Из книжки про обманы:

«…и мы просто пьём что-нибудь и смеёмся, а потом засыпаем, держась за руки, а иногда около одиннадцати он подбирает свой роскошный лисий хвост и уезжает. Нет, у него нет хвоста ни в прямом, ни переносном смысле, но явно есть что-то роскошное, что он приносит и распушает по всей моей кухне и постели, а потом никогда не забывает забрать. Оставляет у меня рыжие шерстинки, уносит серые, а больше мы не делаем ничего плохого. Да, дорогие супруги, верьте нам, верьте, мы просты, как грех, и ясны, как белые луны и желтые фонари, о которые вы бесцельно и недоуменно бьётесь ночь за ночью.

Мы - ваши злые дети, которых вы зачем-то завели, хотя и знали, знали с самого начала, как это будет. Неблагодарные дети, которые не хотят с вами играть и разговаривать, потому что им интересно с другими, такими же нахальными и порочными мальчишками и девчонками.
Стой прямо и смотри мне в глаза! Где ты был? Что ты делала весь день? Почему твои книжки как валялись на столе, так и валяются? С кем ты опять болтала? Ты курил? Не ври!!!
(Господи, но почему «не ври»… Да если мы перестанем врать, что у вас останется?)
Я вообще-то не заставляла со мной связываться. Мама, я очень тебя люблю. Нет, я не хочу загнать тебя в могилу. Нет никого важнее тебя, не плачь, пожалуйста. Пап, я побежала?

И мы снова бежим – сплетать хвосты и лазить по деревьям, иногда жалуясь, «а она мне и говорит… представляешь? – да совсем с ума сошла, больные они, эти взрослые», но чаще мы играем в свои невинные блядские игры, в которых нет ничего плохого, кроме одного – вам с нами нельзя.
Иногда мы удираем из дома, садимся в поезд, прикинувшись взрослыми, прикрывшись паспортами, и едем туда, где никто не знает, чьи мы.
Чьи вы, ребята? - Мы – свои собственные!
В Африку никогда не сбегают дольше, чем на пять дней.
Мам, ну чего ты? Я обязательно вернусь, не к ужину, так к обеду.

Я точно знаю, зачем это нам – чтобы возвращаться. Чтобы было, к кому, и было – зачем.
Но мне до смерти интересно – вам, вам-то это зачем? Зачем вам такие плохие стареющие, но невырастающие дети?

  «Люблю» – это не ответ»

 Русский - 88

Математика - 77

Английский - 90

Обществознание - 78

Суммарно: 333... коровы

Вот уж не думала, что так озаглавлю повествование о собственном выпускном…

Вы никогда не замечали, как легко человек впадает в уныние? Достаточно одной досадной мелочи, чтобы испортить настроение и вывести из состояния душевного равновесия.

                Была хорошая погода, о которой я так молилась. Была неплохая прическа, которую мне соорудили. Были мои любимые, родные друзья. [600x450]
 

Но было ветрено, были высокие каблуки у трущих туфлей и долгая дорога до автобусов.

                Было забавно и смешно, было не душно. Но мы приехали последними. И нам не нашлось полагающихся мест. Нашлись, конечно, другие, но было тесно и «сцена» была не анфас, а в профиль. Все это, казалось бы, пустяки, однако я уже настроилась на негативный лад. На столе было много мяса, мало салатов, а фруктов и того меньше. Танцпол, он же «сцена» был где-то 2×3 метра. А нас – три класса, человек по 25 каждый.

                Я, конечно, наплясалась (люблю дискотеки), но мои мальчики были скучные (подумать только, даже не уступили просьбе коленопреклонной девушки!), а мои девочки были на слишком высоких каблуках, чтобы быть бодрыми все шесть часов.

                Развлекательная программа была глупая. Я даже не буду о ней ничего говорить. Единственное, от чего я получала удовольствие – так это от стрёмных номеров танцевального коллектива под данным нами кодовым названием «Ересь».

[400x534]
 

Я каждый раз старалась сфотографировать их «лицом». Когда же получалось «задом» - было очень смешно, а когда получалось, как и задумывалось, это доставляло мне аномально яркую радость. Кстати, вы никогда не замечали, что человек также склонен радоваться приятным пустякам?

                Наконец, отмучавшись, мы заползли в автобус и долго спорили по поводу места прибытия этого автобуса. Ну кто же виноват, что у нас в районе три остановки «Югорские» и две – «Мелик-Карамова»? Одному из моих мальчиков понравился мой «nail-art». Мне он тоже нравится, за исключением полоски золотистых блесток – как-то я не среагировала на это безобразие. На улице было холодно, и я, пока через дорогу переходила, изрядно померзла. Бедные мои девочки, измученные шпильками, уползли, даже забыв попрощаться. особо стояки поехали на Берлин Сайгатину – где-то за городом деревянные домики, чтобы в лесу жарить готовить шашлыки, кормить оголодавших за зиму комаров и встречать рассвет. Меня же дома ждал чай и совместный с маман просмотр немногочисленных (так получилось) фотографий.

С утра обнаружил в коридоре на тумбочке тысячу рублей. Сразу заподозрил неладное: в нашем доме деньги просто так на тумбочку не выкладывают. Всяко, думаю, пошлют платить за свет/воду/квартиру/телефон.. А, нет, они за телефон недавно платили.. Или в магазин погонят. Я оказался проницателен – погнали в магазин под предлогом: «Тебе же все равно делать нечего!» Потом позвонили из школы – надо сдать учебники и заполнить анкету.

И вот я, вьючная лошадь, груженная десятью кг отборных учебников, плетусь в свою МОУ СОШ. Кажется, что кости в руках повыскакивают к чертям из суставов – даже как-то страшно. Благо, обошлось без травматизма, отделался мозолями. Однако я - ну, это ж я! – умудрился пару учебников все-таки забыть. Придется возвращаться.

Анкета была глупая. Вот честно – глупая. И большая. Абзац, в общем.

Потом я купил все по списку – снова вышло в килограммах – 5, наверное.

Вернулся обратно из дому с забытыми учебниками, и очень вовремя – пришли результаты «ЭГЕ». Сейчас судить рано, вот когда станет известно все, плюс проходные в универы – тогда и оценим.

Суматошный день. «И мертвым покоя нет»

Я не буду писать своего мнения. мне просто понравилось. И мне бы хотелось, чтобы и вам понравилось. В качестве презентации - понравившиеся мне цитаты, начиная с эпиграфа:

Всему живому настоящему,

что с нами со всеми было, есть и будет:

детству, родителям, женщинам и мужчинам,

друзьям, врагам и равнодушным, людям и животным,

малым и большим родинам,

временам и пространствам –

мой художественный вымысел.

Девочка жадна до новых слов и не всегда согласна с их положенными значениями. Гораздо приятнее, когда понимание слова приходит само, без знания изначального значения. Значение – это что-то вроде бумажной бирки «кукла Катя – цена 3 руб. 27 коп.». Потому что кукла никакая не Катя, а Вера, не говоря уже о том, что вовсе и не кукла, а девочка. А девочка не может стоить три рубля двадцать семь копеек. Живая девочка нисколько не может стоить – она бесценная. Потому что живые девочки появляются из любви, а не из магазина, из капусты или от аистов. Так говорит дедушка. Просто надо найти любовь, и потом из нее появляются девочки. Поля не знает, где искать любовь, но догадывается, что если сильно-сильно любить Веру, то она оживет.

­– Вы, Палыч, для них мог науки. А я – жопа производства.

– Животные и некоторые дети лучше взрослых хотя бы тем, что они не играют роли.

Но какая разница, что считает мама или даже папа римский, если это твоя собственная одна-единственная девственность. И потерять ее нужно так, чтобы: а) не было мучительно больно, особенно если «торчит слишком большой»; б) не бесцельно её, девственность, потерять, лишь бы потерять, а красиво и с удовольствием, чтобы хотя бы приятные воспоминания. Не такой уж и тяжкий груз эта девственная плева.

Лидочка тоже хочет на всех плевать, но боится последствий.

После окончания пятого класса мама достает путевку в пионерлагерь «Молодая гвардия», и они едут в безумную даль на желтом автобусе номер сто семьдесят семь. Там море без волнорезов, нет склонов, и Лидочке отвратительно целых двадцать дней заходить и выходить в воду по свистку. В отгороженную сеткой с буйками воду. Купание стада баранов… Подъем стада баранов. Кормление стада баранов. Стадные игры баранов на свежем воздухе. Сон стада баранов…

Правда, он не в совсем любимом Настей мужском возрасте – старше ее всего на два года, а не на двадцать. И не в совсем любимом Настей мужском формате – обычного, хотя и правильного, телосложения, среднего роста и вообще весь какой-то… средний. Обычный. Ей нравятся большие, мощные, пластичные и порывистые одновременно. Яркие. Быть может, даже чуточку безумные. Мрачные, тяжкие. И в то же время нежные, щемящие. Психованные. Но железобетонно-непробиваемые.

Я сама с собой все время говорю, потому что те, с кем я бы хотела говорить, навсегда остались срывать мидии на утренних волнорезах, собирать шелковицу в приморских переулках и кататься на велосипедах по садам с ничьими зелеными абрикосами. И все, чего я хочу, это из отличной стать

Ведь я только всего и хочу, чтобы всё было по-моему.

                                                                                                  /Б. Шоу/

Наконец и у нас расцвело что-то помимо одуванчиков. Лето начинается!)

[600x450]
 

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
 

                                                 (Б. Пастернак)

Было время, когда я категорично отрицала Его, Его существование. Я называла себя атеистом – сильным и очень гордым человеком. Мне казалось, что это так доблестно и героически – нести бремя жизни, не уповая на сторонние силы.
Мне, собственно, и сейчас так кажется, и я все ещё цепляюсь за это знамя безбожничества. но теперь я стала старше, вместе со мной выросли и мои проблемы, поднялся вал, углубился, расширился ров, частокол стал ещё чаще.. и так хочется почувствовать за своей спиной покровительство: Бога ли, Дьявола ли; ангела или демона – люди вообще неразборчивы и непринципиальны в выборе покровителя, особенно когда они в нужде.
И поэтому хочется верить в них, в этих потенциальных покровителей, верить, что за тобой присматривают высшие силы, что им небезразлична твоя судьба и что у тебя есть судьба, и в ней, с божьей помощью, всё будет хорошо. Господи, до чего же хочется, чтобы Всё Было Хорошо, и как сжимается в комок сердце: «Пусть все будет хорошо, господи!», и наворачиваются слёзы.
Прости меня, Господи, я никогда не уделяла тебя внимания, а может, тебе этого и не нужно. Твоя беда – в пассивности. Но мне бы хотелось, чтобы в тебя продолжали верить, потому что ты придуман очень умными людьми. Было бы обидно, если бы ты умер, правда, тебе, наверное, все равно.
Ну и пусть.

«Где ты, где ты, где ты,

белая карета?»

До экзамена один день, а я каким-то неведомым образом умудрился вскипятиться до 38 с хвостиком. Обидно, противно, досадно, но.. быть может, мне потом крупно повезет? Ведь повезет же, правда?

А я-то думал, чего это мне всё снились очаровательные демоны?)

У отца водительские права забрали. И теперь я с ним не поеду в Мск на машине, как надеялся.

И день весь такой пасмурный, дождливый – неудачный день

Это был мой второй и на этот раз последний Последний Звонок.

Я ходил к парикмахеру, дабы просто уложил мне мои непослушные волосы. Однако, их пришлось помыть (за ночь слежались, конечно, как же), а потом ещё и брызнуть вонючим лаком, чтоб уложилось все, как надо. и за все это безобразия с меня сняли 500р. Я не понимаю этот мир.

У нас снова были ленточки, но на сей раз не цвета флага, а как положено – цвета кро.. нет, просто парадного красного цвета. Большинство девчат было в формах, с фартучками, с бантиками – любо-дорого взглянуть.

Всё было красиво. И вальс мы станцевали без заминок. Вот только когда я посмотрел видеозапись, мне стало как-то печально. И пояс у меня был неровно одет.

Жаль, пропустили презентации. Забавно стоять за кулисами и слышать смех в зале, не зная, чем же он вызван. Надо будет пробить у кого-нибудь.

И даже не верилось, что уже конец. Казалось, совсем недавно выпускались из девятых классов. Кто-то плакал, а вот я как-то не прослезился. Очень плакала наша классная, хотя её сантименты мне не понятны: вроде бы и были вместе всего два года, да и не общались тесно…

А я был счастлив. Вот таким вот простым человеческим счастьем. Мы ещё немного нашей «великолепной пятеркой»  побродили вокруг близлежащего дома и попрощались до завтра.

Потому что завтра будет новый день.

И это ещё совсем не конец.

У всех +20, а у нас как всегда. Пасмурно. Осадки в виде.. да нет, не так уж и аномально – мелкого, призрачного, но всё-таки снега. Вечная мерзлота. А я-то, дурак, на неотключенное отопление злился во времена краткого потепления.

А я всё-таки весьма честолюбива. Я люблю побеждать, я люблю быть первой, я люблю, когда меня уважают за достигнутые успехи, когда гордятся мной. Я к этому привыкла. Однако честолюбие не всегда практично, я в этом убедилась на собственной шкуре. Я не могу улыбнуться, развести руками и просто сказать, как та лошадь: «Ну не шмогла я, не шмогла». Нет, я, конечно, могу, но только тогда, когда и родные мои посмотрят на постигнувшую меня неудачу так же. Я переживаю скорее не за себя, а за мнение окружающих, что тоже, согласитесь, нехорошо. Мне просто ново и обидно ощущать разочарование, мне стыдно не оправдать надежд.

Мне жаль.

[397x600]
 

Хочу, хочу, хочу,хочу**

Итак, я поехал в Рязань – уму-разуму обучаться. Забавная локация для обучения, вы не находите? Я, собственно, тоже над этим не задумался, пока не.. Об этом позже.

                Из родной Вечной Мерзлоты мы улетали очень рано. В потемках я запнулся о ступеньку и приложился своим слабым местом (коленом) к негостеприимному, грязному, твёрдому и холодному асфальту. Это поубавило мне энтузиазму ещё до начала моего маленького Большого Путешествия.

                О полёте, пожалуй, особо распространяться не буду – для меня все прошло ровно. Я просто как-то незаметно проглотил половину дорожной (ой, мамочки – за 700р!) книжки. Когда долго не пользуешься деньгами в качестве средства обращения, забываешь им цену. Впрочем, я не раскаиваюсь – мне захотелось – я и потратил. И, заметьте, это ещё не самый худший вариант.

                Прямо из аэропорта отходила электричка на вокзал. У нас с ОББ было 5 минут, чтобы успешно заскочить в вагон. На входе к платформе стоят турникеты. Девушка перед нами протискивается через щель. Чемодан перекидывает поверху. ОББ ляпает билетиком на индикаторный кружок и пролетает на платформу, откуда с сумасшедше совиными глазами орет мне на весь перрон, цитата: «ПРИКЛАДЫВАЙ! ПРИКЛАДЫВАЙ!» - но у меня, очевидно бракованный кружок. Истошный голос маман вводит меня в истерику. Спасибо доброму дворнику, который учтиво подсказал мне, что билет нужно не «ПРИКАДЫВАТЬ», а в специально для этого отведенную прорезь ПРОСОВЫВАТЬ. Преодолев первый рубеж, я, тарахтя чемоданом по платформе, галопом скачу за путеводной спиной ОББ, которая, в свою очередь, скачет в ложном направлении. Спасибо курящему молодому человеку, указавшему «Путь Праведный». Преодолев второй по счету и последний по факту рубеж в виде дверей экспресса и уместившись в хорошо освещенном, цивильном вагоне с жидкокристаллическими экранами под потолком, мы с нескромной громкостью поиронизировали над произошедшим.

                На вокзале нам пришлось провести немало времени, неприкаянно слоняясь из стороны в сторону в ожидании электрички «Рязань-1». Да-да, есть ещё и «Рязань-2», но это с другой стороны Рязани. Про вокзал я больше ничего примечательного не припомню, разве что туалеты, которым в пору становиться звездами какого-нибудь хоррора.

                Электричка до Рязани тоже оказалась весьма приличной. И если бы не громкость транслируемого «Александра», заглушающая моего Бетховена, то все было бы просто идеально.

                А вот в Рязань… Ой, мамочки! Вы знаете, как выглядит Сердобск? Не знаете? Ну и правильно, зачем оно вам?  Это того не стоит. Так вот, Рязань, увиденная мною, зверски похожа на Сердобск.

                Мы заселились в гостиницу «Солнечная», которая, дабы соответствовать наименованию, была окрашена в желтый. Но, вы знаете, я так устал с дороги, что меня даже не смутила перспектива проживать в Желтом Доме. Первый номер был скромен, да настолько, что даже не содержал в себе санузла, который оказался общим на 3 номера. Вот это меня уже смутило. К тому же окна были деревянные, и через них беспардонно дуло сквозь старинные жалюзи. Вид, открывавшийся из окна, был похож на осень.

Я таки притащил своих родителей на выставку японского искусства XIX века. Мне было интересно.

Тут были представлены гравюры Хиросиге (из монотонно бубнившего телевизора я узнал, как они делаются. И слава Богу, ибо стыдно не знать. Кому тоже вдруг стало стыдно, это для вас: http://anysite.ru/publication/gravura). И нэцкэ. Из заправленного за стекло познавательного листочка я вычитал изначальное назначение этих фигурок – их подвязывали к концу пояса. Эдакое декоративное грузило получается. Как жаль, что у нас это не принято. Я прям загорелся! Ибо красота необыкновенная. Увы, у меня, как у самого последнего неудачника, сели батарейки на фотоаппарате. Я расстроился. Из удавшегося:

  [200x267]
[250x188]
[200x267]
 

Я прошла во второй тур межпрофильной вышкинской олимпиады! Я прошла! Я прошла! Я прошла!

Я крут, нэ? Я Крут!

Жаль, почивать на лаврах мне долго не придётся - 30 апреля уже.. ооо%)

И всё-таки.. ИИХА!!!