Сегодня, когда Россию называют – и вполне заслуженно – кладбищем самолетов, уже трудно представить, что не так давно всё было совершенно иначе. В 1990 г., когда разбившийся в минувшее воскресенье боинг совершал свои первые полеты, наша страна еще являлась великой авиационной державой. А «Аэрофлот» был крупнейшей в мире авиакомпанией. В 1976-м «Аэрофлот» стал первой компанией, которая за год перевезла более 100 млн пассажиров, к 1990 г. их число превысило 140 миллионов.
«Аэрофлот» совершал и самый протяженный на планете континентальный рейс: «Ленинград – Омск – Красноярск – Якутск – Магадан – Петропавловск-Камчатский» – 9100 километров.
Но дело, конечно, не в рекордах. Куда важнее, что авиация стала для советского человека абсолютно доступным видом транспорта: по охвату огромных территорий, цене билета, безопасности передвижения. Для этого использовались тысячи и тысячи крылатых машин. С 1935-го по 1992-й все они были отечественного производства.
Тушки, Илы, Яки, Аны… Лайнеры, совершавшие трансатлантические перелеты («Аэрофлот» летал на все континенты, кроме Австралии). И небольшие машины, на которых почти как на рейсовом автобусе, перемещались жители удаленных поселков и деревень.
Для того, чтобы разграбить и уничтожить советское авиационное наследство, понадобились считанные годы. Практически не осталось малой авиации. Стоимость билетов не по карману подавляющему большинству россиян. Фактически уничтожен и российский авиапром. Как сообщили на заседании коллегии минтранса России, в 2012 г. всем авиакомпаниям поступило 133 пассажирских самолета, в том числе 114 самолетов иностранного производства и 15 – отечественного. Доля иностранного производства в парке пассажирских самолетов достигла 63%. Их вклад в пассажирооборот российских авиакомпаний оценивается в размере 93%.
Понятно, что подавляющее большинство отечественных самолетов – еще советские. То есть далеко не новые. Да и откуда взяться новым? Например, модель Ту-334, разработанная еще в советские 80-е, так и не пустили в серийное производство. Не по экономическим или техническим, а по шкурно-плановым соображениям. Между прочим, производить Ту-334 собирались как раз в столице Татарстана – на Казанском авиационном заводе им.С.П. Горбунова.
Нет своих самолетов, и россияне стали заложниками чужого железного хлама. Про разбившийся В737-500 сказано и написано уже немало. Дело специалистов и экспертов установить, в чем причина крушения, был ли самолет исправен, правильно ли эксплуатировался, насколько адекватно действовали летчики.
Следственные же органы занимаются сейчас деятельностью авиакомпании «Татарстан», которой принадлежал рухнувший боинг. АК «Татарстан» имеет ЗАО «Тат-аэро». 50% акций последней опосредованно контролируются министерством земельных и имущественных отношений Татарстана. Вторая половина поделена между двумя болгарскими компаниями: «Блгар авиэйшн груп» и «Эскана Русия».
То есть подписывавший документы министр Азат Хамаев, а следовательно и республиканские власти, так или иначе несут ответственность за деятельность авиаперевозчика. Но похоже, вся ответственность сводилась к чуть ли не ежегодной смене директоров компании. Сейчас это Аксан Гиниятуллин, молодой экономист, получивший образование за границей и не имеющий никакого отношения к авиации. И это еще одна характерная черта нынешнего времени, когда от управления устранены профильные специалисты.
На деле же всем рулят частники – в данном случае иностранные.
В 2008 г. именно власти республики подписали договор с болгарским холдингом «Химимпорт» о реконструкции республиканского аэропорта и обновлении авиапарка «Татарстана». Сумма контракта составила 50 млн долларов.
Обновление парка болгарские партнеры понимали своеобразно. Немедленно был взят курс на избавление от Ил-86 и Ту-154. Естественно, декларировались благие цели. Как сказал пять лет назад в интервью «Коммерсанту» заместитель генерального директора авиакомпании Шамиль Магдеев: боинги – более экономичные и безопасные, чем отечественные самолеты». «Кому-то выгодно, чтобы «Татарстан» продолжал эксплуатацию старых советских самолетов», – утверждал тогдашний член совета директоров «Татарстана» Пламен Атанасов.
Заботились болгары, естественно, лишь о своей выгоде. Парк «обновлялся» весьма оригинально: советские самолеты списывались, а вместо них приобретались их ровесники боинги. В компании начались увольнения под предлогом того, что летчики и техперсонал не имеют-де нужной квалификации в работе с боингами. Профсоюз обвинил «Химимпорт» в невыполнении
К 180-летию со дня рождения великого русского композитора
Мария Закорецкая
[показать]
Первые же звуки Пролога к единственной, но знаменитой опере «Князь Игорь» Александра Порфирьевича Бородина вызывают в памяти пушкинские строки: «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». В воображении сразу встает монументальный образ Древней Руси, запечатленный на полотнах наших любимых русских художников.
Вспоминаются слова Н.К. Метнера, сказанные относительно другого сочинения (речь идет о первой теме Второго фортепианного концерта С. Рахманинова): «С первого же колокольного удара чувствуешь, как во весь свой рост подымается Россия».
12 ноября исполняется 180 лет со дня рождения выдающегося русского композитора А.П. Бородина, одного из участников «Могучей кучки». По словам критика Стасова, Бородин был «равно могуч и талантлив как в симфонии, так и в опере, и в романсе».
Римский-Корсаков рассказывал о Бородине, что его фантазии достигали остроты зрительных галлюцинаций: «Ему, например, стоило только закрыть глаза, чтобы увидеть во всех подробностях восточное шествие. Эти образы он с удивительной силой умел претворять в звуки. И сейчас, когда мы слушаем такие его вещи, как музыкальная картина “В Средней Азии”, мы сами заражаемся способностью видеть недоступное нашим глазам. Словно мираж, возникает перед нами беспредельная пустыня. От тишины звенит в ушах. Но вот из этого звона тишины начинает вырастать русская песня. Это поют казаки, сопровождающие караван. С русским напевом сплетается восточная мелодия, которую поет погонщик верблюдов».
Сам себя Бородин называл «композитором, ищущим неизвестности», поскольку основным делом жизни считал занятия органической химией, которой был увлечен с детства. В ранние годы он самостоятельно проводил эксперименты, устраивал химические фокусы, научился делать акварельные краски и, пугая домашних, изготовлял самодельные фейерверки.
На химическом поприще Бородин достиг многого: будучи любимым учеником «отца русской химии» Н.Н. Зинина, он стал доктором наук еще до тридцати лет.
Как химик, Бородин был известен за рубежом, состоял почетным членом многих научных обществ, был автором более 40 научных работ, близко знакомым с такими выдающимися учеными, как Менделеев, Сеченов, Бутлеров.
И. Сеченов вспоминал: «Узнав, что я страстно люблю “Севильского цирюльника”, он угостил меня всеми главными ариями этой оперы. И вообще он удивлял всех нас тем, что умел играть все, что мы требовали, без нот, на память».
Менделеев утверждал: «Бородин стоял бы еще выше по химии, принес бы еще более пользы науке, если бы музыка не отвлекала его слишком много от химии». С другой стороны, композиторы Балакирев и Римский-Корсаков, критик Стасов сетовали, что химические опыты уводят Бородина в сторону от главного его призвания — композиторской деятельности. Бородин писал жене, пианистке Екатерине Протопоповой: «Наши музикусы меня все ругают, что я не занимаюсь делом и что не брошу глупостей, т. е. лабораторных занятий и пр. Чудаки! Они серьезно думают, что кроме музыки не может и не должно быть другого серьезного дела у меня».
Считая музицирование и сочинение музыки лишь отдохновением от работы, Бородин, тем не менее, творил музыку с упоением. Супруга композитора вспоминала: «Как теперь вижу его за фортепиано, когда он что-нибудь сочинял. И всегда-то рассеянный, он в такие минуты всегда улетал от земли. По десяти часов подряд, бывало, сидит он. И все уже тогда забывал. Мог не обедать, не спать. А когда он отрывался от такой работы, то долго еще не мог прийти в себя, в нормальное состояние. Его тогда ни о чем нельзя было спрашивать: непременно бы ответил невпопад».
Вполне возможно, что такая раздвоенность стало одной из причин внезапной кончины Бородина. «И вот вдруг взял, да умер, сразу и тоже по-своему — необычно. Радушный, среди веселья, у себя же на вечеринке, какой же это особенный человек был» (В. Стасов). Смерть Бородина в 53 года всегда казалась Стасову страшной по своей нелепости.
* * *
Может быть, потому Бородиным и написано так мало, что он просто не успел реализовать в полной мере свой дар. К слову, из-за постоянных недомоганий супруги Бородин часто был вынужден отправляться на работу после бессонных ночей. Глубокий исследователь русской
Семь причин, по которым наши Игры остаются лучшими в истории
Московские Игры стали XXII летними, начиная с 1896 года. После прошли еще семь. Проведя сравнительный анализ, мы категорически утверждаем: Олимпиады в столице нашей Родины остается лучшей в истории олимпийского движения. Агентство спортивной информации "Весь спорт" вспоминает самое важное об Олимпиаде-80.
1. Самая выстраданная
В истории не было другой Олимпиады, проведение которой стояло под вопросом еще за несколько месяцев до ее начала. Официальным поводом, которым воспользовались США и их союзники по западному блоку, чтобы лишить Москву главного спортивного праздника, обычно называют ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 года. Но почти никто не знает, что за два года до этого группа членов конгресса США выступила за перенос столицы Олимпиады-80 по причине «несоблюдения в СССР прав человека».
Виталий Смирнов, почетный президент Олимпийского комитета России, член МОК с 1971 года:
– Прекрасно помню 82-ю сессию МОК, которая проходила в феврале 1980 года в американском Лейк-Плэсиде. Истерия стояла страшная! В обход протокола госсекретарь США Сайрус Вэнс начал с трибуны едва ли не ультиматумы выдвигать. В ответ президент МОК лорд Килланин напомнил присутствующим главный тезис: «Игры принадлежат МОК, а не отдельной стране». Мы отстояли московскую Олимпиаду. А после Килланин шепнул главе советского спорта Сергею Павлову: «Если бы МОК состоял из министров, вы бы Игры потеряли».
2. Самая безопасная
Функции по обеспечению безопасности Олимпиады-80 были возложены на КГБ СССР и лично генерал-полковника Виктора Чебрикова. В исполнение решения приняли несколько секретных постановлений, самое известное из которых в период Игр вводило ограничения на въезд граждан в Москву и направление жителей Москвы в пионерлагеря, стройотряды, другие места отдыха (№ Ст-168/6с от 24.07.1979 г.). За 101-й км от столицы выслали лиц с уголовным прошлым и «антиобщественные элементы». Со спортсменами и зарубежными гостями во время Олимпиады не случилось ни одного инцидента.
Алексей Казаков, сотрудник комсомольско-олимпийского отряда дружинников, журналист:
– Во время Олимпиады нас, московских студентов, рекрутировали в КООД – комсомольско-олимпийский отряд дружинников. Люди из КГБ предупредили: в случае нештатной ситуации в милицию не обращайтесь, сразу к нам. Из этого я заключил, что милиционеры существовали скорее для проформы, а основную работу по обеспечению безопасности выполняли работники спецслужб. Порядок в городе был идеальный. Во время моего дежурства был только один случай: пьяный чех в ресторане начал требовать, чтобы включили ему не советские песни, а «что-нибудь повеселее». Мы очень вежливо вывели его под ручки из зала и не менее вежливо сказали «до свидания».
3. Самая честная
Именно так – самая честная – назвал Олимпиаду-80 глава медицинской комиссии МОК, принц Александр де Мерод. По его словам, провели 9292 анализа на допинг – и ни один из них не показал положительного результата. Также в МОК не поступило ни одной официальной жалобы, ни одного протеста! Оба случая – уникальные в новейшей истории олимпийского движения.
Виктор Лукьянов, начальник Управления эстафеты олимпийского огня Игр-80:
– Вспоминаю только один случай, немного тянувший на скандальный. Официальным поставщиком униформы для эстафеты олимпийского огня была японская фирма Mizuno. Начинается церемония открытия, и мы видим – о ужас! – что наши факелоносцы Виктор Санеев и Сергей Белов выходят в форме… Adidas! Если честно, это ЧП первой степени. Но наши менеджеры все-таки сумели уговорить японцев не раздувать скандал. Как именно, не знаю даже я.
4. Самая объединяющая
Московская Олимпиада-80. Элизабет Тойрер: на Игры в Москву я прилетела на двухместном «фоккере» моего близкого друга, великого гонщика «Формулы-1» Ники Лауда, причем за штурвалом сидел он сам
Из 144 стран, входивших в 1980 году в МОК, на Олимпиаду в Москву приехали представители всего 81 страны. Полностью бойкотировали Игры США, ФРГ, Канада, Япония, Китай. Правительства Великобритании, Италии, Австрии, других стран западного блока просто «не рекомендовали» своим атлетам приезжать в Москву. Многие рекомендацию, походящую на угрозу, не восприняли, показав объединяющий смысл олимпизма. Свое самое важное об Олимпиаде-80 Агентству спортивной информации "Весь спорт" рассказала
Я бы законодательно запретила пользование мобильниками в общественном транспорте...особенно в маршрутных такси...сядет этакая...девица (или мадам) и полчаса трещит в полный голос о своих и чужих личных делах... а ежели ещё и голос...визгливый... А ты всё это вынуждена слушать....
Нина Катаева
В московском офисе депутата Госдумы РФ, лауреата Госпремии СССР, народного артиста СССР Иосифа Кобзона есть любопытный плакат. На нём изображён певец, а надпись гласит: «Ум, честь и совесть любой эпохи!»
С одной стороны, вроде с подколом: как можно быть «честью» любой эпохи, а вдумаешься – такой гимнический слоган ещё надо уметь заслужить! У тех, кто не думает о секундах «свысока» и никогда не изменяет себе, это получается.
Сегодня Иосиф Кобзон отвечает на вопросы корреспондента «Файла-РФ».
– Иосиф Давыдович, общеизвестно, что в комитете по культуре Госдумы, которыйВ Вы возглавляли одно время, хотели бы видеть культуру среди приоритетных федеральных программ – наряду с образованием, здравоохранением, сельским хозяйством, ЖКХ… Могли бы Вы здесь провести параллель с советскими временами? Как Вам работалось как эстрадному исполнителю тогда – и как сейчас? Каковы задачи культуры на данном этапе?
– Тогда была другая эпоха, другим было духовное состояние общества, а значит – и востребованность артистов, их репертуар и возможности. Раньше было много концертов – теперь их нет, и такого количества артистов нет, а главное, у публики нет возможности ходить на музыкальные вечера. В советское время билеты стоили от пятидесяти копеек до двух с половиной рублей, с любой зарплаты можно было купить. А сегодня на билете пишут – от двух тысяч и выше, то есть даже со средней зарплаты, не говоря о пенсионерах, которые чаще других посещали концерты, не особенно купишь.
Для публики проводились декады искусства, можно было познакомиться с культурой народов, населяющих твою державу – а у нас было 15 республик! Сегодня федеративное государство тоже насчитывает много автономий и национальных образований, но мы не придаём должного значения развитию национальных культур, потому и случается тот негатив, который произошёл на Манежной площади и в Бирюлеве. Национальная нетерпимость, когда человек кричит «Россия для русских!», ужасна. Мы в Госдуме в своё время обсуждали проект «Россия для всех», где говорится о том, что в Российском федеративном государстве, независимо от количественного состава национальностей, на равных должны развиваться национальные культуры, начиная от главной – русской – и до самых малочисленных.
То же самое относится и к конфессиям: да, Россия – православное государство, но нельзя забывать, что здесь живут и буддисты, и мусульмане, и иудеи – и нужно с уважением относиться ко всем. Приезжаешь в воинскую часть: «Вот, у нас построили православную часовню». – «А у вас что, в части только православные служат?» – «Нет». – «А почему же не открыли молельную комнату, чтобы верующий человек другой конфессии мог прийти и помолиться?»
Мы живём в великой России, и порой сами же наталкиваем другие народы на русский народ, подчёркивая, что главная вера у нас православная, главный у нас – патриарх, забывая о главном муфтии, раввине, ламе. Как бы ни хаяли коммунистический режим, но в советское время эти вещи регулировались и межнациональных конфликтов не было.
Они начались в период перестройки – в Сумгаите, Казахстане, Тбилиси, Прибалтике. Я был народным депутатом СССР и знаю, что тогда происходило. Было ли это случайностью? Значило ли, что раньше народы любили друг друга, а потом вдруг перестали? Нет, просто раньше в республиках создавались условия для развития национальностей, поддерживался национальный престиж, не ущемлялось национальное достоинство, а потом вдруг всех бросили, сказав – развивайтесь, как хотите. Россия для русских.
Много имущества отдали Православной церкви, а я как многолетний депутат Госдумы от Агинского Бурятского автономного округа не мог добиться того, чтобы утварь, которую изъяли в 40-х годах, вернули в буддистские храмы. Хорошо, этот народ воспитанный и терпимый, а живущие на Северном Кавказе? Они нетерпимо относятся к таким вещам. «Ах, мы чурки, мы лица кавказской национальности?!» – и начинается конфликт. Отчего всё это происходит? От отсутствия культуры!
– В печати сообщалось, что на преодоление последствий бескультурья государство суммарно тратит до трети бюджета. Что могло бы помочь преломить эту ситуацию? Какова, на Ваш взгляд, роль ТВ в порождении этих «последствий бескультурья»? Почему на телевидении появился термин «формат – не формат» в отношении новых имён на эстраде, а главное, просветительских передач?
– Насчёт трат – правда. Если бы мы подсчитали средства, которые тратим на
Надоели ура-патриоты, до сих пор рыдающие о том, какую Россию мы потеряли в 1917 г., Россию якобы кормилицу Европы. И рыдают они о кулаке, который составлял в разных районах России от 2 до 3% крестьянского населения. Надоели либералы, тоже рыдающие: ах, какую Россию в 1917 г. мы потеряли, кормилицу Европы.
Разговаривала на митинге с молодым человеком из группы обманутых дольщиков. Поговорили и на общеэкономические темы, и вдруг от него слышу фразу: «Россия до революции была житницей Европы». Да, подумала, второе поколение оболванивают оранжевые писаки. Третье десятилетие оранжевые оппозиционеры, демократические журналисты, так называемые национал-патриоты и лукавые политики озвучивают мифы о сельском хозяйстве царской России: мол, Россия была житницей Европы до революции и производила такой избыток зерна, что была главным экспортером хлеба за границу. А потому даешь фермерское хозяйство!
Лукавых политиков нет смысла убеждать, и потому моя дореволюционная цифирь предназначена в большей степени для второго (с 1989 г.) поколения ура-патриотов, которые продолжают твердить: Россия – житница Европы.
Великий знаток человеческих душ мой любимый Чехов! Вспоминаю его «Попрыгунью». Как наглядно Чехов показал, что в погоне за мифами мы не замечаем то хорошее, что было рядом с нами. Вот гоняются (мода нынче такая) за значительными юбилеями, а настоящий юбилей и прозевали. В Ярославской губернии прозевали настоящий 100-летний юбилей – 26 января 2013 г. исполнялось ровно 100 лет со дня первого съезда кооперативных учреждений Ярославской губернии. Но кто ж из нынешних ярославских властей знал, что такой юбилей надо отмечать с помпой! Ветры в паруса кооперации задули тремя месяцами позднее, когда президент высказался о пользе кооперации в сельском хозяйстве, а наши местные промахнулись.
Миф о крепком хозяине
В Ярославской областной библиотеке им. Некрасова хранится 39 выпусков земской статистики, которая наглядно характеризует состояние производительных сил в сельском хозяйстве Ярославской губернии в конце XIX и начале XX века. Перед началом реформ Столыпина надворная перепись 1902 г. свидетельствует, что безлошадных крестьянских хозяйств в Ярославской губернии было 35,2%, а без наделов земли было уже 7,3% хозяйств. Последняя цифра говорит о полном разорении крестьянского двора. В 1902 г. на отхожие промыслы ушло 202 тыс. крестьян, в основном это было мужское население – именно такое количество паспортов было выдано. Такая цифра говорит о том, что фактически 25% крестьянских хозяйств не справлялись с нуждой, не могли прокормиться на земле. Общая доходность десятины (1,09 га) составляла всего 4 рубля.
Какой образ рисовала вся демократическая пресса в отношении бедняка – лентяй, пропойца, не хотел и не умел работать. Не забыли еще эти демократические побасенки? Получается, что в Ярославской губернии среди крестьян таковых было – каждый третий! Но в кого превращался любой справный хозяин, если у него градом побило посевы, заморозило ранними заморозками лен, снесло наводнением заготовленное сено? А градобития, ранние заморозки, наводнения в Ярославской губернии (до строительства Рыбинского водохранилища) были ежегодными. Об этом тоже есть сведения в земских справочниках-опросниках. Еще более тяжелые условия по подворной переписи 1902 г. были в Рыбинском уезде. Безлошадных крестьянских хозяйств – 5073 двора (41%), с одной лошадью – 6691 двор (54%), с двумя – 374 двора (3,1%), с тремя и более – 68 дворов.
А вот далее я стану называть цифры, от которых должно стать стыдно тем, кто посмел называть крестьян-бедняков лентяями. Стыдно было и мне, потому что целых два года, пока не стала учиться в ВЗФЭИ и не освоила статистику, я тоже пребывала с промытыми демократической прессой мозгами. Вдумайся, читатель, в эти цифры! Без земельных наделов в Рыбинском уезде в 1902 г. было 10% хозяйств, а не сеяли хлеб всего 7% хозяйств. Это же получается, что и безлошадные, и даже безнадельные крестьяне старались посеять хлеб?! Следовательно, как минимум 3% крестьян арендовали чужую землю и работали на чужой лошади, чтоб только посеять хлеб. А 38% крестьян арендовали чужую лошадку, чтоб посеять хлеб на своих десятинах земли! И как после этого какая-то оранжево-белоленточная либеральная публика смеет поганить трудягу-крестьянина, обвиняя его в лени?!
А дальнейшие цифры еще более укрепят вас, читатель, в мысли, что наше крестьянство вгрызалось в земельку до последнего и работало до седьмого пота. В том же Рыбинском уезде сделали перепись о размерах засеваемых наделов. Засевали: до одной десятины – 24% хозяйств; от 1 до 2 десятин – 33%; от 2 до 3 десятин – 19%; от 3 до 6 десятин – 12%.
А теперь попытаемся представить себе положение крестьянина без надела. За аренду земли
Александр Зиновьев
02.11.04 г.
Задолго до моего знакомства с сочинениями А.Т.Фоменко и Г.В.Носовского, установившими и детальнейшим образом исследовавшими факт глобальной фальсификации истории в 17-18 веках, я как логик заметил одно поразившее меня явление, касающееся истории логики. Чтобы положить начало логике как науке, т.е. открыть логические законы силлогистики, Аристотель должен был наблюдать как эмпирическую данность определенный уровень языковой практики. Я называю этот уровень логическим в том смысле, что на нем уже формировались такие явления, экспликацией которых и явилось изобретение Аристотелем силлогистики. Что это за явления? Должна была появиться письменность. Звуковой язык сам по себе еще не был достаточен для зарождения явлений логических. Для последних был необходим язык зрительный. Не протекающий и исчезающий во времени звуковой язык, а именно зримый и застывающий на длительное время в одном и том же устойчивом состоянии. И не любая письменность могла стать предпосылкой для логического уровня, а лишь такая, в которой складывалась определенная структура мыслей, фиксируемых в языке. Клинопись и иероглифическая письменность такой предпосылкой стать не могли.
Должна быть буквенная письменность. Должны появиться языковые средства, позволяющие расчленять речевой поток, выделяя в нем логически законченные мысли. Кроме того, должен был появиться некоторый профессиональный язык, имеющий более явные и обобщенные логические явления, чем частные языки. Такой язык должен был появиться как промежуточное звено между логически бесформенными частными языками и их обобщенной характеристикой в особой науке - в логике. Таким искусственным языком стала латынь. И только при наличии этих исторических условий стало возможно выделить в языке такие логические (изучаемые в логике) явления, которые обозначаются понятиями "Субъект", "Предикат", "Предмет", "Признак" ("Свойство"), а также служебные слова, играющие роль логических операторов, - приписывание признака предмету (связывание субъекта и предиката в единое суждение), отрицание, слова "все", "некоторые" и другие. А язык, обладающий такими свойствами, без которых логика как наука просто не могла возникнуть, исторически появился сравнительно недавно - в средние века. Так когда же на самом деле жил Аристотель?
Ответить на этот вопрос я тогда не мог. Да для меня это было безразлично, поскольку современные языки (включая русский, английский, немецкий) содержали в себе материал не только для исходных разделов логики, но и для того расширения сферы внимания логики, какое я осуществил в моей комплексной логике. Этот вопрос всплыл в моей памяти лишь недавно, когда я стал знакомиться с результатами исследований А.Т.Фоменко и Г.В.Носовского. Я внимательнейшим образом изучил их работы именно с точки зрения логики и методологии опытных наук, использующих точные (дедуктивные) методы. И нахожу их одним из самых выдающихся открытий в науке двадцатого столетия. Думаю, что изложенное выше мое соображение по поводу условий возникновения логики может служить важным аргументом в пользу хронологической теории Фоменко и Носовского, согласно которой Аристотель, Платон, Гомер и другие авторы, время жизни которых принято относить в глубокую древность, жили на самом деле сравнительно недавно.
Опять-таки еще до знакомства с исследованиями Фоменко и Носовского мне доводилось заниматься логическим анализом текстов, приписываемых авторам античной древности. И я неоднократно замечал факты несоответствия их высокого логического уровня суммарным условиям той исторической эпохи, к которой их относили. Они мне казались так же странными для тех условий, как показались бы странными современные машины в обиходе пещерных предков. Благодаря исследованиям Фоменко и Носовского мне стало ясно, что такого рода исторические несоответствия являются следствиями фальсификации истории.
К сказанному хочу добавить также следующее. В те же годы я установил возможность выработки логических критериев сравнения достаточно больших текстов, с помощью которых можно с математической точностью выяснять временные отношения различных текстов (одновременность и следование во времени). Работа эта чрезвычайно трудоемкая. В одиночку и без компьютерной техники (ее тогда не было) ее выполнять было практически невозможно. И я забросил эту затею. Я успел лишь на самом упрощенном уровне лично для себя сделать предположение, что сочинения Гомера с логической точки зрения принадлежат к той же эпохе, что и сочинения Данте. Но это было лишь подозрение. Думаю, что последователи Фоменко и Носовского(если таковые
Автор: Владислав ШВЕД
Хочу обратиться к тем читателям, которые, возможно, считают, что тема Руси Литовской неактуальна для россиян. Между тем известно, что игнорирование отдельных исторических периодов становления государства Российского, особенно связанных с сопредельными странами, нередко приводит к надуманным проблемам в отношениях с ними. Что сегодня и наблюдается в отношениях Литвы и России.
ГЕДИМИН, ОЛЬГЕРД И ПРАВОСЛАВИЕ
Витовт, Великий князь Литовский. Сын Кейстута, племянник Ольгерда и двоюродный брат Ягайло. Последний правитель, который отстаивал политическую независимость ВКЛ от Польши
После междоусобиц, воцарившихся после смерти князя Миндовга, настало время Великого князя Литовского Гедимина (княжил с 1316-го по 1341 гг.). О нем уже говорилось. Добавим, что ВКЛ при Гедимине значительно укрепилось экономически и политически, приросло новыми территориями.
Причем Гедимин не всегда действовал военным путем. Женитьба его сына Ольгерда на дочери витебского князя, позволила Гедимину включить это княжество в ВКЛ. Ему также удалось сделать своим союзником Киевское княжество. В это же время Гедимин заключил договор со смоленским князем Иваном Александровичем, благодаря чему Смоленск смог отказаться от уплаты дани Орде. В этой связи сообщу одну любопытную подробность, характеризующую те времена.
Последствия заключения договора с ВКЛ для Смоленска оказались достаточно неприятными. На смолян походом двинулись ордынские тумены, поддерживаемые войском Московского княжества во главе с князем Иваном Калитой. Смоленск с большим трудом выстоял.
Да, не простое было время. Измена и приспособленчество поселились тогда в земле Русской. Брат шел на брата, чтобы угодить Орде. В этой ситуации ВКЛ стало убежищем для западных русских княжеств. Они в нем чувствовали себя достаточно спокойно.
Не случайно столицу ВКЛ Вильно немцы при Гедимине называли «русским городом», а польские хронисты — «столицей греческого [православного] отщепенства». Вот сколь сильно было русское православие в Вильно. Но в отличие от католичества православие не пыталось стать довлеющим. Видимо, это в православии и привлекало Великих князей Литвы.
О православных женах Гедимина говорилось в предыдущей статье. Известно, что большинство его сыновей также исповедовали православие и женились на русских княжнах. Дочь Гедимина Мария в 1320 году вышла замуж за тверского Великого князя Дмитрия Михайловича Грозные очи. Другая дочь Айгуста, в крещении Анастасия, в 1333 году стала женой Симеона Ивановича Гордого, князя Московского и Великого князя Владимирского.
При этом ВКЛ и Московское княжество оставались соперниками в собирании русских земель. Еще раз напомню, что Московское княжество в то время было данником Орды. Ее данниками и вассалами тогда были все восточные русские княжества. Это обстоятельство существенно облегчало для литовских князей задачу взятия их под свою руку. Известно, что Смоленское княжество и Новгородская республика в то время более тяготели к Литве Русской, нежели к Москве.
Политику Гедимина по расширению ВКЛ на Восток продолжил Ольгерд, один из его семи сыновей. Родился Ольгерд в 1296 году от православной полоцкой княжны Ольги Всеволодовны и в 1345 году стал Великим князем Литовским.
Между тем литовские историки преподносят Ольгерда-Альгирдаса как этнического литовца. В этой связи они утверждают, что имя Альгирдас (Algirdas) происходит от литовских слов «alga» — вознаграждение и «girdas» — слух, известие, и буквально означает «известный вознаграждением». Налицо явная несуразица.
Несравненно обоснованнее представляется версия о том, что княгиня Ольга назвала сына своей радостью, то есть «Олге» — «рд». Эту расшифровку приводим, дабы показать к каким бессмыслицам не стесняются прибегать литовские историки для того, чтобы «доказать» литовское происхождение Великих князей Литовских.
Помимо этого еще раз напомним надпись на печати Ольгерда. Она сделана на старославянском языке и Ольгерд там именуется не Альгирдасом, а «ОЛГЕРом».
Значительную часть жизни Ольгерд прожил в православном Витебске. Был крещен в православии под именем Александр. В двадцать два года женился на православной витебской княжне Марии
Gianni Morandi и Lucio Dalla
Этот публицист и предприниматель-самоучка открыл русскому обществу российскую деревню, как когда-то Колумб открыл для европейцев Америку. Он стремился доказать, что вся Россия могла бы быть необыкновенно богатой, если устранить бюрократические узы и устаревшие отношения собственности.
Появление 12 писем-очерков «Из деревни» Александра Николаевича Энгельгардта (одиннадцать из них опубликованы в журнале «Отечественные записки» в 1872–1882 годы, двенадцатое – в «Вестнике Европы» в 1887 году) стало подлинным событием. Эти письма произвели переворот в общественном сознании, представлениях о путях развития не только российской деревни, но и страны в целом. Хотя к концу ХIХ века крестьянство составляло 85 процентов населения России, образованное общество не имело о его жизни реального представления. В очерках же Энгельгардта действовали подлинные крестьяне со всеми их заботами, радостями и печалями, бытом и миросозерцанием. Вот почему в 1870-е годы просвещённая Россия – от студента до министра – зачитывалась этими письмами. В 1882 году они были напечатаны отдельным изданием – большим тиражом, чем имели тогда журналы. Поэтому книга получила широкую читательскую аудиторию.
Энгельгардт – офицер, затем профессор химии – за связи с подпольной народнической партией «Земля и воля» был выслан из столицы. Поселившись в разорённом родовом смоленском имении Батищеве, он вынужденно занялся сельским хозяйством. В то время многие помещики, лишившись после отмены крепостного права бесплатной рабочей силы, разорялись и покидали свои имения. А профессор, на которого они посматривали свысока как на оторванного от жизни книжника, сумел в короткий срок буквально из руин создать образцовое и прибыльное хозяйство. Вскоре оно стало своего рода «школой передового опыта» для сотен имений сельской России. Такой успех был не случаен: Александр Николаевич считал подъём своего хозяйства не только способом обретения средств к жизни, но и патриотическим долгом. Мало сказать, что созданная им система хозяйствования опиралась на человека – крестьянина и работника. Она опиралась именно на русского человека, его особый, национальный строй жизни.
Первым толчком к осознанию такого подхода послужил один случай. В имении Энгельгардта прорвало плотину. Наёмные работники запросили за её починку несусветную плату. Умный крестьянин посоветовал Энгельгардту: «Не нанимайте работников, а позовите крестьян на толоку (на помощь по-соседски), поднесите по стаканчику водки. Да вдруг у кого из нас овин сгорит, разве вы не поможете леском?..» Плотину толокой поправили в один день. Вот так, постепенно учась, в том числе у крестьян, Энгельгардт вырабатывал систему успешного хозяйствования на селе.
Познакомившись с соседями-помещиками, а также с кулаками, Энгельгардт убедился, что ни те, ни другие не способны вести продуктивное хозяйство. «Никакие технические улучшения не могут в настоящее время помочь нашему хозяйству... пока земли не перейдут в руки земледельцев», – убеждался Александр Николаевич.
Тогда в обществе был распространён миф, будто сельское хозяйство в пореформенной России процветало – ведь наша страна, резко увеличив экспорт зерна, стала кормилицей Европы. При этом молчаливо предполагалось, что уж сами-то русские люди, тем более крестьяне, были сыты. Энгельгардт же показывал, что на деле проводилась антинародная политика: «Недоедим – а вывезем!»
Вывозили хлеб за границу не мужики, а помещики. «У мужика деньги шли на хозяйство. А пан деньги за море переведёт, потому что пьёт вино заморское, любит бабу заморскую, носит шелки заморские и магарыч за долги платит за море». Вот почему экспорт хлеба – не общегосударственное дело, а корыстное дело помещиков; доходы от продажи зерна шли на их личное потребление, а вырученная тяжёлым трудом крестьянства валюта уплывала обратно за рубеж. И то, что причиталось государству, на деле доставалось его кредиторам – банкирам Запада, ибо Россия всё больше увязала в путах внешнего долга: «Хлеб нужно продавать немцу для того, чтобы платить проценты по долгам».
Это была распродажа страны. «Наш же мужик-земледелец ест самый плохой ржаной хлеб с костерём… хлебает пустые серые щи, считает роскошью гречневую кашу с конопляным маслом... У нашего же мужика-земледельца не хватает пшеничного хлеба на соску ребёнку, пожует баба ржаную корку, что сама ест, положит в тряпку – соси». Если бы Россия удвоила производство хлеба, «так не то чтобы возить хлеб за границу, а производить его вдвое против теперешнего, так и то