На Хоббита я ехала, впервые, наверное, ничего не ожидая от игры. Мне просто хотелось съездить в этом сезоне еще куда-нибудь вместе с Эсгалтин и Лешей, так как с ними не выдалось этим летом никуда выбраться, кроме как на фотосессию по Скайриму. Персонаж сложился у меня сам всего за пару часов, были наметки на личные квесты, мастер был предупрежден о желании поиграть в это. Так как квестоделание мне никогда не удавалось, я думала, что просто как всегда поиграю фоновым персонажем «массовки», словлю пару личных и никому неочевидных моментов ОБВМа, и на том все закончится.
К стыду своему вынуждена признаться, что впервые я не прочла правила игры хотя бы бегло хотя бы раз, а была ознакомлена только с отрывками. Впрочем, как выяснилось, пустых мест эти отрывки содержали не очень много, и пробелы были не очень важными.
Итак, в пт вечером в два часа дня я выехала из дому и началось мое Большое Путешествие. Оно было большим, потому что ехала я 7 часов, из них 4 часа – с Трекиными на машине. Голова разболелась страшно, отчего укачивало почти перманентно. Спасали только беседы о ТЕСе и играх. Потом я впала в анабиоз и прибывала там, пока не въехали в лес.
Приехали и разгружали машину мы уже по темноте. Нам повезло, что игра еще не началась – у нас даже было время поставить палатки и переодеться. Стартовый парад был назначен на 23 часа.
По обилию перепадов высоты (кочек), был сделан вывод, что лес, наверное, красивый. Быстро справившись с палаткой и вещами, я переоделась и была готова к параду. Правда отправилась туда в полусонном отупевшем состоянии. Первым, что начало растапливать реальность, стала музыка. Музыка из Хоббита, звучавшая от мастерки, и отлично подобранная по стилю музыка, игравшая в Эсгароте.
Парад в темноте – не первый в моем опыте. Но этот стал особенным. Народу было не очень много – кто-то не пришел на него, а многие еще просто не приехали. В мое полусонное сознание, уже притопленное слегка музыкой, вплыли СИЛУЭТЫ.
Волшебник стоял в тени. Прожектор выделял лишь неясный, но очень узнаваемый силуэт: фигура с бородой и в высокой шляпе опиралась на посох. Так зазвучали эти первые, еще тихие нотки «Шира» Говарда Шора. Неуловимое движение, маг отходит в сторону и загорается фейерверк. Разноцветные огни высвечивают лорда Элронда и эльфов Ривенделла, король Трандуил в короне и длинной накидке застыл вместе со своим сопровождением, словно стаффажные фигурки на страницах древней книги.
Группа гоблинов между двумя родами эльфов вела себя нагло, но не преступала дозволенного, лишь громко крича на разные лады «Гоблины, гоблины, гоблины, гоблины!» и требуя все подряд на сосиски.
Хоббитята из Шира восторженно побежали к волшебнику, приветствуя его. Гномы Торина молчаливо и грозно внушали присутствующим уважением одним своим видом.
Здесь я сделаю небольшое отступление, дабы объяснить всем, кто не знает, суть темы. Что это была за игра, кем я на нее поехала и в чем была суть, иначе дальнейшее повествование может несколько запутать незнающего читателя.
***
Игру делал клуб «Золотые леса» для себя и своих друзей и знакомых. Я прицепилась туда к клубу МФТИ, благодаря знакомству с Эсгалтин и Лешей. Мы ехали в Эсгарот, город торговли, бюрократии и незыблемых устоев. Моего персонажа звали Геона-охотница, дочь Таина Честного, и персонажу Эсгалтин я приходилась племянницей по отцу. Она поехала главой торговой гильдии Эсгарота Игрит Сучковатая Палка. Надо сказать, что каждый житель города был харизматичен по-своему, а все вместе они развели такую широчайшую и глубочайшую бюрократию, что были настоящими эсгаротцами. Например, только у Уважаемых жителей города были прозвища. Всем остальным их надо было заслужить. И конечно у каждого была история о том, как он это прозвище получил. В кабаке кормили за различные истории, а в город пускали только предварительно померив рост. Причем, если на выходе рост не совпадет, то надобно было уплатить за это штраф. Достояние жителей Эсгарота измерялось в их совокупном росте. Каждый шаг заносился в реестр, на многое выписывались справки и прочие документы. И конечно все законы были занесены в Кодекс. В Кодексе было прописано все, вплоть до того, какой из прудов – Правый, а какой – Левый. И какой из них синее, а какой голубее. Также налоги уплачивались с любой сделки, включая взятки. Да-да, взятки тоже оформлялись по квитанции. Если кто-то что-то хотел сделать вне очереди или не по закону, он шел оформлять квитанцию на взятку и платил с нее налог (причем, это должны были заверить двое Уважаемых людей города). За всеми этими бюрократическими штучками следил казначей – господин Вернон Паучий Мед (Леша). Ну и список запрещенных товаров был тоже прекрасен. К примеру, нельзя было ввозить полосатые носки, желтую и коричневую бумагу, мешки зеленого цвета и многое другое. Полный список висел на таможне – она же пристань. Все это возглавлял, как и положено, господин Бургомистр.
Краткая история моего персонажа: мой отец, Таин Честный, никогда не говорил мне о моей матери, как и все мои Читать далее...

Понедельник. День Перед Игрой первый.

Начался этот день с того, что у меня нашли седые волосы….
Хотя нет.
Начался этот день с того, что два зомби взвалили рано утром на себя тяжеленные рюкзаки, взяли в руки лук и сумку и поперлись на автобус, вспоминая свои сны, которые оба провели в модуле САО. Удерживая равновесие в автобусе, эти два зомби приехали на станцию и, бодро сидя на вещах, дождались электричку. Которая опоздала. И которую не объявили, хотя и обещали.
На Тверской привокзальной площади сложно было не найти место сбора, жирно отмеченное наличием странных людей с рюкзаками. Расположившись рядышком в стремительно увеличивающейся тени от стенки, мы остались ждать мастера по логистике. Стелла с желтой буковкой М усердно манила к себе, и Мим закупил нам завтрак, а также мы оставили пару коробок на ужин, предполагая отяжеление тушек по приезде на место.
Первое приключение выплыло из-за горизонта, когда пришел мастер. Доходчиво, на исконном русском, он объяснил, что он **** нехороший и **** транспорт. Короче, что по 10 человек на маршрутках нас довезут только до конца асфальтовой дороги, а потом мы 4 км пойдем пешком. Придавленные рюкзаками, - что в общем-то уже давно классика, - мы добрались до этой самой асфальтовой дороги. Дальше простирался бывший танковый полигон - бурдысья те еще. На месте высадки счастливчиков ожидал джип мужика, известного под брутальным именем Топор. Погрузив свои рюкзаки ему в джип, мы, взяв пенки, стрелы и лук (дабы ничего с этим сокровищем не случилось), поперлись по песчаной дороге к полигону. И пошли они до мастерки… тадам-тада-дам….
Палило солнце, песок оседал на берцах, в военной фляжке на поясе Мима кипятился сок, над ухом жужжал полный понтов «бывалый ролевик», который усердно клеил двух девушек, идущих рядом.
Когда мы нашли первых людей – весьма суровых хмурых парней внушительного вида, которые сдержанно басом указали нам путь на Мастерку – мы подумали, что все серьезно, ибо эти люди оказались эльфами Дол-Блатанна.
Мастерка располагалась в руинах бывшей военной базы, а свои рюкзаки мы отковыряли в куче, лежащей перед регистрацией. Регистрация была на обеде, а очередь была живая. Бюрократия и только. Отдав свои кровные и получив аусвайс, здесь именовавшийся ДКшкой, мы встали в очередь за генетическим кодом, который должен был быть прописан у каждого персонажа. В этой очереди мы потеряли где-то час, так как перед нами чиповали целую команду генетиков. Уже поступали предложения либо вынести генетиков на игре первыми, либо вынести их прямо сейчас… Там же кто-то неуклюжий наступил на мой лук, хотя я его специально отложила с дороги. На удивление, несмотря на хруст, лук остался цел. Загадка.
Второе приключение было не таким веселым, так как к нам присоединилась еще и баклаха воды на 20 литров, и она категорически отказалась идти до локации самостоятельно, как ее не пинали по дорожному песку через парадное поле. Поэтому к воротам Каэдвена мы приперлись уже вызывая жалость. Король это понял сразу по одному нашему виду. И спросил, есть ли у нас мачете, так как воооон те кустыыыы – всецело наши. Мачете не было, был топор и саперная лопатка. И этого хватило, чтобы с комфортом поставить палатку на зеленые кочки под березкой и расчистить первую часть нашего замка до ровного зеленого мха. А также выкопать кострище и сварганить около него скамеечку. Ужинали мы давленными холодными гамбургерами и на тот момент они практически олицетворяли собою манну небесную.
Этим же вечером мы сходили на Волгу, взяли из родника воды, и Мим искупался. После чего тушки решили, что утро вечера мудренее, и забурились в палатку под адовый строяк и самый жуткий вокал, который я когда-либо слышала. Но это было где-то там, на кромке сна. Во всяком случае, с утра уже стояли ворота города. У стройбата Каэдвена явно была способность строить только под покровом темноты. Но об этом в следующей главе, которая называется.

Вторник. День Перед Игрой второй.

Солнце и движение в лагере разбудило нас раньше, чем хотелось бы. Расположение «кустиков для охоты на кабанов» между палатками, палатками и двумя дорогами в не сказать, что густом лесу, создавало особый адреналин во время этой самой охоты. План работ у нас был вполне понятный: позавтракать, забрать нетканку, дорасчистить площадь, создать мебель. И искупаться, конечно.
Утро мы начали с мастер-класса по розжигу. Неумеющий учил неумеющего. На удивление профит был достигнут – костер зажжен. На нем на веточке были запечены чикен наггетсы в количестве 20 штук. Не ожидали они явно такой странной судьбы.
Прополка территории уже не заняла так много времени, как в прошлый вечер.
Король артачился, неткань не давал. Потом дал, но кусок, который, я думаю, даже седушку от его трона не накрыл бы. В итоге, заметив, что он и призван помогать сирым и убогим, выдал рулон, которого нам впоследствии хватило впритык. Король Хенсельт пробесил меня страшно, и я пожелала ему недолгих лет правления. Кто же знал, кто же Читать далее...

Как бы рассказали «Красную шапочку» …

Эдгар По
На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и
будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.


Эрнст Хемингуэй
Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
— Вот, — сказала мать.
— Что? — спросила ее Красная Шапочка.
— Вот это, — сказала мать, — отнесешь своей бабушке.
— Ладно, — сказала Красная Шапочка.
— И смотри в оба, — сказала мать, — Волк.
— Да.
Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес. И, кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.


Ги де Мопассап
Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.


Виктор Гюго
Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке …


Джек Лондон
Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.


Ярослав Гашек
— Эх, и что же я наделал? — бормотал Волк. — Одним словом обделался.


Оноре де Бальзак
Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели.
На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки.
В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.


Оскар Уайльд
Волк - Извините, вы не знаете моего имени, но …
Бабушка - О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?
Волк - Видите ли … Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть.
Бабушка - Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.
Волк - Но я говорю серьезно.
Бабушка - И это придает особый блеск вашему остроумию.
Волк - Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я только что вам сообщил.
Бабушка - Нынче относиться серьезно к серьезным вещам — это проявление дурного вкуса.
Волк - А к чему мы должны относиться серьезно?
Бабушка - Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы.
Волк - Когда же Волк бывает несносным?
Бабушка - Когда надоедает вопросами.
Волк - А женщина?
Бабушка - Когда никто не может поставить ее на место.
Волк - Вы очень строги к себе.
Бабушка - Рассчитываю на вашу скромность.
Волк - Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает ее).
Бабушка - (из брюха Волка). Жалко, что вы поспешили. Я только что собиралась рассказать вам одну поучительную историю...

Эрих Мария Ремарк.
Иди ко мне, — сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.

— Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.


Умберто Эко
16 августа 1968 года я приобрел книгу под названием «Детские и домашние сказки» (Ляйпциг, типография: Абеля и Мюллера, 1888). Автором перевода значились некие братья Гримм. В довольно бедном историческом комментарии сообщалось, что переводчики дословно следовали изданию рукописи XVII в, разысканной в библиотеке Мелькского монастыря знаменитым членом Французской академии семнадцатого столетия Перро, столь много сделавшим для историографии периода Людовика Великого.

В состоянии нервного возбуждения я упивался ужасающей сказкой и был до того захвачен, что сам не заметил, как начал переводить, заполняя замечательные большие тетради фирмы «Жозеф Жибер», в которых так приятно писать, если, конечно, перо достаточно мягкое.
Как читатель, вероятно, уже понял, речь шла о LКрасной Шапочке...


Владимир Сорокин
A propos, я лично встречал Красную Шапочку и пробовал ее Читать далее...

Как бы рассказали «Красную шапочку» …

Эдгар По
На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и
будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.


Эрнст Хемингуэй
Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
— Вот, — сказала мать.
— Что? — спросила ее Красная Шапочка.
— Вот это, — сказала мать, — отнесешь своей бабушке.
— Ладно, — сказала Красная Шапочка.
— И смотри в оба, — сказала мать, — Волк.
— Да.
Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес. И, кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.


Ги де Мопассап
Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.


Виктор Гюго
Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке …


Джек Лондон
Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.


Ярослав Гашек
— Эх, и что же я наделал? — бормотал Волк. — Одним словом обделался.


Оноре де Бальзак
Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели.
На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки.
В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.


Оскар Уайльд
Волк - Извините, вы не знаете моего имени, но …
Бабушка - О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?
Волк - Видите ли … Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть.
Бабушка - Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.
Волк - Но я говорю серьезно.
Бабушка - И это придает особый блеск вашему остроумию.
Волк - Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я только что вам сообщил.
Бабушка - Нынче относиться серьезно к серьезным вещам — это проявление дурного вкуса.
Волк - А к чему мы должны относиться серьезно?
Бабушка - Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы.
Волк - Когда же Волк бывает несносным?
Бабушка - Когда надоедает вопросами.
Волк - А женщина?
Бабушка - Когда никто не может поставить ее на место.
Волк - Вы очень строги к себе.
Бабушка - Рассчитываю на вашу скромность.
Волк - Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает ее).
Бабушка - (из брюха Волка). Жалко, что вы поспешили. Я только что собиралась рассказать вам одну поучительную историю...

Эрих Мария Ремарк.
Иди ко мне, — сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.

— Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.


Умберто Эко
16 августа 1968 года я приобрел книгу под названием «Детские и домашние сказки» (Ляйпциг, типография: Абеля и Мюллера, 1888). Автором перевода значились некие братья Гримм. В довольно бедном историческом комментарии сообщалось, что переводчики дословно следовали изданию рукописи XVII в, разысканной в библиотеке Мелькского монастыря знаменитым членом Французской академии семнадцатого столетия Перро, столь много сделавшим для историографии периода Людовика Великого.

В состоянии нервного возбуждения я упивался ужасающей сказкой и был до того захвачен, что сам не заметил, как начал переводить, заполняя замечательные большие тетради фирмы «Жозеф Жибер», в которых так приятно писать, если, конечно, перо достаточно мягкое.
Как читатель, вероятно, уже понял, речь шла о LКрасной Шапочке...


Владимир Сорокин
A propos, я лично встречал Красную Шапочку и пробовал ее Читать далее...

Настроение сейчас - меланхоличное

"Утром звенит будильник, ты сворачиваешься клубочком, одеялком накрываешься, только мордочку как хомячок выставив, сладко так засыпаешь... и идешь на рабооотууу." (пересказ Задорнова)

Кадый будний день проходит по одному сценарию, так что кажется, будто попадаешь в фильм "День Сурка".
Каждое утро я просыпаюсь за полчаса до будильника. И успеваю уснуть снова, так что когда он звонит опять, то для меня оказывается большой новостью и неожиданностью.
Каждый раз, открыв глаза я думаю о том, какая противная грязновато-зеленоватая темнота вокруг и перекладываюсь на более холодную подушку, которая по иронии судьбы лежит там, где надо вставать с кровати. Каждый раз в вертикальное положение поднимает мысль "Но все равно же встать придется" и вымученная улыбка. Хотя, спросоня мне может и показаться, что это была улыбка.
Затем я каждый раз улетаю в астрал, сидя на белом друге, пардон за подробности.
Вырвав себя из астрала, я одеваюсь и умываюсь, кладу еду в сумку и у меня остается ровно три минуты на то, чтобы перед выходом выйти в аську.
Каждый день я прихожу на остановку ровно в 25 минут девятого и первым делом достаю наушник и включаю плеер. И он, собака, тоже не балует меня разнообразием. Ряд композиций я уже слышать не могу.
Витая в облаках я еду в переполненном автобусе и обязательно нахожу себе свободное место, чтобы сесть, когда все выходят через три остановки.
На электричку - одну и ту же - я ради разнообразия сажусь в разные вагоны, но неизменно засыпаю в дороге под плеер.
В метро я вхожу всегда через один и тот же турникет. При этом билеты всегда однаково кочуют в моих карманах. Перед электричкой ржд-билет во внешний карман из внутреннего, в переходе во внутренний и метровский на его место во внешний, а после турникета в метро - во внутренний.
Я вхожу в одну и ту же дверь поезда на Комсомольской, и она неизменно "чавкает", прожевывая какого-нибудь запоздавшего пассажира.
Выхожу на Чистых прудах ровно напротив арки к переходу, на Страстном Бульваре всегда прихожу за несколько десятков секунд до поезда и успеваю посидеть на скамеечке.
Выхожу на Трубной в одну и ту же арку, покупаю один и тот же завтрак в одних те же местах.
Одним маршрутом дохожу до работы.
и всегда забываю после покупки вернуть наушник в ухо или выключить плеер.
Прихожу на работу ровно в 10.20.
Включаю компьютер, выкладываю еду, выключаю плеер, наливаю чай, беру вилку, включаю аську и почту.
40 минут еды и покоя.
.....
....
.....
Вечером я всегда спешу. Всегда бегом до Кузнецкого по переходу на Лубянку. При этом никогда по эскалатору - да гори оно синем пламенем!
Всегда в первую или вторую дверь второго вагона. Всегда в давке.
Всегда бегом до электрички, вытаскивая билет на эскалаторе.
И всегда деллема - на этой и на полчаса раньше дома, но стоя и в толпе... или на этой на полчаса позже, рискуя опоздать на маршрутку, но зато сидя и в спокойствии.
Вне зависимости от выбора, вхожу домой одинаково. Выключаю плеер, снимаю куртку, достаю коробку для еды из сумки и в душ. Затем переключаюсь на ноут, если мобила до этого не вырубилась. Потом еда. Потом дела параллельно с общением. И примерно в полночь или полпервого я ложусь спать.
Однообразие - это когда восприятие становится ватным.
"Улыбайтесь, господа, улыбайтесь."

В детстве мы ждем начала школьных дней. Нам кажется, что начнется совсем новая жизнь, что мы будем уже взрослые и самостоятельные.
В школе мы ждем, когда она закончится и начнется прекрасная пора отвязной молодости, университеты. То время, которое восхваляют, как лучшее в жизни.
В институте мы знаем, что эти пять лет скоро закончатся, и мы пустимся в свободное, независимое плавание. Никто не будет стоять над душой, мы будем зарабатывать деньги и тратить их так, как нам хочется.
Закончив университет, мы идем на работу. Она тоже когда-то закончится. Когда наступит смерть. И смутная надежда, что после нее эта пора стабильно наступающих обломов-таки закончится, еле заметно подзаряжает батарейку, которая позволяет нам влачиться дальше по жизни.

Жил был обычный человек. Один из многих. Родился в обычном российском городе, в обычной семье. За компанию с другом пошел в кружок дзюдо. Закончил его. Друг не доучился. Паралельно была школа... Учился как все. Не лучше, не хуже. К концу школы стал замечать, что удачлив. Удача была капризной, сначала стращала, а потом легко решала все проблемы и трудности. В одиннадцатом классе все уже выбрали себе, куда будут поступать, ходили на курсы, готовились... он не готовился. Он вообще не знал, что будет делать дальше. Вслед за другом пошел в институт и поступил без подготовки. Друг не доучился. В институте понял, что удача приносит ему все, в чем есть потребность. Если поставлена задача, информация сама находит его. Если есть сложность, но обязательно "пронесет". "Меня ведут", - в первый раз подумал он.
Институт закончен, диплом защищен... звонок работодателя по вакансии по профессии. Никто из курса не смог устроиться, кроме него.
"Меня определенно ведет судьба, я предназначен для многого. Все так легко дается, все происходит само. Я ничего для этого не делаю. Определенно, это не просто так.".....

Он лежал здесь уже больше полувека. Бока истрепались, раскрошились, соседи давно осыпались. Голуби достали, дождь оставил промоины, серое небо наверху страшно надоело своим постоянством. Ему было скучно. Ему надоело смотреть на это небо, этот город, где суетились эти странные существа, те самые, что положили его сюда и забыли. А ведь когда-то он был совсем новенький, сверкал ровными боками и был так горд, когда его напомадили модным раствором и положили рядом с такими же молодыми и гордыми. А теперь... где они все? Кто их видит, кроме неба и голубей? Он посмотрел вниз. Вечерело, далеко внизу коротышки шли по домам с работы. Вдруг, крошка под ним осыпалась и... он полетел! Он полетел вниз! О, да! Вот и настал его час, час его предназначения! Полвека ожидания! Так вот она - цель его существования!


"Меня определенно ведут, - думал он, возвращаясь с работы. - У меня великое предназначение"

....

Интересно, что чувствовал человек и о чем думал, когда писал это.
[700x525]

Гудел ветер. Поскрипывали ставни. В очаге трепыхался огонь, пятном света разгоняя мрак небольшой комнаты. Больше холодную тишину не нарушало ничего.
Вераниэль поежилась под шалью. Долгая зима подходила к концу. Очередная. Очередная зима в чужой стране. Она ненавидела эти вечера. Вечера, когда прошлое оживало, выступало из углов причудливыми тенями, отражалось в пламени… Когда надежда продолжала теплиться, как искра в угольке…
Эльфийка протянула руку и помешала угли. Если бы и от мыслей можно было избавиться так же легко. Но память не уходит. Память сдавливает, как сдавливает холодный металл на запястье. Синие камни браслета мерцали в полутьме. Синие, как ЕГО глаза.
Дети ничего не спрашивают. Дочь молчит, сын говорит, что все будет хорошо, улыбается. Все держат в себе, как ОН. Под пыткой не сознаются, что они думают на самом деле. Вот и сейчас Эйвинд остался в Академии, лишь бы не чувствовать этот очередной вечер, не видеть, как мать будет вспоминать. Дочь все больше отдаляется, находит утешение в чужой религии. Только она, Вераниэль, нигде не может забыть. Ехать сюда, в ЕГО страну, наверное, было ошибкой. Но больше было не куда. А он не вернется…. Столько лет… уже не вернется… но искра горит в угольке.
Негромкий, но уверенный стук в дверь. Полночь. Кому она понадобилась? Вераниэль встала с кресла, поудобнее запахнулась в шаль и взяла подсвечник. На длинных светлых волосах запрыгали звездочки. Легкой походкой эльфийка выпорхнула в прихожую, поставила подсвечник на небольшой столик, на всякий случай приготовилась пустить в ход магию и отодвинула засов.
Сырость, ветер и мелкие капли раннего весеннего дождя ворвались в приоткрытую дверь. Силуэт за порогом поклонился. Свет от свечей выявил краешек черного плаща, белую рясу. Жрец?
- Простите за поздний визит, миледи, - сказал ровный, бесцветный голос почти без интонации. – Но в храме нужна ваша помощь. Раненому требуется осмотр.
- Мне надо собраться, - что бы это ни было – поможет какое-то время не думать. – Войдите, святой отец, я схожу оденусь.
Жрец без лишних слов вошел. Последователь богини смерти. Видимо, раненый совсем плох. Какой странный взгляд у этого совсем не старого ария. В неверном свете свечей он кажется неживым. Хотя, орден Хель – мрачный орден. Жизнелюбия от них ожидать не приходится.
Вераниэль сходила в комнату, надела теплую накидку и тяжелый плащ, захватила сумку с элексирами и инструментами и вернулась в прихожую. Жрец даже не пошевелился за это время. Не сказав более ни слова, он вышел в ночь.
Промозглость кое-где разгонял свет факелов вдалеке. Идти было тяжело, ноги утопали в снежной каше. Вместе с дождем падали снежинки, ветер задувал их под капюшон плаща, но горную эльфийку холодом не испугать. Жрец идет рядом пружинистой походкой воина. Какая она рассеянная, даже не спросила его имени. Мало ли… хотя, кому она здесь нужна.
Арии все такие разные. Кажется, гораздо разнообразнее, чем альвы. Правда, возможно, она просто слишком долго прожила среди них. Вот этот идет рядом, как стена с тяжелой каменной кладкой. Отстранен, закрыт, заперт, ключ выброшен. И это пугает, потому что изнутри может вылезти все, что угодно. Но бывают и другие…
… Рядом срывается вниз водопад. Широкая мальчишеская улыбка, озорной взгляд. Внутри огонь и страсть. Как же он упивался каждым мгновением жизни!
- Ты меня любишь? – провокационный вопрос. Сейчас опять выкинет что-нибудь особенное. Альвы бы никогда…
- Конечно, милый.
Улыбка еще шире, а глаза сияют. Сдергивает с себя колет, стремительно разбегается… дыхание перехватывает испуг… исчезает из видимости.
- Люююююбиииииишь! – летит вниз крик. Сумасшедший! Здесь высоко! Всплеск. Отсюда хорошо видна чаша водопада и пена, образованная бурлящим потоком. Всплывает в нескольких шагах от него, и по пещере заметался восторженный крик.
Ступеньки, ступеньки вниз, очередной поворот… стоит, улыбается. С него течет вода, а он улыбается. Черные волосы облепили смуглое, загорелое на горном солнце, лицо. Сапфиры глаз, и жадность губ, плетенье рук, дыханья жар…
… Стоит, облокотившись на очаг, руки скрещены на груди. Смотрит на огонь. Всегда так стоит, когда что-то решает. На лбу еле заметная вертикальная морщинка. Ему не легко.
- Я вернусь, - говорит твердо, пылко, но за этим прячется мука. – Слышишь, вернусь.
Поднимает голову. Смотрит двумя озерами.
- Я избавлюсь от этих кошмаров, докажу ему, и мы уедем.
Подходит. Встает на колени. Глаза в глаза.
- Он не посмеет сказать, что ты вышла замуж за безродного. Мой отец был не последним арием Камелота. И мой долг перед тобой вычеркнуть часть прошлого, чтобы не просыпаться больше ночами с криком. Милая, это мой долг. Но я вернусь, и мы уедем.
Вот и объясни ему сейчас, что ей все равно, что про нее скажут. Для нее важно здесь и сейчас. Но он не может. Ему не нужна подачка, случайность или кража. Он должен завоевать. Ему тяжело, но по-другому он не может…
Он ушел, а почти на следующий день она узнала, что у них будут дети. Почему не удержала, почему? Читать далее...

Я люблю цитаты. Даже если я с ними, порой, не соглашаюсь, интересная или интересно оформленная мысль, доставляет мне удовольствие. Очень долго я отказывалась начинать их собирать, мотивируя это тем, что очень уж много цитат я упустила УЖЕ. Потому коллекция пока небольшая, ибо начата совсем недавно.
- Я не могу прекратить то, что они просят прекратить, потому что я и не начинал. [Шут. Р.Хобб. Королевский убийца.]
- Так у кого из нас на голове мешок? Хочешь, прорежу тебе дырочку? [Шут. Р.Хобб. Королевский убийца]
- Что вы делаете? - Ваяю дракона. [Шут и Верити. Р.Хобб. Королевский убийца.]
- Не допускай беспокойства в свою душу. Беспокоясь о чем-то, ты заимствуешь из будущего печали, которые, может статься, наяву еще тебя обойдут, и тем самым пренебрегаешь настощим, которым следует наслаждаться. тот, кто попусту страдает о завтрашнем дне, теряет день сегодняшний, да и будущее свое отравляет, загодя ожидая скверного. [Бирандол, жрец Са. Р.Хобб. Волшебный корабль]
- Чем больше изводишься мыслями о поражении, тем вернее оно постигнет тебя. [Бирандол, жрец Са. Р.Хобб. Волшебный корабль]
- Следует рассчитывать на будущее и предвкушать будущее, не боясь будущего. [Мудрость Са. Р.Хобб. Волшебный корабль]
- Жрецу не следует выносить суждений, покуда он не возможет субить, словно сам Са, покуда не достигнут совершенства его милосердие и справедливость. [Мудрость Са. Р.Хобб. Волшебный корабль]
- Доколе ты считаешь это невозможным, твой разум остается закрытыс и не способным понять. [Бирандол, жрец Са (?). Р.Хобб. Волшебный корабль.]
- Мы не смеем субить, ибо не обладаем совершенным милосердием и совершенной справедливостью. Стоит лишь утешать и прощать. [Уинтроу. Р.Хобб. Волшебный корабль]
- Следует руководствоваться только твоими помыслами о Са, а не своими впечатлениями от поступков других. [Бирандол. Р.Хобб. Волшебный корабль]
- Не заплутает твой разум, если направляют его помыслы Са [Р.Хобб. Волшебный корабль]
- Прими свою долю и расти духовно. [Р.Хобб. Волшебный корабль]
- У меня не идет из головы, что наш мир - создание сумеречного божества и что я сам - частица его мрака. [Чоран. Злой демиург]
- Занимайся тем, что тебе по силам. Остальное - недоработка Бога.
- Почти. Хотя не совсем. Хотя, почему не совсем? Что-то такое. [У.Эко. Таинственное пламя...]
- Бла-го-ра-зу-ми-е. Какая скука! [Джарлаксл. Р.Сальваторе.]
- Господи, Боже мой! ужели есть во мне Нечто, что может вместить Тебя? [св.Августин. Исповедь]
- Жизнь - это повесть, исполненная воплей и ярости. [У.Эко. Таинственное пламя...]
- Мы убежали из этого мира, а этот мир пусть делает, что хочет: гибнет, развратничает, а мы спасаемся здесь. [цистерцианцы(?)]
- Я сделался экзистенциально безутешен, радикально скептичен, непроницаем для иллюзий. [У.Эко. Таинственное пламя...]
- Сладко лежать под уютным покровом земли. [Дж.Моск. Смерти не существует]
- Не имеючи за что просить прощения, и не будешь прощен. Достаточно, чтобы чувствовать себя проклятым - бессрочно. [У.Эко. Таинственное пламя]
- В мире не существует цели. Мир - это ленивое недоразумение. [У.Эко. Таинственное пламя...]
- Перед всем можно устоять, окромя соблазнов. [У.Эко. Таинственное пламя...]
- ... жизнь дурна оттого, что она при всем безумии банальна и устало воспроизводит один и тот же ритуал - смерть. [У.Эко. Таинственное пламя...]
- Лучше без точно сформулированной цели двигаться вперед, чем без цели стоять на месте и уж наверняка лучше, чем без цели пятиться. [Э.Регис. А.Сапковский. Башня ласточки]
- Мужество - это не способность смотреть в лицо смерти. Это дано многим. Мужество - это способность спокойно смотреть в лицо жизни. [Проказница(?) Р.Хобб. Безумный корабль]
- Завтрашний день воздаст тебе по сумме дней вчерашних. [Р.Хобб. Безумный корабль]
- В раю климат лучше, но в аду компания приятнее [Вольтер]
- Всякий, кто любит одиночество, либо дикий зверь, либо Господь Бог. [Ф.Бэкон]
- Кроме самого себя словом перемолвиться решительно не с кем. [О.Уальд]
- Они никогда не упустят возможность упустить возможность. [ШХ. Гай Ричи. к\ф "Шерлок Холмс"]
- И на какой стадии процесс? Созерцательной? [ШХ. Гай Ричи. к\ф "Шерлок Холмс"]
- Он был истинным рыцарем по отношению к дамам и, быть может, даже более того (но это уж на его совести) [В.Скотт. Монастырь]
- Конец света не наступил. Мир не погиб и не сгорел. Во всяком случае - не весь. Но все равно было весело. [А.Сапковский. Башня шута]
- Не спи в седле! - А я не сплю, я творчески мыслю. [Лютик. А.Сапковский. Башня ласточки]
- Это самый лучший полуфабрикат из всех полуфабрикатов, которые я пил! [Золтан. А.Сапковский. Крещение огнем.]
- У каждого свои достоинства. Для нейтрализации недостатков. [Э.Регис. А.Сапковский. Крещение огнем]
- Тронулись большим табором, в котором было все: юные девы, бортники, трапперы, бабы, дети, юные девы, домашний скот, домашний скарб, юные девы. И чертовски много меда. От этого меда все так и липло к рукам. Даже юные девы. [Лютик. А.Сапковский. Башня ласточки]
- Старик этот сам Читать далее...

Давненько меня тут не было.
Эх, жаль нет у меня цифрового фотика и приходится все фоткать с мобильника. А на нем и цвета не те и пропорции вечно и рожи, в смысле, морды, кривые...
[525x700]

Это цитата сообщения Shadowmoor Оригинальное сообщение

Продолжение

Еще одна партия фотографий моего любимого архитектурного стиля.

[525x700]

[700x493]

[700x525]

[514x700]

[375x500]

[525x567]

[523x678]

~ Арьергард ~

Замок выстоит. И войска тут не причем, стены Каскабель Холла никогда не падут, но это не особо утешало Менегура. Он был голоден. Если честно, он никогда не был настолько голодным. Колодец в атриуме замка снабжал его водой, которой хватило бы, чтобы продержаться до Четвертой Эры, но желудок каждую минуту напоминал Менегуру, что ему необходима пища.

Телега с провизией оказалась просто издевательством. Когда его армия, войска Короля Солитуда, покидали Каскабель Холл, а он остался на стенах в качестве арьергарда, чтобы прикрыть их отступление, они оставили одну повозку с припасами, которая должна была снабжать его едой последующие несколько месяцев. Только на следующую ночь после их отступления он обнаружил, что в повозке нет ничего съедобного. Все сундуки были забиты броней, которая досталась армии после вторжения в Морровинд. Очевидно, его союзники-северяне решили, что этот материал идеально подходит для приготовления заливного. Если бы данмеры узнали об этом, они бы до сих пор смеялись, ведь именно их караваны и ограбила его армия.

Менегур подумал, что его родственница и по совместительству наемница Эрин тоже сочла бы эту ситуацию весьма забавной. Она с большим пафосом говорила о коже нетчей, поскольку считалась экспертом по легкой броне, и очень часто упоминала о том, что эту кожу нельзя съесть в случае голода, в отличие от всех остальных. Жаль, что ее нет здесь, и она не может оценить всю иронию ситуации, с ненавистью подумал Менегур. Она вернулась в Морровинд еще до отступления королевской армии, предпочтя судьбу разыскиваемого дезертира свободному существованию в холоде Скайрима.

Все сорняки во дворе замка были подъедены уже на шестнадцатый день пребывания арьергарда в лице Менегура в Каскабель Холле. Весь замок был тщательно прочесан: сгнившие клубни в компостной яме, как и пыльный букет в опочивальне графини были съедены, почти каждая крыса и каждое насекомое было выслежено и сожрано, не считая самых хитрых, которые забились в замковые стены. Палаты смотрителей замка, в которых было под завязку мерзких несъедобных книг по юриспруденции, принесли урожай в виде нескольких хлебных корочек. Менегур даже соскабливал мох с камней. Но факт оставался фактом: он умрет от голода раньше, чем его армия вернется, чтобы уничтожить войска противника, которые окружили крепость.

"Самое ужасное, - сказал Менегур, который начал говорить с собой уже на второй день пребывания в одиночестве - Это близость пищи, и ее полнейшая при этом недосягаемость."

Огромная яблоневая роща простиралась акр за акром около стен замка. Спелые плоды поблескивали на солнце, а жестокий ветер доносил сладкие запахи до Каскабеля, видимо, специально, чтобы помучить его.

Как и большинство босмеров, Менегур был лучником. Он был мастером поединков на больших расстояниях, но в ближнем бою, если бы вдруг он все же решился покинуть замок и появиться на территории вражеского лагеря в роще, ему долго не продержаться, это он знал точно. В то же время, он знал, что попытается это сделать, но каждый раз откладывал день. И теперь, кажется, откладывать было уже некуда.

Менегур в первый раз одел броню из шкуры нетча, ощущая телом рыхлую, почти бархатную фактуру кожи. Он также чувствовал едва заметную пульсацию, которую он счел остаточным эффектом ядовитой плоти нетча, и она все еще кололась через месяцы после смерти самого существа. От этого он почему-то почувствовал себя полным энергии. Эрин очень точно описала ощущения, а еще она объяснила ему, как защитить себя, в то время, когда на тебе броня из кожи нетча.

Под покровом ночи Менегур выбрался из задних ворот замка, заперев их за собой огромным ключом. Он пробирался в рощу, пытаясь производить как можно меньше шума, но патруль, проходя мимо, все же заметил его. Оставаясь совершенно спокойным, Менегур сделал так, как учила его Эрин, начав двигаться только после того, как его атаковали. Клинок патрульного скользнул по броне и ушел влево, в результате чего молодой человек потерял равновесие. В этом и был весь трюк, насколько он понял: тебе надо приготовиться к тому, что тебя ударят, и начать двигаться одновременно с ударом, позволяя мембранной броне отвести удар.

Используй инерцию врага против него, как говорила Эрин.

В роще произошло еще несколько схваток, но каждый удар топора или меча уходил в сторону. Набрав полные пригоршни яблок, Менегур побежал обратно к замку. Он запер за собой задние ворота и приступил к оргии поедания яблок.

Неделю за неделей Босмер устраивал вылазки за едой. Стражи пытались предугадать время его появления, но его расписание было нерегулярным, и он всегда помнил, что если его атакуют, надо дождаться удара, принять его и потом повернуться. Таким образом он существовал и нес свою одинокую вахту в Каскабель Холле.

Четыре месяца спустя, когда он готовился к очередному походу за яблоками, Менегур услышал громкий стук в главные ворота. Наблюдая за группой с безопасного расстояния, он заметил щиты Короля Солитуда, его союзника, Графа Читать далее...

Это цитата сообщения Shadowmoor Оригинальное сообщение

Шедевры архитектуры

[380x499] 

 

[699x471]

 

 

 

[453x501]

[455x504]

[327x552]

[306x552]

Кринн. Перед тем, как скинуть на Истар огненную гору, боги посылали разные знамения, надеясь, что истарцы одумаются. Началось все с небывало жаркой для этого времени года погоды. Потом были грозы, бури, смерчи, небо приобрело другой оттенок, затем землетрясения... Знамения.
Я с любопытством смотрю за окно.
За 21 год я заметила кучу интересных изменений.
Стало больше бурь и гроз. Ни одно лето не обходится без серии шквальных гроз с ураганным ветром, когда небо трещит как разрываемое покрывало, а молнии вспыхивают как один продолжительный разряд, а деревья за окном дружно ложаться в горизонталь.
Это из-за ухудшения экологии.
Раньше зима была себе как зима. Холодная или теплая, но зима. Теперь... В прошлом, кажется, году... или позапрошлом я вообще толком не видела зимой снега. Даже на Новый год погода мало отличалась от поздней осени. Но при этом я помню, как тоже совсем недавно у меня отваливалась рука от сорокоградусного мороза и не спасала ни перчатка, засунутая в настоящую варежку из теплой овечьей шерсти, ни пуховая куртка поверх кучи теплых свитеров, а на ресницах оседал крепкий иней, так что веки при закрытии примерзались. Эта зима не была очень холодной. Зато было столько снега, что половодье на нашей речке-вонючке в этом году, кажется, не прекращалось с осени, когда вода разлилась от чрезмерно бурных осадков.
Ну, погода же меняется... в 16 веке вон на каналах Брюсселя люди катались на коньках. В 20 веке там льда никто ни разу не видел.
Когда я была помладше, сообщения о землетрясении или наводнении или еще какой подобной катастрофе где-то в мире было сродни "событию года". И дело не в СМИ, а в том, что происходили они действительно реже. Теперь же каждый день читаем в новостях о том, что где-то кого-то трясет, где-то что-то сошло, где-то кого-то смыло, сдуло, стряхнуло, сожгло. В Африке выпадает снег, северная Европа изнывает от жары. Америку парализовало снегопадом, Греция сгорела от пожаров.
Это было всегда, просто мы не знали - глобализация.
Солнце стало злым. В детстве я могла быть на нем гораздо дольше, чем сейчас. Теперь я кое-как переношу его только зимой, а в остальное время предпочитаю передвигаться ночью. Стоя на солнце болезненно ощущаешь, что ты ему не нравишься и оно бы избавилось от тебя, не будь ты таким маленьким и так далеко.
Еще бы больше дома сидела - вообще свежий воздух показался бы ядом.
Кстати да, после посещения придорожной рощи в три полусгнивших ствола и посидев там на выброшенной кем-то шине, получаешь такое отравление кислородом, будто обкурился не той травы, и хочется срочно присосаться к чьей-нибудь вохлопной трубе.
Эколооогия.
Я всегда была чувствительна к магнитным бурям, фазам луны, наползающим, уползающим тучкам и перемене давления. Но теперь погода меняется за пару секунд на совершенно противоположные показатели. Жуткое издевательство со стороны нее надо мной. Как давно не было нормального очищающего воздух дождя, когда чувствуется кругом одна свежесть. Нет, что вы. Или удушающая жара или противная слякоть с пронизывающим ветром.
Это просто в Москве расстреливают облака, а мы потом получаем.
Начало апреля, десятый час, вечер, а солнце еще не зашло...
И таких примеров великое множество.
Люди не вняли знамениям богов, и боги скинули на них Огненную гору.
Сказка. А у меня опять голова болит.
Почти середина мая, 27 градусов тепла, утром было повышенное давление, сейчас пониженное, утром был ливень, сейчас солнце и духота... а нет, вот опять тучка, в конце недели обещали заморозки. 2010 год. Катаклизм. Уже далеко не начало. :)
(запись шутливая, но в каждой шутке есть доля шутки)

Стоило купить эту книгу ("Сумерки сгущаются" Кемпа) хотя бы из-за персонажа по имени Сефарис Двендон, жреца Огмы.
"- Позволь мне дать тебе последний совет, Эревис. Слушай внимательно, ибо в нем заключен ключ к пониманию судьбы. - Мудрец помедлил мгновение. - Дважды два всегда дает четыре.
Кейл улыбнулся. Если бы все было так просто.
- Я не верю в судьбу, мудрец.
Сефарис открыл глаза и промолвил:
- Только потому, что ты еще не силен в математике."

"- Я знаю, чего вы не можете, каждый из вас. И знаю, чего вы не сделаете. - он взмахнул руками, указав на разбросанные бумаги. - Числа...формулы... Знаете, вся вселенная - это уравнение. И все мы - части его. Каждый вопрос - функция. И у всего есть решение."

Мне всегда нравилась эта теория.
Что касается ФР - теперь понятно, что не Кэддерли, избранный Денира, впервые увидел Метатекст, в который потом зашифровал себя его бог, а Сефарис, избранный Огма.

Это цитата сообщения Shadowmoor Оригинальное сообщение

Еще один любопытный рассказ

Рассказ из той же вселенной,и тоже на вампирскую тематику.Мне понравился ничуть не меньше предыдущего :)

 

                                                                      Бессмертная кровь
                                                                      Неизвестный автор

Луна и звезды скрылись от глаз, тихая ночь была темна. Городская стража зажгла факелы, но человеку, который постучался в дверь моей часовни, свет был не нужен. Я знал, что Моварт Пикуин ночью видит почти так же хорошо, как и днем - потрясающая способность, учитывая, что действовал он в основном по ночам.

Его привел ко мне один из моих послушников. Взглянув на него, я решил, что он нуждается в исцелении - он был бледным, его кожа казалось почти прозрачной, а его лицо, некогда прекрасное, несло на себе отпечаток невыразимых страданий. Темные круги под глазами свидетельствовали о сильном утомлении, но его глаза горели ярким, почти безумным огнем..

Он отмахнулся от моего предложения исцелить его, хотя признал, что пришел поговорить об одном определенном заболевании.

"Вампиризм, - сказал он и остановился, увидев мой удивленный взгляд. - Мне говорили, что ты можешь помочь мне понять его природу".

"Кто это тебе сказал?" - спросил я, улыбнувшись.

"Тиссина Грей".

Я помнил ее. Храбрая, прекрасная воительница - она хотела с моей помощью разобраться в нагромождении правды и лжи о вампирах. Со дня нашей последней встречи прошло два года, и я не знал, помогли ли ей мои советы.

"Ты говорил с ней? Как поживает госпожа?" - спросил я.

"Она мертва, - холодно ответил Моварт, а затем, увидев мое потрясение, поспешил смягчить удар. - Она говорила, что твои советы очень помогли ей в ее охоте за неким вампиром. Когда я говорил с ней в последний раз, она охотилась за другим... И он убил ее".

"Значит, моих советов оказалось недостаточно, - вздохнул я. - Так почему ты думаешь, что они помогут тебе?"

"Много лет назад я сам был учителем, - ответил он. - Не в университете. Я был тренером в Гильдии бойцов и поэтому я знаю, что учителя нельзя винить в том, что ученик не задает правильных вопросов. А я собираюсь задать тебе правильные вопросы".

Так он и сделал. Несколько часов подряд он засыпал меня вопросами, и я рассказывал, рассказывал ему все, что мог. Он ничего не говорил о себе и никогда не улыбался, внимательно глядя на меня и запоминая каждое мое слово.

Наконец, вопросы начал задавать я: "Ты говоришь, что ты был тренером в Гильдии бойцов. Ты выполняешь задание Гильдии?"

"Нет, - отрезал он, и в его глазах промелькнула усталость. - Если можно, я бы хотел продолжить беседу завтра ночью. Мне нужно поспать и подумать над всем этим".

Я улыбнулся: "Ты спишь днем?"

К моему удивлению, он улыбнулся в ответ, хотя его улыбка больше походила на гримасу боли: "Когда охотишься на кого-то, то поневоле перенимаешь привычки своей жертвы".

На следующий день он снова обрушил на меня град вопросов, на этот раз более конкретных. Он хотел узнать о вампирах восточного Скайрима. Я рассказал ему о наиболее крупном племени, Волкихар - жестоких и безумных вампирах, чье дыхание леденит кровь в жилах их жертв. Я объяснил, что они живут подо льдом далеких озер и выходят на поверхность только для того, чтобы напиться крови.

Моварт Пикуин внимательно выслушал меня, задал еще несколько вопросов и, наконец, собрался уходить.

"Меня не будет несколько дней, - сказал он. - Но я вернусь и расскажу тебе, помогли ли мне твои советы".

Он сдержал свое слово - четыре дня спустя он пришел ко мне в часовню сразу после наступления полуночи. На его щеке был свежий шрам, но на его лице сияла мрачная, но довольная улыбка.

"Твои советы очень помогли мне, - сказал он. - Но тебе следует знать, что у Волкихар есть еще одна особенность, о которой ты не упомянул. Они могут протянуть свои руки сквозь толщу льда, не сломав его. Это был неприятный сюрприз - один из них схватил меня без предупреждения".

"Любопытная подробность, - заметил я, смеясь. - И ужасная. Тебе повезло".

"Я не верю в удачу, только в тренировку и подготовленность.

Читать далее...

Фотографии Apsu_Velglarn :