«Следующий день, понедельник, целиком прошел в обществе моронтийных созданий, находившихся в то время на земле. Вместе с различными категориями смертных переходного периода из семи обительских миров, на землю прибыло более миллиона моронтийных управляющих и помощников для участия в опыте моронтийного перехода Учителя. Моронтийный Иисус пребывал в обществе этих замечательных разумных созданий в течение сорока дней. Иисус учил моронтийных созданий, а от их управляющих он узнал о переходном моронтийном периоде в жизни смертных, прибывающих из обитаемых миров и проходящих через системные сферы моронтии.

В тот понедельник, около полуночи, моронтийный облик Учителя был преобразован для перехода на следующий уровень моронтийного развития. Когда Иисус в очередной раз явился своим земным детям, он представлял собой моронтийное существо второго уровня. По мере восхождения Учителя в моронтии, разумным существам моронтии и их преобразующим помощникам становилось всё труднее делать Учителя видимым материальному зрению смертных.

Иисус перешел на третий уровень моронтии в пятницу, 14 апреля; на четвертый уровень — в понедельник, 17 апреля; на пятый уровень — в субботу, 22 апреля; на шестой уровень — в четверг, 27 апреля; на седьмой уровень — во вторник, 2 мая; на уровень иерусемского гражданства — в воскресенье, 7 мая; и в воскресенье, 14 мая, он был принят Всевышними Эдемии.

Так Михаил окончил свое эмпирическое служение во вселенной, ибо в рамках своих предыдущих посвящений он уже познал всю полноту жизни восходящих смертных времени и пространства от уровня пребывания в центральном мире созвездия вплоть до служения в центральном мире сверхвселенной и включая это служение. Именно благодаря этому моронтийному опыту Сын-Создатель нашей вселенной действительно исчерпал и достойно завершил свое седьмое и последнее вселенское посвящение.»

«В тот вечер, в начале десятого, после отбытия Клеопы и Иакова, когда, опасаясь ареста, десять апостолов находились в верхнем зале при закрытых на засов дверях и в то время, как близнецы Алфеевы утешали Петра, а Нафанаил увещевал Андрея, Учитель внезапно возник среди них в моронтийном облике со словами: «Мир с вами. Почему мои явления так пугают вас, как будто вы видите призрака? Разве я не говорил вам об этих вещах, когда пребывал вместе с вами во плоти? Разве я не говорил вам, что первосвященники и правители отдадут меня на казнь, что один из вас предаст меня и что на третий день я воскресну? Откуда же все ваши сомнения и все эти споры о сообщениях женщин, Клеопы, Иакова и даже Петра? Сколько еще вы будете сомневаться в моих словах и отказываться верить моим обещаниям? А теперь, когда вы действительно видите меня, поверите ли? Даже сейчас один из вас отсутствует. Когда вы снова соберетесь все вместе, — и когда все вы будете знать наверняка, что Сын Человеческий восстал из могилы, — отправляйтесь сразу же в Галилею. Верьте в Бога; верьте друг в друга; так вы вступите в новое служение на благо царства небесного. Я задержусь в Иерусалиме, пока вы не будете готовы отправиться в Галилею. Свой мир я оставляю с вами».

Произнеся эти слова, моронтийный Иисус тут же исчез. И все они пали ниц, славя Бога и преклоняясь перед своим исчезнувшим Учителем. Это было девятым моронтийным явлением Учителя.»

«В воскресенье, около половины девятого вечера, Иисус явился Симону Петру в саду у Марка. Это стало его восьмым моронтийным явлением. С тех пор как Петр отрекся от своего Учителя, он жил под тяжким бременем сомнений и чувства вины. Всю субботу и воскресенье Петр боролся со страхом, поскольку боялся, что уже не является апостолом. Он содрогнулся, узнав об участи Иуды, и думал, что он тоже предал своего Учителя. Всю вторую половину дня он полагал, что его присутствие среди апостолов, возможно, препятствует явлению Учителя, — если, конечно, он действительно воскрес из мертвых. Именно Петру — одолеваемому такими мыслями и эмоциями — явился Иисус, когда удрученный апостол бродил среди цветов и кустов.

Когда Петр вспомнил тот любящий взгляд, которым Учитель одарил его, проходя мимо притвора Ханана, и когда он задумался о чудесном послании, которое передали ему ранним утром женщины, вернувшиеся из пустой гробницы, — «Ступайте, скажите моим апостолам — и Петру», — когда он стал размышлять об этих признаках милосердия, его вера начала брать верх над сомнениями; он остановился, сжал кулаки и громко сказал: «Я верю, что он воскрес из мертвых; я пойду к своим братьям и скажу им об этом». И когда он произнес эти слова, перед ним внезапно возникла фигура человека, заговорившего знакомым голосом: «Петр, враг намеревался отнять тебя, но я не захотел отказываться от тебя. Я знал, что не от сердца своего ты отрекся от меня; поэтому я простил тебя, прежде чем ты попросил меня о том. Но теперь тебе следует прекратить думать о себе и сиюминутных бедах и приготовиться нести благую весть евангелия тем, кто находится во тьме. Тебе более не нужно беспокоиться о том, что ты можешь получить от царства; тебе следует подумать, что ты можешь дать тем, кто пребывает в ужасающей духовной нищете. Приготовься, Симон, к сражению нового дня — битве с бездуховной тьмой и пагубными сомнениями природного человеческого разума».

Почти пять минут Петр и моронтийный Иисус бродили по саду, беседуя о делах прошлых, настоящих и будущих. После этого Учитель исчез из виду, сказав: «Прощай, Петр, до встречи с тобой и твоими братьями».

На мгновение Петра охватило сознание того, что он только что разговаривал с воскресшим Учителем и что он может не сомневаться в том, что остается посланником царства. Только что он услышал, как прославленный Учитель призвал его продолжать проповедь евангелия. Переполняемый всеми этими чувствами, Петр бросился в верхний зал к своим товарищам-апостолам и, задыхаясь, воскликнул: «Я видел Учителя, он был в саду! Я говорил с ним, и он простил меня!»

Заявление Петра о том, что он видел Иисуса, оказало огромное воздействие на других апостолов. Они были уже готовы отказаться от своих сомнений, но тут Андрей встал и предупредил их не слишком доверять сообщению своего брата. Андрей намекнул на то, что в прошлом Петр уже видел вещи, которые не соответствовали действительности. Хотя Андрей не сказал прямо, что он имеет в виду ночное видение на Галилейском море, — когда Петр утверждал, что видел Учителя, идущего к ним по воде, — его слов было достаточно, чтобы все присутствующие поняли, что подразумевается именно этот случай. Симон Петр был весьма уязвлен намеками своего брата и оскорбленно умолк. Близнецам стало жаль Петра, и они подошли к нему, чтобы выразить свое сочувствие, а также сказать, что верят ему, и повторить, что их собственная мать тоже видела Учителя.»

«День воскресения был ужасным днем в жизни апостолов. Десять изних провели большую его часть взаперти в верхнем зале. Апостолы могли бы бежать из Иерусалима, но они боялись, что агенты синедриона арестуют их, если они покинут свое укрытие. Фома находился в Вифании, где переживал свое горе в одиночестве. Ему было бы легче, если бы он остался с остальными апостолами; кроме того, он смог бы помочь им перевести разговор в более полезное русло.

Весь день Иоанн лелеял мысль о том, что Иисус воскрес из мертвых. Он вспомнил не менее пяти отдельных случаев, когда Учитель утверждал, что он воскреснет вновь, и минимум три случая, в которых он говорил о третьем дне. Отношение Иоанна оказало большое воздействие на его брата Иакова, а также на Нафанаила. Влияние Иоанна было бы еще более сильным, если бы он не был самым младшим из апостолов.

Их проблемы во многом объяснялись изолированностью. Иоанн Марк держал их в курсе дел относительно событий в храме и сообщал о многих ходивших в городе слухах, но он не догадался расспросить различных верующих, которым уже явился Иисус. Ранее этим занимались гонцы Давида, но все они были заняты выполнением своего последнего задания в качестве провозвестников воскресения, направляясь к тем группам верующих, которые находились вдали от Иерусалима. Впервые за все эти годы апостолы поняли, какую важную роль играли гонцы Давида в обеспечении ежедневной информацией о положении дел в царстве.

Весь этот день Петр, в свойственной ему манере, колебался между верой и сомнениями относительно воскресения Учителя. Перед его глазами стояла погребальная ткань, лежащая в гробнице так, будто тело Иисуса только что испарилось из нее. «Однако, — рассуждал Петр, — если он воскрес и способен явиться женщинам, почему он не является нам, своим апостолам?» Петр печалился, думая, что, возможно, его присутствие среди апостолов мешает Иисусу прийти к ним, поскольку он отрекся от Учителя в ту ночь в саду Ханана. А затем он ободрял себя словами, которые передали женщины: «Ступай, скажи моим апостолам — и Петру». Но для того, чтобы это послание могло приободрить Петра, он должен был поверить, что женщины действительно видели и слышали воскресшего Учителя. Так Петр колебался между верой и сомнением весь день, пока, в начале девятого, он не рискнул выйти во двор. Петр решил освободить апостолов от своего присутствия, дабы его отречение от Учителя не помешало Иисусу явиться к ним.

Поначалу Иаков Зеведеев считал, что они должны все вместе отправиться к гробнице. Он не сомневался, что им необходимо что-то предпринять для решения этой загадки. Однако Нафанаилу удалось остановить их и не дать им выйти из дома в ответ на призывы Иакова. Он добился этого, напомнив о предупреждении Иисуса, — не подвергать в это время свою жизнь излишней опасности. К полудню Иаков успокоился и вместе с остальными смирился с тревожным ожиданием. Он мало говорил. Он был страшно разочарован тем, что Иисус не является им, и он не знал о многих явлениях Учителя другим группам и индивидуумам.

В тот день Андрей много слушал. Он был чрезвычайно озадачен сложившейся ситуацией и не меньше других мучился сомнениями, но он, по крайней мере, испытывал определенное чувство свободы от прежних обязанностей главы своих товарищей-апостолов. Он был действительно благодарен Учителю за то, что тот освободил его от бремени лидерства еще до того, как для них настали эти тяжкие времена.

Не раз за долгие и изнурительные часы этого трагического дня единственным утешением для группы был Нафанаил с его философскими замечаниями. Действительно, на протяжении всего дня он оказывал наибольшее воздействие на десятерых апостолов. Он ни разу не высказал своего мнения — верит он или не верит в воскресение Учителя. Однако в течение дня он всё больше склонялся к тому, что Иисус выполнил свое обещание восстать из мертвых.

Симон Зелот был слишком сломлен, чтобы участвовать в дискуссиях. Большую часть времени он пролежал на кушетке в углу комнаты, отвернувшись к стене. За весь день он произнес лишь несколько слов. Его представление о царстве было разрушено, и он не считал, что воскресение Учителя может существенным образом изменить положение. Его разочарование было чрезвычайно личным и настолько острым, что было невозможно быстро вывести его из этого состояния даже с помощью такого поразительного факта, как воскресение.

Странно, что обычно неразговорчивый Филипп много говорил в течение всей второй половины дня. Если до полудня он в основном молчал, то всю вторую половину дня он задавал вопросы другим апостолам. Петра эти вопросы

«В Эммаусе, примерно в семи милях к западу от Иерусалима, жили два брата-пастуха, которые провели пасхальную неделю в Иерусалиме, где принимали участие в жертвоприношениях, церемониях и празднествах. Старший, Клеопа, отчасти верил в Иисуса; во всяком случае, он был изгнан из синагоги. Его брат Иаков не разделял этих взглядов, хотя и был весьма заинтригован тем, что ему довелось услышать об учениях Иисуса и его деяниях.

В это воскресенье, пополудни, около пяти часов, они находились примерно в трех милях от Иерусалима. Устало бредя в сторону Эммауса, они увлеченно обсуждали Иисуса, его учения, труд и в особенности слухи, согласно которым его гробница оказалась пустой, а некоторые женщины говорили с ним. Клеопа наполовину склонялся к тому, чтобы поверить этим сообщениям, но Иаков утверждал, что всё это, вероятно, является мошенничеством. Пока они так спорили и препирались по дороге домой, к ним присоединился моронтийный облик Иисуса; это было его седьмым явлением. Клеопа часто присутствовал на проповедях Иисуса и несколько раз трапезничал вместе с ним в домах иерусалимских верующих, но он не узнал Учителя даже после того, как тот непринужденно заговорил с ними.

Некоторое время они шли молча, после чего Иисус спросил: «О чём это вы так увлеченно беседовали, когда я подошел к вам?» Услышав его вопрос, братья остановились, глядя на него с печалью и удивлением. Клеопа ответил: «Неужели ты, находясь в Иерусалиме, не знаешь о том, что произошло там в эти дни?» Тогда Учитель спросил: «А что там произошло?» Клеопа ответил: «Если ты ничего не знаешь, то ты единственный в Иерусалиме, до кого не дошли слухи об Иисусе Назарянине, который был великим пророком на словах и на деле, в глазах Бога и всего народа. Первосвященники и наши правители выдали его римлянам и потребовали, чтобы те распяли его. Многие из нас надеялись, что именно он спасет Израиль от ярма язычников. Но это не всё. Уже третий день, как он распят, а сегодня некоторые женщины поразили нас своим заявлением, что на рассвете они посетили его гробницу и обнаружили ее пустой. Кроме того, эти женщины утверждают, что разговаривали с этим человеком. Они уверяют, что он воскрес из мертвых. И когда женщины сообщили об этом мужчинам, двое из его апостолов побежали к гробнице и также обнаружили ее пустой...» — но тут Иаков перебил своего брата, чтобы вставить: «Но они не видели Иисуса».

Продолжая вместе с ними путь, Иисус сказал: «Как медленно вы постигаете истину! Раз уж вы говорите мне, что обсуждали учения и труд этого человека, позвольте мне просветить вас, ибо я хорошо знаком с этими учениями. Разве вы не помните, что этот Иисус всегда учил: царство его не от мира сего; будучи сынами Божьими, все люди должны обрести свободу и независимость в духовной радости, которую дает братство, основанное на любвеобильном служении в этом новом царстве истины, — небесной любви Отца? Разве вы не помните, как этот Сын Человеческий возвещал Божье спасение всем людям, помощь больным и страждущим и освобождение тем, кто скован страхом и порабощен злом? Разве вы не знаете, что этот Назарянин говорил своим ученикам, что он должен отправиться в Иерусалим, где он будет предан в руки врагов, которые убьют его, и что на третий день он воскреснет? Разве вам не говорили всего этого? И разве вы никогда не читали в Писаниях об этом дне спасения для иудеев и язычников, где говорится, что через него будут благословенны все племена земные; что он услышит вопль нуждающихся и спасет души бедных, ищущих его; что все народы назовут его благословенным; что такой Избавитель будет подобен тени огромной скалы в знойном краю; что он накормит отару, как истинный пастух, поднимая ягнят на руки и ласково неся их в своих объятиях; что он отворит глаза духовно слепым и выведет пленников отчаяния на свободу, к свету; что все, пребывающие во тьме, увидят великий свет вечного спасения; что он укрепит безутешных, возвестит свободу пленникам греха и выпустит на волю тех, кто порабощен страхом и опутан злом; что он утешит скорбящих и посвятит им радость спасения, сняв с них муки и тяготы; что он станет желанным для всех народов и вечной радостью для тех, кто стремится к праведности; что этот Сын истины и праведности станет великим в своем целительном свете и спасительной силе; что он спасет свой народ от его грехов; что он воистину будет искать и спасать потерянных; что он не уничтожит слабых, но будет помогать спасению всех, кто жаждет праведности; что верующие в него обретут вечную жизнь; что он изольет свой дух на всю плоть и что его Дух Истины будет в каждом верующем, подобно ручью, втекающему в вечную жизнь? Разве вы не понимали, сколь великим было евангелие царства, которое возвестил вам этот человек? Разве вы не видите,

«Около половины пятого состоялось шестое моронтийное явление Учителя примерно сорока верующим грекам, собравшимся в доме человека по имени Флавий. В тот момент, когда они обсуждали сообщения о воскресении Учителя, он явился среди них, несмотря на плотно закрытые двери, и сказал: «Мир с вами. Хотя Сын Человеческий появился на земле среди иудеев, он пришел служить всем людям. В царстве моего Отца не будет ни иудеев, ни язычников; вы все будете братьями — сынами Божьими. Поэтому идите по всему миру, возвещая евангелие спасения, каким вы получили его от посланников царства, и я приму вас в братство сынов Отца в вере и истине». Дав им этот наказ, он покинул их, и более они не видели его. Они оставались в доме весь вечер. Они были настолько скованы ужасом и страхом, что боялись выходить в город. Ночью ни один из этих греков не сомкнул глаз. Они бодрствовали, обсуждая случившееся и надеясь на то, что Учитель вновь посетит их. В этой группе было много греков, находившихся в Гефсимании, когда солдаты арестовали Иисуса и Иуда предал его своим поцелуем.

Слухи о воскресении Иисуса и рассказы о его многочисленных явлениях своим сторонникам быстро распространяются по городу, приводя весь Иерусалим в крайнее возбуждение. Учитель уже явился своей семье, женщинам и грекам, и вскоре он предстанет перед своими апостолами. Синедрион готовится приступить к обсуждению новых проблем, столь внезапно обрушившихся на иудейских правителей. Иисус много думает о своих апостолах; однако ему хочется, чтобы они провели наедине друг с другом еще несколько часов в глубоких раздумьях и серьезных обсуждениях, прежде чем он посетит их.»

«Пятое доступное смертному зрению моронтийное явление Иисуса произошло в присутствии примерно двадцати пяти верующих женщин, собравшихся в то же воскресенье в доме Иосифа Аримафейского около четверти пятого пополудни. За несколько минут до этого явления Мария Магдалина вернулась в дом Иосифа. Иаков — брат Иисуса — велел ничего не говорить апостолам о явлении Учителя в Вифании. Он не просил Марию, чтобы она воздержалась от сообщения об этом случае своим верующим сестрам. Поэтому, когда все женщины пообещали Марии хранить тайну, она начала пересказывать то, что лишь недавно произошло в Вифании, где она находилась вместе с семьей Иисуса. Внезапно, в самом разгаре ее захватывающего рассказа, наступило торжественное молчание: прямо между ними, в полностью зримом облике, стоял Иисус. Приветствуя их, он сказал: «Мир с вами. В братстве царства не будет иудеев или язычников, богатых или бедных, свободных или рабов, мужчин или женщин. Вы тоже призываетесь стать глашатаями благой вести о свободе людей, обретаемой через евангелие богосыновства в небесном царстве. Идите по всему миру, возвещая это евангелие и укрепляя верующих в него. И делая это, не забывайте помогать больным и поддерживать тех, кто слаб душой и скован страхом. И я буду с вами всегда, до скончания века». Сказав это, он исчез, а женщины пали ниц и молились в молчании.

Вплоть до этого времени четыре из пяти моронтийных явлений Иисуса произошли в присутствии Марии Магдалины.

В результате отправки гонцов в середине первой половины дня и вследствие просочившихся слухов о явлении Иисуса в доме Иосифа, с раннего вечера до иудейских правителей стали доходить сообщения о том, что в городе говорят о воскресении Иисуса и многие люди утверждают, что видели его. Эти слухи чрезвычайно встревожили членов синедриона. После срочных консультаций с Хананом, Кайафа назначил заседание синедриона на восемь часов вечера. Именно на этом заседании было решено изгонять из синагог всех, кто упоминает о воскресении Иисуса. Было даже внесено предложение казнить любого, кто утверждает, что видел Иисуса. Однако это предложение не было поставлено на голосование, ибо собрание завершилось в смятении, граничившем с настоящей паникой. Они вознамерились покончить с Иисусом и думали, что им это удалось. Вскоре им предстояло убедиться, что их настоящие беды, связанные с Назарянином, только начинаются.»

«Начиная со времени моронтийного воскресения и вплоть до вознесения его духа, Иисус девятнадцать раз являлся своим земным верующим в зримом виде. Он не являлся своим врагам или тем, кто не мог извлечь духовной пользы из его появлений в зримом виде. Впервые он явился пятерым женщинам у гробницы; его второе явление — Марии Магдалине — состоялось там же.

Его третье явление произошло в то же воскресенье в Вифании. Это случилось вскоре после полудня, когда старший из братьев Иисуса, Иаков, стоял в саду Лазаря перед пустым склепом воскресшего брата Марфы и Марии и размышлял над известием, переданным примерно часом ранее одним из гонцов Давида. Иаков всегда был склонен верить в миссию своего старшего брата на земле, однако он уже давно потерял связь с делом Иисуса и со временем стал глубоко сомневаться в недавних утверждениях апостолов о том, что Иисус является Мессией. Вся семья была поражена и совершенно сбита с толку этим сообщением гонца. Пока Иаков стоял перед пустой гробницей Лазаря, прибыла Мария Магдалина и начала возбужденно рассказывать семье о том, что ей довелось испытать ранним утром у гробницы Иосифа. Не успела она закончить свой рассказ, как прибыл Давид Зеведеев со своей матерью. Руфь, конечно же, поверила этому сообщению; Иуда также поверил ему после того, как поговорил с Давидом и Саломией.

Тем временем — пока они искали Иакова и прежде чем они нашли его — в тот момент, когда он стоял в саду у склепа, он почувствовал рядом с собой чье-то присутствие, как если бы кто-то тронул его за плечо; и когда он обернулся, то увидел, как перед ним постепенно возникает странный облик. Он был слишком поражен, чтобы говорить, и слишком напуган, чтобы бежать. Загадочная фигура произнесла: «Иаков, я пришел для того, чтобы призвать тебя к служению на благо царства. Объединись в искренних усилиях со своими братьями и следуй за мной». Когда Иаков услышал свое имя, он понял, что к нему обращается его старший брат, Иисус. Всем им было более или менее трудно распознать Иисуса в моронтийном облике, однако мало кто из них не узнавал его голос или его обаятельную личность после того, как он начинал разговаривать с ними.

Когда Иаков понял, что Иисус обращается к нему, он был уже готов пасть на колени с восклицанием: «Отец мой, брат мой!», но Иисус попросил Иакова выслушать его стоя. И они гуляли по саду и беседовали в течение почти трех минут. Они обсуждали былые дни и готовились к грядущим событиям. Когда они подошли к дому, Иисус сказал: «Прощай, Иаков. В следующий раз я буду приветствовать вас всех вместе».

Иаков, которого в это время искали в Виффагии, бросился в дом, воскликнув: «Я видел Иисуса! Я говорил, я общался с ним. Иисус не умер; он воскрес! Он исчез из виду, сказав: „Прощай, в следующий раз я буду приветствовать вас всех вместе”». Не успел он договорить, как вернулся Иуда, и Иаков повторил для него рассказ о своей встрече с Иисусом. И все они поверили в воскресение Иисуса. Иаков заявил теперь, что он не вернется в Галилею, и Давид воскликнул: «Его видят не только взволнованные женщины; даже сдержанные мужчины начали видеть его. Я также надеюсь увидеть его».

И Давиду не пришлось долго ждать, ибо четвертое доступное смертному восприятию явление Иисуса произошло около двух часов в том же доме Марфы и Марии, когда он явился в зримом облике перед своей земной семьей и их друзьями. Здесь присутствовали в общей сложности двадцать человек. Учитель появился в открытой двери, ведущей во двор, со словами: «Мир с вами. Приветствую тех, кто некогда был близок мне во плоти; братский привет моим братьям и сестрам в царстве небесном. Как могли вы сомневаться? Почему вы так долго мешкали, прежде чем всем сердцем решили встать на путь света и истины? Приходите же все в братство Духа Истины в царстве Отца». Когда они начали приходить в себя от изумления и устремились вперед, чтобы обнять его, он исчез.

Всем им хотелось броситься в город, чтобы рассказать сомневающимся апостолам о том, что произошло, но Иаков остановил их. Только Марии Магдалине было позволено вернуться в дом Иосифа. Иаков запретил им рассказывать об этом моронтийном посещении из-за того, что он услышал от Иисуса во время их беседы в саду. Однако Иаков никогда не раскрывал новых подробностей своего общения с воскресшим Учителем в тот день в доме Лазаря в Вифании.»

«Апостолы не хотели, чтобы Иисус покидал их. Поэтому они не придавали большого значения его заявлениям о смерти, равно как и его обещаниям воскреснуть. Они не ожидали воскресения в том виде, в каком оно произошло, и отказывались верить в него, пока им не пришлось на собственном опыте столкнуться с неопровержимыми свидетельствами и исчерпывающими доказательствами.

Когда апостолы отказались поверить рассказу пятерых женщин, утверждавших, что они видели Иисуса и говорили с ним, Мария Магдалина вернулась к склепу, а остальные отправились в дом Иосифа, где рассказали о своих впечатлениях его дочери и другим женщинам. И женщины поверили этому рассказу. В седьмом часу дочь Иосифа Аримафейского и четверо видевших Иисуса женщин отправились в дом Никодима, где пересказали все эти события Иосифу, Никодиму, Давиду Зеведееву и остальным собравшимся здесь мужчинам. Никодим и другие усомнились в их рассказе — усомнились в том, что Иисус воскрес из мертвых. Они считали, что иудеи забрали тело. Иосиф и Давид были склонны поверить этому сообщению; поэтому они тут же отправились в гробницу и, осмотрев ее, убедились в точности услышанного от женщин рассказа. И они были последними, кто видел склеп в нетронутом состоянии, ибо в половине восьмого первосвященник послал в гробницу начальника храмовой стражи с приказом забрать погребальные ткани. Начальник стражи завернул их в холст и сбросил с ближнего утеса.

После гробницы Давид и Иосиф сразу же отправились в дом Илии Марка, где они встретились с десятью апостолами в верхнем зале. Из всех апостолов только Иоанну Зеведееву верилось, хотя и слабо, в то, что Иисус воскрес из мертвых. Петр вначале поверил, однако, не найдя Учителя, он впал в глубокое сомнение. Все они склонялись к тому, что иудеи забрали тело. Давид не стал спорить с ними, но, уходя, сказал: «Вы апостолы, и вы должны разбираться в этих вещах. Я не буду спорить с вами; тем не менее, я возвращаюсь в дом Никодима, где на это утро у меня назначена встреча с моими гонцами, и когда они соберутся, я пошлю их в путь с последним заданием — в качестве вестников воскресения Учителя. Я слышал, как Учитель говорил, что после своей смерти он воскреснет на третий день, и я верю ему». Сказав это удрученным и несчастным посланникам царства, добровольный глава службы информации и связи покинул апостолов. Выходя из верхнего зала, он бросил на колени Матфею Левию суму Иуды, в которой хранились все апостольские средства.

Было около половины десятого, когда последний из гонцов Давида прибыл в дом Никодима. Давид сразу же собрал их в просторном дворе и обратился к ним со следующими словами:

«Мужчины, братья! Всё это время вы служили мне, верные клятве, данной мне и друг другу, и я призываю вас засвидетельствовать, что я никогда не посылал вас с ложной информацией. Я собираюсь отправить вас с последним заданием в качестве добровольных вестников царства; тем самым я освобождаю вас от данной вами клятвы и распускаю корпус гонцов. Мужчины! Я заявляю вам, что мы выполнили свой долг. Учителю более не нужны смертные гонцы; он восстал из мертвых. Еще до своего ареста он говорил нам, что он умрет и воскреснет вновь на третий день. Я видел гробницу — она пуста. Я говорил с Марией Магдалиной и четырьмя другими женщинами, которые беседовали с Иисусом. И теперь я отпускаю вас, прощаюсь с вами и отправляю вас с последним заданием, и весть, которую вы понесете верующим, будет гласить: „Иисус воскрес из мертвых; гробница пуста”».

Большинство присутствующих пытались убедить Давида не делать этого, однако он был непреклонен. После этого они попытались разубедить гонцов, но те не желали слушать ни слова сомнения. И потому в то воскресное утро, около десяти часов, двадцать шесть гонцов отправились в путь в качестве провозвестников великого факта и истины о воскресении Иисуса. Они отправились с этой миссией, как отправлялись со столь многими поручениями в прошлом, дав клятву Давиду Зеведееву и друг другу. Давид пользовался у этих мужчин огромным доверием. Они отправились выполнять свое задание, даже не задержавшись, чтобы поговорить с теми, кто видел Иисуса. Они поверили Давиду на слово. Большинство из них верило в то, что им сказал Давид, и даже те, кто в чём-то сомневался, несли эту весть столь же уверенно и столь же быстро.

Апостолы — духовный корпус царства — пребывают сегодня в верхнем зале в страхе и сомнениях, в то время как эти миряне, символизирующие первую попытку социализировать евангелие Учителя о братстве людей, отправляются в путь, выполняя приказы своего бесстрашного и умелого руководителя и возвещая воскресшего Спасителя мира и вселенной. И они приступают к этому историческому служению еще до того, как избранные представители Учителя готовы поверить его слову или принять

«Воскресший Иисус собирается провести некоторое время на земле, чтобы обрести опыт восходящего моронтийного пути, который проходят смертные обитаемых миров. Хотя Учитель намеревается провести моронтийный период своей жизни в том же мире, где состоялась его инкарнация в образе смертного, этот опыт во всех своих аспектах будет соответствовать опыту, который приобретают смертные, последовательно осваивающие моронтийную жизнь в семи обительских мирах.

Всё это заключенное в Иисусе могущество — дар жизни, позволивший ему воскреснуть из мертвых, — является тем самым даром вечной жизни, который он посвящает верующим в царство и который позволяет и ныне не сомневаться в их воскресении и избавлении от уз естественной смерти.

Утром, в день воскресения, смертные миров восстанут с тем же типом переходного, или моронтийного, тела, каким обладал Иисус, восставший из гробницы в то воскресное утро. В этих телах нет кровотока, и такие существа не питаются обычной материальной пищей. Тем не менее, эти моронтийные формы реальны. Когда различные верующие видели воскресшего Иисуса, они действительно видели его; они не обманулись, не пали жертвами видений или галлюцинаций.

Прочная вера в воскресение Иисуса была главной чертой веры всех ветвей раннего евангельского учения. В Иерусалиме, Александрии, Антиохии и Филадельфии все учители евангелия объединились в этой безусловной вере в воскресение Учителя.

Рассматривая ту важную роль, которую Мария Магдалина сыграла в возвещении воскресения Учителя, следует отметить, что Мария была главной представительницей женского корпуса, подобно тому как Петр — главным представителем апостолов. Мария не руководила женщинами, которые трудились на благо царства, однако она являлась их ведущим учителем и представителем. К тому времени Мария стала чрезвычайно осмотрительной женщиной, поэтому ее дерзкое обращение к мужчине, которого она приняла за сторожа в саду Иосифа, говорит только о том, в какой ужас она пришла, обнаружив пустой склеп. Именно глубина ее любви и преданности заставили Марию на мгновение забыть о традиционной сдержанности еврейской женщины при обращении к незнакомому мужчине.»

«Пока двое апостолов мчались в направлении Голгофы и гробницы Иосифа, страх и надежда попеременно охватывали Петра: он боялся встречи с Учителем, но слова о том, что Иисус специально упомянул его имя, пробуждали в нем надежду. Он был наполовину убежден в том, что Иисус действительно жив. Он вспомнил обещание Учителя воскреснуть на третий день. Странно, что за всё время, прошедшее после распятия, это обещание вспомнилось ему только сейчас, когда он спешно пересекал Иерусалим в северном направлении. Иоанн, спешивший к гробнице, ощущал, как его душу наполняет странный восторг, — смесь радости и надежды. Он был наполовину уверен в том, что женщины действительно видели воскресшего Учителя.

Будучи моложе Петра, Иоанн опередил его и первым прибежал к склепу. Он остановился у входа и осмотрел гробницу; она выглядела в точности такой, какой ее описала Мария. Вскоре прибежал Петр и, войдя внутрь, увидел ту же пустую гробницу и столь необычно сложенные погребальные пелены. Когда Петр вышел из склепа, Иоанн вошел в него и увидел всё своими глазами, после чего они сели на камень, размышляя над значением увиденного и услышанного. Сидя у гробницы, они перебирали в памяти всё, что им рассказали об Иисусе, но они не могли понять, что произошло.

Сначала Петр предположил, что могила была ограблена, что враги выкрали тело, — возможно, подкупив охрану. Однако Иоанн рассудил, что могила едва ли была бы оставлена в таком виде, если бы тело было украдено. Он также не понимал, каким образом могли остаться пелены, причем явно нетронутыми. И они снова вошли вместе в гробницу, чтобы повнимательнее осмотреть погребальные пелены. Когда они второй раз вышли из склепа, то перед входом застали вернувшуюся и рыдающую Марию Магдалину. Мария отправилась к апостолам, уверовав в то, что Иисус восстал из могилы, но когда они, все как один, отказались поверить ее рассказу, тоска и отчаяние охватили ее. Она страстно желала вернуться к гробнице, где, как она полагала, она услышала знакомый голос Иисуса.

Мария осталась у гробницы, и после ухода Петра и Иоанна Учитель вновь явился к ней со словами: «Не сомневайся; имей мужество верить тому, что ты увидела и услышала. Ступай назад к моим апостолам и вновь скажи им, что я воскрес, что я явлюсь им и что вскоре я, как и обещал, отправлюсь прежде них в Галилею».

Мария поспешила назад в дом Марка и рассказала апостолам, что она вновь говорила с Иисусом, но они не поверили ей. Но когда вернулись Петр и Иоанн, апостолы прекратили свои насмешки, исполнившись страха и тревоги.»

[300x482]

«Приближаясь ко времени воскресения Иисуса в то раннее утро, следует вспомнить о том, что десять апостолов находились в доме Илии и Марии Марк, где они спали в верхнем зале, устроившись на тех же кушетках, на которых они возлежали во время последней трапезы со своим Учителем. В то воскресное утро здесь были все, кроме Фомы. Поздним вечером в субботу, когда они впервые собрались все вместе, Фома провел с ними несколько минут, однако видеть апостолов и думать о том, что стало с Иисусом, оказалось для него слишком тяжелым испытанием. Взглянув на своих товарищей, он тут же покинул комнату и отправился к Симону в Виффагию, где решил отдаться своему горю наедине с самим собой. Страдали все апостолы — не столько из-за сомнения и отчаяния, сколько от страха, горя и стыда.

В доме у Никодима, вместе с Давидом Зеведеевым и Иосифом Аримафейским, собрались около двенадцати-пятнадцати наиболее известных иерусалимских учеников Иисуса. В доме Иосифа Аримафейского находились от пятнадцати до двадцати ближайших верующих женщин. Здесь не было никого, кроме этих женщин. Всю субботу и весь вечер по окончании субботы они никуда не отлучались, а потому ничего не знали о вооруженной охране, выставленной у гробницы. Не знали они и о том, что вход в склеп был завален вторым камнем и что на оба камня наложена печать Пилата.

Около трех часов в то воскресное утро, как только на востоке забрезжил новый день, пятеро из этих женщин отправились к гробнице Иисуса. Они приготовили большое количество специальных бальзамирующих составов и несли с собой много полотняных пелен. Они собирались более тщательно выполнить посмертное умащение Иисуса и аккуратнее перевязать его новыми пеленами.

Притирать тело Иисуса отправились Мария Магдалина, Мария — мать близнецов Алфеевых, Саломия — мать братьев Зеведеевых, Иоанна — жена Хузы и Сусанна — дочь Ездры из Александрии.

Было около половины четвертого, когда пять женщин, нагруженных своими благовониями, достигли пустой гробницы. Выйдя из Дамасских ворот, они увидели группу бегущих в город солдат, которые — кто в большей степени, кто в меньшей — были охвачены паникой. Это заставило их на несколько минут остановиться, однако поскольку за этим ничего не последовало, они продолжили свой путь.

Их чрезвычайно удивило, что камень отвален от входа в склеп, тем более что по дороге они говорили друг другу: «Кто поможет нам отодвинуть камень?» Опустив на землю свои корзины, они стали переглядываться в страхе и великом изумлении. Пока они стояли там, дрожа от страха, Мария Магдалина отважилась обойти меньший камень и, собравшись с духом, заглянула в открытую гробницу. Склеп Иосифа находился в саду, на склоне холма, с восточной стороны дороги и выходил тоже на восток. К этому часу рассвело как раз настолько, чтобы Мария могла взглянуть на то место, куда был положен Учитель, и увидеть, что тело исчезло. В высеченной в скале нише, в которую был положен Иисус, Мария увидела лишь сложенный платок, на котором покоилась его голова, и пелены, которыми он был обмотан, оставленные в том же виде, в каком они лежали в склепе до того, как небесное воинство ликвидировало тело. Покрывало лежало у основания погребальной ниши.
[300x395]
На мгновение Мария задержалась у входа (поначалу, войдя в склеп, она плохо видела); когда же она увидела, что тело Иисуса исчезло и на его месте осталась лишь погребальная ткань, крик смятения и боли вырвался из ее груди. Все женщины были крайне возбуждены; они нервничали с того момента, как у городских ворот им повстречались бегущие в панике солдаты; поэтому, когда они услышали мучительный вопль Марии, их охватил ужас, и они сломя голову бросились прочь. Они остановились только у Дамасских ворот. К этому времени Иоанна осознала, что они бросили Марию. Она привела своих спутниц в чувство, и они отправились назад к гробнице.

Когда они подходили к склепу, испуганная Магдалина — которая выбежала из гробницы и, не найдя своих сестер, пришла в еще больший ужас — бросилась к ним, крича в возбуждении: «Его там нет — они забрали его!» Она повела женщин к склепу, и они вошли внутрь и увидели, что гробница пуста.

После этого все пять женщин сели на стоявший у входа камень и обсудили сложившуюся ситуацию. Они еще не догадывались о том, что Иисус воскрес. Всю субботу они ни с кем не общались, и потому женщины решили, что тело

«В это воскресное утро, вскоре после половины пятого, Гавриил созвал архангелов и приготовился возвестить всеобщее воскресение, завершающее адамическую эпоху на земле. После того как огромное воинство серафимов и херувимов, принимавших участие в этом великом событии, было расположено в должном порядке, моронтийный Михаил предстал перед Гавриилом и произнес: «Имея жизнь в себе, мой Отец дал ее своему Сыну, чтобы тот имел ее в себе. Хотя я еще не пользуюсь всей своей прежней властью во вселенной, это самопроизвольное ограничение никоим образом не препятствует посвящению жизни моим спящим сынам; пусть начнется оглашение участников планетарного воскресения».

После этого контур архангелов был впервые приведен в действие на самой земле. Гавриил и воинство архангелов переместились к месту духовного полюса планеты; и когда Гавриил дал знак, его голос молнией устремился к первому из обительских миров системы: «По велению Михаила, усопшие смертные этой эпохи — восстаньте!» После этого все сохранившиеся представители человеческих рас, уснувшие последним сном со времен Адама и еще не прошедшие суда, появились в воскресительных залах обительского мира, готовые к обретению моронтийного облика, и через мгновение серафимы, вместе со своими помощниками, были готовы к отправке в обительские миры. Обычно эти серафические хранители, которым поручена групповая опека спасшихся смертных, присутствуют в момент их пробуждения в воскресительных залах обительских миров, однако в то время они находились в самом этом мире ввиду необходимости присутствия здесь Гавриила в связи с моронтийным воскресением Иисуса.

Несмотря на то что бессчетное число индивидуумов, обладавших личными серафическими хранителями, а также те, кто добился прогресса, необходимого для обретения духовной личности, проследовали в обительские миры в течение эпох, сменившихся со времен Адама и Евы, а также несмотря на то что с тех пор состоялись многие специальные и тысячелетние воскресения сынов, данное оглашение было третьим из планетарных, или полных, эпохальных воскресений. Первое состоялось с прибытием Планетарного Князя, второе произошло во времена Адама, а это, третье, состоялось в ознаменование моронтийного воскресения — смертного перехода — Иисуса Назарянина.

Когда сигнал к началу планетарного воскресения был получен главой архангелов, Личностный Настройщик Сына Человеческого сложил с себя управление собранным на земле небесным воинством и передал всех этих сынов локальной вселенной их соответствующим руководителям.

После этого он отбыл чтобы зарегистрировать у Эммануила факт завершения Михаилом смертного перехода. За ним сразу же последовали все небесные существа, услуги которых не требовались на земле. Что касается Гавриила, то он остался на земле вместе с моронтийным Иисусом.

Такими видели события, связанные с воскресением Иисуса, их непосредственные очевидцы, свободные от недостатков, присущих неполному и ограниченному человеческому зрению.»

«В десять минут четвертого, пока воскрешенный Иисус общался с собравшимися здесь моронтийными личностями семи обительских миров, глава архангелов — ангелов воскрешения — обратился к Гавриилу с просьбой забрать материальное тело Иисуса. Глава архангелов сказал: «Мы не вправе участвовать в моронтийном воскресении, которое является частью посвященческого опыта Михаила, нашего властелина, но мы хотели бы забрать его смертные останки, чтобы немедленно уничтожить их. Мы не предлагаем своего метода дематериализации; мы лишь хотели бы воспользоваться процессом ускорения времени. Достаточно того, что мы были свидетелями жизни и смерти нашего Властелина на земле; небесное воинство было бы избавлено от воспоминаний о мучительном зрелище — медленном разложении человеческого тела Создателя и Вседержителя вселенной. От имени небесных разумных существ всей вселенной я прошу разрешения получить в свое распоряжение материальное тело Иисуса Назарянина и уполномочить нас немедленно уничтожить его».

Посовещавшись со старшим Всевышним Эдемии, Гавриил разрешил представителю архангелов, выступавшему от имени небесного воинства, ликвидировать физические останки Иисуса так, как тот сочтет нужным.

Получив утвердительный ответ на свою просьбу, глава архангелов призвал к себе в помощники многих своих товарищей, а также многочисленных представителей всех категорий небесных личностей, и с помощью промежуточных созданий приступил к овладению физическим телом Иисуса. Умершее тело являлось чисто материальным творением; оно было физическим и буквальным; его невозможно было удалить из гробницы так же, как моронтийное тело, покинувшее опечатанный склеп. С помощью некоторых вспомогательных моронтийных личностей, моронтийное тело может становиться то подобным духу, не реагирующим на обычное вещество, то видимым, способным вступать в контакт с материальными существами, такими как смертные данного мира.

Когда они готовились удалить тело Иисуса из гробницы, чтобы достойно и почтительно ликвидировать его посредством практически мгновенного уничтожения, вторичным промежуточным созданиям было поручено откатить камни, закрывавшие вход в гробницу. Более крупный из этих камней представлял собой огромную круглую глыбу, похожую на мельничный жернов, который перемещался в пазу, вырубленном в скале так, чтобы его можно было откатывать и закатывать на место, открывая или закрывая вход в склеп. Когда стоявшие в карауле еврейские стражники и римские солдаты в тусклом утреннем свете увидели, как этот гигантский камень начинает откатываться от входа в гробницу, как будто по своей воле, — без каких-либо видимых причин, объясняющих такое перемещение, — их охватил ужас, и они в панике бежали. Евреи разбежались по домам, а позднее отправились в храм, где доложили о происшествии своему начальнику. Римляне бежали в крепость Антонии и доложили об увиденном центуриону, как только тот заступил на службу.

Иудейские вожди начали свое гнусное дело — полагая, что они могут избавиться от Иисуса, — с того, что предложили взятку изменнику Иуде; теперь, столкнувшись с этой обескураживающей ситуацией, они прибегли к подкупу своих стражников и римских солдат, вместо того чтобы наказать стражу, бежавшую со своего места. Они заплатили деньги каждому из двадцати человек и приказали им говорить всем: «Ночью, пока мы спали, на нас напали его ученики и украли тело». И иудейские вожди торжественно обещали солдатам защитить их перед Пилатом, если правитель когда-нибудь узнает, что они брали взятки.

Христианское учение о воскресении Иисуса всегда опиралось на факт «пустой гробницы». Что касается факта, то склеп действительно был пуст, однако это не является истиной воскресения. Верно, что когда прибыли первые верующие, склеп был пустым, и этот факт, вместе с несомненным воскресением Учителя, привел к рождению не соответствующего истине вероучения о том, что материальное смертное тело Иисуса вознеслось из могилы. Поскольку истина имеет отношение к духовным реальностям и вечным ценностям, ее не всегда можно вывести в результате сопоставления наблюдаемых фактов. Хотя отдельно взятые факты могут быть материально верными, отсюда не следует, что соединение группы фактов должно непременно вести к истинным духовным выводам.

Гробница Иосифа была пуста не по причине воссоздания или воскрешения тела Иисуса, а потому что небесное воинство получило разрешение произвести особую и уникальную ликвидацию тела, — возвращение «праха к праху» без влияния временных задержек и без действия обычных, зримых процессов разложения бренного тела и гниения материи.

Смертные останки Иисуса претерпели такой же естественный процесс распада

«В два часа сорок пять минут в ночь с субботы на воскресенье Райская комиссия инкарнации, состоящая из семи неопознанных Райских существ, прибыла на место и сразу же расположилась у гробницы. Без десяти минут три из нового склепа Иосифа начали исходить мощные вибрации, вызванные смешанной материально-моронтийной активностью, и в две минуты четвертого в то воскресное утро, 9 апреля 30 года н. э., воскрешенная моронтийная форма и личность Иисуса Назарянина покинули гробницу.

Когда воскрешенный Иисус оставил свой погребальный склеп, завернутое в полотняную ткань материальное тело, в котором он жил и трудился на протяжении почти тридцати шести лет, всё еще лежало в целости и сохранности в нише склепа таким, каким оно было похоронено Иосифом и его товарищами в пятницу пополудни. Не был сдвинут с места и камень, закрывавший вход в гробницу; нетронутой была печать Пилата; солдаты оставались на своих местах. Храмовые стражники не покидали свой пост; римская стража сменилась в полночь. Ни один из этих дозорных не заподозрил, что тот, кого они караулят, уже взошел к новой, прославленной форме существования, и охраняемое ими тело — эта сыгравшая свою роль и теперь ненужная внешняя оболочка — утратило какую-либо связь с покинувшей его и восстановленной моронтийной личностью Иисуса.

Люди до сих пор не понимают того, что во всякой личностной субстанции вещество является лишь остовом моронтии и что и то, и другое суть отраженная тень непреходящей духовной реальности. Сколько еще времени пройдет, прежде чем вы начнете рассматривать время как подвижную проекцию вечности, а пространство — как мимолетную тень Райских реальностей?

Насколько мы можем судить, ни одно создание этой вселенной и никакая личность другой вселенной не имели какого-либо отношения к этому моронтийному воскресению Иисуса Назарянина. В пятницу он отдал свою жизнь как смертный мира; в воскресенье он взял ее назад в качестве моронтийного существа. Нам непонятно многое из того, что относится к воскресению Иисуса. Однако мы знаем, что оно состоялось так, как мы рассказали, и примерно в указанное нами время. Мы можем также отметить, что все известные явления, связанные с этим смертным переходом, или моронтийным воскресением, произошли там же, в новом склепе Иосифа, где материальные останки Иисуса лежали, завернутые в погребальную ткань.

Мы хотели бы, чтобы следующие положения раз и навсегда прояснили представление о воскресении Иисуса:

1. Его материальное, или физическое, тело не являлось частью воскрешенной личности. Когда Иисус покинул гробницу, его плоть оставалась нетронутой в склепе. Он вышел из погребального склепа, не сдвинув закрывавших вход камней и не тронув печатей Пилата.

2. Он покинул гробницу не в качестве духа или Михаила; не явился он и в облике Создателя-Властелина, в котором пребывал до своей инкарнации на земле в смертной плоти.

3. Иисус вышел из склепа Иосифа, как две капли воды похожий на моронтийные личности тех, кто, в качестве воскрешенных моронтийных восходящих существ, покидает воскресительные залы первого обительского мира этой локальной системы. И присутствие мемориала Михаила в центре огромного двора воскресительных залов первого обительского мира позволяет нам сделать вывод, что какое-то содействие воскресению Учителя на земле было оказано именно в этом, первом мире системы обительских миров.

Восстав из склепа, Иисус первым делом приветствовал Гавриила и велел ему оставаться главой исполнительной власти вселенной под началом Эммануила, после чего он передал свой братский привет Эммануилу через главу Мелхиседеков. Затем он обратился к Всевышним Эдемии, с тем чтобы они просили От Века Древних подтвердить его смертный переход; и, обращаясь к моронтийным группам семи обительских миров, собравшимся здесь для приветствия своего Создателя, который предстал перед ними в качестве создания той же категории, Иисус произнес свои первые посмертные слова. Моронтийный Иисус сказал: «Завершив свою жизнь во плоти, я хотел бы задержаться здесь ненадолго в переходном облике, дабы полнее познакомиться с жизнью моих восходящих созданий и продолжить раскрытие воли моего Отца в Раю».

Сказав это, Иисус дал знак своему Личностному Настройщику, и все разумные существа вселенной, собравшиеся на земле, чтобы присутствовать при воскресении, были тут же отправлены исполнять свои задания во вселенной.
После этого Иисус перешел к общению на моронтийном уровне, во время которого его, как создание, познакомили с требованиями той короткой жизни, которую он решил прожить на земле. На это введение в моронтийный мир ушло больше часа земного времени, и оно дважды прерывалось желанием Иисуса пообщаться со своими бывшими товарищами во плоти, приходившими из Иерусалима, чтобы заглянуть в пустую

«В пятницу пополудни, вскоре после захоронения Иисуса, глава архангелов Небадона, находившийся в то время на земле, созвал совет воскрешения спящих волевых созданий и приступил к обсуждению возможного метода восстановления Иисуса. Собравшиеся сыны локальной вселенной — созданные Михаилом существа — сделали это по собственной инициативе; Гавриил не собирал их. К полуночи они пришли к выводу о том, что создание неспособно сделать что-либо для воскрешения Создателя. Они решили прислушаться к совету Гавриила, который сообщил им, что поскольку Михаил «добровольно отдал свою жизнь, он в силах взять ее обратно по своему собственному желанию». Вскоре после заседания этого совета архангелов, Носителей Жизни и их многочисленных помощников по восстановлению созданий и обеспечению моронтийных форм, Личностный Настройщик Иисуса, под непосредственным началом которого находилось небесное воинство, пребывавшее в то время на земле, обратился к сгорающим от нетерпения присутствующим со следующими словами:

«Никто из вас не может хотя бы чем-то помочь своему Создателю-отцу вернуться к жизни. Как смертный обитаемого мира, он прошел через смерть, ожидающую всех смертных; как Властелин вселенной, он продолжает жить. То, что вы наблюдаете, является смертным переходом Иисуса Назарянина от жизни во плоти к жизни в моронтии. Духовный переход Иисуса был завершен в тот момент, когда я отделился от его личности и стал вашим временным управляющим. Ваш отец-Создатель принял решение пройти через весь опыт своих смертных созданий — от рождения в материальных мирах до естественной смерти и воскресения в моронтии с обретением статуса истинного духовного существа. Вскоре вы станете свидетелями одной из фаз этого опыта, но вы не сможете участвовать в нем. То, что вы обычно делаете для созданий, вы не можете сделать для Создателя. Сын-Создатель заключает в себе способность посвящать себя в образе любого из созданных им сынов; он заключает в себе способность отдавать свою зримую жизнь и восстанавливать ее. Он обладает этой способностью благодаря прямому велению Райского Отца — и я знаю, о чём говорю».

После этих слов Личностного Настройщика каждый из них — от Гавриила до самого скромного херувима — погрузился в волнующее ожидание. Они видели смертное тело Иисуса в гробнице; они замечали признаки вселенской активности своего любимого Властелина; и, не понимая этих явлений, они стали терпеливо ждать дальнейшего развития событий.»

«Крест Иисуса в полной мере отображает высшую, самозабвенную любовь истинного пастыря даже к недостойным членам своей отары. Он навечно переводит все взаимоотношения Бога и человека на уровень семейных отношений. Бог является Отцом, человек — его сыном. Центральной истиной во вселенских отношениях Создателя и создания становится любовь, — любовь отца к своему сыну, — а не правосудие царя, ищущего удовлетворения в страданиях и наказании порочных подданных.

Крест является непреходящим свидетельством того, что отношение Иисуса к грешникам характеризовалось не проклятием или прощением, а вечным и любящим спасением. Иисус является истинным спасителем в том смысле, что благодаря его жизни и смерти люди действительно приходят к добродетели и праведному спасению. Любовь Иисуса к людям столь велика, что она пробуждает в человеческом сердце ответную любовь. Любовь подлинно заразительна и извечно созидательна. Смерть Иисуса на кресте служит воплощением любви, которая достаточно сильна и божественна, чтобы простить грех и поглотить все злодеяния. Иисус раскрыл этому миру более высокое свойство праведности, чем правосудие, с его формальными категориями добра и зла. Божественная любовь не просто прощает зло: она поглощает и фактически уничтожает зло. Прощение, присущее любви, значительно превосходит прощение, присущее милосердию. Милосердие отодвигает вину за злодеяние в сторону, однако любовь навсегда уничтожает грех и любую проистекающую из него слабость. Иисус принес на землю новый способ жизни. Вместо того, чтобы противиться злу, он учил нас находить через него, Иисуса, добродетель, которая с успехом уничтожает зло. Прощение Иисуса есть не забвение, а спасение от проклятия. Спасение не преуменьшает зло, а исправляет его. Истинная любовь не идет на компромисс с ненавистью и не предает ее забвению: она уничтожает ненависть. Любовь Иисуса никогда не ограничивается только прощением. Любовь Учителя подразумевает исправление, вечное спасение. Если вы имеете в виду это вечное спасение, то вы можете с полным основанием говорить о спасении как искуплении.

Благодаря силе своей личной любви к людям, Иисус сумел разрушить власть греха и зла. Тем самым он освободил людей, позволив им выбирать лучшие пути жизни. Иисус продемонстрировал избавление от прошлого, которое само по себе сулило победу в будущем. Таким образом, прощение обеспечило спасение. Когда человек в полной мере открывает свое сердце красоте божественной любви, то такая красота уничтожает всю привлекательность греха и всю силу зла.

Страдания Иисуса не ограничивались только распятием. По существу, Иисус Назарянин провел более двадцати пяти лет на кресте настоящего, напряженного смертного существования. Подлинный смысл креста заключается в том, что он стал высшим и окончательным выражением его любви, — завершенным раскрытием его милосердия.
Десятки триллионов эволюционирующих созданий в миллионах обитаемых миров, которые, возможно, испытывали соблазн прекратить нравственную борьбу и отказаться от благого сражения, на которое поднимает вера, еще раз взглянули на распятого Иисуса и устремились вперед, воодушевленные зрелищем Бога, отдающего свою жизнь во плоти в преданном и бескорыстном служении человеку.

Триумф смерти на кресте сосредоточен в том духе, которым было исполнено отношение Иисуса к своим мучителям. Крест превратился в вечный символ триумфа любви над ненавистью, победы истины над злом, когда он произнес слова молитвы: «Отец, прости им, ибо они не ведают, что творят». Эта преданность любви продемонстрировала свою заразительность по всей огромной вселенной; ученики унаследовали ее от своего Учителя. Первый из проповедников евангелия, призванный отдать свою жизнь в этом служении, произнес, умирая, забитый камнями: «Не вмени им это во грех».

Крест с величайшей силой взывает к лучшему в человеке, ибо раскрывает человека, готового расстаться со своей жизнью в служении собратьям.

Готовность пожертвовать своей жизнью есть высшая любовь, на которую способен человек; любовь же Иисуса выражалась в его готовности пожертвовать своей жизнью ради врагов, — любовь, превышающая что-либо известное до того времени на земле.

И на земле, и в других мирах это возвышенное зрелище смерти Иисуса-человека на кресте всколыхнуло чувства смертных и пробудило беззаветную преданность у ангелов.

Крест является высоким символом священного служения, жизни, посвященной благополучию и спасению собратьев. Крест не символизирует Сына Божьего, принесенного в жертву вместо виновных грешников для умиротворения гнева оскорбленного Бога: и на земле, и по всей огромной вселенной он остается вечным священным символом праведников, посвящающих себя падшим и тем самым спасающих их самозабвенной преданностью своей

«Хотя Иисус умер на кресте не для того, чтобы искупить первородный грех смертного человека или указать на некий способ эффективного обращения к оскорбленному и неумолимому Богу, хотя Сын Человеческий не предлагал себя в качестве жертвы для того, чтобы усмирить Божий гнев и открыть путь для спасения греховного человека, хотя эти идеи искупления и умиротворения являются ошибочными, — несмотря на всё это, смерть Иисуса на кресте исполнена значения, которое не следует упускать из виду. Земля действительно стала известна среди соседних обитаемых планет как «Мир Креста».

Иисус желал прожить на земле полноценную жизнь смертного человека во плоти. Обычно смерть является частью жизни. Смерть — это последний акт в драме смертного существования. В своих благонамеренных попытках избежать суеверных заблуждений, присущих ложному толкованию значения смерти на кресте, будьте осмотрительны, дабы не совершить огромную ошибку, — не упустить истинное значение и подлинный смысл смерти Учителя.

Смертный человек никогда не являлся собственностью вселенских мошенников (Люцифера, Сатаны и т.п.). Иисус умер не для того, чтобы выкупить человека, вырвать его из когтей изменнических правителей и падших князей сфер. Отец небесный никогда не замышлял столь вопиющей несправедливости, как проклятие души смертного человека из-за злодеяний его предков. Не была смерть на кресте и жертвой, которая заключалась в попытке отдать некий долг, появившийся у человечества перед Богом.

Прежде жизни Иисуса на земле такой взгляд на Бога, возможно, был бы оправдан, но после жизни и смерти Учителя среди таких же, как вы, смертных положение изменилось. Моисей учил достоинству и справедливости Бога-Создателя, однако Иисус отобразил любовь и милосердие небесного Отца.

Животная сущность — склонность к злодеяниям — может быть наследственной, но грех не переходит с родителя на дитя. Грех есть акт сознательного и преднамеренного восстания волевого создания против воли Отца и законов Сына.

Иисус жил и умер для всей вселенной, а не только для народов этого мира. Хотя смертные миров обладали спасением еще до того, как Иисус жил и умер на земле, его земное посвящение действительно пролило яркий свет на путь спасения; его смерть сделала многое для того, чтобы навсегда продемонстрировать несомненность продолжения жизни людей после смерти во плоти.

Хотя едва ли было бы верно говорить об Иисусе как о жертвователе, искупителе или избавителе, его можно с полным основанием назвать спасителем. Он навсегда сделал путь спасения (продолжения жизни) более понятным и несомненным; он действительно лучше и вернее указал путь спасения для всех смертных всех миров вселенной.

Осознав идею Бога как истинного и любящего Отца — единственное представление, которому когда-либо учил Иисус, — вы должны быть последовательны и сразу же, решительно отказаться от примитивных представлений о Боге как обиженном монархе, суровом и всемогущем правителе, основная утеха которого заключается в выявлении злодеяний своих подданных и наблюдении за их адекватным наказанием, — пока некое существо, почти равное ему самому, не согласится добровольно пострадать за них, умереть за них и вместо них. Вся идея выкупа и искупления абсолютно несовместима с тем представлением о Боге, которому учил и примером которого являлся Иисус Назарянин. Бесконечная любовь Бога является первостепенным атрибутом его божественной сущности.

Все эти представления об искуплении и жертвенном спасении уходят своими корнями в эгоизм и находят в нем опору. Иисус учил, что служение собратьям является высшим представлением о духовном братстве верующих. Спасение должно быть само собой разумеющимся для тех, кто верит в богоотцовство. Главной заботой верующего должно быть не корыстное желание собственного спасения, а бескорыстное стремление любить и, следовательно, служить своим собратьям так, как любил смертных людей и служил им Иисус.

Не особенно беспокоятся истинные верующие и о будущих наказаниях за грехи. Настоящий верующий тревожится только из-за своей нынешней разобщенности с Богом. Действительно, мудрые отцы могут наказывать своих сыновей, но делают они это из любви и в воспитательных целях. Они не наказывают в гневе и не карают в отместку.

Даже если бы Бог являлся суровым верховным судьей вселенной, в которой царит справедливость, ему явно не понравилась бы наивная идея подменить виновного преступника невинным мучеником.

Величие смерти Иисуса — с точки зрения обогащения человеческого опыта и расширения пути спасения,

«В течение всего субботнего дня ученики и апостолы продолжали скрываться, в то время как весь Иерусалим обсуждал смерть Иисуса на кресте. В те дни в Иерусалиме находилось почти полтора миллиона евреев со всех уголков Римской империи и Месопотамии. Наступала пасхальная неделя, и всем этим паломникам предстояло узнать о воскресении Иисуса и унести эту весть в свои родные края.
Поздним вечером в субботу Иоанн Марк созвал одиннадцать апостолов на тайную встречу в доме своего отца, и около полуночи они собрались в том же верхнем зале, где двумя вечерами ранее они разделили Тайную Вечерю со своим Учителем.

В тот субботний вечер, перед самым заходом солнца, мать Иисуса Мария, вместе с Руфью и Иудой, вернулась в Вифанию, чтобы присоединиться к своей семье. Давид Зеведеев оставался в доме Никодима, договорившись со своими гонцами встретиться здесь ранним утром в воскресенье. Галилеянки, готовившие травы для бальзамирования тела Иисуса, находились в доме Иосифа Аримафейского.

Мы неспособны в полной мере объяснить, что именно происходило с Иисусом Назарянином в те полтора дня, когда он, предположительно, покоился в новом склепе Иосифа. Очевидно, он умер такой же естественной смертью на кресте, какой умирает любой другой смертный при аналогичных обстоятельствах. Мы слышали, как он сказал: «Отец, в твои руки передаю дух мой». Мы не вполне понимаем смысл этих слов, поскольку его Настройщик Сознания давно уже стал личностным и потому не зависел от смертного существа Иисуса. Физическая смерть Учителя никак не могла повлиять на его Личностного Настройщика. Должно быть, переданная Отцу субстанция представляла собой духовный дубликат ранней деятельности Настройщика по одухотворению смертного разума, для того чтобы обеспечить перенос копии человеческого опыта в обительские миры. Вероятно, опыт Иисуса содержал некоторую духовную реальность, аналогичную духовной сущности, или душе, смертных созданий обитаемых миров, растущих в вере. Но это всего лишь наше предположение. В действительности, мы не знаем, что именно передал Иисус своему Отцу.

Мы знаем, что физическое тело Учителя оставалось в гробнице Иосифа примерно до трех часов утра в воскресенье, но мы можем только гадать, каким был статус личности Иисуса в течение этого периода протяженностью в тридцать шесть часов. Предпринимавшиеся нами попытки разобраться в этих вещах привели нас к следующим осторожным выводам:

1. Вероятно, сознание Михаила-Создателя оставалось полностью свободным и не зависящим от смертного разума, в котором оно пребывало в течение физической инкарнации.

2. Мы знаем, что в этот период времени бывший Настройщик Сознания Иисуса находился на земле и лично возглавлял собранное здесь небесное воинство.

3. Мы полагаем, что приобретенная духовная индивидуальность Назарянина, сформировавшаяся в течение его жизни во плоти, — сначала под воздействием непосредственных усилий его Настройщика Сознания, а затем за счет его личной, совершенной гармонизации физических потребностей и духовных требований идеального смертного бытия благодаря неизменному избранию воли Отца, — была передана на хранение Райскому Отцу. Вернулась ли эта духовная реальность, чтобы стать частью воскресшей личности, или нет, мы не знаем, но мы полагаем, что вернулась. Однако во вселенной есть и такие, кто считает, что эта душа-индивидуальность Иисуса пребывает в «недрах Отца», чтобы впоследствии быть освобожденной для руководства Небадонским Корпусом Завершения в нераскрытом будущем, связанном с еще не существующими вселенными несозданных миров внешнего пространства.

4. Мы полагаем, что в течение этих тридцати шести часов человеческое, или смертное, сознание Иисуса пребывало во сне. У нас есть основания считать, что Иисус-человек ничего не знал о том, что происходило во вселенной в это время. Для смертного сознания время остановилось; погружение в смертный сон и пробуждение к жизни произошли как будто в один и тот же момент.

Вот, в общих чертах, всё, что мы можем сказать относительно статуса Иисуса в течение этого периода пребывания в склепе.»

«Если последователи Иисуса не обратили внимания на его обещание воскреснуть из могилы на третий день, то его враги не забыли об этом. Первосвященники, фарисеи и саддукеи вспомнили, что к ним поступали сообщения, в которых говорилось о заявлении Иисуса относительно своего воскресения из мертвых.

Около полуночи в ту пятницу, после пасхальной трапезы, группа иудейских вождей собралась в доме Кайафы для обсуждения своих опасений, касающихся утверждений Учителя о том, что на третий день он воскреснет из мертвых. Эта встреча завершилась назначением делегации из членов синедриона, которая на следующее утро отправилась к Пилату с официальным прошением от синедриона: выставить перед гробницей Иисуса римскую стражу, чтобы не позволить его друзьям тайно проникнуть в нее. Глава делегации сказал Пилату: «Господин, мы помним о том, что этот мошенник, Иисус Назарянин, при жизни говорил: „Через три дня я воскресну”. Поэтому мы пришли, чтобы просить тебя распорядиться об охране склепа от его последователей хотя бы на три дня. Мы очень боимся того, что ночью его ученики явятся и выкрадут его, а затем объявят народу, что он воскрес из мертвых. Если мы допустим это, то совершим очень серьезную ошибку; куда менее опасным было бы оставить его в живых».

Выслушав просьбу синедриона, Пилат ответил: «Вы получите десять охранников. Ступайте и обеспечьте безопасность гробницы». Вернувшись в храм, они взяли десять своих стражников, после чего отправились к гробнице Иосифа с десятью еврейскими стражниками и десятью римскими солдатами, чтобы, несмотря на субботнее утро, поставить их на охрану гробницы. Эти люди завалили вход в гробницу еще одним камнем и опечатали оба камня печатью Пилата, чтобы никто не мог прикоснуться к склепу без их ведома. И эти двадцать человек оставались на страже вплоть до воскресения Иисуса, а иудеи приносили им еду и питье.»