Если буква - это сердцебиение,
Если слово - это жизнь,
Стих - это любовь,
То вдохновение - это вечное одиночество...
Она надевает чулки, и наступает осень; сплошной капроновый дождь вокруг. И чем больше асфальт вне себя от оспин, тем юбка длинней и острей каблук.
Еще одним летом меньше. Еще одним шрамом больше. Мне кажется Бродский, который совершенно случайно попался мне утром на глаза, просто посмеивается надо мной. И теперь, вопреки всем законам физики, я отрываюсь от земли, растворяюсь в прозрачном осеннем воздухе и остаюсь каплями дождя на твоих обветренных губах, которые так и не смогли сказать, что построенная иллюзия счастья с треском провалена.
Знаешь, в тишине Вселенная отвечает. Потому что Вселенная внутри тебя. И эта кристальная тишина, эхом раздающаяся в спокойствии, и есть гармония. Я слишком многое поняла, открыла и стерла из себя. Теперь я делаю шаг. Шаг вперед, оставляя все позади, всю боль и тревогу, всю ненависть и злость. Я чистый лист. Вот кисти и гуашь.
И в форточку с шумом врывается воздух с моря
- оттуда, где нет ничего вообще.
Ты всегда пытаешься написать о боли так, как она колет под лопатками и ноет потом, разливаясь по всему телу.
А получаются только вывернутые наизнанку слова, после которых еще сильнее сдавливает грудную клетку.
Я недавно встретила человека, мы с ним абсолютно разные. Даже если взять спайдермэна и бэтмэна, мы любим разных героев.
Я не знаю, как он это делает, но с ним забывается обо всем. Есть просто момент, когда я с ним. И все. И пускай весь мир подождет.
Я пыталась написать о нем, когда мне было хорошо и не больно, то есть последние 24 часа. Я хотела оставить в памяти его "подкинем проблем" и пятницу, после которой я вновь почувствовала ток по венам. Но он оставил мне три поцелуя и испепеляющую боль.
"Давай без слез". Давай. Давай без дрожи и трепета. Без нежности и человечности. Без нас. Счастливых и немного сумасшедших. Зато с четко очерченными границами и не на грани.
Все будет тогда, когда мы решимся. Решились. И вернулись обратно.
Я так хотела легкости, а получила пустоту.
Той, которая любила дождь и не меня. Той, которая апрель. Всего-навсего так тщетно и беспечно, Бесконечно и так ловко не уметь Забывать тебя в себе. Бесчеловечно. Перед сном шептать и робостно стереть... Серо-вольно, непослушно и убого Открывать просторы громких простыней. Черпать всё моё в тебе совсем немного. Называть тебя так трепетно... Моей. Становиться чуть взрослей с тобою где-то, Обмануться, обмануть, но не наврать. Вечно верить злым словам, что тебя нету. Просто так тебя себе вчера забрать. Перемирие степенного устоя, Что в тебе, во мне, в чужом, моём, твоём... Я тебя собой в день холода укрою, Пусть сегодня и вчера мы не вдвоем. Говорливо так затягиваться грустью, Гнусным шепотом сквозь пепел облаков, Вспоминать, как было там совсем не пусто, Без безбрежных и заученных стихов. Сотворить с тобою горестность побега, Говорить о наболевшем и тебе, Обнимать и целовать ладони снега, Посвящать себя апрелям и весне. Ничего, не надо, нет, не трогай. А потом, пожалуйста, вернись, Собери и забери своим тревогам. А потом забудь, в кого-нибудь влюбись... Убивай меня по каплям, как рассветы. И не надо вспоминать, но помни слёзы. Просто знай, любил. Но мы теперь в запретах. Нас отредактируют. Мы станем чьей-то прозой. Успокой меня страхами совести, Прочитай мои мысли забытые, Между строк напои меня горестью, Чаем мятным, слезами умытыми. Расскажи, как ты в счастье состаришься, Как тебе не жилось с этим выстрелом, Обернись и скажи, что останешься. И тогда я, пожалуй, не выстою. Вспомни наше с тобой перемирие. Как мы в почестях ждали затмения. Ядом нашей любви отрави меня. Мы забудем все наши значения. В каждой части меня ты находишься. Дышишь воздухом лживым приличия. К моим вечным вопросам относишься. Между мной и тобой нет различия. Я бездушно кусаю предплечье. Доктор тихо сказал мне доверчиво: "Этот диагноз не лечится, А лишь приносит страдания."- тебянехватание. Я снова разорвусь на части, В воспоминаниях, как кусал твои запястья. Твой смех, когда работал я начальником. За год съедал по полкило твоих тональников. Как мы копили те счастливые билетики. Их запивали бренди где-то в лете, и Я все еще пишу и надрываюсь голосом. Всё о тебе... А ты вдыхаешь чьи-то волосы. Чужие...
Если ты хочешь увести парня у подруги-уведи. Хочешь снять хоум видео? Вперед! Хочешь понюхать кокса и купаться голышом? Смелей! Это же молодость! We will never be as young, as we are tonight
- о чем ты думала, когда мы стояли на мосту?
- ни о чем
- так не бывает!
- окей. О том, что мне хорошо и спокойно. Тебя устраивает такой ответ?)
- ... *улыбка*
- а ты о чем?
- я на тебя смотрел все это время...
И из таких крошечных диалогов создается что-то невероятно теплое, солнечное и летнее. Но безысходное.
Он мне звонил две ночи подряд в районе двух, когда я уже спала. Он мне звонил от безысходности. А я по утру писала, что случилось и не могла понять, почему мне. Ответ повис в воздухе.
Обнажение человеческой экзистенции.
Я продолжаю растворяться в пустоте, превращаясь в утреннюю дымку и шепот не слетающих признаний на губах.
Поминутно отсчитываю пульс и взглядом ловлю обветренные мысли. Мне было так себя жалко в начале недели, а теперь уже и этого не осталось. Все ушло. Злость, разочарование, жалость. Осталась глухая фанерная пустота. Внутренний стержень просто измельчен в пыль. Можно со спокойной душой отнести себя к беспозвоночным.
За неделю до лета мой внутренний голос замело снегом, и он в коме. Теперь я и правда осталась одна с четырьмя стенами и атакующими голову мыслями. Теперь я знаю, каково это - не чувствовать. Мимо меня пролетают звуки голосов, мимо меня пролетает запах скошенной травы, мимо меня несутся все эти люди вокруг в этой бездушной Москве, я не чувствую боли, но каждое утро нахожу на своих бедрах по новому кровоподтеку.
Летом я не буду жить в своей квартирке, мне придется переехать. Летом будет все не так, как думала, мечтала и хотела. Лето не будет летом.
Как-то так незаметно для себя самой даже я просто взяла и рассыпалась.
Это просто тотальное разочарование в себе. Спасибо тому человеку, что просто на хер к чертям убил во мне всю веру в себя,
в то, что я могу быть привлекательной для других парней,
в то, что у меня есть мозги и я умею думать,
в то, что найдется человек, который будет во мне нуждаться и будет меня любить.
Я дошла до точки не возврата. Хватит с меня.
А это я набью себе под ребрами: "И вот еще, что я для себя решила. Надо настраивать себя на необременительные отношения. Ничего серьезного. Любить себя, работать над собой. Нельзя зависеть от мужиков, это путь в никуда. Парень - это дополнение меня. Всего лишь дополнение, ничего больше. Надо просто вдолбить это себе в голову. И я обещаю, что отныне я НИКОГДА не буду так переживать из-за парней ни секунды, ни мгновения. Есть только я, мои родители, родственники и друзья. А все остальное не имеет и никогда не будет иметь подобной ценности. И осознать это проще простого. И помни: главное, что ты слишком любишь себя, чтобы дать себя обидеть".
Все сложно.
Все невыносимо сложно.
Грудная клетка болит с начала мая. С каждым днем становится все труднее дышать.
Здравствуй, нервное истощение.
Сидя в пустой комнате, при каждом раскате грома я дергалась. Мне в первые в жизни было страшно. Мне было холодно и пусто.
Мир часто меняется, когда кто-то беспардонно врывается в твою жизнь. В цвете бурных красок этот прекрасный человек берет и расстраивает тебя. Конечно, он этого искренне не хотел. Но просто так вышло. Мы не вовремя написали друг другу. Мы не вовремя встретились взглядами, когда пили кофе. Мы не вовремя смеялись, гуляя по Москве.
Я снова попала в сладкий и мучительный плен.
Well, I'm not okay
I'm not o-fucking-kay
Алене.
Розовыми фонарями разбивалось мое небо об истошные крики души. Она снова болела и просила выбраться наружу. Косой свет разрезал зеркальную поверхность наполненных слезами глаз. Они были опустошены. Дыхание срывалось раз в три минуты, стоило только заикнуться про испепеляющую боль. Ледяной ветер носился по моей коже, оставляя засосами воспоминания. В моих висках запульсировало отчаяние и слабость. Я готова была сдаться и вывесить белый флаг навстречу этому безудержному стону страха одиночества. Мне хотелось быть слабой, чтобы меня нашли разворошенной на куски и оставили в покое навсегда. Но мне не позволили. За меня вступились. И помогли встать, чтобы снова вздохнуть полной грудью этим январским морозным воздухом.
Потолок молчанием обваливается на хрупкие ресницы. Холодные дверные ручки комнат изматывающе воют в пустых коридорах. Старые половицы устало поскрипывают, пока мотыльком мечется тень от стены к стене. В спину впиваются острые спицы, дотягивающиеся до самого сердца. Отчетливо слышно, как секундная стрелка отсчитывает боль. Чернильная пустота вдавливает глаза в череп. Хвастаясь за запястья хрипов внутри легких, наружу рвется истошный крик. Грудная клетка рвется от этого невыносимого ультразвука. Я убита без промаха в лоб. В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Красиво ты вошла в мою грешную жизнь,
Красиво ты ушла из нее.
Отрежу волосы и буду ходить с каре. Устала. Хочу перемен.
Кто бы мог подумать, что мы столкнемся с ней лбами. И что же, в ее глазах была и жизнь, и смерть без свободы. Они звали и жгли своим чрезмерным желанием до боли. Она - сущий ад и сладостный рай. Она - война. Оставшиеся в живых, не приняли вызов на дуэль, а кто рискнул - выбыл. Один финал при любых обстоятельствах: мы отпускаем всю боль в обмен на нас с тобой. Выбирай и поверь, ты не разберешься в ней, не отличишь ни правды, ни лжи. И шаг за шагом прямиком в небеса, пытаясь от нее оторваться, выкрикивая "до свидания, стерва!"
А в итоге, любовь - сука. То, что ты хочешь, ждешь и терпишь, и днем и ночью. Лекарство. Болезнь. Ты будешь гнать ее, но она не идет прочь, только держит сильней и сильней.
И вот мы идем друг к другу навстречу по осколкам души на босу ногу, оставляя в прошлом печаль, грусть и тоску. Выдох на двоих, вдох свободы. Прощай, нелюбовь, прощай.
Это такое состояние, когда из рук валятся кисти, гуашь падает с края стола, оставляя на стене яркие пятна воспоминаний о лете.
А за окном свирепо завывает осень. Мой пульс вне зоны доступа. Бесконечный порочный круг расписаний, напоминаний и дел, и до изнеможения скрывать свое местоположение от окружающих подруг. Искорки искренности выстрелами летят мимо, оставляя мне на будни равнодушное выражение лица. Переплетения улиц не сложились в монолог души.
Мне кажется, к концу этой недели я выстрелю себе в рот из револьвера. Обещаю.
Сегодня впервые писала заметку для студенческой газеты.
Мой опыт ведения дневника помог управиться с этим сложным заданием... ах, да! за 5 минут.
Совсем скоро стану руководителем КВН во всем университете. Такая маленькая и руководитель.
Круто!
Все меняется, и мы меняемся. Мы уже не такие, какими были вчера, неделю, месяц, год назад. Но мы вместе.
