Жанна Эппле: «Дома у нас нет...»
«Илья сидел на стуле в углу, нацепив очки. Делал вид, что читает журнал, а на самом деле следил, чтобы мы ничего не украли из его квартиры. Я судорожно паковала наши вещи в коробки, при этом не знала, где мы с мальчишками будем сегодня ночевать. Снять жилье еще не успела…» — рассказывает журналу "7 Дней" актриса Жанна Эппле.
[610x464]
— Жанна, два с половиной года назад вы рассказали корреспондентам «7Д» о своих непростых отношениях с Ильей Фрэзом, отцом ваших сыновей. 17 лет вы прожили в гражданском браке, а потом расстались. Илья оставил вам с детьми свою однокомнатную квартиру. Что же произошло? Почему теперь бывший муж выгнал вас на улицу?
— Илья — удивительный человек. Он всегда мог меня удивить и до сих пор не теряет этой своей способности. 7 ноября я была на гастролях в Новгороде, дома находился мой старший сын Потап, младший, Фима, гостил у свекрови. Раздался телефонный звонок, и я услышала Потапа: «Мама, пришел папа, он врезает новый дверной замок, а меня отправляет к бабушке. Просит взять с собой то, что нужно… Мам, что мне брать?» Сын говорил каким-то чужим голосом. Я почувствовала, как пол уходит у меня из-под ног. Почему-то, как в детстве, брызнули слезы. Мне стало страшно, горько и стыдно. Стыдно перед детьми. Я кое-как набрала номер Ильи и закричала на него. Кричала, что ненавижу его, что он жалок, отвратителен мне, и я никогда себе не прощу, что когда-то делила с ним постель... Илья отвечал спокойно и даже буднично: он меняет замок, ставит квартиру под охрану милиции. Там уже лежит его заявление о том, что я могу попытаться проникнуть в его квартиру, на которую не имею никаких прав, и, если я это сделаю, меня арестуют.
В Москву я вернулась около десяти часов вечера. Ночевала у подруги, а мальчики остались у бабушки. Утром пошла в районное отделение милиции узнать, можно ли в принципе поступать так, как сделал Илья. Ведь Потап прописан в этой квартире, и мне казалось, что вот так просто выкинуть его на улицу не позволяют наши законы. Но в милиции мне сказали, что все права у собственника, у Ильи. А куда денутся дети, никого не интересует. Оказывается, Илья уже приходил к ним два месяца назад и попросил для моего выселения вооруженный наряд. В милиции предоставить автоматчиков отказались: «Ваша жена — популярная актриса. Зачем нам греметь на всю страну в новостной хронике? Будет угрожать оружием — звоните, пришлем наряд».
Я уже не плакала, пешком шла к подруге: ключи от машины, документы, деньги — все осталось в квартире. Успокоившись, стала себя ругать за то, что не поверила многочисленным предупреждениям, которые Илья регулярно посылал мне, и не обратила внимания на его подозрительное желание встретиться с Потапом, пока я была на гастролях. Он периодически, примерно раз в полгода, возникал в жизни старшего сына, когда нужно было что-нибудь от него узнать или найти что-то в квартире. Первый раз Илья завел разговор о нашем переезде два года назад. Возможно, я и согласилась бы, но он настаивал на том, чтобы выписать Потапа. Меня обидело такое невероятное пренебрежение к нашим детям. Я вдруг почувствовала себя крепостной девкой, которую барский сын взял себе в утеху, а потом, когда она постарела да нарожала от него детей, выгнал со двора со всем выводком. Но нам негде было жить, а Илья — мужчина, отец, в конце концов. В общем, съезжать я отказалась. И тогда началось унизительное. Илья караулил меня около дома или неожиданно врывался в квартиру. Вспыхивал жуткий скандал: не стесняясь присутствия детей и няни, он топал ногами, оскорблял меня, кричал: «Когда вы все отсюда уедете?!»
Заваливал электронными письмами чудовищного по своему цинизму содержания: «Когда ты и члены твоей семьи покинут мою квартиру?!» А члены моей семьи — это два его сына, носящие его фамилию и отчество. Потом у Ильи появилась новая идея — он предложил мне выкупить у него квартиру. Я стала получать послания с таблицами и графиками, доказывающими рост стоимости недвижимости в Москве, а также описывающими мою выгоду в случае приобретения этой квартиры. Илья убеждал, что я просто обязана это сделать — дети привыкли к обстановке, к району, школа рядом. Цену назначил — 450 тысяч долларов. Из этой суммы уступил мне 20 тысяч. Когда я спросила: «За что же такое великодушие?» — ответил: «Это алименты на Фиму на 10 лет вперед». Он писал: «Вы прожили у меня четыре с половиной года… Оцениваю арендную плату за свою квартиру в
Читать далее...
