Выложен рассказ, который я писала этой весной на какой-то конкурс (на какой, хоть убей не помню). Помою, не очень плохой, но отзывы, кажеться были плохие. Пробую повторить вторую жизнь. Если будет время - отредактирую свое большое произведение и тоже выложу.

Рукописи не горят!

-  …потому что я сжег его (роман) в печке.

- Простите не поверю, - ответил Воланд, -

этого не может быть. Рукописи не горят. –

Он повернулся к Бегемоту и сказал:

- Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.

М. Булгаков. «Мастер и Маргарита».

Quos deus perdere vult, dementat prus[1].

Ночь. Во дворе не приглядная ночь. Тишина. Лишь где-то вдалеке переругивались деревенские собаки.  Николай Васильевич Гоголь мерил шагами комнату.  Его душила тоска. Писатель почти физически ощущал на своей шее её липкие холодные пальцы. Чтобы как-то отвлечься,  Николай Васильевич взял с письменного стола граненный стакан с гоголем-моголем.  Отпил… Горячо! Николай Васильевич поморщился. Тоска немного отступила, но довольно скоро она вернулась на прежние позиции.

«Что-то должно случиться.… что-то должно случиться… или уже случилось… Спокойно, спокойно… раз… два… три… четыре…» - мелькали мысли в голове у Николая Васильевича.  Тоска потихонечку сменялась страхом. Страхом перед темнотой. Страхом перед тешиной. Страхом перед будущем.

Повернувшись спиной к окну,  взгляд Гоголя упал на пустое кресло, стоявшее за письменным столом. Он вздрогнул, а лоб покрылся потом.… В лунном свете было видно, что в кресле кто-то сидел… Высокий и тощий, лица не разглядеть… Гоголь от ужаса зажмурился и перекрестился.  Открыл глаза – пусто. На негнущихся ногах подошел к столу и прикоснулся к креслу. Действительно пусто. Померещилось! Чертова луна!

Гоголь быстрым шагом подошел к окну и рывком задернул шторы. Теперь ночная лампада не будет его беспокоить этими кошмарными видениями…

Измученный писатель уткнулся  лбом в холодное стекло. Холод привел его немного в чувства. «Зачем я мучаюсь?.. Зачем?.. Зачем это все… - писать немного отодвинул шторку и глянул на небольшой прудик, раскинувшегося посреди сада. К самой воде склонилась ива, опустив свои ветви в воду.  Посреди пруда явно отражалась полная луна. – Прекратить бы все это… прекратить в одночасье…  раз и навсегда!»

…В комнату через маленькую щелочку заглянул слуга  Семен. Посмотрел на хозяина и вздохнул: прям тигр в клетке. Так и мечется по комнате. Понимая, что сейчас он вряд ли может помочь своему хозяину, Семен тихо вернулся к стулу. Уселся и принялся ждать. Вдруг он понадобиться хозяину.

Смотришь погоду в других городах и видишь, что там уже нападал снег. А в Москве вообще обильный снегопад. Посмотрела в новостях: сейчас в Москве красотища (с небольшой поправочкой: бедные комунальные службы города. Опять они не были готовы. Как всегда). А у меня в городе этим снегом даже и не пахло. Зимой и морозом, конечно, пахнет, но снега явно не хватает. Даже нет из-за него праздничного настроения, хотя многие магазины на витры выставили, раукрашенные шариками и герляндами, ёлки разных размеров.

Борис Акунин был прав: смерть не может быть красивый. Кто читал, наверно, помнит, что в "Любовнице Смерти" есть следующий момент:  Фандорин приводит Коломбину в морг для опознания тела её коллеги. Она тогда замечает, что Смерть, которой она восхищалась и считала романтичной, страшна и отвратительна.

Смерть, вряд ли кому-нибудь может быть к лицу. Особенно, если смерть насильственная. Мне стало жутковато, когда увидела Машку в гробу. Даже не узнала. Лицо обезображено смертью и аварией. Даже наоборот: сначала аварией, а потом смертью. Да, такой последовательностью. Тогда я и вспомнила этот эпизод из книги. И согласилась. Да, действительно: смерть, особенно такая, не назовешь прекрасной или романтичной.

Стало страшно  не только мне. Но и многим с курса.  Не только страшно, но грустно. Очень ГРУСТНО. Это слово даже нее может полностью полностью передать то, что я чувствовала.

P.S. Жутко грустно, когда уходят такими молодыми и стоящими на перекрестке семи дорог, а может и не семи дорог. Может их намного больше, а может и меньше. У каждого по разному. Но всё равно, есть куча путей.

Вчера, в первый день зимы, водитель-лихач поставил точку в жизни старосты моей группы - Маши Молчиной. 21 год. 4 курс ФилФака, первый семестр. Отличные отметки в зачетки. Староста. Надежда сельской школы. Неплохая художница. Любящая  и любимая дочь. Сестра. И еще много хороших слов. Но они не отменяют этой точки. А жаль. Ведь хороших слов могло быть больше. И не только слов. И возможно больших дел. Но это уже не будет. Из-за точки.

Уважаемые господа водители, соблюдайте, пожалуйста, правила дорожного движения и не отягощайте свою совесть вот такими вот точками. Прошу Вас.

Иногда на партах пишут смешные фразы. Вот некоторые из них:

Спи, наш Ленин, сокол красный!
Тихо светит месяц ясный
В твой мавзолей.

Я иду на встречу Солнцу.
В голове одни вопросы
И ни иодного ответа.
Наконец все изменилось:
Разделилось "до" и "после".
Я ловлю себя на мысли:
"Кто я без тебя?"

Небо, отпусти меня домой!

Я блогадарю тебя.
И жму тебе руку.
Я научен тобою жить
Каждым - днем,
Каждой - ночью!

Здесь зверски было убито время!

Надпись над ксероксом: наксерачил - убери за собой!

А вот следующие фразы взяты из методички к курсу культуры речи:

Посетители выставки задерживались у работ из соломки, исполненных Сашей Тутубалиной.

Шариков делает из живых кошек мумии белок.