В Англии, графстве Беркшир, городе Виндзор находится резиденция британских монархов. Великолепный Виндзорский замок уже более 900 лет. возвышаясь на холме в долине Темзы, служит символом незыблемой власти. Его именем назвалась ныне правящая в Англии королевская династия (с 1917 года).
[показать]
[500x238]Ток-шоу "Книга как поступок", которое мы ведем с замечательным и многомудрым Романом Симдяновым, родилось у меня из дефицита общения не просто на окололитературные дискуссии, но на дискуссии о книгах. В этом самый важный фактор - желание услышать собеседника и понять иной взгляд на книги. И мне кжется, у нас получается тот самый диалог, когда мы можем быть не согласными с мнением друг друга, но при этом уважительно и внимательно относимся к мнению друг друга.
Я уже давно хотел поговорить о "христианском детективе", о возможности этого жанра и его цели. И тут основатель жанра Гилберт Кийт Честертон оказался как нельзя к месту. Серия детективных рассказов о детективе-любителе католическом священнике отце Брауне является классикой мирового детектива и до сих пор притягивает к себе внимание читателей по всему миру.
Великий английский писатель Гилберт Кийт Честертон, автор множества философских и религиозных трактатов, эссе, глубоких исследований английской литературы довольно скептически смотрел на жанр детектива и именно поэтому прославился как создатель целого пласта детективной литературы. Этот парадокс объясняется парадоксами самого Честертона, которыми он богато усеял практически все свои произведения. Парадокс – всегда загадка, она требует решения. Преступление – тоже загадка, преступление литературное – обязательно – парадокс. Мастеру парадокса нетрудно развить парадокс до детективной интриги, вопрос в том, для чего это ему нужно. Согласно легенде в какой-то момент Гилберт Кийт нуждался в срочных заработках, кто-то сказал ему, что издатели с невероятной охотой принимают детективы. Что ж, попробую, — сказал Честертон и написал первый свой детектив. И вот, на литературной арене появляется маленький священник из Эссекса – отец Браун.
Метод Брауна если не полностью противоположен методу Холмса, то кардинально с ним рознится. Откуда же приходской священник из захолустья так глубоко знает человеческую природу? «Приходят, рассказывают…» — в одном из рассказов поясняет отец Браун. Люди приходят на исповедь, каются, рассказывают самые разные жизненные ситуации и, конечно, свою роль в них, свои греховные, порой преступные дела, а также и помыслы. Волей-неволей любой практикующий священник за сколько-то лет службы узнаёт о людях столько, что никакому психологу не приснится. Но для патера Брауна самое важное не распутывании детективных загадок, и даже не в наказании претсупника, а в... спасении преступника. Он всегда борется за душу преступника, и не всегда готов отдать его в руки правосудия, потому что для него ценнее более высшее правосудие.
Ну а что касается детективов, то никто не защищал его лучше самого Честертона. "Хороший детектив, по всей вероятности, будет более популярен, чем плохой. Беда в том, что многие люди просто не понимают, что может существовать такая вещь, как хороший детектив: для них это все равно что говорить о добром дьяволе. Написать рассказ о ночной краже — значит в их глазах как бы совершить ее в глубине души. Для людей же не столь чувствительных это вполне естественно; нельзя не признать, что во многих детективных романах полно самых сенсационных преступлений, точь-в-точь как в пьесе Шекспира...Между прочим, хороший детектив отличается от плохого так же, как отличается хорошая эпическая поэма от плохой, и даже больше. Мало того, что детективный роман или рассказ является совершенно законным литературным жанром, он обладает к тому же вполне определенными и реальными преимуществами как орудие общего блага....Однако детективные романы и рассказы делают и другое полезное дело. Тогда как «ветхому Адаму», этой греховной человеческой природе, свойственно вечно бунтовать против универсальности и механичности цивилизации, проповедовать раскол и восстание, романтическая литература о работе полиции в известном смысле способствует осмыслению того факта, что цивилизация сама является наиболее сенсационным из расколов, наиболее романтичным из восстаний" ("В защиту детективной литературы").
Если вам не удалось послушать прямой эфир, то вы можете послушать его запись. Запись выкладываю в блоге. Передачу можно также
С большой долей вероятности можно говорить о том, что под образом Пьеро выведен Александр Блок, с которым у Алексея Толстого сложились драматические отношения. А под образом Мальвины автор программы предлагает рассмотреть не Любовь Менделееву, а другую известную представительницу петербургской богемы.
Немецкий фотограф Курт Хаттон или Курт Хюбшманн (Kurt Hutton / Kurt Hübschmann) родился начал свою карьеру фотографа в Германии. Затем переехал в Англию, где не только работал в журналах, но и стал одним из основателей своего издания "Picture Post". Там он размещал свои работы, которые сегодня используются как образец высококлассной фотожурналистики.
[показать]
[287x450]Героями ток-шоу «Книга как поступок» являются книги. Они поражают нас, возмущают, заставляют спорить и думать. На этот раз мы решили поговорить о… христианском детективе. И для этого в студию вызвали для свидетельских показаний сельского священника отца Брауна, героя детективных рассказов классика английской литературы Гилберта Кийта Честертона.
В нашем детективном расследовании мы решили докопаться до всех тайн священнослужителя и разобраться почему Честертон любил детективы и какую цель перед собой ставил, рассказывая о расследованиях простого сельского священника.
Вы можете задать вопросы через смс - номер для смс, Viber, WhatsApp +7 (910) 4444 66 8 и Google Talk: nlrnetwork, а также скайп: nlrnetwork или задайте свои вопросы у меня в блоге и я гарантирую, что они прозвучат в эфире передачи!
Не пропустите прямой эфир ток-шоу "Книга как поступок" с Игорем Поповым и Романом Симдяновым в среду 24 февраля в 19:00!
Какие доводы можно привести в доказательство того, что под образом доктора кукольных наук пародийно обыгран знаменитый режиссер Всеволод Эмильевич Мейерхольд. История их дружбы и разногласий с Алексеем Толстым протянулась на несколько десятилетий от первых совместных спектаклей, начинающих свой творческий путь режиссера и писателя, до последних дней перед арестом и гибелью Мейерхольда.
Во время путешествия по Европе, фотограф Андре Висенте Гонсалвес (Andre Vicente Goncalves) часто обращал внимание на окна домов и фотографировал их. Когда у него накопилось достаточно материала, а интерес к окнам все не утихал, он решил вывести снимки в отдельный проект «Окна мира» (Windows of the World). Автор собрал снимки в коллажи по странам. «Меня всегда привлекали окна, в каких бы городах мне ни довелось побывать, – пишет фотограф Андре Гонсалвес, – как и сами дома, в разных странах окна выглядят по-разному.
Ну что ж, дорогие защитники и присоединившиеся, с днем защитника Отечества Вас! Я даже не помню как мы праздновали сей день в казармах, может потому и не понмю, что всю службу был сплошной 23 февраля :-). Служил я доблестных военно-воздушных войсках - Центральном узле связи генштаба ВВС. Меня там продвинули по профсоюзной линии и закончил я свою службу заместителем командира взвода. Было это в лихие 90-е. Уходил я служить из одной страны СССР, а вернулся в другую страну. Со временем многое стерлось, остались лишь самые яркие воспоминания.
Так что с праздником Вас, дорогие!
Ну а таким я когда-то был)))
Знаменитая сказка Алексея Толстого "Золотой ключик" в последнее время стала предметом серьезных научных исследований. Раскрываются интересные факты из истории ее создания, предпосылки написания в период тяжелейшего творческого кризиса и скрытый задний план произведения. Ключом, с помощью которого открываются потайные двери, является Серебряный век, в пору расцвета которого писатель начинал свою творческую деятельность.
[500x417]19 февраля не стало Умберто Эко, итальянского писателя, ученого и мыслителя, автора «Имени розы» и «Маятника Фуко» — важнейших романов второй половины XX века. В России произведения Эко печатались в блестящих переводах Елены Костюкович. Журналисту «Медузы» Татьяне Ершовой Елена Костюкович рассказала о дружбе и работе с писателем, с которым она познакомилась в 1988 году.
Я начала переводить его первую книжку, когда мне было 22 — и примерно до 26. Даже не могла вообразить, что смогу увидеть автора, потому что тогда был железный занавес. Выпустили меня как раз благодаря тому, что я перевела и опубликовала «Имя розы» — уже позже, через четыре года, в 1988-м году. Книга оказалась «юбилейной» — она вышла в двадцатую годовщину пражских событий, подавления Пражской весны. Потому что роман Умберто Эко «Имя розы», если кто помнит, начинается со слов — «Я нашел эту рукопись в несчастном городе, сейчас сюда входят советские танки».
Невозможно было, естественно, продавить роман через цензуру, потому что он весь является развернутым метафорическим повествованием по отношению к первой фразе. Ведь дело там не в монахах и монастыре, даже не в теории смеха Аристотеля, «Имя розы» — о несвободе и свободе, о провокации внутри некоего закрытого мира, в который вторгается посторонняя сила, устраивает там безобразия, разворачивает всю устоявшуюся там жизнь, баламутит все — и входят снаружи войска, которые все захватывают, папская инквизиция. То же самое происходило в Праге, то же самое произошло совсем недавно, как мы знаем, и не один раз было в мире, но нам известен пример Крыма. Вот всякие такие вещи как метафора довольно отвратительной манеры перекраивать человеческую жизнь — это собственно и есть роман «Имя розы», потому его и прочли как высказывание о свободе.
Для Албании 1990 год очень значимый. Менялась власть, образ и привычный уклад. Фотограф Мартин Парр (Martin Parr) успел побывать там до того, как страна изменится до неузнаваемости. Перед вами снимки 1990 года. когда каждый кабинет украшает портрет Энвера Ходжи.
[показать]
Галина Юзефович — об итальянском классике, открывшем высокую культуру массовому читателю
В Милане 19 февраля умер Умберто Эко — итальянский писатель, философ, медиевист, один из крупнейших интеллектуалов XX века, открывший высокую культуру массовому читателю. По просьбе «Медузы» о роли Умберто Эко в мировой культуре рассказывает литературный критик Галина Юзефович.
Умберто Эко — из числа тех писателей, которые удивительным образом растворились в культуре, стали ее почвой или, если угодно, воздухом: мы привычно оперируем его идеями и образами, о многих вещах говорим его словами — по сути дела, мы смотрим на мир его глазами, продолжая при этом считать все им созданное общественными, безличными, не принадлежащими никому конкретно. Подобно тому, как Пушкин (или Бродский) рассеялись в нашей речи, стали фактом русского языка, Эко рассеялся в нашем мышлении и стал тканью современной культуры — редкая и, в общем, счастливая судьба для писателя, всю жизнь стремившегося поженить элитарное и массовое, сложное и простое.
Мы не видим ничего необычного в том, что скромный ученый пишет роман, так или иначе связанный с полем его научных интересов, и становится звездой (недавняя счастливая судьба Евгения Водолазкина и его романа «Лавр» — лучший тому пример). Автоматически мы переносим этот паттерн на Эко — сегодня нам трудно поверить, что к 1980 году, когда был опубликован его первый и самый знаменитый роман «Имя Розы», Эко уже был звездой всеитальянского и даже всеевропейского масштаба. Начало его ураганной популярности положили статьи 60-х годов — «Феноменология Майка Бонджорно», посвященная самой известной итальянской телевикторине, и программная «К вопросу о тактике ведения семиологической партизанской войны», формулировавшая принципы противостояния дискурсу масс-медиа и предлагавшая методы его деконструкции. По мнению Эко, глобальная ориентация на упрощение, на снижение интеллектуальных запросов, на вывод сложных вещей из медийной сферы выгодна только производителям и распространителям контента. «На самом деле люди очень быстро устают от простых вещей», — сказал он в своем прошлогоднем интервью журналу Esquire, и, в сущности, вся его карьера — убедительное подтверждение этого тезиса.
Если смотреть на биографию Эко под таким углом, его приход из академической сферы в сферу литературы был неизбежен. Именно на поле художественной словесности можно было убедительнее всего показать: сложное и глубокое тоже может стать элементом популярной культуры, «интеллектуальный» и «массовый» — не антонимы. Вопреки всем правилам «Имя Розы» — многослойный роман, сотканный из цитат, построенный на минимально адаптированном средневековом материале да еще и написанный намеренно витиеватым, стилизованным языком, — стал одним из величайших бестселлеров ХХ века. Та же судьба ожидала и следующую книгу Эко — «Маятник Фуко», сложную и восхитительную интеллектуальную игрушку, рассказывающую о ловушках и соблазнах безграничного информационного пространства. Даже очень специальные, рассчитанные на подготовленного читателя тексты Эко (такие, например, как «Пять эссе на тему этики» или «Шесть прогулок в литературных лесах») каким-то чудом неизменно возглавляли списки европейских бестселлеров.
Письмо Умберто Эко своему внуку.
"— Мой дорогой внук,
я не хотел бы, чтобы это рождественское письмо звучало слишком назидательно, в духе Де Амичиса, и проповедовало бы любовь к нашим ближним, родине, человечеству и тому подобным вещам. Ты не стал бы к этому прислушиваться (ты уже взрослый, а я слишком стар), так как система ценностей настолько изменилась, что мои рекомендации могут оказаться неуместными.
Итак, я хочу дать только один совет, который может пригодиться тебе на практике сейчас, когда ты пользуешься своим планшетом. Я не стану давать тебе совет не заниматься этим из страха показаться глупым стариком. Я ведь и сам им пользуюсь. В крайнем случае могу посоветовать тебе не задерживать внимание на сотнях порнографических сайтов, демонстрирующих сексуальные игры между людьми, между человеком и животными. Не верь, что сексуальные отношения сводятся к этим довольно монотонным действиям. Эти сцены задуманы, чтобы удержать тебя дома и чтобы ты не мог пойти и познакомиться с реальными девушками. Предполагаю, что ты гетеросексуален, в противном случае прими мои рекомендации в приложении к твоей ситуации, но смотри на девочек в школе или на игровых площадках, потому что они лучше телевизионных персонажей и когда-нибудь подарят тебе большую радость, чем девушки online. Верь мне, потому что у меня больше опыта (если бы я только наблюдал за сексуальными играми по компьютеру, твой отец никогда бы не родился, да и тебя бы не было).
Но я не об этом хотел с тобой говорить, а о болезни, которая поразила твое и предыдущее поколение, которое уже учится в университетах. Я говорю о потере памяти.
[500x449]Уходит эпоха. На наших глазах. Не так давно я писал о еще здравствовавшей Харпер Ли большую статью, а теперь статья уже может считаться мемориальной. Но если с Харпер Ли все было очень грустно, печально, но, увы, ожидаемо - она давно болела, жила в последние годы в доме для престарелых, ничего не писала. Книга, которая была опубликована в прошлом году, по сути является лишь черновиком "Убить пересмешника", и мы будем помнить ее именно по великому роману "Убить пересмешника".
А вот Эко ушел внезапно и неожиданно. Только что на русском вышел его новый роман "Нулевой номер". Он был, действительно, магистральной личностью в современной европейской культуре. Не был склонен к эпатажу, но у него всегда было свое мнение, с которым можно было спорить или соглашаться, но которое всегда звучало. И тут началась лавина эмоций. Это как раз показывает, что Эко был знаковой личностью для многих интеллектуалов. Кто-то его не читал и теперь восполняет этот пробел. Кто-то стал самоутверждаться за счет Эко, называя его пустозвоном и дутой величиной.
Пройдет время и эмоции стихнут, смерть Эко заслонят другие новости, как часто и бывает. Но эпоха уходит, мы достигли нулевого километра и будем идти дальше. Будут новые кумиры и новые имена, новые книги и новые свершения, просто это будет уже другая эпоха. Мы скорбим не просто потому, что ушли Харпер Ли, Умберто Эко, мы скорбим потому, что с ними уходитт привычнй и любимый для нас мир бумажных библиотек галактики Гутенберга. Нам просто не хочется с этой эпохой прощаться. От того и так грустно сейчас. Завтра мы осознаем все и пойдем дальше, а сегодня мы вспоминаем их в тиши наших не электронных библиотек и отдаем им честь, нашим капитанам бумажных битв.