Я-женщина. Я-мать. Сестра. Подруга.
Любимая. Любовница. Жена.
Я-солнце. Я-земля. Я-мир. Я-вьюга.
Я-вера. Я-надежда. Я-весна.
Я-счастье. Ослепительное счастье.
Я лучик ласковый. Я-бархатный цветок.
Нет, лепесток цветочный. На запястье
Я-поцелуй. Я-взгляда уголёк.
Я-сон степей. Я-чистое дыханье.
Я-сок берёз. Я-летний быстрый дождь.
Я-бабочки свободное порханье.
Росинки утренней застенчивая дрожь.
Я-молния. Я-жаркая пустыня.
Травинка на ветру. Я-снежный плед.
Я-день и ночь. Часть Бога-Я-БОГИНЯ!
И вечная любовь. И горя след.
Осколок зеркала. Златая чаша мёда.
Слеза солёная, И горькая полынь.
Бальзам на рану с каплей жгучей мёда.
Луна. Звезда. Зарница. Неба синь.
Улыбка нежная. Туман. Холодный вечер.
Волна прибрежная. Серебрянная даль.
И расставанье после сладкой встречи.
Тоска и радость. Песня и печаль.
Я-праздник. Я-мечта. Святая тайна.
Открытая и добрая душа.
Я-навсегда, а, может, Я-случайна.
Я-шаг уверенный по лезвию ножа.
Я-пропасть. Буря. Чувств шальных затменье.
Я-упоенье. Музыка. Полёт.
И губ горячих Я-прикосновенье.
Спасенье. Утешенье. Хрупкий лёд.
Я-женщина. Я-мать. Жена. Подруга.
Любимая. Хозяйка. И сестра.
Вселенная. Страдание. И мука.
Я-женщина. Я-искра от костра.
Я-женщина. Я-истина. Я-сила.
И красота. Господь благословил
Меня на все дела, как я просила.
БОГ чудом-женщиной-меня щедро одарил!

До недавнего времени во многих уголках мира существовал сакральный обычай так называемого сексуального гостеприимства.
Кое-где эта традиция сохранилась до сих пор, и связана она с различными языческими поверьями. На севере Камчатки, среди малочисленной народности приморских коряков, на протяжении многих веков почиталось за большую честь, что гость вступает в интимную связь с женой хозяина. С этой целью супруга старалась выглядеть перед желанным гостем такой обольстительной, чтобы он не смог устоять перед соблазном.

Когда через год у радушной хозяйки появлялся от незнакомца ребенок, событие отмечали всем селом, как большой и долгожданный праздник. С чем это связано? С естественными проблемами замкнутой этнической группы. Младенцы коряков рождались хилыми, больными и часто умирали. Поэтому привлечение к "любовному процессу" даже случайного человека со стороны считалось здесь настоящим спасением, граничащим с чудом.

А вот эскимосы материковой Аляски и чукчи-оленеводы издревле практиковали передачу своих жен в краткосрочную аренду. Когда представитель более сильного клана собирался на промысел, он всегда мог взять себе чью-то супругу из тех, что ему настойчиво предлагали. За время охоты женщина изо всех сил старалась быть не только замечательной хозяйкой, но и пылкой любовницей. И дело тут вовсе не в распущенности нравов северных народов, а тоже, как и у коряков, в заботе о здоровье их будущих отпрысков.

Принципы сексуального гостеприимства давно известны и у австралийских аборигенов из племени арунта. В пределах одного замкнуто живущего рода здесь часто и необыкновенно легко делились женами. Просто из уважения друг к другу. Правда, при условии, что ты нравишься самому хозяину и он искренне желает доставить тебе радость. В этом случае отказаться от предложения сексуальных услуг чернокожей красавицы было просто невозможно. Оскорбленный муж мог запросто истолковать этот отказ только как крайнее неуважение к себе и своей семье. Дальше известно, что бывает...

Нечто похожее практиковалось и в долинах горного Тибета. Здесь также считали, что если гость "положил глаз" на чужую жену, стало быть, такова высшая воля богов буддистского пантеона, и это очень хороший знак, обещающий народу разные блага. Тибетцы вообще полагали, будто женщина только до тех пор достойна восхищения, пока она для кого-то желанна.

Не случайно здесь считалось дурным тоном брать в жены девственниц. Если этот факт становился известным, то такую семейную пару изгоняли из селения. Как бы там ни было, древний обычай создавал для потенциальных невест серьезные, подчас неразрешимые проблемы. Дело в том, что до свадьбы девушка должна была отдаться как минимум двум десяткам мужчин. В условиях практического безлюдья Тибета это казалось невероятно сложным.

Следовало в одиночку или с озадаченной матерью выходить на обрывистые горные тропы, сутками дожидаться у скал проезжающих путников, изо всех сил ублажать их, а потом выпрашивать у новоиспеченных кавалеров какую-нибудь безделушку. Допустим, простенькое зеркальце, неброские бусы, дешевый браслет. Не только на память. Главным образом, чтобы подтвердить суровым старейшинам: соитие произошло не менее 20 раз - по числу подарков.

Ну а после замужества счастливой жене вменялось в обязанность вести себя с гостями так, чтобы они еще долго не оставались равнодушными к прелестям хозяйки.

Время от времени люди изобретали (и продолжают изобретать) различные способы любовной игры. Одни "творческие находки" способны повергнуть цивилизованного человека в шок. Другие - с удовольствием используются во всем
мире.

На Суматре мужчины племени батта засовывали маленькие кусочки металла или камушки под крайнюю плоть, усиливая тем самым функциональную силу фаллоса в состоянии эрекции. Полагали, что такое приспособление доставляет женщине особое наслаждение.
Аргентинские индейцы-арауканцы предпочитали прикреплять к детородному органу кисточки, сделанные из конского волоса.
Женщины острова Бали, чтобы сделать соитие невероятно чувствительным, вводили в интимные места различные мелкие предметы. Для этого часто использовались листья артемиссии.

В индийских трактатах рекомендуется использовать приспособления для усиления чувствительности. Один из таких инструментов называется "ападравиа". Это специальное украшение для мужчин изготавливалось из золота, серебра или железа. Годились для этой цели и дерево, и рога буйвола. Причем все приспособления должны были быть выполнены в виде кольца или маленького браслета.
Наиболее популярным стало оригинальное устройство "ялака", представлявшее собой полую трубку с шершавой, покрытой мягкими шишечками поверхностью.

В Индии рекомендуют также мужчинам проделать в фаллосе несколько дырочек. В эти отверстия удобно вставлять "ападравиа": деревянный пестик, прядь волос, косточку цапли, цветок и прочие предметы в соответствии с их формой и способом употребления.
Мужчины островного племени панапе (Микронезия) осуществляют стимуляцию партнерши при помощи жалящего Читать далее...

ДОЛЖНА ли женщина готовить,
Стирать, за мужем убирать,
Ничем ему не прекословить,
Быть лучшей как жена и мать?

Кому мы, бабы, ЗАДОЛЖАЛИ?
ДОЛГОВ не делали вовек!
А только плакали, рожали,
Любили всех из века в век.

Любовь - вот наша суть земная,
И покоряясь ей опять,
Готова женщина любая
Стирать, и плакать, и рожать.

Но не ДОЛГИ это, а радость -
Дарить любимым всю себя,
Прощать мужчине его слабость,
Быть сильной, умирать любя,

Дом сделать Храмом Пониманья
И стать Верховной Жрицей в нём,
Дарить заботу и вниманье
Всем, кто приходит в этот дом.

Нет, не программа в нас такая.
Мы просто ЖЕНЩИНЫ и всё.
Чуть ближе к ангелам и к Раю.
И чуть порочнее. Ещё...

[260x390]

Я продавала счастье наразвес.
Оно вдруг синим облаком упало
Мне в руки из распахнутых небес,
И я его горстями продавала.

Кричала всем: "Подите-ка сюда!
Зеваки, покупатели, товарки,
Товарищи, гражданки, господа,
Безусые юнцы и перестарки!

Купите то, что ищете давно,
И не просите моего совета.
По капле пью соленое вино
И денег не возьму за счастье это"

И слезы вместо денег понесли:
Кто бутылек, кто маленькую плошку,
И позади меня ручьи росли,
А счастье убавлялось понемножку.

С товаром шла по селам, городам,
Распродала. И убедилась вскоре,
Что странствую по собственным следам,
А за спиною солонеет море...

А ты не поверишь, но ангелы тоже с работы
Приходят под вечер, порою, изрядно устав.
И их утомляют любые мирские заботы –
Попробуй быть бодрым весёлым, весь день отлетав...
А ты не поверишь, но ангелы крылья снимают,
Идут, ну, наверно, куда? прямиком сразу в душ,
Пылинки и грязь аккуратно мочалкой смывают,
Пытаясь напрасно отчистить усталость из душ...
А ты не поверишь, но ангелы, чайник поставив,
Садятся на кухне и, молча, глядят за окно.
И думают – утром проснутся и, крылья расправив,
Пойдут-полетят на работу свою всё равно...
А ты не поверишь, но ангелы плачут ночами,
Припомнив какую-то детскую? взрослую? смерть.
И столько в слезах этих боли, горючей печали,
О том, что помочь не смогли, не успев прилететь

Как я устала, знает только Бог.Но и Ему всего не рассказала,
Чтоб не подумал: подвела итог,
Чтоб не подумал, что пред ним роптала,
Чтоб не подумал, что уже слаба
И что пред каждым испытаньем трушу,
Что стала нищей духом та раба,
В которую свою вложил Он душу.
Как я устала, знает только Бог,
Хотя Ему всего не рассказала…
Но если Он в меня поверить смог,
Ночь отдохну, и все начну сначала