Тот же топ, но уже Россия.

У русских – своя гордость. Из-за занавеса живопИсь не посмотришь.
Вот и любили свое. И как любили! У Гениса есть книга «Фантики». Там об этом. Рекомендую.
У нас, как и в мире, живопись перешла на фантики. Это от любви. Конфеты с Черным квадратом так и не появились. А жаль. Зато мишек помним и любим.

И так. Топ 10 картин Россия. И плевать, что Брюллов – француз, а Айвазовский – Армянин.

Гибель Помпеи, Брюллов
Мишки в сосновом лесу, Шишкин
Девятый вал, Айвазовский
Итальянский полдень, Брюллов
Бурлаки на Волге, Репин
Три Богатыря, Васнецов
Грачи прилетели, Саврасов
Боярыня Морозова, Суриков
Купание красного коня, Петров-Водкин
Демон, Врубель

Вот тут – густо! Это вам не Уорхол. Тут есть чем гордиться. И уходят сейчас, тот же Айвазовский, за миллионы. Правда, покупают все те же русские. Упорно продолжают любить свое.

Видела все. Ехать - Москва,Питер.

Читать далее...

Как-то с друзьями спорили – какой критерий определения «культурный человек». Оказалось, что их много и у каждого свой.
У меня – художественно живописный. Знание полотен живописи на уровне детского сада, все – культурный человек.
И так. Десять полотен, которые должен знать каждый. Группа первая – мир.

Топ 10 самых известных картин от меня

Джоконда Леонардо
Сикстинская мадонна Рафаэль
Герника Пикассо
Рождение Венеры Боттичелли
Подсолнухи Ван Гог
Черный квадрат Малевич
Ночной дозор Рембрант
Девушка с жемчужной сережкой Вермеер
Поцелуй Климт
Монро Уорхол

Хотя последнее трудно назвать живописью.
Итог – не густо. Но если вы приедете в город… , то увидите сотни сувениров с этими картинами. Буквально на каждом шагу. Это слава. И это должен знать каждый. И куда надо ехать?
Джоконда -Париж, Лувр
Сикстинская – Дрезденская галерея, Дрезден
Герника – Музей Королевы Софии, Мадрид
Рождение Венеры - Галерея Уффици, Флоренция
Подсолнухи – Лондонская национальная галерея, Лондон (одни из..)
Черный квадрат – Государственная Третьяковская галерея, Москва
Ночной дозор - Государственный музей, Антверпен
Девушка – Маурицхейс, Гаага
Поцелуй – Бельведер, Вена
Монро - ?

Я видела «живьем» только Квадрат и Сикстинскую. Не везет мне с галереями. В Вене была три раза, В Гааге тоже была. Но – увы…

Читать далее...

Как в ЭТОМ ходить? Не понимаю...
[236x314]

В Барселоне. Ода к радости.

Удалила. Играет без включения.
Флешмоб Симфония №9 Бетховен ; Ода к радости" ("Обнимитесь миллионы

В кафе. В коментах написали - "я бы обо...ся!". А я бы - нет.

Не все пригодно к носке. Но тенденции надо знать. Их тут легко вычленить. Чем фантастичнее, тем моднее.

Читать далее...

все ко мне. Я нашла море картинок улетных туфель.
[460x700]

Шоссон. Поэма для скрипки с оркестром.

Друзья поделились картинкой, а у меня африканка эта давно валяется. Нашли друг друга.
[450x675]
[421x591]

и немного современного искусства. Дик Петерс. Знакомтесь.
[699x611]
Читать далее...

Хороший, даже очень. Такое прелестное женское чтиво. Много кошек. Рекомендую.
http://flibusta.net/a/30570

На выставке сейчас эта парочка. Паперклей, 12 см.
[700x680]
[525x700]
[525x700]

навесили. Про создание объема на волосах. Ржу. Куда бы этот объем деть?

Тут http://www.adme.ru/vdohnovenie-919705/tancory-baleta-razvlekayutsya-560905/
[650x424]

Чем-то она мне нравится
[700x525]

Вот скажи мне, космос: Почему мамина книга, которая предназначена для чтения и только, хотя там есть вай-фай, читает только моби, а мой телефон, который звонить, читает ВСЕ? Почему загружая маме книги, путаюсь в куче разных форматов, как в колготках на два размера больше, а свои "4 дюйма" загружаю всем подряд и счастлива?

Я там есть. Не я, кончно, а мои мышки. Я была на открытии.Фото Юлии Плетинки



[466x700]

работает! Не дождетесь!
[700x396]

Это цитата сообщения _DaninY_ Оригинальное сообщение

Интерьеры

Нежные интерьеры) Так тепло и хорошо))))

[534x400]

>>>>>>>>>>>

Абеля Поссе. Очень годная книга. Про Колумба и открытие Америки. Но она очень своеобразная. Не смотря на обилие литературных премий, не все ее осилили. Отрывок:

И мир начал задыхаться без притока свежего воздуха. Агония, всюду агония. Пир смерти. Маятники всех часов, не давая забыть, отбивали: ад-рай-ад-рай. В Роттенбурге, Тюбингене, Двиле, Урбино, Бордо, Париже или Сеговии.

Сама жизнь задыхалась без новых просторов. А грозный иудейский Бог все твердил о Грехе и вконец запугал легион своих неистовых приверженцев.

Без устали хлестали себя плетьми флагелланты*. Посыпали солью раны. Даже краснощекие жизнелюбы грезили теперь об одном, принять нескорую мученическую смерть на кресте. Умереть во святости.

Славные времена для юдоли Скорби. Totentanz*: мчится меж могил исступленный ручеек взявшихся за руки людей. На черных туниках белой краской — ребра. Пугающе бледны гипсовые черепа. Но вот еле заметный трепет пробегает по пляшущей цепочке. Тень страсти, не больше. Улыбка под черным тюлем. Лукавый глаз. Чуть видное движение бедер. И — сломан траурный ритм барабанов Танца Смерти, Danse Macabre.

Что это? Ветер, аура, эрос? Мягкое дуновение, что долетело сюда с далекого Карибского моря?

И все чаще разбредаются парами изнуренные пляской грешники, все чаще находят приют у кладбищенских надгробий. Точно бешеные псы рвутся из черных балахонов их так и не раскаявшиеся тела. В сторону летят бутафорские черепа.

А виноват во всем ветер. Это он смущает на закате покой семинаристов. {7} Он наполняет воздух кисло-сладким ароматом. Так пахнет далекое море или спящая под летним дождем женщина.

Но самые заметные следы беспокойного ветра обнаружились в Италии. Достаточно сказать, что у Антонио дель Поллайоло*, писавшего Мадонну для монахов Сан-Джеронимо, кисть вырвалась из рук и сама заскользила по полотну. Дерзко мечтая о новых чувствах, формах, красках, изобразила она красавицу Симонетту Веспуччи с обнаженной грудью. И тут же испугалась, поспешила нарисовать рядом символ зла — змею. Змея же, играя, обвилась вокруг шеи Симонетты и застыла прелестным ожерельем.

И то был не единственный случай. Во второй половине апреля 1478 года у молодого живописца Сандро Боттичелли полотно вдруг стало заполняться нежными полунагими юницами. Они славили танцем приход поры цветения. «Non c'e piu religione»*, — ворчали, крестясь, усатые монахини монастыря Святой Безнадежности.

Дикая кошка срывалась в прыжке с карниза старого готического собора. И все это видели.

Запад не просто задыхался, он бился в предсмертных судорогах. Напуганные правители спрашивали друг у друга совета. Нужны были срочные меры.

Куда выпустить пар из готового взорваться котла агоний и скованных страстей? На Юге весь Магриб и славные земли Андалусии заняли мусульмане со своим сильным и гордым, как ятаган, богом.

Не даст себя в обиду и древний православный мир Московии.

Бессильной оказалась церковь. Дюжинами возвращались миссионеры из земель Ислама, из Центральной Азии. Измученные, высохшие, как урюк, задирали они порой прямо на глазах у папы свои ветхие рясы и являли взорам жалкую картину: ягодицы с вырезанными на них стихами из Корана, с изречениями типа «Аллах велик. Мы тоже готовимся к Судному дню».

Константинополь перешел под власть турок. Это стало последним ударом. Папа Сикст IV скорбно возвестил владыкам Запада: «Плотная стена ятаганов движется на нас, простерлась она от Кавказских гор до южной оконечности нашей излюбленной Испании...»

Не с кем было торговать прежде сильным купцам. Умирали, задыхаясь в тесноте, мультинациональные компании. С гневным нетерпением взывали о помощи кланы Берарди, Ибарра и энергичный предприниматель из Антверпена Ван дер Дине, семейства Негри, Каттанео, Спинола, Будденброки из Любека, судовладельцы Ганзейского союза и каталонские ткачи во главе с Пуигом. Они знали, что способны на гораздо большее. И обзывали моряков трусами, астрономов — невеждами, королей — скаредными и ленивыми тугодумами. Доставалось и феодальной знати. «Дайте нам простор! Драгоценную древесину! Рынки! Специи и слоновую кость Востока! Довольно терпеть проклятых турок в Mare Nostrum*!»

Запад погибал, жадно тянулся к своему мертвому солнцу, пытался воскресить засохший жизненный нерв, уже похороненный праздник. Во мгле монастырского подвала нащупывал он статую греческой богини (которую кто-то когда-то выбросил в море). Люди, утратившие плоть, почти не оставляющие тени, искали себя.

Запад — старая птица Феникс — из душистых поленьев коричного дерева складывал костер для последнего воскрешения.

Ему нужны были ангелы и сверхчеловеки. И рождалась с мятежной силой секта ищущих Рай.
[360x501]

Можно прочитать тут: http://scilib.narod.ru/Other/Posse/Posse.htm