За окном шаги скрипят – скрип-скрип,
И стихают, удаляясь прочь.
За окном огромный город спит,
Потому что наступила ночь.

Все игрушки спят, и кошка спит –
Только ты, зайчонок мой, не спишь,
И упрямо сердце мне твердит,
Что о чём-то ты, дружок, грустишь.

Зайцам спать уже давно пора -
Село солнышко давным-давно.
Будет сниться зайцу до утра
Сказка лучше даже, чем кино.

Лишь не спит в лесу опасный зверь,
Ищет-рыщет зайца под кустом,
Но никто, ты, зайка, мне поверь,
Не проникнет в наш надежный дом.

Спи, зайчонок, баюшки –баю,
Страх улыбкой прогони с лица.
Как я, зайчик мой, тебя люблю!..
Как когда-то – твоего отца.

Дом напротив потушил огни,
Тускло полная блестит луна.
Мы сегодня, заяц мой, одни,
Только это – не моя вина...

За окном шаги скрипят – скрип-скрип…

Вновь падают с небес осколки льда
И ранят душу острыми краями,
В лед обращая мысли и слова,
В бессмысленное эхо под ногами.

Пронзила сны холодная зима -
Немая память в черно-белых лицах.
Она мертва, в снегах погребена.
Мертва и никогда не возродится.

По зимнему крыльцу на землю ступит холод.
Засеребрит деревья, выстудит дома.
И фонарям дорог подарит новый повод
Сводить ночную темень до свету с ума.
В потёмках вечеров я, верно, мёрзнуть буду,
Когда окно к морозу прикорнёт стеклом.
Но если мне Зима Любви доверит чудо -
Я на сердце приму его теплом.

Затем придёт Весна, снега сметая пляской.
И побегут ручьи, и оживёт земля.
И солнце станет чаще с нежностью и лаской
Заглядывать в окошки, бликами шаля.
Появится на ветках ненароком завязь,
И станут волновать загадочные сны.
И если я Весной с Любовью повстречаюсь -
Она подарком будет от Весны.

Однажды летний день придёт неслышным шагом
И, поцелуй даруя каждому листу,
Покажет, как легко быть в жизни просто магом,
Когда сильно желанье видеть красоту.
Поля до горизонта будут красить взоры,
Вдоль синих рек, теплей парного молока...
И если Лето мне соткёт Любви узоры -
Моя удача будет велика.

Когда придёт пора осенних недомолвок,
И тихая печаль проникнет в нишу дум -
Приноровится Осень, и наладит волок
Украденных красот в безропотном саду.
Колючие ветра прощу ей и ненастье,
И порченную ржой листвяную парчу.
И если Осень мне Любви подарит счастье -
Отказом я её не огорчу.

Меня оставляют без плана,
По которому всё идёт,
И время чёрным экраном
Предательски смотрит в рот.

Меня оставляют без света,
По счастью, не в этот раз,
И незачем звать карету
И в спешке менять окрас.

Меня оставляют без мыслей
О вечности и яйце,
И вот уже шторы повисли,
И сбился стук на фальцет.

Меня оставляют без вкуса:
Пластик – почти эскимо,
И стены всё так же русы,
Как будто они из кино.

Меня оставляют без плача:
Глаза и сами болят,
И снова иду наудачу
И прячу до света взгляд.

Мокрый снег на землю падает,
Вместе с ним печаль и грусть.
Не осталось в небе радости,
Не осталось, ну и пусть.

Небо серое, печальное.
Тучи скрыли синеву.
Расставаться без прощания
Я со счастьем не могу.

Мир холодный и неистовый -
Там, за белой пеленой.
Мокрый снег мне сердце выстудил,
Скрыл под коркой ледяной.

Сквозь нее одно отчаяние
Проникает без труда,
Да растущее молчание
Нерастаявшего льда.

Сверкает снег на солнце
Бриллиантовой росой.
Мы снова несвободны,
Мы скованы зимой.

Алмазные снежинки
Слепят усталый взгляд.
Замерзшие лучинки
У сердца не горят.

Лишь свод обледеневший
Звенит над головой.
В нем ветер безутешный
Увиделся с тоской.

Он снова свет хрустальный
Рассыпал с вышины.
Сердца опять сжимает
Холодный блеск зимы.

Мир опустел, и куда-то исчезла весна.
Тонкие нити сплетаются в сложный узор.
В зимние ясные ночи совсем не до сна:
В сложном узоре лишь части разрозненных форм.

Нити судьбы обретают дыханье свое.
Мысли и жизнь проступают на их полотне.
Но почему расплылось там немое пятно,
Сделав напрасными цели и мысли о сне.

Мир опустел, только холод повернутых рун
Сердце сковал, одинокое чувство тая.
Снежный узор на стекле нарисует траву.
Только все ложь, ведь трава и цветы изо льда.

Краски поблекли, бессмысленны стали слова.
Тонкие нити, куда протянулись они?
Может, оборвана снова узора канва,
Может, зима заковала траву и цветы?

я больше не играю со своей душой - какая есть, кому-нибудь сгодится.©


я - придворный уродец, гротеск-организм,
перед Вашим Величеством падаю ниц,
и смиренно прошу: "перестаньте мне сниться
больше всех вместе взятых любимых мной лиц".
ангел мой, паскудный мой ангел -
ты паршивый, в сущности, лицедей.
маска скроена плохо, и нет идей
но ты жрешь своих подданных до костей.
ни один из них даже не плакал.
Ваше величество! я из тех птиц,
что не летают - судьба не дала,
идеальная вышла темница
из белокаменных ваших палат.

но пока я горю синим пламенем в зеркалах-
с Вами ничего не может случиться.

Неужели пройдет лет 30 и стану я в шапке-колпаке теткой
И поеду с раннего утра на работу в старых сапогах и куртке потертой.
Уставлю взгляд равнодушный на свои и чужие ноги.
И побреду по пыльному и суетливому городу, не разбирая дороги.
А вечером загружу авоську продуктами первой необходимости:
Хлеб, яйца, крупа и соль – вот мера моей терпимости.
Не покрашу я седые и отросшие волосы в ровный цвет,
Ведь у нищенской старости и у усталости цвета нет.
Буду тихо брюзжать, вас, толкая локтями, Граждане:
Возомнили себя вы очень занятыми и важными.
Спозаранку поеду в метро с тележкой за пенсией,
Наступлю вам на ноги не специально, но немножко от вредности.


© Copyright: Айзани, 2010

Пушистый мягкий белый снег
падает с неба,
укрывает землю ласково.
Дорогой мой, близкий человек
давно не был,
и ничего не ясно.
Пересаживаю цветы
в новые красивые горшки,
радуюсь.
Разговариваю на ты,
слушаю чьи-то смешки
и надеюсь.
В моем сердце наступила зима
холодная и снежная,
долгая.
Но я с вами всегда
ласковая, нежная,
и чуть колкая.
Мне не нужно сочувствия,
сопереживания,
нет и страдания.
Я живу на грани бесчувствия,
играю красиво
в понимание.
Я люблю вас искренне
и желаю всего самого
лучшего!
А у меня все –
искрами
и от случая к случаю.
Белый пушистый мягкий снег
падает нежно.
Где ты, любимый человек?
Люблю тебя –
безбрежно.


© Copyright: Айзани, 2010

Грудная клетка железных гор,
мышцы могущих ветров,
кровообращение живительных рек,
глаза ясного неба,
уста прозрачных озер,
легкие душистого леса,
кожа теплого поля,
оплодотворяющая светом роса.
Телосложение
гармонии,
конституция
естества.
Дыши свободно.

Мужчину-Льва! Мужчину-Тигра!
Ищу без устали в миру.
Мужчину снов, для брачных игр!
Чтоб видеть рядом поутру.
Чтоб руки сильные как цепи,
Чтоб голос слаще всех медов,
Чтоб плечи статные вовеки
Хранили от людских тревог.
Мужчину-Ястреба! Чтоб взором
Он предугадывал беду!
Мужчину-Аиста! Чтоб хором
Играли детки в чехарду.
Мужчину-Лебедя! Красиво…
Чтоб на крылах своих качал!
Мужчину-Клоуна! «Без грима»,
Но юмор чтоб не унывал!
Мужчину-«Ты моя Богиня».
Порой так манит пъедестал…
Мужчину-«Ты моя рабыня»!
Мужчину-«Нет! Я не устал!»
Мужчину-«Зайка, я все сделал,
А ты, пожалуй, отдохни».
Мечтать не вредно. Но на деле –
Так тяжело его найти!

Мужчину-Льва! Мужчину-Тигра!
Ищу без устали в миру.
Мужчину снов, для брачных игр!
Чтоб видеть рядом поутру.
Чтоб руки сильные как цепи,
Чтоб голос слаще всех медов,
Чтоб плечи статные вовеки
Хранили от людских тревог.
Мужчину-Ястреба! Чтоб взором
Он предугадывал беду!
Мужчину-Аиста! Чтоб хором
Играли детки в чехарду.
Мужчину-Лебедя! Красиво…
Чтоб на крылах своих качал!
Мужчину-Клоуна! «Без грима»,
Но юмор чтоб не унывал!
Мужчину-«Ты моя Богиня».
Порой так манит пъедестал…
Мужчину-«Ты моя рабыня»!
Мужчину-«Нет! Я не устал!»
Мужчину-«Зайка, я все сделал,
А ты, пожалуй, отдохни».
Мечтать не вредно. Но на деле –
Так тяжело его найти!

Мужчину-Льва! Мужчину-Тигра!
Ищу без устали в миру.
Мужчину снов, для брачных игр!
Чтоб видеть рядом поутру.
Чтоб руки сильные как цепи,
Чтоб голос слаще всех медов,
Чтоб плечи статные вовеки,
Хранили от людских тревог.
Мужчину-Ястреба! Чтоб взором
Он предугадывал беду!
Мужчину-Аиста! Чтоб хором
Играли детки в чехарду.
Мужчину-Лебедя! Красиво…
Чтоб на крылах своих качал!
Мужчину-Клоуна! «Без грима»,
Но юмор чтоб не унывал!
Мужчину-«Ты моя Богиня»
Порой так манит пъедестал…
Мужчину-«Ты моя рабыня»!
Мужчину-«Нет! Я не устал!»
Мужчину-«Зайка, я все сделал,
А ты, пожалуй, отдохни».
Мечтать не вредно. Но на деле –
Так тяжело его найти!

Мужчину-Льва! Мужчину-Тигра!
Ищу без устали в миру.
Мужчину снов, для брачных игр!
Чтоб видеть рядом поутру.
Чтоб руки сильные как цепи,
Чтоб голос слаще всех медов,
Чтоб плечи статные вовеки,
Хранили от людских тревог.
Мужчину-Ястреба! Чтоб взором
Он предугадывал беду!
Мужчину-Аиста! Чтоб хором
Играли детки в чехарду.
Мужчину-Лебедя! Красиво…
Чтоб на крылах своих качал!
Мужчину-Клоуна! «Без грима»,
Но юмор чтоб не унывал!
Мужчину-«Ты моя Богиня»
Порой так манит пъедестал…
Мужчину-«Ты моя рабыня»!
Мужчину-«Нет! Я не устал!»
Мужчину-«Зайка, я все сделал,
А ты, пожалуй, отдохни».
Мечтать не вредно. Но на деле –
Так тяжело его найти!

Мужчину-Льва! Мужчину-Тигра!
Ищу без устали в миру.
Мужчину снов, для брачных игр!
Чтоб видеть рядом поутру.
Чтоб руки сильные как цепи,
Чтоб голос слаще всех медов,
Чтоб плечи статные вовеки,
Хранили от людских тревог.
Мужчину-Ястреба! Чтоб взором
Он предугадывал беду!
Мужчину-Аиста! Чтоб хором
Играли детки в чехарду.
Мужчину-Лебедя! Красиво…
Чтоб на крылах своих качал!
Мужчину-Клоуна! «Без грима»,
Но юмор чтоб не унывал!
Мужчину-«Ты моя Богиня»
Порой так манит пъедестал…
Мужчину-«Ты моя рабыня»!
Мужчину-«Нет! Я не устал!»
Мужчину-«Зайка, я все сделал,
А ты, пожалуй, отдохни».
Мечтать не вредно. Но на деле –
Так тяжело его найти!

- Жанна Аркадьевна, позовите санитаров, пусть развяжут Костику руки.
- Он в последнее время нервный, может так?
- Костик, голубчик, вы ведь не причините нам вреда?
Костик поерзал на стуле:
- Нет.
- А себе?
- Нет.
- А имуществу?
- Я что псих по вашему?
- А что ж вы шалите, вон сестрички на вас жалуются...
- Сестрички? Ничтожные бездарности! Что они понимают в литературе!
- Ну скажите, зачем вы исписали простыню?
- Там 107я и 108я главы моего нового шедевра.
- Нетленка на простыне? Оригинально.
- И не вздумайте ее постирать, мои авторские права засвидетельствовал Энштейн из восьмой палаты. Я в Гаагский суд пойду!
- Пешком?
- Нет, доктор, на крыльях вдохновения, по воздуху очевидного таланта полечу, с пером в руке.
- Хорошо хоть перо в руке. Не волнуйтесь, вашу простыню мы определим под стекло и сдадим в музей. Сохраним, так сказать, для потомков.
- Вот это дело! Давно бы так. Из «Премии Букера» мне не звонили?
- Нет. А должны?
- Обязаны! Уже давно обязаны!
- Костик, а где вы достаете ручки и карандаши, мы же все у вас отобрали?
- Ха, но пасаран, доктор! Последнюю ручку я выменял на сахар у партизан со второго отделения.
- У «Освободителей Гондураса»? Ну и как у них там?
- Тревожно. Анатолий снова разбил градусник.
- Понятно. Костя, а сколько всего у вас, э-э-э, произведений?
- Не – э-э-э, а произведений. Не скупитесь на похвалу, док, я же видел как вы перечитывали мою наволочку со стихами.
- Наволочка удачная, не спорю. Так сколько же?
- У меня 39 великолепных романов, двадцать одна совершенно убийственная повесть, 222 глубоких эссе, шестьсот один потрясающий стих, 735 миниатюр, а рассказы...
- Достаточно, Костик, не заводитесь. Вы я вижу много работаете.
- Не покладая!
- А сейчас над чем работаете?
- Я не работаю, я творю.
- Хорошо, так что же вы вытворяете?
- Надо было простыню прочитать.
- Там только две главы.
- Все вопросы к Жанне Аркадьевне, это она, зараза, поломала последнюю ручку!
- Так вы уже на стенах писать начинали, знаете сколько ремонт стоит?
- Для искусства стен не жалко!
- Так может стоит написать что-то одно, великое, поработать над этим произведением, создать персонажей, наделить их характерами и т.д.
- Что-то одно??? Да что вы такое говорите, доктор! А что потом? Что дальше? А дальше мрак и бесславие, конец пути, плаха. Порыв души угаснет в мрачной камере одиночества, задохнется в бытовой пыли серой жизни, жизни без пера. Этот сюжет уже написан, док, написан кровью на надгробии таланта. О! Хорошая строчка, надо записать. Доктор, дайте ручку.
- Что, простите?
- Ручку можно?
- Да-да, конечно. Ой, что вы делаете, Костя?! Это же фотография моей супруги.
- Мои строки ее увековечат!
- Не царапайте стол!
- Стол уйдет с аукциона за 1000000000000000000000000 евро.
- Жанна Аркадьевна, санитаров, скорее, он на стены переходит!
- Боже! Я просто гений, каждое слово весомо, стиль безупречен, легкость слога поражает....
- Миша, свяжите ему руки, Саша, смотрите чтобы он не проглотил ручку, как прошлый раз.
- Ага, сволочи! Вам не сдержать моего таланта! Во прозе моей суть жизненая, в поэзии души восторг! А вы засранцы грязными лапами... пусти... ах ты гад... Все равно я буду писать! Если придется собственной кровью на бренном теле!
- Миша, возьмите кляп, его вопли плохо сказываются на поведении больных! Жанна Аркадьевна, вколите ему два кубика....
- Да его с этих лекарств глючит, вот он и пишет фигню разную.
- Не говорите так, стихи на наволочке хорошие, только местами ритм сбивается.
- Да, а рифма «перебежала – ускакала»?
- А что, интересная находка.
- Доктор, вы шутите?
- Разве? Ладно, уводите Костика в палату. И принесите простыню.
- Зачем?
- Там 107я и 108я главы.
- Да ну! Когда прочтете мне дайте.
- Конечно, как всегда.

Признаю тебя и злой, и милой,
Прячься ли, жеманься… Что мне ложь?
Сердце, что так нежно полюбило
Ни добром, ни злом не проведешь!

Ты молчишь – я вижу многоточья…
Дуешься – жду выдохи весны…
Днем ты неприступная, а ночью –
Словно я – о счастье видишь сны.

Спим с тобою и парим над миром.
Накрываю облаком тебя.
Нет у нас пока своей квартиры,
Нет пока достойного жилья.

Но Творца не поминаем всуе…
И пусть нет и денег про запас,
Губы есть у нас для поцелуев,
Руки для объятий есть у нас!

Быть не может, чтобы сны не сбылись!
Приоткрылись жизни волшебству.
Мы во сне сейчас с тобою слились,
Или это было наяву?..

Пустое, гнусное созданье
С красивым телом и лицом.
В тебе ни капли нет сознанья -
Так создана была творцом.

Никто не знает твоих мыслей,
Ты всё закрыла на замок,
Ты придаёшь всему свой смысл,
Но этот смысл, как комок,

Застрявший в горле в ожиданье,
Что ты изменишься сейчас.
Но ты по-прежнему в страданье
Пытаешься сбежать от нас.

От тех, кто есть в реальном мире,
Кто грезит о судьбе другой...
А ты лежишь в своей квартире
И притворяешься любой.

Любой, какой захочет демон,
Младой, богатый, пожилой...
Лицо своё ты мажешь кремом -
Навек останешься такой.

Продажной, глупой, нелюбимой,
Несчастной, скрытной... но красивой.

В бальзаме вина растворяются звезды.
В мелодии ночи – блаженство слуха.
В цветах поцелуев ищем друг друга,
находим объятья касанием лени,
везде опоздав, мы успели ко времени
нежности поздней.

В постели лунного луга
веет пряностью трав,
миндалем и корицей твоих волос.
Сливки прохлады стекают в ладони,
в лед родников одевается воздух.
Росою созвездий впитав
семя вселенной – искру любви,
мы отчаянно тонем,
доброй волей
разбивая разума посох.

Выверни мое сердце, смотри
там блестящие косы заката,
там морского распутства полчища,
там крем снежных гор и салатное
лето под солнечным соусом,
в притяжении его икон,
возгораньем вина,
дымом лунного луга,
слившись друг в друга,
сочетаем ночь,
расстроим заботу о снах.