«Поскольку всё это происходило в среду, вечер в лагере прошел в общении. Учитель пытался приободрить своих удрученных апостолов, но это было практически невозможно. Все они начинали понимать, что надвигаются мрачные и тяжелые события.
Они не повеселели даже тогда, когда Учитель вспомнил о тех насыщенных событиями и исполненных любви годах, которые они провели вместе. Иисус внимательно расспросил апостолов об их семьях и, глядя на Давида Зеведеева, осведомился, не было ли в последнее время сообщений от матери, младшей сестры или других членов его семьи. Давид смотрел себе под ноги; он боялся ответить.
В тот вечер Иисус предупредил своих сторонников не полагаться на поддержку толпы. Он напомнил о том, что им довелось испытать в Галилее, когда, раз за разом, людские толпы с энтузиазмом устремлялись за ними, а затем с той же страстью отворачивались от них и возвращались к своей прежней вере и жизни. И затем он сказал:
«Поэтому вы не должны позволять огромным толпам, которые слушали нас в храме и, казалось, верили нашему учению, вводить вас в заблуждение. Толпа слышит истину и верит ей поверхностно, умом, но мало кто из этих людей позволяет словам истины сразу пустить живые корни в своих сердцах. Когда придет настоящая беда, вы не сможете надеяться на поддержку тех, кто знает евангелие только умом и не прочувствовал его своим сердцем. Когда правители евреев договорятся об убийстве Сына Человеческого и сообща нанесут удар, вы увидите, как толпа либо разбежится в панике, либо застынет в молчаливом изумлении, пока эти ослепленные правители будут вести учителей евангелия на казнь. А затем, когда вражда и преследования обрушатся на вас, другие — которые, как вы считаете, любят истину, — будут рассеяны, а иные отрекутся от евангелия и бросят вас. Некоторые из тех, кто был очень близок к нам, уже решили бежать. Сегодня вы отдохнули, готовясь к тем временам, которые надвигаются на нас. Потому будьте осмотрительны и молитесь о том, чтобы завтра вы укрепились, дабы устоять в те дни, на пороге которых мы находимся».
Атмосфера в лагере была накалена до предела. Молчаливые гонцы появлялись и исчезали, общаясь только с Давидом Зеведеевым. До наступления ночи кое-кто уже знал, что Лазарь спешно бежал из Вифании. После возвращения в лагерь Иоанн Марк хранил зловещее молчание, несмотря на то что он провел весь день в обществе Учителя. Все попытки расспросить его ясно показывали, что Иисус велел ему молчать. Даже хорошее настроение и необычная общительность Учителя пугали их. Все они ощущали неизбежное приближение ужасного разобщения и сознавали, что оно готово обрушиться на них с сокрушительной внезапностью и неизбежным ужасом. Они смутно ощущали, что их ждет, и ни один из них не чувствовал себя готовым к этому испытанию.
Учитель отсутствовал весь день; им страшно не хватало его.
За всё время вплоть до смертного часа Учителя, апостолы никогда так не падали духом, как этим вечером в среду. Хотя в четверг они еще на один день приблизились к трагической пятнице, тем не менее, он был с ними, и они лучше справились с волнениями того дня.
Незадолго до полуночи Иисус, знавший, что это станет последней ночью, которую он сможет спокойно провести вместе со своей избранной семьей на земле, сказал, отпуская их на ночлег:
«Отправляйтесь на покой, мои братья, и пусть мир будет с вами, пока мы не проснемся и не встретим день завтрашний, — еще один день для исполнения воли Отца и испытания радости от сознания того, что мы являемся его сынами».»
«Вскоре после того как Иисус и Иоанн Марк покинули лагерь, Иуда Искариот исчез, вернувшись к своим братьям только к вечеру.
Несмотря на то что Учитель специально просил воздержаться от посещения Иерусалима, этот запутавшийся и недовольный апостол спешно отправился в город на встречу с врагами Иисуса, которая состоялась в доме у первосвященника Кайафы.
Неофициальное заседание синедриона должно было начаться вскоре после 10 часов утра. На этой встрече они собирались обсудить характер обвинений, которые предстояло выдвинуть против Иисуса, а также решить, какую процедуру следует использовать для того, чтобы доставить его к римским властям и обеспечить необходимое утверждение гражданской властью уже вынесенного смертного приговора.
Днем ранее Иуда рассказал некоторым родственникам и саддукеям, друзьям семьи его отца, что он убедился в том, что Иисус является благонамеренным мечтателем и идеалистом, а не долгожданным избавителем Израиля. Иуда заявил, что ему очень хотелось бы найти какую-нибудь возможность достойно покинуть это движение. Его друзья льстиво заверили его в том, что его уход будет приветствоваться иудейскими правителями как великое событие, значение которого будет трудно переоценить. Они заставили его поверить, что он удостоится высоких почестей синедриона и наконец-то сможет стереть с себя клеймо позора, — его благонамеренную, но «прискорбную связь с невежественными галилеянами».
Иуда не мог по-настоящему поверить в то, что Учитель творит свои чудеса силой князя дьяволов, но теперь он был полностью убежден: Иисус не станет использовать свое могущество для самовозвеличения; наконец, он убедился в том, что Иисус позволит иудейским правителям убить себя, и он не мог вынести унизительной мысли — оказаться причастным к разгромленному движению. Он не собирался мириться с явным поражением. Он хорошо понимал твердый характер Учителя и проницательность его величественного и милосердного разума. И тем не менее, ему было приятно хотя бы отчасти разделять мнение одного из родственников о том, что Иисус, оставаясь благонамеренным фанатиком, был, вероятно, не в своем уме, что он всегда выглядел странным и непонятым человеком.
И теперь, как никогда прежде, Иуда осознал, что испытывает странное негодование из-за того, что Иисус так и не назначил его на более почетную должность. Прежде он всегда ценил то, что ему доверили должность апостольского казначея, но теперь он начал чувствовать, что его не оценили по достоинству и что его способности остались непризнанными.
Внезапно его охватило негодование, когда он подумал, что именно Петр, Иаков и Иоанн удостоились чести близкого общения с Иисусом; и теперь, когда он направлялся к первосвященнику, стремление расквитаться с Петром, Иаковом и Иоанном поглощало его куда больше, чем мысль о своем предательстве Иисуса. Однако помимо всего прочего, именно в тот момент на переднем плане в его сознании начала появляться новая, преобладающая мысль: он решил добиться почестей для себя, а если одновременно с этим можно было свести счеты с виновниками величайшего в его жизни разочарования, то тем лучше. Им овладела ужасная смесь смятения, гордыни, отчаяния и решительности. Поэтому должно быть ясно, что отнюдь не деньги вели Иуду в дом Кайафы, где ему предстояло договориться о своем предательстве Иисуса.
Подходя к дому Кайафы, он утвердился в мысли покинуть Иисуса и своих товарищей-апостолов; решив, таким образом, предать дело царства, он поставил своей целью добиться для себя как можно больше тех почестей и славы, которые, как он полагал, впервые связывая себя с Иисусом и новым евангелием царства, должны были когда-нибудь достаться ему. Прежде все апостолы лелеяли такие же честолюбивые мечты, но с течением времени они научились восхищаться истиной и любить Иисуса, — во всяком случае, больше, чем Иуда.
Предатель был представлен Кайафе и еврейским правителям его двоюродным братом, который объяснил, что Иуда — обнаружив, что было ошибкой позволить коварному учению Иисуса ввести себя в заблуждение, — прибыл туда, где он желал бы публично и официально отречься от своей связи с галилеянином и одновременно просить о восстановлении в доверии и братстве своих собратьев-иудеян. Как объяснил далее этот представитель Иуды, он признаёт, что для сохранения мира в Израиле Иисуса следует взять под стражу и что он пришел, дабы — в подтверждение своего раскаяния в том, что он принимал участие в таком ошибочном движении, и в доказательство искреннего возврата к учениям Моисея, — предложить синедриону свои услуги, поскольку он, вместе с начальником стражи, имеющим приказ об аресте Иисуса,
«Большую часть этого дня апостолы провели в прогулках по Елеонской горе и беседах с учениками, жившими в том же лагере, но уже в начале второй половины дня им стало очень не хватать Иисуса. Они всё больше тревожились за его безопасность; без Иисуса они чувствовали себя невыразимо одиноко.
Весь день они много спорили о том, следовало ли позволять Учителю уходить в горы в сопровождении одного только юноши. Хотя никто открыто не признавался в этом, каждый из них, за исключением Иуды Искариота, хотел бы оказаться на месте Иоанна Марка.
Примерно в середине второй половины дня Нафанаил выступил с речью «О высшем желании»; среди его слушателей было с полдюжины апостолов и столько же учеников. В заключение он сказал:
«Большинству из нас мешает нерешительность. Мы неспособны любить Учителя так же, как он любит нас. Если бы все мы желали отправиться с ним так же сильно, как Иоанн Марк, он обязательно взял бы нас с собой. Мы стояли рядом и смотрели, как юноша подошел к Учителю и предложил ему корзину, но когда Учитель взялся за нее, Иоанн не захотел ее отпускать. И вот Учитель оставил нас здесь и ушел в горы с корзиной, в сопровождении одного лишь юноши».
Примерно в четыре часа к Давиду Зеведееву прибыли гонцы с сообщением от его матери из Вифсаиды и от матери Иисуса. Несколькими днями ранее Давид пришел к заключению, что первосвященники и правители собираются убить Иисуса. Давид знал, что они поставили своей целью уничтожить Учителя, и он почти не сомневался в том, что Иисус не прибегнет к своей божественной силе для собственного спасения и не позволит своим последователям использовать силу для его защиты. Сделав эти выводы, он тотчас направил своей матери послание, призывая ее немедленно прибыть в Иерусалим и привести с собой Марию, мать Иисуса, а также всех членов его семьи.
Мать Давида поступила так, как велел ее сын, и теперь гонцы вернулись к Давиду, сообщая, что его мать и вся семья Иисуса направляются в Иерусалим и должны прибыть сюда к концу следующего дня или днем позже рано утром. Давид сделал всё это по своей собственной инициативе, и он посчитал за лучшее никому не рассказывать об этом. Поэтому ни один человек не знал, что семья Иисуса находится на пути в Иерусалим. Вскоре после полудня более двадцати греков, встречавшихся с Иисусом и двенадцатью в доме Иосифа Аримафейского, прибыли в лагерь, где в течение нескольких часов совещались с Петром и Иоанном. Греки — по крайней мере, некоторые из них, — получили хорошую подготовку в вопросах царства у Родана Александрийского.
В тот вечер, вернувшись в лагерь, Иисус побеседовал с греками, и если бы не боязнь чрезвычайно обеспокоить своих апостолов и многих ближайших учеников, Иисус посвятил бы этих двадцать греков точно так же, как он уже посвятил семьдесят евангелистов.
В то время, когда в лагере происходили все эти события, в Иерусалиме первосвященники и старейшины изумлялись тому, что Иисус не возвращается, чтобы обратиться к народу. Правда, накануне, покидая храм, он сказал: «Я оставляю ваш дом заброшенным».
Но они не могли понять, почему он был готов отказаться от приобретенного к тому времени огромного преимущества, — сочувственного отношения толпы. Хотя они и опасались, что он всколыхнет народ, поднимет его на бунт, последние слова, с которыми Учитель обратился к людям, являлись призывом всеми разумными путями подчиняться власти тех, кто «сидит на месте Моисея».
Это был напряженный день, ибо они одновременно готовились к Пасхе и уточняли свои планы убийства Иисуса.
В лагере было мало посетителей, ибо те, кто знал, что Иисус собирается оставаться здесь, вместо того, чтобы каждый вечер уходить в Вифанию, держали существование лагеря в глубокой тайне.»
«В тот день, проведенный вместе с Иоанном Марком, Иисус посвятил много времени сопоставлению их детства и отрочества.
Хотя родители Иоанна были более состоятельными, чем родители Иисуса, их впечатления детства оказались в значительной мере одинаковыми. Многое из того, что было сказано Иисусом, помогло Иоанну лучше понять своих родителей и других членов семьи. Когда юноша спросил, откуда Иисусу известно, что он превратится в «могущественного посланника царства», Иисус ответил:
«Я знаю, что ты сохранишь преданность евангелию царства, поскольку я могу положиться на твою нынешнюю веру и любовь, — ведь эти качества опираются на то начальное воспитание, которое ты получил в кругу семьи.
Ты вышел из семьи, где родители искренне привязаны друг к другу, и потому ты не испытал на себе той чрезмерной любви, которая привела бы к пагубному возвеличению представления о собственной значимости. С другой стороны, ты уберег свою личность от искажений, которые являются следствием бездушных родительских интриг, когда родители пытаются перехитрить друг друга в борьбе за доверие и преданность детей.
Тебе довелось испытать ту родительскую любовь, которая прививает похвальную уверенность в себе и укрепляет естественное чувство безопасности. Но тебе повезло также в том, что твои родители отличались не только любовью, но и мудростью. Именно мудрость помогла им удержаться от большинства поблажек и многих наслаждений, которые может позволить себе богатство. Вместо этого они послали тебя в синагогу вместе с другими соседскими мальчиками; кроме того, позволяя тебе приобретать собственный опыт, они помогали тебе учиться этой жизни.
Ты появился на Иордане — где мы проповедовали, а ученики Иоанна крестили, — вместе со своим молодым другом Амосом. Вы оба желали отправиться вместе с нами в путь. Когда ты вернулся в Иерусалим, твои родители дали согласие; родители Амоса отказали ему; они любили своего сына настолько, что отказали ему в том благословенном опыте, который смог получить ты и который ты продолжаешь приобретать сегодня. Убеги Амос из дому, он мог бы присоединиться к нам, но тем самым он оскорбил бы любовь и пожертвовал преданностью. Даже если бы такой поступок Амоса и был мудрым, ему пришлось бы заплатить страшную плату за свой опыт, независимость и свободу. Мудрые родители, подобные твоим, заботятся о том, чтобы их детям по достижении твоего возраста не приходилось ранить любовь или жертвовать преданностью для обретения независимости и воодушевляющей свободы.
Любовь, Иоанн, есть высшая реальность во вселенной, когда она посвящается премудрыми существами, однако она становится опасным и нередко полуэгоистичным свойством в том виде, в котором она проявляется в опыте смертных родителей.
Когда ты женишься и будешь воспитывать собственных детей, позаботься о том, чтобы мудрость наставляла твою любовь, а ум руководил ею.
Твой юный друг Амос верит в это евангелие царства так же глубоко, как и ты, но я не могу целиком положиться на него. Я не могу с уверенностью сказать, чем он будет заниматься в будущем. Его детство не было таким, которое создает всецело надежного человека. Амос слишком похож на того апостола, которому не удалось получить нормальное, исполненное любви и мудрости домашнее воспитание. Вся твоя последующая жизнь будет более счастливой и заслуживающей доверия, так как первые восемь лет ты провел в нормальной и благополучной семье. Ты обладаешь сильным и надежным характером, поскольку ты вырос в доме, где господствовала любовь и правила мудрость. Полученное тобою в детстве воспитание формирует такой тип преданности, который позволяет мне быть уверенным в том, что ты не бросишь начатое тобою дело».
Более часа Иисус и Иоанн продолжали обсуждать семейную жизнь. Учитель объяснил Иоанну, что дитя целиком зависит от своих родителей и связанной с родителями семейной жизни во всём, что касается его первых представлений о любых интеллектуальных, социальных, нравственных и даже духовных понятиях, ибо семья — это единственное, что ему поначалу известно о человеческих или божественных отношениях. Ребенок должен получать свои первые впечатления о вселенной из заботы матери; его первые представления о небесном Отце целиком зависят от земного отца. Именно ранняя умственная и эмоциональная жизнь, обусловленная этими социальными и духовными отношениями в семье, определяет, будет ли последующая жизнь ребенка счастливой или несчастной, простой или трудной. То, что происходит в течение первых нескольких лет
«Когда Иисус уже хотел взять корзину с едой из рук Иоанна, юноша собрался с духом и сказал:
«Однако, Учитель, может случиться так, что ты поставишь корзину на землю, чтобы помолиться в одиночестве, и забудешь ее. Кроме того, если ты позволишь мне идти рядом и нести еду, тебе будет легче молиться, а я обещаю молчать. Я не задам ни одного вопроса и буду сторожить корзинку, когда ты будешь уединяться для молитвы».
Произнося эти слова, отчаянная смелость которых потрясла некоторых из стоявших поблизости людей, Иоанн не выпускал из рук корзину. Так они и стояли, Иоанн и Иисус, держась за корзину. Через мгновение Учитель отпустил ее и, взглянув на юношу, сказал:
«Раз уж ты всем сердцем жаждешь стать моим спутником, тебе не будет отказано в этом. Мы отправимся в путь вдвоем и хорошо побеседуем. Ты можешь задать мне любой вопрос, который возникнет в твоей душе, и мы будем успокаивать и утешать друг друга. Ты можешь первым нести еду, а когда устанешь, я помогу тебе. Пошли».
В тот вечер Иисус вернулся в лагерь лишь после захода солнца. Учитель провел свой последний спокойный день на земле в беседе с юношей, который жаждал познать истину, и в общении со своим Райским Отцом. Это событие стало известно на небесах как «день, который юноша провел вместе с Богом в горах». Этот случай останется вечным примером готовности Создателя к братскому общению с созданием.
Даже юноша, если порывы его сердца высоки, способен привлечь внимание Бога вселенной и насладиться исполненным любви и дружелюбия общением, — действительно испытать незабываемый восторг от целого дня, проведенного в горах вместе с Богом.
Именно таким был уникальный опыт Иоанна Марка в ту среду в горах Иудеи.
Иисус долго беседовал с Иоанном, откровенно рассказывая ему о делах этого и следующего мира. Иоанн сказал Иисусу, сколь глубоко он сожалеет о том, что из-за своей молодости не смог стать одним из апостолов, и выразил огромную признательность за то, что ему было позволено следовать за ними со времени первой проповеди у переправы через Иордан вблизи Иерихона, за исключением путешествия в Финикию. Иисус предупредил юношу, чтобы тот не унывал из-за надвигавшихся на них событий, и заверил его, что ему уготовано будущее могущественного посланника царства.
Иоанн Марк с трепетом вспоминал этот день, проведенный вместе с Иисусом в горах, но он всегда помнил последнее предостережение Учителя, произнесенное непосредственно перед их возвращением в гефсиманский лагерь: «Ну вот, Иоанн, мы хорошо побеседовали и провели настоящий день отдыха, но смотри, никому не рассказывай о том, что я поведал тебе».
И Иоанн Марк действительно никогда не раскрывал ничего из того, что произошло в тот день, проведенный вместе с Иисусом в горах. На протяжении недолгих оставшихся часов земной жизни Иисуса Иоанн Марк практически не спускал с Учителя глаз. Юноша, не привлекая внимания, всегда был рядом; он спал лишь тогда, когда спал Иисус.»
«В тех случаях, когда Иисус и апостолы не были перегружены обучением людей, они, как правило, посвящали каждую среду отдыху. В ту среду они позавтракали несколько позднее обычного; в лагере стояла зловещая тишина, и первая половина утренней трапезы прошла почти в полном молчании. Наконец, Иисус заговорил:
«Я желаю, чтобы сегодня вы отдохнули. Обдумайте спокойно всё, что произошло со времени нашего прихода в Иерусалим, и поразмыслите о том, с чем вам предстоит вскоре столкнуться и о чем я уже говорил вам. Стремитесь к тому, чтобы истина утвердилась в вашей жизни и чтобы каждый день вы росли в благодати».
После завтрака Учитель сообщил Андрею, что он собирается отсутствовать в течение дня, и предложил, чтобы апостолам было позволено провести это время по собственному усмотрению, с одной оговоркой — ни в коем случае не посещать Иерусалим.
Когда Иисус уже собирался отправиться в одиночестве в горы, Давид Зеведеев обратился к нему со словами:
«Ты прекрасно знаешь, Учитель, что фарисеи и правители пытаются убить тебя, и тем не менее, ты собираешься один идти в горы. Это было бы безумием. Поэтому я пошлю с тобой трех человек, которые сумеют позаботиться о твоем благополучии».
Взглянув на трех дюжих, хорошо вооруженных галилеян, Иисус сказал Давиду:
«Ты желаешь добра, но ты ошибаешься, ибо не понимаешь, что Сыну Человеческому не нужны защитники. Никто не обидит меня, пока не настанет час, когда я буду готов отдать свою жизнь в согласии с волей Отца. Я не разрешаю этим людям сопровождать меня. Я хочу побыть наедине со своим Отцом».
Услышав эти слова, Давид и его вооруженные охранники ушли. Однако когда Иисус начал удаляться, Иоанн Марк подошел к нему, держа в руках небольшую корзину с едой и питьем, и высказал предположение, что Иисус может проголодаться, поскольку собирается уйти на целый день. Учитель улыбнулся Иоанну и протянул руку, чтобы взять корзину.»
«Ни один аспект учений Иисуса не был столь же неверно понят, как его обещание лично вернуться в этот мир.
Неудивительно, что Иисус желает когда-нибудь посетить планету, где он прожил свое седьмое и последнее посвящение в качестве смертного существа обитаемого мира.
Совершенно естественно предполагать, что Иисус Назарянин, являющийся в настоящее время властелином обширной вселенной, желает вернуться — и не один, а много раз — в тот мир, где он прожил столь уникальную жизнь и в итоге завоевал право получить от Отца неограниченное могущество и власть в своей вселенной.
Наша планета будет вечно являться одной из посвященческих сфер Иисуса, связанных с обретением статуса полновластного владыки вселенной.
Действительно, во многих случаях и многим индивидуумам Иисус говорил о своем намерении вернуться в этот мир.
Осознав, что их Учитель не собирается становиться мирским избавителем, и слушая его предсказания о падении Иерусалима и гибели еврейской нации, его приверженцы совершенно естественным образом начали связывать обещание вернуться с этими катастрофическими событиями.
Но когда римские армии сровняли стены Иерусалима с землей, разрушили храм и рассеяли евреев Иудеи, а Учитель так и не раскрыл себя в могуществе и славе, его последователи начали формулировать доктрину, которая в итоге связала второе пришествие Христа с концом эпохи и даже концом света.
Иисус обещал, что после вознесения к Отцу и получения всей власти на небе и земле он выполнит две вещи.
Во-первых, он обещал направить в мир вместо себя другого учителя — Дух Истины; и он сделал это в день Пятидесятницы.
Во-вторых, он совершенно определенно обещал своим последователям, что однажды он вернется в этот мир сам.
Но он не сказал, каким образом, где или когда состоится его повторное посещение планеты, на которой он приобрел опыт посвящения во плоти.
В одном случае он дал понять, что если во время его жизни во плоти он был виден глазами плоти, то при его возвращении (по крайней мере, при одном из возможных возвращений) его можно будет увидеть только глазами духовной веры.
Многие из нас склонны полагать, что в грядущие эпохи Иисус не раз будет возвращаться на эту планету. Он не давал нам конкретного обещания осуществить такие многократные посещения, однако представляется весьма вероятным, что обладатель титула Планетарного Князя этой планеты будет неоднократно посещать мир, покорение которого наделило его столь уникальным званием.
Мы совершенно определенно полагаем, что Иисус вновь лично прибудет на эту планету, но у нас нет ни малейшего представления о том, когда или каким образом он посчитает возможным прибыть сюда.
Будет ли его второе пришествие на землю приурочено к заключительному суду над нынешней эпохой?
Прибудет ли он в связи с завершением одной из последующих наших эпох?
Станет ли его приход неожиданным и самостоятельным событием? Мы не знаем.
Мы уверены только в одном: когда он действительно вернется, об этом, скорее всего, будет знать весь мир, ибо ему суждено явиться в качестве верховного правителя вселенной, а не скромного дитя Вифлеема. Но если каждому суждено увидеть его, — а виден он будет только духовным зрением, — то его приход сможет состояться нескоро.
Поэтому вы поступите правильно, если перестанете связывать личное возвращение Учителя с какими-либо установленными событиями или определенными эпохами. Мы уверены только в одном: он обещал вернуться. Мы не имеем никакого представления о том, когда или в связи с чем он выполнит свое обещание. Насколько мы знаем, он может появиться на земле в любой день, — а может быть, он явится лишь после многократной смены эпох, должный суд над которыми будут вершить его товарищи, Сыны Райского корпуса.
Второе пришествие Иисуса имеет огромное эмоциональное значение как для промежуточных созданий, так и для людей. Однако в остальном оно не представляет непосредственной важности для промежуточных созданий и имеет не большую практическую ценность для людей, чем обыкновенная естественная смерть, столь внезапно ввергающая смертного
«Когда они расселись у костра, где собралось в общей сложности около двадцати человек, Фома спросил:
«Поскольку ты собираешься вернуться, чтобы завершить труд царства, как нам следует вести себя, пока ты будешь отсутствовать, занимаясь делами Отца?»
Оглядев своих учеников, озаряемых светом костра, Иисус ответил:
«Даже ты, Фома, не понимаешь моих слов. Разве всё это время я не внушал вам, что ваша связь с царством является духовной и индивидуальной и состоит в одном только личном духовном опыте, — вероисповедном осознании своего богосыновства? Что еще я могу к этому добавить? Гибель наций, крушение империй, уничтожение неверующих иудеев, конец эпохи и даже конец света — какое отношение имеют эти вещи к тому, кто уверовал в евангелие и защитил свою жизнь уверенностью в вечном царстве?
Вы, познавшие Бога и уверовавшие в евангелие, больше не сомневаетесь в вечной жизни. Поскольку ваша жизнь была прожита в духе и во имя Отца, ничто не может волновать вас всерьез. Строителей царства, уполномоченных граждан небесных миров, не беспокоят временные пертурбации, не тревожат земные катаклизмы. Какое значение имеет для вас, уверовавших в евангелие царства, ниспровержение наций, конец эпохи и крушение всего зримого, когда вы знаете, что ваша жизнь есть дар Сына и что залогом ее вечной безопасности является Отец?
Прожив бренную жизнь в вере и принеся плоды духа — праведное, любвеобильное служение своим собратьям, — вы можете с уверенностью смотреть в будущее в ожидании следующего шага на вечном пути с той же верой в спасение, которая провела вас через первый, земной опыт богосыновства.
Каждое поколение верующих должно продолжать свой труд, учитывая возможное возвращение Сына Человеческого, точно так же, как каждый верующий продолжает труд своей жизни, учитывая неизбежную, вечную угрозу естественной смерти.
Когда благодаря своей вере вы становитесь сынами Божьими, всё остальное не имеет никакого значения для уверенности в спасении. Но не ошибитесь! Вера в спасение есть вера живая, демонстрирующая всё больше плодов того божественного духа, который однажды пробудил ее в человеческом сердце. Принятие сыновства в небесном царстве не спасет вас, если вы сознательно и упорно отвергаете те истины, которые связаны со всё большим приношением плодов духа Божьими сынами во плоти. Вы, вместе со мной занимавшиеся делом Отца на земле, можете и сейчас покинуть царство, если видите, что вам не по душе путь служения Отца человечеству.
Как индивидуумы и как поколение верующих, выслушайте меня — я расскажу вам притчу.
Жил некогда господин, который, отправляясь в длительное путешествие в чужую страну, призвал всех своих доверенных слуг и поручил им всё свое имение. Одному он дал пять талантов, другому — два, а третьему — один. Так каждому из достойных управляющих было доверено имение по их способностям; и после этого он отправился в путешествие. Когда их господин уехал, слуги принялись за работу, чтобы получить прибыль на вверенное им богатство. Тот, кто получил пять талантов, сразу же употребил их в дело и вскоре приобрел на них еще пять талантов. Так же и тот, который получил два таланта, вскоре приобрел еще два. И все остальные слуги получили прибыль для своего хозяина,
кроме того, у кого был только один талант. Он ушел и закопал его в землю, скрыв деньги своего господина. Вскоре господин этих слуг неожиданно вернулся и призвал своих управляющих для отчета. И когда они были призваны к своему господину, тот, кто получил пять талантов, пришел к нему с доверенными ему деньгами и принес пять других талантов, говоря: „Господин! Ты дал мне пять талантов, чтобы я пустил их в дело, и я с радостью отдаю тебе еще пять талантов в качестве прибыли”. И тогда господин сказал ему: „Хорошо. Ты хороший и верный слуга, ты был верен в малом; теперь поставлю тебя над многим; раздели со мной мою радость”. Затем тот, кто получил два таланта, подошел и сказал: „Господин, ты поручил мне два таланта; вот еще два таланта, которые я заработал”. И тогда его господин сказал ему: „Хорошо. Ты хороший, верный слуга; ты тоже был верен в малом, и теперь я поставлю тебя над многим; раздели со мной мою радость”. Пришел отчитываться и тот слуга, который получил один талант. Он подошел и сказал: „Господин! Я знал тебя и видел, что ты хитрый человек, ожидающий прибылей там, где сам не трудишься; поэтому я боялся рисковать
«В нескольких случаях сделанные Иисусом заявления позволили его слушателям заключить, что хотя он и собирается вскоре покинуть этот мир, он непременно вернется, чтобы завершить труд небесного царства.
Поскольку среди его последователей росло убеждение в том, что он намеревается покинуть их, после ухода Учителя из этого мира все верующие, естественно, ухватились за его обещания вернуться. Так уже на раннем этапе доктрина о втором пришествии Христа вошла в учения христиан, и почти каждое последующее поколение учеников благоговейно верило в эту истину и убежденно ждало его пришествия.
Понятно, что первые ученики и апостолы, которым предстояло расстаться со своим Наставником и Учителем, тем более ухватились за его обещание вернуться и поспешили связать предсказанное разрушение Иерусалима с обещанным вторым пришествием.
И они продолжали придерживаться такого толкования его слов, несмотря на то что в течение всего вечернего обучения на Елеонской горе Учитель специально предостерегал их именно от такой ошибки.
Продолжая отвечать на вопрос Петра, Иисус сказал:
«Почему вы по-прежнему надеетесь на то, что Сын Человеческий сядет на трон Давида, и ожидаете исполнения материальных мечтаний иудеев? Разве все эти годы я не говорил вам, что царство мое не от мира сего?
То, что вы сейчас видите там, внизу, подходит к концу, однако это будет новым началом, откуда евангелие царства распространится на весь мир, и это спасение придет ко всем народам. И когда царство свершится во всей полноте, не сомневайтесь в том, что Отец небесный обязательно посетит вас с расширенным раскрытием истины и новым проявлением праведности, — как он уже посвятил этому миру того, кто стал князем тьмы, и затем Адама, за которым последовал Мелхиседек, а ныне Сын Человеческий.
Таким образом, мой Отец будет и впредь проявлять свое милосердие и возвещать свою любовь даже этому темному и порочному миру. Так же и я — после того как мой Отец наделит меня всей полнотой могущества и власти — буду продолжать следить за вашей судьбой и направлять вас в делах царства через присутствие моего духа, который вскоре будет излит на всю плоть.
Несмотря на то что я буду, таким образом, присутствовать с вами в духе, я также обещаю, что когда-нибудь вернусь в этот мир, где я прожил жизнь во плоти и приобрел опыт одновременного раскрытия Бога человеку и приведения человека к Богу.
Очень скоро я должен буду покинуть вас и вернуться к труду, доверенному мне Отцом; но мужайтесь, ибо однажды я вернусь. Пока же мой вселенский Дух Истины будет утешать и направлять вас. Сейчас вы видите меня в слабости и во плоти, но когда я вернусь, это произойдет в силе и духе. Глаза плоти видят Сына Человеческого во плоти, но только глаза духа смогут увидеть Сына Человеческого, прославленного Отцом и явившегося на землю от своего собственного имени.
Однако время нового явления Сына Человеческого известно только в советах Рая; даже ангелы небесные не знают, когда это произойдет. Тем не менее, вы должны понять, что когда это евангелие царства будет возвещено всему миру для спасения всех народов, и когда настанет конец эпохи, Отец пошлет вам еще одного завершителя судного периода, или же Сын Человеческий вернется для суда над эпохой.
Что касается мук иерусалимских, о которых я говорил вам, то мои слова сбудутся еще при жизни этого поколения; что же до времени второго пришествия Сына Человеческого, то никто на небе или на земле не может того сказать. Но вам необходима мудрость, чтобы видеть конец эпохи; вам следует бодрствовать, чтобы замечать знамения времени. Когда ветви смоковницы становятся мягкими и пускают листья, вы знаете, что близится лето. Равным образом, когда мир пройдет через долгую зиму материалистических взглядов и вы увидите, как наступает духовная весна нового судного периода, знайте, что грядет лето нового пришествия.
Но какое отношение имеет это учение к пришествию Божьих Сынов? Разве вы не видите, что когда каждый из вас призывается оставить свою земную борьбу и пройти через врата смерти, вы сразу же предстаете перед судом, вплотную сталкиваетесь с реальностью нового периода — служения, следующего вечному плану бесконечного Отца? То, что ожидает весь мир как буквальное событие в конце эпохи, каждому из вас, как индивидууму, обязательно предстоит обрести в качестве личного опыта, когда вы достигнете окончания
«Отвечая на вопрос Нафанаила, Иисус сказал:
«Хорошо, я расскажу вам о тех временах, когда этот народ до краев наполнит чашу своего беззакония, когда правосудие обрушится на этот город наших отцов.
Вскоре я покину вас; я отправляюсь к Отцу. Когда меня не будет с вами, смотрите, чтобы никто не прельстил вас, ибо многие придут под видом избавителей и многих собьют с пути истинного. Когда услышите о войнах и военных слухах, не ужасайтесь, ибо хотя суждено всему тому быть, это еще не конец Иерусалима.
Пусть не смущает вас голод или землетрясения; и не тревожьтесь, когда вас будут предавать гражданским властям и преследовать за евангелие.
За меня вас будут изгонять из синагог и бросать в темницы, и некоторые из вас будут убиты. Когда же будут приводить вас к правителям и властителям, то это будет свидетельством вашей веры и доказательством вашей приверженности евангелию царства.
И когда вы будете стоять перед судьями, не беспокойтесь заранее о том, что и как сказать, ибо в тот самый час дух откроет вам, что ответить вашим противникам. В эти тяжкие дни даже ваши соплеменники, возглавляемые теми, кто отверг Сына Человеческого, бросят вас в темницы и умертвят вас. Быть может, какое-то время все будут ненавидеть вас из-за меня, но и в этих преследованиях я не оставлю вас; мой дух не покинет вас. Будьте терпеливы! Не сомневайтесь в том, что это евангелие царства восторжествует над всеми врагами и в итоге будет возвещено всем народам».
Иисус помолчал, глядя на город. Учитель понимал, что отказ от духовного представления о Мессии, настойчивое стремление упрямо и слепо цепляться за материальные свершения ожидаемого избавителя вскоре приведут евреев к прямому столкновению с могущественными римскими армиями и что результатом такой борьбы может быть только окончательный и полный крах еврейского государства.
Отвергнув его духовное посвящение и отказавшись принять свет небес, столь милосердно пролитый на них, они тем самым предрешили конец своей истории независимого народа с особой духовной миссией на земле. Даже иудейские вожди впоследствии признавали, что именно светское представление о Мессии стало непосредственной причиной волнений, которые в итоге погубили их.
Поскольку Иерусалиму предстояло стать колыбелью раннего евангелического движения, Иисус не хотел, чтобы учители и проповедники погибли при ужасном поражении еврейского народа в связи с разрушением Иерусалима. Именно поэтому он дал своим последователям эти указания. Иисуса очень тревожило то, что в скором будущем некоторые из его учеников могли принять участие в мятежах и погибнуть при падении Иерусалима.
Тогда Андрей спросил: «Однако, Учитель, если Священный Город и храм будут уничтожены, а тебя не будет здесь, чтобы вести нас, — когда следует нам покинуть Иерусалим?»
Иисус ответил: «Вы можете оставаться в городе после моего ухода, даже в период невзгод и жестоких гонений, но когда вы увидите, что Иерусалим окружен римскими армиями после мятежа, поднятого лжепророками, вы будете знать, что городу пришел конец. Тогда вы должны бежать в горы. Пусть никто из городских и окрестных жителей не задерживается в городе и не пытается ничего спасти, а кто за городом, пусть не входит в него. Будет много горя, ибо настанет время мести язычников. И когда вы покинете город, этот непокорный народ падет от меча и будет уведен в плен во все страны; так Иерусалим будет растоптан язычниками. Пока же предупреждаю вас: не прельщайтесь. Если кто придет к вам и скажет: „Смотрите! Вот Избавитель!” или: „Смотрите! Вон он!” — не верьте, ибо появится много лжеучителей, которые многих введут в заблуждение. Но вы не должны обманываться, ибо я предупредил вас об этом заранее».
Апостолы еще долго сидели молча при свете луны, пока эти ошеломляющие предсказания Учителя доходили до их смущенного сознания. Следуя именно этому предупреждению, практически вся группа верующих и учеников бежала из Иерусалима на север при первом появлении римских войск, обретя надежное укрытие в Пелле.
Даже после этих недвусмысленных предупреждений многие сторонники Иисуса истолковывали эти предсказания как намек на те изменения, которые, очевидно, произойдут в Иерусалиме, когда повторное явление Мессии приведет к созданию Нового Иерусалима и разрастанию города, превращению его в столицу мира. В своем сознании эти евреи непременно хотели связать разрушение храма с «концом света». Они
[500x270]
«Во вторник вечером, когда Иисус и апостолы вышли из храма и отправились в гефсиманский лагерь, Матфей, указывая на строения храма, сказал:
«Учитель, посмотри, как построены эти здания. Взгляни на эти массивные камни и прекрасные украшения; неужели всё это будет разрушено?»
Они продолжили путь к Елеонской горе, и Иисус сказал:
«Вы видите эти камни и этот массивный храм; истинно, истинно говорю вам: близятся дни, когда не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено».
Эти слова, рисующие разрушение святого храма, пробудили любопытство шагавших за Учителем апостолов; в их представлении только конец света мог привести к разрушению храма.
Чтобы избежать толп, проходивших по Кедронской долине в Гефсиманию, Иисус и апостолы решили немного подняться по западному склону Елеонской горы, а затем пройти по тропе к своему лагерю, который находился рядом с Гефсиманией, чуть выше общественного парка. Свернув с дороги, ведущей в Вифанию, они увидели храм, сверкавший в лучах заходящего солнца. И пока они находились на горе, они смотрели, как загораются городские огни, и любовались красотой освещенного храма.
Здесь, в мягком свете полной луны, Иисус и двенадцать устроили привал. Учитель заговорил с ними, и вскоре Нафанаил задал ему вопрос:
«Скажи нам, Учитель, как мы сможем узнать, когда приблизится время этих событий?»
[500x240]
«Заключительная речь Иисуса в храме вновь привела апостолов в смятение и ужас.
До того, как Учитель приступил к своему страшному осуждению еврейских правителей, Иуда вернулся в храм, так что все двенадцать прослушали эту вторую половину речи Иисуса в храме. К несчастью, Иуда Искариот не смог услышать первую часть его прощального обращения, в которой предлагалось милосердие. Он не услышал этого последнего предложения милосердия еврейским правителям, поскольку в то время еще продолжал совещаться с группой своих саддукейских родственников и друзей, обсуждая за трапезой наиболее удобный способ отмежеваться от Иисуса и своих товарищей-апостолов. Именно в тот момент, когда Иуда слушал последние обвинения Учителя в адрес еврейских вождей и правителей, он окончательно и бесповоротно решил покинуть евангелическое движение и устраниться от всего, что с ним связано. Тем не менее, он вышел из храма вместе с остальными апостолами и отправился с ними на Елеонскую гору, где вместе с другими услышал пророческую речь о разрушении Иерусалима и конце еврейской нации, и остался с ними в ту ночь, во вторник, в новом лагере рядом с Гефсиманией.
Народ, ставший свидетелем этой резкой перемены, — от милосердного призыва Иисуса к еврейским вождям к внезапному и уничижительному осуждению, граничившему с безжалостным обличением, — был ошеломлен и сбит с толку. В тот вечер, когда синедрион выносил смертный приговор Иисусу, а Учитель находился со своими апостолами и некоторыми из учеников на Елеонской горе, предсказывая гибель еврейской нации, весь Иерусалим, всерьез и вполголоса, обсуждал только один вопрос: «Что они сделают с Иисусом?»
В доме у Никодима собрались более тридцати видных иудеев, тайно веривших в царство, чтобы обсудить меры, которые они должны были предпринять в случае открытого разрыва с синедрионом. Все присутствовавшие решили заявить о своей приверженности Учителю в тот же час, когда станет известно о его аресте. Так они и поступили. Саддукеи, которые теперь контролировали синедрион и составляли в нем большинство, стремились покончить с Иисусом по следующим причинам:
1. Они опасались, что возросшая популярность, которой он пользуется в народе, является угрозой для самого существования еврейской нации из-за возможного вмешательства римских властей.
2. Его страстный призыв к реформе храма ударил непосредственно по их доходам; очищение храма сказалось на их кошельках.
3. Они чувствовали себя ответственными за поддержание общественного порядка и опасались последствий дальнейшего распространения чуждого им нового учения Иисуса о братстве людей.
Мотивы фарисеев, которые также желали расправиться с Иисусом, были иными. Они боялись его в силу нескольких причин:
1. Он представлял собой мощную оппозицию их традиционной власти над народом. Фарисеи были крайними консерваторами, и они глубоко возмущались этими, как они считали, радикальными атаками на их законный престиж религиозных учителей.
2. Они утверждали, что Иисус является нарушителем законов, что он проявил явное неуважение к субботе и многочисленным другим требованиям закона и религиозного ритуала.
3. Они обвиняли его в богохульстве, ибо он называл Бога своим Отцом.
4. И наконец, они были чрезвычайно рассержены его последней речью — резким осуждением, прозвучавшим в заключительной части его прощального обращения, с которым он выступил в храме.
Приняв официальное решение предать Иисуса смерти и распорядившись о его аресте, синедрион прервал свое заседание в тот вторник около полуночи, решив собраться на следующее утро около десяти утра в доме у первосвященника Кайафы для того, чтобы сформулировать обвинения, по которым Иисус должен был предстать перед судом. Небольшая группа саддукеев фактически предложила избавиться от Иисуса, организовав его убийство, однако фарисеи решительно отказались санкционировать такой метод.
Вот что происходило в Иерусалиме и чем занимались разные группы людей в тот богатый событиями день, в то время как огромное скопление небесных существ, которые парили над этим роковым зрелищем земной жизни, горели желанием хоть чем-то помочь своему любимому Владыке, но были бессильны что-либо предпринять, следуя строгим указаниям вышестоящих существ, в подчинении у которых они
«В этот вторник, в восемь часов вечера, состоялось роковое заседание синедриона.
Во многих предшествующих случаях верховный суд еврейской нации выносил неофициальные решения предать Иисуса смерти. Много раз этот внушавший благоговейный страх орган власти постановлял положить конец его труду, но никогда прежде он не принимал решения арестовать его и умертвить любой ценой.
Приближалась полночь, когда во вторник, 4 апреля 30 года н. э., синедрион — в своем новом составе — официально и единогласно вынес смертный приговор как Иисусу, так и Лазарю.
Таким был ответ на последнее обращение Учителя к правителям евреев, сделанное в храме лишь несколькими часами ранее, и этот ответ отражал их резкое возмущение последним и решительным обвинением в адрес самих первосвященников, а также нераскаявшихся саддукеев и фарисеев.
Вынесение (еще до суда) смертного приговора Божьему Сыну стало ответом синедриона на последнее предложение небесного милосердия, сделанное еврейской нации как таковой.
Начиная с этого времени, евреи были предоставлены самим себе, и им пришлось самим завершать недолгую и скоротечную историю своей нации в соответствии с ее чисто человеческим статусом среди наций этой планеты.
Израиль отрекся от Сына того Бога, который заключил завет с Авраамом, и тем самым разрушил план, согласно которому дети Авраама должны были стать провозвестниками истины. Божественный договор был аннулирован, что привело еврейскую нацию к быстрому концу.
Чиновники синедриона получили приказ арестовать Иисуса на следующий день рано утром, однако им было дано указание не задерживать его прилюдно. Им было велено подготовить план его тайного и, желательно, внезапного ночного ареста. Понимая, что в тот день (среду) он, вероятно, уже не вернется, чтобы учить в храме, чиновникам синедриона было приказано «привести его в высший еврейский суд незадолго до полуночи в четверг».
«Тот факт, что когда-то духовные вожди и религиозные учители еврейской нации отвергли учения Иисуса и устроили заговор с целью его убийства, никоим образом не влияет на статус любого еврея как индивидуума, его положение перед Богом.
Тем, кто заявляет о своей приверженности Христу, не следует относиться с предубеждением к еврею как своему смертному собрату.
Евреи — как нация, социально-политическая группа, — сполна заплатили страшную цену за отвержение Князя Мира. Они уже давно перестали быть духовными просветителями, раскрывающими другим народам божественную истину. Однако это вовсе не оправдывает те страдания, которым подвергаются индивидуумы, потомки этих древних евреев, вследствие гонений со стороны нетерпимых, недостойных и фанатичных людей — мнимых последователей Иисуса Назарянина, который сам, по своему рождению, являлся евреем.
Безрассудная, чуждая христианству ненависть и преследования современных евреев не раз приводили к страданиям и гибели безобидных, невинных индивидуумов, чьи предки во времена Иисуса всем сердцем приняли его евангелие и вскоре, не дрогнув, погибли за ту истину, в которую они столь свято верили.
Небесные наблюдатели содрогаются от ужаса при виде того, как мнимые последователи Иисуса преследуют, притесняют и даже убивают потомков Петра, Филиппа, Матфея и других палестинских евреев, которые умерли столь славной смертью, став первыми мучениками евангелия небесного царства!
Сколь жестоко и безрассудно заставлять невинных детей страдать за грехи их предков, проступки, о которых они ничего не знают и за которые не могут нести никакой ответственности! И совершать столь подлые поступки именем того, кто призывал своих учеников любить даже своих врагов!
Рассказывая о жизни Иисуса, мы должны были описать, каким образом некоторые из его еврейских собратьев отвергли его и устроили заговор с целью добиться его бесславной смерти. Но мы хотели бы предупредить всех читателей этого повествования, что такое историческое описание ни в коей мере не оправдывает несправедливой ненависти и не прощает недостойного отношения к представителям еврейской нации, которого веками придерживались столь многие мнимые христиане.
Те, кто верит в царство и следует учениям Иисуса, должны прекратить дурно обращаться с каждым евреем, считая его виновником отвержения и распятия Иисуса. Отец и его Сын-Создатель никогда не переставали любить евреев.
Бог нелицеприятен, и спасение существует как для иудея, так и для язычника.»
«Я пробыл среди вас эти долгие годы; вдоль и поперек исходил я эту землю, возвещая любовь Отца к детям человеческим, и многие увидели свет и, через свою веру, вошли в царство небесное.
С этой просветительской и проповеднической деятельностью было связано много чудес, совершенных Отцом, вплоть до воскрешения умершего. Многие больные и страждущие исцелились, потому что они верили; однако ни возвещение истины, ни исцеление больных не открыло глаза тем, кто отказывается увидеть свет, тем, кто полон решимости отвергнуть это евангелие царства.
Я и мои апостолы делали всё возможное для того, чтобы, не противореча воле моего Отца, жить в мире с нашими братьями, подчиняться разумным требованиям законов Моисея и традициям Израиля. Мы упорно стремились к миру, но израильские вожди не хотят его. Отвергая истину Божью и свет небесный, они становятся на сторону лжи и тьмы.
Не может быть мира между светом и тьмой, между жизнью и смертью, между истиной и ложью.
Многие из вас нашли в себе смелость уверовать в мои учения и уже обрели радость и свободу, присущие осознанию богосыновства. И вы засвидетельствуете обо мне, что я предлагал это богосыновство всей еврейской нации, включая тех людей, которые стремятся теперь уничтожить меня.
Мой Отец и сейчас принял бы этих ослепленных учителей и лицемерных вождей, если бы только они повернулись к нему и приняли его милосердие. Этому народу и сейчас еще не поздно услышать слово небесное и принять Сына Человеческого. Мой Отец давно уже проявляет милосердие к этому народу. Из поколения в поколение мы посылали своих пророков учить и предупреждать этих людей, и из поколения в поколение они убивали посланных небом учителей. Вот и теперь ваши своенравные первосвященники и упрямые правители продолжают творить то же самое. Как Ирод казнил Иоанна, так вы готовитесь теперь убить Сына Человеческого.
До тех пор, пока есть надежда на то, что иудеи повернутся к моему Отцу в поисках спасения, милосердные объятия Бога Авраама, Исаака и Иакова будут оставаться открытыми для вас; но стоит вам однажды наполнить чашу нераскаянности, стоит вам окончательно отвергнуть милосердие моего Отца, как эта нация будет предоставлена самой себе и быстро придет к бесславному концу. Этот народ был призван стать светочем мира, образцом духовной славы богопознавшей нации, однако вы настолько отошли от требований, накладываемых божественными привилегиями, что ваши вожди собираются совершить самое тяжкое преступление всех времен: они готовы окончательно отвергнуть Божий дар для всех людей и на все времена — откровение любви небесного Отца ко всем своим земным детям.
И стоит вам действительно отвергнуть это откровение Бога человеку, царство небесное будет отдано другим народам — тем, которые примут его с радостью и ликованием. От имени пославшего меня Отца я серьезно предупреждаю вас, что вы стоите на пороге утраты занимаемого вами в мире положения знаменосцев вечной истины и хранителей божественного закона. Я предлагаю вам последнюю возможность выйти и покаяться, заявить о своем намерении искать Бога всем сердцем и, подобно малым детям, с искренней верой войти в надежный и спасительный мир царства небесного.
Мой Отец уже давно содействует вашему спасению, и я пришел на землю для того, чтобы жить среди вас и лично указывать вам путь. Многие из евреев и самаритян, равно как и язычников, поверили в евангелие царства, но те, кто должен был первым принять свет небесный, продолжают упорно отказываться поверить в откровение Божьей истины — поверить в Бога, раскрытого в человеке, и человека, возвышенного до Бога.
В этот день мои апостолы стоят здесь перед вами молча, но вскоре вы услышите, как зазвучат их голоса, призывая к спасению и объединению с небесным царством в качестве сынов живого Бога. И теперь я призываю вас, моих учеников и верующих в евангелие царства, равно как и невидимых посланников, находящихся подле них, засвидетельствовать, что я вновь предложил Израилю и его правителям избавление и спасение. Но все вы видите, как пренебрегают милосердием Отца и как отвергают посланников истины. Тем не менее, я предупреждаю вас, что эти книжники и фарисеи всё еще сидят на месте Моисея, а потому до тех пор, пока Всевышние, которые правят над царствами людей, не свергнут окончательно эту нацию и не разрушат место этих правителей, я призываю вас сотрудничать со старейшинами Израиля. От вас не требуется, чтобы вы участвовали в их намерении убить Сына Человеческого, однако во всём, что относится к миру в Израиле, вы должны подчиняться им. Во всех таких вещах делайте то, что они велят, и блюдите основные
[250x324]
«В тот день, вторник, в третьем часу пополудни Иисус прибыл в храм в сопровождении одиннадцати апостолов, Иосифа Аримафейского, тридцати греков и некоторых других учеников и приступил к последнему из своих обращений, произнесенных во дворах этого святилища.
По его замыслу, эта речь должна была стать последним воззванием к еврейскому народу и заключительным обвинением в адрес своих злейших врагов и будущих убийц — книжников, фарисеев, саддукеев и правителей Израиля.
В течение всей первой половины дня различные группы людей задавали Иисусу свои вопросы; пополудни не было задано ни одного вопроса.
Когда Учитель начал говорить, во дворе храма царили тишина и порядок. Менялы и торговцы не смели появляться в храме, поскольку днем раньше Иисус и возмущенная толпа прогнали их отсюда.
Прежде чем приступить к своей речи, Иисус ласково взглянул на своих слушателей; через мгновение им предстояло услышать его прощальное обращение, в котором милосердное отношение к человечеству сочеталось с последним обличением лжеучителей и фанатичных иудейских правителей.»
«Около полудня, когда Филипп покупал продовольствие для нового лагеря, который в тот день обустраивался вблизи Гефсимании, к нему обратилась делегация чужеземцев — группа верующих греков из Александрии, Афин и Рима. Их представитель сказал апостолу:
«Нам указали на тебя знающие тебя люди. Мы пришли, господин, с просьбой увидеть Иисуса, твоего Учителя».
Филипп никак не ожидал столкнуться на рынке с представительной делегацией язычников — греков, интересовавшихся евангелием, и, поскольку Иисус недвусмысленно велел двенадцати отказаться от всякого публичного обучения в течение пасхальной недели, он был несколько озадачен, не зная, как поступить. Его смутило также и то, что эти язычники были чужеземцами. Будь они евреями или соседними, привычными иноплеменниками, его сомнения были бы не столь явными. Филипп поступил следующим образом: он попросил этих греков никуда не уходить.
Когда он поспешил прочь, те решили, что он отправился искать Иисуса, но в действительности он устремился в дом Иосифа, где, как он знал, трапезничал Андрей и другие апостолы. Вызвав Андрея, он объяснил ему, зачем пришел, и вернулся вместе с ним к дожидавшимся грекам.
Так как Филипп почти уже закончил покупать продовольствие, он вернулся вместе с Андреем и греками в дом к Иосифу, где они были приняты Иисусом. И они сидели рядом с ним, пока он говорил апостолам и многим ближайшим ученикам, собравшимся за столом:
«Мой Отец послал меня в этот мир раскрыть свое милосердие детям человеческим, однако те, к кому я пришел вначале, отказались принять меня.
Действительно, многие из вас сами поверили в мое евангелие, но близок час, когда дети Авраама и их вожди отвергнут меня, и тем самым они отвергнут Пославшего меня. Я щедро возвещал этому народу евангелие спасения; я рассказывал о сыновстве, сулящем радость, свободу и жизнь, более обильную в духе. Мой Отец совершил много чудесных деяний для этих одержимых страхом детей человеческих. Но истину говорил пророк Исайя об этом народе, когда писал: „Господи, кто поверил в то, что мы возвестили? И кому был раскрыт Господь?” Воистину, вожди моего народа намеренно ослепили свои глаза, чтобы не видеть, и ожесточили свои сердца, чтобы не уверовать и не быть спасенными. Все эти годы я стремился исцелить их от неверия, дабы они могли принять дарованное Отцом вечное спасение. Я знаю, что не все подвели меня; некоторые из вас действительно уверовали в мою проповедь. В этой комнате наберется добрый десяток тех, кто некогда являлся членом синедриона или же занимал высокое положение в советах нации, хотя некоторые из вас до сих пор боятся открыто признать истину, опасаясь отлучения от синагоги. Кое-кто из вас больше любит славу человеческую, нежели славу Божью. Однако я не могу не быть снисходительным, ибо я тревожусь за безопасность и преданность даже некоторых из тех, с кем мы так долго пробыли вместе и кто жил бок о бок со мной.
Я вижу, что в этой гостиной находится примерно поровну евреев и иноплеменников, и я хотел бы обратиться к вам как к первой и последней такой группе, которой я могу дать наставления, прежде чем отправиться к своему Отцу».
Эти греки внимательно слушали Иисуса, пока он учил в храме. В понедельник вечером они провели встречу в доме у Никодима, которая продлилась до рассвета, и тридцать из них решили войти в царство.
Теперь, стоя перед ними, Иисус осознал завершение одного судного периода и начало другого. Обращаясь к грекам, Учитель сказал:
«Верующий в это евангелие верит не только в меня, но в Пославшего меня.
Когда вы смотрите на меня, вы видите не только Сына Человеческого, но и Пославшего меня.
Я — свет миру, и кто уверует в меня, тот не будет больше пребывать во тьме. Если вы, иноплеменники, услышите меня, то получите слова жизни и сразу же обретете ту радостную свободу, которую дает истина богосыновства. Если мои соотечественники, евреи, решат отвергнуть меня и отказаться от моего учения, я не буду осуждать их, ибо я пришел в мир не судить, а предложить ему спасение. Тем не менее, отвергающие меня и не принимающие моего учения в должное время будут судимы моим Отцом и теми, кого он поставил судить отвергающих милосердный дар и спасительную истину.
Запомните каждый из вас, что я говорю не от себя, но правдиво заявляю вам то, что Отец велел мне раскрыть детям человеческим. И те слова, которые Отец послал меня возвестить миру, суть слова божественной истины, непреходящего милосердия и вечной жизни.
Но как еврею, так и
«Еще одна группа саддукеев получила указание запутать Иисуса вопросами про ангелов, но когда они увидели, какая участь постигла их товарищей, пытавшихся поймать его в ловушку вопросами о воскресении, они благоразумно решили промолчать и удалились, так ничего и не спросив.
Согласно предварительному плану объединившихся фарисеев, книжников, саддукеев и иродиан, весь день должен был быть заполнен этими коварными вопросами. Так они надеялись дискредитировать Иисуса в глазах людей и в то же время не оставить ему времени для возвещения его нарушающих спокойствие учений.
После этого вперед вышла одна из групп фарисеев, чтобы досадить ему своими вопросами, и их представитель, махнув Иисусу рукой, сказал:
«Учитель, я законник, и я хотел бы спросить тебя, которая из заповедей является величайшей?»
Иисус ответил:
«Есть только одна заповедь — величайшая из всех, и эта заповедь звучит так: „Слушай, о Израиль! Господь, Бог наш, есть Господь единый; и ты должен возлюбить Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душой твоею, всем разумом твоим и всей силой твоею”. Это — первая и великая заповедь. А вторая заповедь подобна первой; фактически, она является ее продолжением и звучит так: „Люби ближнего своего, как самого себя”. И нет других, более великих, чем эти; на этих двух заповедях стоит весь закон и стоят все пророки».
Когда законник понял, что Иисус не только ответил в соответствии с высшим представлением иудейской религии, но также дал мудрый ответ в глазах собравшегося народа, он решил, что будет наиболее достойным открыто воздать должное ответу Учителя. Поэтому он сказал: «Хорошо сказано, Учитель. Ты прав, говоря, что Бог один и нет другого, кроме него; и возлюбить его всем сердцем, всем разумом, всей душой и всей силой, а также любить ближнего, как самого себя, есть первая и великая заповедь; и мы согласны, что эта великая заповедь означает гораздо больше, чем все приношения и жертвы». Когда законник дал столь благоразумный ответ, Иисус взглянул на него и сказал: «Мой друг, я вижу, что ты недалек от царства Божьего».
Иисус не ошибся, сказав, что законник «недалек от царства», ибо в тот же вечер этот человек отправился в Гефсиманский лагерь, где находился Учитель, открыто признал свою веру в евангелие царства и был крещен Иосией — одним из учеников Абнера.
В храме находились еще две или три группы фарисеев, собиравшихся задать свои вопросы, однако одни были обезоружены ответом Иисуса законнику, а другие остановлены поражением всех тех, кто пытался поймать его в ловушку. После этого никто не осмелился задать прилюдно ни одного вопроса.
Поскольку новых вопросов не было и ввиду того, что приближался полуденный час, Иисус не стал продолжать свое обучение, а удовлетворился тем, что задал фарисеям и их товарищам вопрос. Иисус сказал: «Поскольку вы больше ни о чём не спрашиваете, я хотел бы спросить у вас. Что вы думаете об Избавителе? Я имею в виду, чей он сын?»
После короткой паузы один из книжников ответил: «Мессия является сыном Давида».
И так как Иисус знал о многочисленных спорах — даже среди его учеников — о том, является ли он сыном Давида, он задал еще один вопрос: «Если Избавитель действительно является сыном Давида, то как же в псалме, который вы приписываете Давиду, он сам говорит в духе: „Господь сказал моему господину: «Сядь по правую руку от меня, пока я не заставлю врагов твоих пасть к твоим ногам»”? Если Давид называет его Господом, то как он может быть ему сыном?»
Хотя правители, книжники и первосвященники не дали ответа, они воздержались от новых вопросов и попыток запутать его. Они так и не ответили на этот вопрос, заданный им Иисусом, однако после смерти Учителя они попытались выйти из трудного положения, изменив толкование этого псалма и утверждая, что в нем говорится об Аврааме, а не о Мессии. Другие, пытаясь разрешить дилемму, отрицали, что автором этого так называемого мессианского псалма является Давид.
Только что фарисеи радовались тому, как Учитель заставил умолкнуть саддукеев; теперь саддукеи были довольны поражением фарисеев. Но такое соперничество было преходящим. Они быстро забыли свои вековые распри, объединившись в стремлении положить конец учениям и делам Иисуса. Что же касается простых людей, то всё это время они радостно слушали
«Прежде чем Иисус смог приступить к своему обучению, еще одна группа вышла вперед, чтобы задать ему свои вопросы. На этот раз это были образованные, лукавые саддукеи.
Подойдя к Иисусу, их представитель спросил:
«Учитель, Моисей учил, что если женатый человек умрет бездетным, то его брат должен жениться на его вдове и иметь с ней детей для продолжения рода умершего брата. Случилось так, что один человек, у которого было шесть братьев, умер бездетным; следующий брат взял его жену, но вскоре тоже умер, не оставив детей. Второй брат также взял ее в жены, но и он умер, не оставив потомства. И так продолжалось дальше, пока она не побывала за каждым из шести братьев, и все шесть умерли, не оставив детей, а последней умерла и женщина. И вот мы хотим спросить: кому будет она женой после воскресения? Ведь все они жили с ней?»
Иисус знал — как знали и люди, — что, задавая свой вопрос, саддукеи лукавят, ибо вряд ли такое могло произойти в действительности. Кроме того, к тому времени евреи уже перестали следовать обычаю, согласно которому братья умершего человека стремились продолжить его род. Тем не менее, Иисус снизошел до ответа на их злонамеренный вопрос.
Он сказал:
«Задавая этот вопрос, все вы заблуждаетесь, ибо вы не знаете ни Писаний, ни живой силы Божьей. Вы знаете, что дети этого мира могут жениться и выходить замуж, однако вы, похоже, не понимаете, что те, кто через воскресение праведных удостаивается достижения грядущих миров, не женятся и не выходят замуж. Испытавшие воскресение из мертвых подобны ангелам небесным и никогда не умирают. Эти воскресшие являются вечными сынами Божьими; это дети света, воскрешенные для прогресса в вечной жизни. Так понимал это и ваш отец Моисей, ибо — во время своих испытаний у горящего куста — он слышал, как Отец сказал: „Я являюсь Богом Авраама, Богом Исаака и Богом Иакова”. Так вместе с Моисеем я заявляю, что мой Отец является Богом не мертвых, а живых. В нем все вы живете, размножаетесь и имеете свое смертное бытие».
Когда Иисус закончил отвечать на эти вопросы, саддукеи удалились, а некоторые из фарисеев забылись настолько, что воскликнули: «Верно, верно, Учитель, ты хорошо ответил этим неверующим саддукеям». Саддукеи не посмели задавать ему новые вопросы, а простые люди восхитились мудростью его учения.
В этом столкновении с саддукеями Иисус сослался только на Моисея, поскольку данная религиозно-политическая секта признавала законность только так называемого «Пятикнижия Моисея». Догматы их учения не опирались на книги пророков.
Хотя в своем ответе Учитель однозначно подтвердил факт спасения смертных созданий через воскресение, он ни единым словом не высказался в пользу фарисейских вероучений о воскресении буквального человеческого тела.
Иисус хотел подчеркнуть мысль о том, что Отец сказал: «Я являюсь Богом Авраама, Исаака и Иакова», а не «Я являлся их Богом».
Саддукеи пытались превратить Иисуса в объект губительной насмешки, прекрасно зная, что публичное преследование только породит в народном сознании еще более широкое сочувствие к нему.»
«В понедельник вечером состоялось совещание синедриона и еще примерно пятидесяти видных книжников, фарисеев и саддукеев.
Участники этой встречи пришли к общему мнению, что было бы опасно прилюдно арестовывать Иисуса из-за его влияния на чувства простых людей.
Большинство присутствующих также считали, что необходимо предпринять решительные действия для дискредитации его в глазах народа, прежде чем его можно будет арестовать и судить. Поэтому было назначено несколько групп ученых мужей, которые должны были на следующее утро явиться в храм, готовые запутать его трудными вопросами и вообще попытаться поставить его в неловкое положение перед людьми. Наконец, фарисеи, саддукеи и даже иродиане объединились в попытке дискредитировать Иисуса в глазах пасхальных толп.
Утром во вторник Иисус прибыл во двор храма и начал учить людей. Он успел произнести лишь несколько слов, как группа молодых учеников академий вышла вперед и через своего представителя обратилась к Иисусу с заготовленным вопросом:
«Учитель, мы знаем, что ты добродетелен и возвещаешь пути истины, что ты служишь одному лишь Богу, ибо не боишься никого из людей, и что ты нелицеприятен. Мы только учимся, и мы хотели бы знать истину о том, что волнует нас. Наше затруднение состоит в следующем: законно ли платить дань кесарю? Следует ли нам платить ее или нет?»
Видя их лицемерие и лукавство, Иисус ответил им:
«Зачем приходите искушать меня? Покажите мне монету для уплаты налога, и я отвечу вам».
И когда они дали ему динарий, он взглянул на него и спросил: «Чье изображение и чье имя на этой монете?»
И они ответили ему: «Кесаря», и тогда Иисус сказал: «Отдайте кесарю кесарево, а Богу — Божье».
Получив такой ответ, эти молодые книжники и их сообщники-иродиане оставили его и ушли, а люди — в том числе и саддукеи — порадовались их поражению. Даже те юноши, которые пытались запутать его, были восхищены неожиданной проницательностью Учителя.
Днем раньше правители пытались сбить его с толку в вопросах духовной власти. Столкнувшись с поражением, они попытались дискредитировать его, втянув в обсуждение гражданской власти. Как Пилат, так и Ирод находились в это время в Иерусалиме, и враги Иисуса рассудили, что если бы он посмел посоветовать не платить подать кесарю, они могли бы тут же отправиться к римским властям и обвинить его в подстрекательстве к бунту. С другой стороны, если бы он многословно посоветовал платить подать, то, как они справедливо заключили, такое заявление глубоко оскорбило бы национальное достоинство еврейских слушателей и лишило бы его народного благоволения и любви.
Во всём этом враги Иисуса потерпели поражение, поскольку существовало широко известное постановление синедриона, принятое в качестве указания для евреев диаспоры, согласно которому «право чеканки включало в себя право взимать налоги».
Так Иисус избежал западни. Если бы он ответил им «нет», то это было бы равносильно подстрекательству к восстанию; если бы он ответил «да», то это стало бы потрясением для глубоко укоренившихся национально-патриотических чувств того времени. Учитель не уклонялся от вопроса; он лишь продемонстрировал мудрость, дав двойной ответ. Иисус никогда не отличался уклончивостью, однако он всегда был мудр в общении с теми, кто пытался помешать ему и уничтожить его.»