала многого и, самое главное по тем временам, грамотно предохранялась от залетов. Может быть я на ней даже бы и женился, но как-то не сложилось. Скорей всего всему виной была моя русская ортодоксальность. Хоть я и до сих пор не крещенный, но все же под крестом хожу и тяготею больше к православию, и все эти еврейские обряды и штучки с обрезаниями вызывают у меня только усмешку. Слава богу, что Авраам не договорился с Господом об отрезании яиц, а то так и остался бы первым и последним евреем на планете… И по всему поэтому, вот насколько я люблю и ценю еврейских женщин, так настолько же не симпатизирую мужикам этой нации. Но да бог с ними! не о том я… и не о нас с девочкой. Просто однажды она поведала мне о том, что ее дедушка работает в Мавзолее В.И.Ленина. Я рассмеялся: "Он, что у тебя в гробу что ли вместо него лежит? Ну не знал, не знал, что твой дедушка и есть наш любимый Владимир Ильич… или он там в почетном карауле стоит?" На поверку же оказалось, однако, что дед ее работает в одном секретном НИИ, вся работа которого посвящена одной цели и задаче- сохранению нетленным тела великого вождя. И еще одну вещь, узнал я при этом, уж не знаю, правда это или вымысел. Будто глубоко под Мавзолеем есть подвал и в том подвале стоит специальный сейф, в котором хранится, что бы Вы думали? А хранится в сейфе вот что-три банки, три банки со специальным раствором. И в первой из тех банок лежит мозг Ленина, во второй- сердце Ленина, ну а в третьей- половой член Ленина. А еще в том же подвале есть другой сейф и в нем уже хранятся половые члены всех Генеральных секретарей Коммунистической партии. Я сначала не поверил всем этим байкам и долго смеялся над ними, но моя девочка порылась в каком-то шкафу и молча подала мне альбом с фотографиями, я открыл его и сразу притих. На фотографиях я увидел наших бывших вождей, но не так как мы их обычно привыкли видеть, при параде и орденах, а увидел я их голыми и беспомощными на резекционном столе, во всей своей неприкрытой правде со всеми сопутствующими мужицкими регалиями. Сфотографированы они были и в профиль и в анфас, и спереди и сзади, и вдоль и поперек, а в самом конце альбома увидел я фотографии их гениталий, уже отделенных от тела и болтающихся в банках со все той же жидкостью. Мне показалось тогда, что пол ушел у меня из под ног и что я попал в какой-то ирреальный гипертрофированный фантасмагористический мир... мир не ХХ века, шелестящего листьями деревьев за окнами, а какого-то средневековья, мир алхимии и оккультизма… Для чего все это делалось, что двигало нашими врачами-учеными и кем же, наконец, были наши вожди: сверхчеловеками, призванными судьбой на нашу жизнь и погибель, или обычными мужиками, любящими, как и все, поиграть своей пипиской, и волей случая заброшенными на пьедестал истории. Когда-нибудь я напишу про это...
(сюр-генитально-фашистское)
1945г. Незабываемые весна. Русские штурмуют Берлин. Они все ближе и ближе подступают к его центру, все туже и туже затягивают петлю на горле фашисткого зверя. На улицах Унтер-ден-Линден, Лейпцигерштрассе, Воссштрассе, Вильгельмштрассе идут ожесточенные бои. Его ведут солдаты штурмовых батальонов под командованием капитана Неустроева, майора Давыдова, ст.лейтенанта Самсонова. Они ведут свой последний бой, бой который должен поставить завершающую точку в этой Великой войне. И где-то рядом с ними воюет мой дед. Он входит в состав специального отряда армейской контрразведки СМЕРШ, главной задачей которого является поиск и поимка главных военных преступников-фашистких главарей. Они захватывают и прочесывают дом за домом, улицу за улицей, останавливают и допрашивают подозрительных в надежде получить хоть какую-то нужную им информацию. Но они знают, что главная их цель впереди-имперская рейхканцелярия. Там в ее подземных бетонных бункерах должен быть тот, кто мог бы стать величайшим завоевателем в человеческой истории, повелителем народов мира, царем и богом, а стал лишь жалкой пародией своей мечты, халифом на час, чудовищным карликом, которым матери еще долго будут пугать своих детей... 30 апреля, не дожидаясь расплаты за свои преступления, Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством. Вместе с ним умерли верная подруга-вечная невеста Ева Браун и любимая овчарка Долли. Их нашли через два дня, по показаниям прислуги. Нашли их трупы. Облитые бензином они сгорели на дне воронки от взрыва авиационной бомбы. От Великого Тирана остался лишь почерневший от копоти скелет с кусками растрескавшегося пережаренного мяса, лоскутами болтающаяся кожа и кучка пепла, рассыпающаяся на ветру. Простой русский солдат, узнав что перед ним лежит Гитлер, подошел к трупу и со всего маху саданул его сапогом между ног. Обугленные гениталии фюрера разлетелись в разные стороны. Потом их нашли, нашли эксперты, присланные на опознание, нашли, собрали и аккуратно уложили в целофановый пакетик. Эксперты знали, что Верховный главнокомандующий Советской Армии жаждет заполучить их, как свой самый главный трофей. Член фашисткого вождя в тот же день самолетом был доставлен в Москву, в Кремль, вождю советскому. Сталин долго разглядывал сморщенный, длиной не больше 3 см стручок и два маленьких, похожих на маслины, яйца. “Да…”-сказал генералиссимус со своим характерным грузинским акцентом,-“Я одного не могу понять, как человек с таким неразвитым, практически детским членом, отымел всю Европу и чуть не поимел всех нас! Как такое могло случиться? Что Вы по этому поводу скажете, товарищ Берия?” Стоявший рядом министр госбезопасности ничего не сказал в ответ, а только пожал плечами. Его не интересовали мужские половые органы, а больше нравились женские. Хотя и тех и других в его распоряжении было более чем достаточно. Сталин еще немного постоял, подумал о чем-то, покурил свою трубку и молча удалился. А хуек Адольфа Гитлера заспиртовали и убрали в заветную комнату, где вождь, как настоящий канибал, хранил гениталии своих убитых врагов. Убрали, а вопрос, заданный генералиссимусом остался. Действительно как? Как человек, с таким недоразвитым хуем и явно пониженным уровнем тестерона в крови, изнасиловал пол мира? Как, как, и как? В свое время мы обсудим и это....
Я принадлежу к первому поколению, которое родилось после Гагарина. Это как первый отряд космонавтов. Мы играли в войну и играли в космонавтов. Мы собирались в детский сад и школу под сообщения ТАСС о новом достижении советской науки и техники. Я помню темное осеннее утро и голос Левитана из репродуктора: “Космический корабль пилотирует полковник Шаталов...” На наших дворах стояли фанерные, похожие на ФАУ-2 ракеты. Улыбка Гагарина озаряла наше детство… 30 марта 1968 года моя семья переезжала на новую квартиру. Я ехал в кузове грузовика. Стояла весна, светило солнце, вокруг таял снег. Я вошел в новую квартиру. В пустой комнате стоял телевизор с маленьким экраном. У окна на подоконнике сидел отец. Он курил и смотрел в телевизор. Там хоронили Гагарина. Тремя годами раньше, отец с матерью гуляли в центре Москвы. Вдруг кто-то крикнул: Гагарин! и все побежали… и они побежали тоже... и бежали впереди Гагарина и заглядывали ему в лицо… а он шел и улыбался… и мать и отец улыбались тоже… и все улыбались… улыбка Гагарина давала всем надежду… что все будет хорошо, и еще лучше… а мне Гагарин подарил мечту, мечту о звездах. В 1986 году я только как три дня прилетел на Байконур… стояла 40-градусная жара… ночью приходилось спать под мокрой простынью… сосед по гостинице был сотровцем-алкоголиком… злоупотреблял тройным одеколоном… я был с ночи и в очередной раз пытался отмыть свой стакан от запаха одеколона… водопроводная вода из Сыр-Дарьи тоже была с каким-то техническим привкусом… стакан никак не отмывался… я злился и готов был е-нуть стакан об пол… вдруг раздался страшный грохот… я кинулся к окну… вдали, километрах в пяти, с гагаринского старта уходил очередной “Союз” с очередным экипажем. Ракета плавно набрала вертикальную скорость, потом немного прилегла и постепенно растворилась в небе в далекую звездочку. Вечером я пил технический спирт вместе со своим ненавистным соседом. Человечество совершило еще один шажок в бесконечность…
12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич.
Старт космической многоступенчатой ракеты прошел успешно, и после набора первой космической скорости и отделения от последней ступени ракеты-носителя корабль-спутник начал свободный полет по орбите вокруг Земли.
По предварительным данным, период обращения корабля-спутника вокруг Земли составляет 89,1 минуты; минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) равно 175 километрам, а максимальное расстояние (в апогее) составляет 302 километра; угол наклона плоскости орбиты к экватору 65 градусов 4 минуты.
Вес космического корабля-спутника с пилотом-космонавтом составляет 4725 килограммов, без учета веса конечной ступени ракеты-носителя.
С космонавтом товарищем Гагариным установлена и поддерживается двусторонняя радиосвязь. Частоты бортовых коротковолновых передатчиков составляют 9,019 мегагерца и 20,006 мегагерца, а в диапазоне ультракоротких воли 143,625 мегагерца. С помощью радиотеле-метрической и телевизионной систем производится наблюдение за состоянием космонавта в полете.
Период выведения корабля-спутника «Восток» на орбиту космонавт товарищ Гагарин перенес удовлетворительно и в настоящее время чувствует себя хорошо. Системы, обеспечивающие необходимые жизненные условия в кабине корабля-спутника, функционируют нормально.
Полет корабля-спутника «Восток» с пилотом-космонавтом товарищем Гагариным на орбите продолжается.
"...мохнатый шмель на душистый хмель..."
Когда-то давно, в детстве, мама водила меня в зоопарк, зверей смотреть. И больше всего, как помнится, понравился мне павиан. Обезьян такой, очень уж на человека похожий. Носяра, причесочка… сидит такой, банан грызет. Очень долго я около него стоял и радовался. Только вот он потом, когда банан доел, шкурку-то выбросил, привстал на четвереньки и повернулся ко мне задом… а там красная, мозолистая, и ужасно некрасивая, жопа. И это все испортило. Больше я не люблю павианов…
Ни в коем случае, не хочу сравнивать Михалкова с какими-то там обезьянами, но есть ощущение, что он тоже в какой-то момент то ли неудачно встал, то ли задом как-то неудачно повернулся, а там что-то не так, что-то неправильное и неэстетичное показалось … типа того, мигалка торчит и вся так переливается… и отношение к нему сразу поменялось… Дело конечно не в мигалке как таковой, но и в ней очень и очень тоже…
Я очень любил и люблю все фильмы режисера Михалкова те, которые были до “Очей черных”… и “Утомленные солнцем” тоже нравятся… те, которые первые… И как актер нравился, раньше… и как человек, тоже раньше… а потом сбилось что-то… вроде и говорит часто по-делу, и соглашаюсь с ним во-многом… но что-то все время мешает согласиться с ним до конца… дребезг какой-то идет, посторонние звуки, посторонние шумы… как будто везде, где он появляется, он свою внутреннюю мигалку не выключает… это я, это я, это я ми-хал-ков… и мельтешит много… вот и сейчас замельтешил… почувствовал что народ к нему как-то изменился и кинулся везде и каждому доказывать, что он не такой, не такой, хороший он… несолидно… ему бы затихнуть, выключить эту свою мигалку, что бы народ немного в тишине посидел, а он гудит и гудит, на мозги давит, что уже и слушать ничего не хочется, а только одна мысль: выключите его…
А в общем-то жалко Никиту Сергеевича…
... И кто-то приказал мне: - Говори!
Припомни всё. Припомни, что ты видел.
- Не знаю. Это было в темноте.
Толкают... Чьи-то локти и колени...
И непонятно - держат или валят.
Всё происходит в темноте...
- Потом?
Рассказывай!
-... Выходим из пролома
навстречу снам... И медленно крадёмся
притихшими задворками кошмаров...
- Ты видел их? Какими они были?
- Не знаю... Словно траурные реки
в султанах чёрной пены... и плюмажах.
Нет, чёрные кладбищенские кони,
бегущие, бегущие с рыданьем...
- Рыданьем ли? Рыданьем или ржаньем?
- Кто знает... И вбегающие в море...
Одно я знаю точно - все кошмары
приводят к морю.
- К морю?
- К огромной раковине в горьких отголосках,
где эхо выкликает имена -
и все поочерёдно исчезают.
И ты идёшь один... из тени в сон,
от сна - к рыданью,
из рыданья - в эхо...
И остаётся эхо.
- Лишь оно?
- Мне показалось: мир - одно лишь эхо,
а человек - какой-то всхлип...
- И всё
И это всё? Какой-то всхлип - и только?
- В конце уже я слышал только всхлип.
- Но всхлип ли это был? Откуда шёл он?
Быть может, это были пузыри?
Толчок трясины? Ветер над трясиной?
- Не знаю... Всё свершалось в темноте!
Мое глубокое убеждение, что самые сложные и противоречивые обстоятельства, которые есть в каждой жизни, растворены всегда в повседневности, потому что каждое утро мы начинаем с того, что чистим зубы, а вечером падаем лицом в подушку, не зная, как жить...
Ну да... ну да... я тоже как-то на вопрос Маши Х. Как жизнь? ответил, что жизнь бьет ключом, но быт заел... и теперь она при каждой встрече спрашивает: Как быт? Все ест? и ест, и грызет, и жует... и только очень талантливые люди могут соединить эти повседневные трепыхания в произведение искусства... даже более того... чем гениальнее художник, тем внимательнее он ко всем, даже самым мельчайшим подробностям. А.С. вот такой и есть...
(полгода знакомства с пелевиным)
Пустота окружающего мира захватывает нас. Жизнь это борьба и вечный бой. Не в смысле бестолкового и беспорядочного беганья с какой-нибудь трехлинейкой, а в смысле ежесекундного раздвигания пустоты. Ты раздвигаешь пустоту и заполняешь ее самим собой. Но это – пока хватит сил. Пустота все равно победит. Она вечна, все остальное нет. Да сейчас что-то есть, но все обречено умереть и пропасть, превращаясь сначала в пыль, а потом в пустоту. И самый изначальный закон мирозданья – это закон сохранения пустоты. Все сильнее раскручивается миксер Вселенной, все быстрее крутятся ее лепестки перемалывая и перемешивая все сущее в однородную массу. Энтропия возрастает, Господь готовит себе коктель. Знает ли он сам для чего? И он забыл приготовить сосуд для своего напитка, поэтому Вселенная перемешиваясь, бесконечно расширяется и конечный итог будет все-таки пустота. Та же, что была и до того, как что-нибудь было. Так стоило ли заваривать эту кашу. Стоило ли бороться и жить. Не проще ли всю жизнь продрочить под одеялом...
(конец без конца)
Это случается нечасто, это случается иногда. В этот раз это случилось вчера. Симптомы появились еще раньше. Еще неделю назад я понял, что это уже скоро. Я стал как-то быстро уставать. Зрение ухудшалось, образы создаваемые им все меньше и меньше напоми-нали привычный мне мир - они двоились, расплывались, теряли свои цвета или исчезали вовсе. В ушах время от времени и все чаще стал раздаваться какой-то треск и хруст, как в радиоприемнике, потерявшем волну. Ноги отнимались, не желая идти; руки немели и стоило лишь немного ослабить усилие воли, как они тут же падали вниз и болтались по бокам туловища двумя ненужными деталями. Да и воли, как таковой уже не было. Все меньше чего-то хотелось, все больше не хотелось ничего. Время от времени я подходил к зеркалу и каждый раз обнаруживал на своем лице все новые и новые признаки дряхления. Кто-то трудился над моим лицом. Кто-то старательно зачеркивал и перечеркивал его морщинами. Кто-то стирал меня из этой жизни. И этот кто-то было Время. Так происходит всегда и так происходит со всеми. Сколько их всех и вас стерто из жизни. И только меня не удается стереть вот уже много веков. Не удастся и на этот раз. Не удастся и потом. Если только, конечно, я сам этого не захочу. А я не захочу. Пока еще мне нравится жить, нравится быть здесь, нравится знать, что все уйдут, а я останусь. И я знаю средство, чтобы остаться. Это средство - мое лекарство от Времени... Я проснулся вчера рано утром от нестерпимой жажды. Это был знак того, что уже пора. Очень хотелось пить, но только не воды. От воды мне смерть. Она войдет в меня и уйдет, забрав последние мои силы. А мне нужно другое. Мне нужно то, что войдет в меня, наполняя и исцеляя, то, что даст мне силы жить еще на один век вперед. Еще какое-то время я лежал, готовя себя и свое тело к назначенному. Надо соблюдать обряды. В моей жизни это случается в седьмой раз и за многие годы я привык к определенному ритуалу. Главное в этом ритуале – размеренность и последовательность. Главное не сбиться. Это похоже на то, как змея меняет кожу. Главное не торопиться и не делать резких движений. Иначе можно вообще остаться без кожи. Я лежал с закрытыми глазами и передо мною пролетали прожитые годы. Года и столетья. Я все это видел, я все это чувствовал, я все это знаю и забираю это все с собой в свой новый век. Детство, юность, первая любовь, вторая, третья… и люди, много людей, много лиц и много тел. Боже мой! скольких я знал и узнал, скольких касался, скольких обнимал и целовал. Где они все сейчас? и только я один здесь. Мои глаза вспоминали то что видели, а тело вспоминало то что чувствовало. Руки скользили по груди, по бедрам, по животу и каждое их прикосновение напоминало о чем-то. Вот так меня касался кто-то, а кто-то вот так, кто-то любил трогать меня здесь, а кто-то вон там. Я весь пропитан воспоминаниями, во мне остались одни лишь только воспоминания и больше ничего, но в то же время откуда-то изнутри всего этого и над всем этим росло и разрасталось то что удерживает меня здесь вот уже столько времени. Это росло и разросталось мое извечное желание все повторить. Пускай будут новые года, пусть будут новые люди, пусть будут новые слова, но пусть я снова буду таким же, как был, молодым и сильным, и пусть повторятся и исполнятся вновь все мои желания. А для того, чтобы все повторилось мне надо встать и сделать то, что я должен сделать. Надо встать и сделать. И я встал. Встал и оделся. Прошел на кухню. Хмурое весеннее утро смотрело на меня в окно. На подоконнике стоял давно приготовленный граненый стакан. Я взял его и сунул в карман куртки. Хлопнула дверь - я вышел на улицу. Больше я сюда не вернусь. У меня будет новое имя, новая квартира и новая жизнь. У меня вообще все будет новое, но это потом, а пока…
(парафраз на кафку, переданный из автобуса №392)
Однажды случилось так, что я умер. А может и не умер, но мне так показалось. Или может все-таки умер , но только не я, а другой, некто К., который когда-то был мной. Просто однажды наступила ночь, а день больше не наступал. И К. не знал спит ли он еще или уже проснулся. Когда он открыл глаза, вокруг была тьма. Он закрыл глаза, подождал немного и открыл их снова. Ничего не изменилось. Вокруг была тьма, абсолютная тьма. Он даже не знал где он, потому-что не мог вспомнить где заснул. Но нужно было что-то делать. К. встал и вытянув вперед перед собой руки, обошел по кругу то место, где он до этого лежал. Нигде ничего не было. Он сделал еще круг, уже побольше, но опять не нашел ничего. И третья попытка оказалась безуспешной. Тогда он решил идти только прямо вперед и никуда не сворачивать. Прямо в никуда. И он пошел. Сколько он шел нельзя узнать. Может час, может день, может год. Но может и миг. Очень долго вокруг него была все таже тьма, непроглядное сияние тьмы. Но когда однажды он вдруг поднял голову, он увидел над собой звезды, не такие как всегда, но все же звезды, как вестники надежды. Потом из-за облаков вышла луна и осветила дорогу по которой он шел, и он увидел песок под ногами и деревья, склонившие листву над его головой. К. ускорил шаг. Дорога становилась все шире и шире и далеко-далеко впереди, появились очертания чего-то, похожего на мираж. К. не мог понять что это, и чтобы побыстрее узнать перешел на бег. И когда пришло время, он узнал. Дорога вдруг кончилась, лес расступился и К. очутился на открытом пространстве. Посредине этого открытого пространства стоял Замок. Его обводил ров заполненый водой. Мост был опущен. Остроконечные башни чернели на фоне черного неба. Весь замок был черным, но в окнах был свет. Свет был ровным и белым. Там ждали. К. перевел дыхание, самое время было закурить, но он не взял сигареты с собой, потому что его не предупредили. И тогда он вступил на мост. Стук шагов гулким эхом отзывался во рву. После моста была площадь, мощеная камнем. Потом лестница и дубовая дверь с кольцом. К. потянул за кольцо, дверь открылась, он вошел. Просторная зала с высокими потолками была пустынна, но по обоим сторонам ее были двери. K. в нерешительности обошел весь зал, не зная какую дверь выбрать, потом наугад остановился перед одной из них и открыл ее. Там был кто-то. Скорее женщина. Скорее старуха. Вся в черном, она сидела спиной к К. перед зеркалом в углу комнаты и расчесывала волосы. Длинные седые волосы, рассыпавшиеся по плечам. К. медленно подошел к ней. "Ты пришел?!"- то ли вопросительно, то ли утвердительно сказала старуха, не оборачиваясь. "Да, пришел,"-повторил вслед за ней К. и наклонившись, заглянул старухе в лицо. "Кто ты?"- задал он ей давно уже мучавший его вопрос. – "Ты- моя Смерть?"- "Нет, я -не она,"-ответила старуха,-"Она будет дальше." – "Тогда кто ты?"-"Я- твоя Любовь."-"Любовь??? Но почему же ты такая старая и почему ты в черном?" – "Потому что ты никогда не любил меня."- "Но я тебя не знал." – "Я всегда была рядом. Ты просто не хотел меня знать."-"Но почему же ты мне никогда ничего не говорила."- "Любовь нельзя услышать, ее даже нельзя увидеть. Ее можно только чувствовать. Разве ты не знал?"- Старуха повернулась к К. всем туловищем, подняв руки, взяла в ладони его лицо. Посмотрела в его глаза. Он посмотрел в ее. Наверное когда-то она действительно была очень привлекательна и даже красива, но теперь только глаза хранили воспоминание об этом, а все остальное было стерто временем. К. поднес руку к ее лицу и пальцами медленно провел по ее лбу, по щекам, по губам. Жаль, что он не сможет увидеть, какими они были раньше. "Ты правда та, кем назвалась? Ты меня не обманываешь?" – еще раз на всякий случай спросил он. - "Здесь никто никогда никого не обманывает! Здесь это не нужно!" Старуха встала. Ее корявые непослушные пальцы со странной быстротой пробежали сверху вниз по ее одеянию. Запоры были сняты, старуха раздвинула ткани и под ними открылось ее старое голое тело. К. поморщился. Тело иссохло, так же как и лицо и давно уже не представляло никакого интереса. Но старуха, как будто, не знала об этом. "Я так долго ждала тебя. Ты был со многими, но никогда со мной. А я всегда хотела только тебя," – она сделала шаг навстречу и прижалась к К. всем своим телом. Сдерживая отвращение, он тоже обнял ее. Ладонями он ощутил кожу на ее спине. Кожа была сухой и совсем не гладкой. Из под нее выпирали ребра грудной клетки и хребет позвоночника. Под ними глухо и нечасто стучало сердце. "Ты не хочешь меня, я чувствую,"- тяжело вздохнув, прошептала на ухо К. старуха. – "Ты слишком старая. Вряд ли у нас что-то получится." – "Но другого такого случая
“… мы свободные люди, мы сами решаем куда идти…”
Я вот подумал, а что делали бы эти очень свободные люди, окажись они где-то посреди леса или скажем поля… и во все стороны только трава и деревья… иди куда хочешь… хошь направо, хошь налево, хошь прямо, а хошь задом назад пяться… я думаю походили бы эти люди час, другой, третий, день, но наверное уже к вечеру озадачились бы, а потом и пригорюнились, а когда стемнело некоторые и в истерику впали бы… и стали бы кричать ау-ау-ау! Люди! Найдите меня! Спасите меня! Покажите мне дорогу… хоть какую бы протоптанную дорогу найти, хоть тропинку… лишь бы не было уже этой вот свободы-ды-ды-ды…
"...Грузия считает Россию основным источником угрозы своей государственности и территориальной целостности — об этом сказано в проекте новой концепции национальной безопасности..."
В 18 веке турки и персы резали яйцы грузинским царевичам и когда резать уже практически было нечего, грузины собрали в кулачок все что осталось и приползли просить защиты у женщины, российской императрицы Екатерины II. И Екатерина прикрыла их своей широкой грудью, а еще и жизнями тысяч и тысяч русских солдат. За чужими спинами и за чужими жизнями, грузины отлеживались два века. Окрепли, встали на ноги, нарастили жирок. Но остался комплекс, комплекс недорезанных яичек... Когда вроде бы как бы и мужчина, но вроде бы как бы и не совсем... и как-то хочется всем доказать, что совсем, совсем, больше чем совсем...
Для меня нет сейчас такой страны как Грузия. Для меня это теперь Джорджия, далекая, очень далекая страна... и пусть она будет от нас как можно дальше, потому что я не хочу чтобы мои дети испытали то разочарование от предательства, которое испытал я...
У нас в доме проходит капитальный ремонт. Домофон отключили, дверь открыта и в нашем подъезде поселился бомж. Точнее не он, а она. Светой зовут. Как бы обычная для сегодняшнего времени история и кто-нибудь давно уже выгнал бы ее пинками. Но никто не выгоняет, жалко ее. Она молодая, кажется еще и 30-ти нет. Приехала сюда с отцом с Украины. Отец помер. Ни жилья, ни документов. От работы не отказывается, подрабатывает, где может. Безобидная, улыбается всегда в ответ. Но уже такая грязная, ее даже в баню вряд ли уже пустят. Народ кое-как помогает. Кормят, одежду дают. Дал ей сегодня денег, все-таки праздник 8 Марта, а она все-таки женщина. А чем еще ей помочь, даже и не представляю. Пропадет она...
Неделю назад вечером, перед праздником, заехал в офис… встретил там Андрюху. Он никакой. Представляешь, говорит, Шурика убили и Чуньку тоже и Брата… и всех щенков получается… кто-то вызвал “отлов”, а они не ловят, а только убивают…
Шурик появился три года назад, зимой, вместе с другими пятью щенками. Папашка – черный кобель, который всю жизнь просидел на цепи у таксистов, на заднем дворе нашего офиса. Мамка – Старая Чунька, замученная жизнью сучка, каждый год исправно приносившая щенят. Шурик был самый шустрый и спустя какое-то время уже убегал далеко за пределы двора. Это его спасло в первый раз… он убежал, а в это время всех щенков собрали и куда-то увезли… когда он вернулся, на него махнули рукой, пусть живет, раз так получилось… и стал он жить с папкой и мамкой…
Весной Шурика сбила машина на шоссе. Кое-как он доковылял до двора, лег в углу и больше не поднимался… Андрюха как всегда узнал все первым… прибежал в офис, поднял всех и вся и, в результате, сагитировал меня отвезти щенка к ветеринару. Вдвоем мы погрузили Шурика в машину на заднее сиденье. Я сел рядом, чтобы он не свалился, Андрюха рулил. У ветеринара сделали рентген. Оказалось два перелома, передняя и задняя ноги. Добрая тетя предложила усыпить собачку, Андрюха чуть не прибил ее. Повезли Шурика к теще в Тарасовку, у тещи там свой дом. Кое-как уговорил, чтобы Шурик пожил в сарае. Собаке ведь немного нужно, когда болеет… тепло, еда и покой, и все заживет. Вот и Шурик выздоровел, кости срослись. Только немного прихрамывал и смешно становился передо мною раком, потому что сразу прилечь ему было трудно. Шурик выздоровел и начались проблемы. Жизнь за забором его не устраивала. Он был уличный пес и с детства привык гулять везде, где хочется. А дом даже и с десятью сотками для него тюрьма. Шурик стал выть, чтобы его выпустили. Слонялся вдоль забора, подсовывал под него голову, и выл и выл. И днем и ночью. Пришлось отвезти его обратно к офису. Радости его не было предела. Он прыгал от радости, обнюхал все и облизал всех. И стал жить дальше.
Очередная беда случилась следующей весной. В какой-то понедельник мы пришли на работу: cнег вокруг офиса был сильно испачкан кровью. Оказалось, что в выходные Шурика порвал его же папашка, на сексуальной почве. У мамки Чуньки началась течка, папашка сошел с ума, сорвался и чуть не загрыз сынка. Куда делся Шурик, никто не знал. И мы его уже даже похоронили, но спустя три дня он опять приковылял офису. Голодный, исхудавший, трясущийся и весь в кровоточащих шрамах. Видать отлеживался где-то в соседских пустующих домах и хотя мы долго там ходили и кричали и звали, наверное боялся выйти, так был напуган. А теперь вышел, потому что деваться уж некуда. Опять пришлось везти его к теще, там забинтовали, перемазали зеленкой, накормили. Я каждый день покупал ему ребрышек с мясом и он их с удовольствием их мусолил. Снег расстаял, зазеленела травка, Шурик окреп и опять попросился на свободу. Опять отвез его в родные пенаты и опять каждое утро он встречал нас у офиса. Летом Чунька родила очередных щенков. У Шурика появились Брат и Сестра, почему-то в этот раз двух щенков пожалели и оставили. Следующей зимой вся стая дружно тусовалась у офиса и по окрестным территориям. Шурик подсел на ребрышки, а вместе с ним и все его родственники. Приходилось хотя бы раз в неделю их баловать. Такие дни для них были праздниками. Весть о том, что пакет с костями прибыл быстро распространялась и собаки толпой собирались у моей машины, разбирали свои куски, причем каждый старался прихватить еще и кусок собрата. Так и жили…
Весной кто-то дал Чуньке отравленное мясо и она сдохла. Шурик это мясо тоже попробовал, долго блевал, но опять выжил…
Летом умерла Сестра, не сумев разродиться, ей еще и года наверное не было…
Шурик остался с Братом. Все как-то постепенно устаканилось, все успокоились. Щенков ждать уже было не откуда. А значит и не было повода для очередных печалей. Идешь на работу, два брата тебя встречают. Уходишь, они провожают. По пятницам обычный пир.
Но в октябре между братьями прибежала девочка. Хорошенькая, рыженькая с черным. Ласковая. Сначала боялась подходить ближе, но потом обвыклась. Мы стали звать ее по-старому, Чунькой. Шурик женился. Ближе к Новому Году мы заметили, что Чунька беременна. Она все меньше бегала, а все больше лежала перед входом в офис. Мужики сделав свое дело, не сильно заботились о ней. Ели и у нас и у таксистов. На ночь убегали спать в теплое, в гаражи. А девочка так и оставалась лежать перед офисом. В декабре часто шел снег и утром Чунька становилась похожей на маленький ходячий сугробик. Я осуждал Шурика за такое безразличие к своей женщине и во время кормежки, старался дать Чуньке куски побольше и получше…
Перед Новым Годом начались катаклизмы, ледяной дождь и обледенение. Мы работали сутками, к офису
Проснулся сегодня, а в глаза солнце… и кто-то чирикает за окном, а моя кошачья братия столпилась на подоконнике и слушает этот концерт… весна пришла и надежда все-таки есть… надежда, что все скоро расстает и опять расцветет… жаль Шурик не дожил до этого…
Сегодня последний день зимы… холодной зимы после жаркого лета… смотрю в окно и жду весну, как ждут последнюю надежду… Вчера смотрел Горбачева в гостях у Познера. Горбачеву на днях восемьдесят, сильно постарел, но ему это идет на пользу – меньше крутит языком, и в результате более понятно, что хочет сказать… среди прочих был вопрос о Боге, что вы скажете очутившись когда-нибудь перед Ним? кажется Познер этот вопрос всем задает, хотя сам в бога не верит… время что ли пришло, и он сам засомневался, а вдруг Он есть, вдруг кто и убедит что Он есть… но Горбачев тоже атеист и ему не помощник… сам себе Бог, сам себе сатана… сам себе командир… отшутился анекдотом… а что еще, вопрос-то риторический… М. говорит, что я плохой христианин, неправильно верую, грешу много и не каюсь… слишком большой эгоист… а С. еще говорил, что я эмоционально тупой… правы они конечно… и эгоист и тупой… и вера у меня какая-то от головы, не вера, а договор, ты мне я тебе… что Я скажу Ему при встрече? Какой вопрос задам? Дык, вопрос-то как бы давно уже сформулирован… человека Богу… человечества… в классической редакции: To Be Or Not To Be… красиво и опять-таки риторически… а в переводе на русский, по-нашему по-простому, я бы его спросил: Скажи, батя, а за ради чего вся эта городушка строилась… к чему заварушка эта устраивалась? Мир вот этот и вот эта жизнь… В чем смысл-то? … и что ему, Бате, на это сказать, что ответить? Вот Познер бы, наверное, спросил: вы не видите смысла жизни? И я ему честно, ответил бы: нет, не вижу… нет, ну конечно, локальный какой-то смысл есть… если упереться рогом в землю, то какой-никакой смысл найти всегда можно… хлеб насущный, дети, любовь на худой конец… но вот, если оторваться от земли и посмотреть вокруг, то увидишь только расходящуюся во все стороны бесконечность… бесконечность настолько бесконечную, что по сравнению с ней теряет смысл все-все-все, и любое наше движение, любое шараебанье становится равным нулю… Это случилось когда-то… но не очень давно… когда я в первый раз увидел и почувствовал эту бездну… я конечно перепугался, я даже чуть-ли не обоссался и я задумался… и после долгих математических вычислений я решил заменить невзрачный и пугающий математический значок бесконечности гораздо более теплым и понятным знаком Бога… я решил усыновиться и я заключил с ним договор… я верю ему и в него, а он когда-нибудь откроет мне тайну… тайну того, в чем был смысл… только вот кажется мне все больше и больше, что ничего он мне не откроет… просто ухмыльнется, почешет свою седую бороду и скажет: А тебе что не понравилось?
Что было, как было... простые рассказы, простые рисунки... никаких понтов и никакого гламура, просто жизнь...
