Недавно переехала в очередную квартиру, и нужно было купить всякой всячины по мелочи из бытовой химии и прочего нужного на первое время.
Стою в магазине, копаюсь в кухонных клеенках. За моей спиной - железная такая сетчатая корзина. В корзине - шляпы, кепки, панамки.
У корзины - мама с мальчиком лет 10-11. С другой стороны в панамках роется дедуля. Очень приличный, но крайне ветхий.
Мальчик хватает из корзины огромную алую шляпу с широкими полями и маком сбоку. Напяливает в восторге и вопит:
- Мама, мама, смотри какая у меня шляпа!
- Что ты делаешь?! - орет мама, - Что ты женскую шляпу схватил? Ты идиот?! Ты что, баба?! Ты бы еще трусы женские напялил! Что ты как педераст бабье барахло хватаешь?! Вон еще лифчик напяль! Поди, поди, вон лифчик примерь!

Я утыкаюсь в клеенки: "Не твое дело, молчи, дура, внуков дождись, и воспитывай!"

Внезапно ветхий дедуля...
С непередаваемо-анекдотическим "одесским" выговором, грассируя и помогая себе жестами:
- Таки мадам, ви уже напрасно инструктируете мальчика! Имея с детства рядом такой образец женщины, ваш мальчик легко станет педерастом без дополнительных инструкций!

Немая сцена.
Я, отлипая от клеенок:
- Дедушка, можно я вас в щечку поцелую?
- Это - в любой момэнт, - говорит дедушка."

Ну-с-с-с, с возрождением днева. Можно было бы сказать, что мне стыдно за долгое отсутствие, так ведь не стыдно ни капельки.
Странно тут как-то после дайри, непривычно. С большим трудом вспомнила пароль. Хорошо, что никнейм за все это время не менялся... почти не менялся ;)

По большому счету, напарник был ему не нужен. Рыжий привык справляться сам, боясь доверять свою спину кому-либо. Пусть это на порядок опаснее. И выход из своеобразного транса проследить некому.
Он еще раз осмотрел предполагаемого напарника со спины. Иначе никак, тот явно был занят готовкой чего-то вкусно пахнущего. Черт, напарник все же нужен. Задания становились сложнее, а играть в плохо оплачиваемого камикадзе - не его амплуа. Желудок солидарно проурчал, и рыжий покраснел.
Потом покраснел еще больше, вспомнив, как маг явился к нему в комнату общежития. Собственно, ничего плохого он в своем жилище не видел. Ему еще повезло, ведь он жил один, без соседа, и не приходилось терпеть чужое присутствие на своей маленькой территории. А что до неустроенности, так Лис все равно приходил в комнату только ночевать. Возможно, будь все иначе - и он проводил бы больше времени дома. Ключевое слово тут было именно ДОМ. Назвать домом это мрачное и неуютное помещение даже у него язык не поворачивался. А ведь это и в самом деле далеко не плохой вариант жилья. Намного хуже было, когда ему пришлось ночевать осенью на лавочке в парке, а днем слоняться по городу в поисках работы. Тогда он заболел и долго не мог выздороветь. Лис очень надеялся, что эти времена остались позади.
Из своего прошлого опыта он вынес еще одну истину: не стоит привязываться к чему-либо. Будь то человек, животное, вещь или местность. Так намного легче перебираться с места на место.
И все же он смутился и впервые почувствовал себя неудобно в присутствии другого человека. Возможно потому, что этот самый человек взялся заботиться о нем. Это раздражало, бесило и злило.
Да кто он такой, в конце концов, чтобы чувствовать себя виноватым перед ним за то, как живу?! Как хочу, так и живу!
Напарник, а Лис уже почти смирился с тем, что этот черноволосый мужчина и есть его напарник, развил бурную деятельность, и парень не успел опомниться, как оказался в его квартире и в его обществе. Нет, он не суетился, а четко, по-военному, что явно выдавало приличный опыт командования, перебазировал рыжего к себе на кухню. Где тот и обитал сейчас, давясь слюной и силясь уменьшить громкость голодно урчащего желудка. Если хорошо вспомнить, то последний раз он ел вчера днем. Тем не менее, вид у рыжего был независимый и гордый. Да, по всем законам улицы такие не выживают, а он выжил. И этим мог по праву гордиться. Вот только почему-то рядом с черноволосым магом это смотрелось глупо. Впервые за много времени, рыжему хотелось верить - и верить именно этому странному человеку, волей случая ставшего его напарником.
А ведь он красивый. Рыжий умел ценить красоту, как с чисто эстетической точки зрения, так и с практической. Напарник был красив истинной мужской красотой. А еще в его глазах иногда мелькала искорка безумия, находя отклик подобного в рыжем, рано повзрослевшем мальчишке.
Насчет своей внешности Лис никогда не обманывался, и поэтому ему тяжело было представить себя рядом с этим человеком. Да нет же, ему явно показался интерес в брошенном на него через плечо взгляде. Этого просто не может быть. А значит, сейчас он поужинает и вернется в свою комнату. Так будет правильно.
И все же, несмотря на все сомнения, ему нравился его новый напарник.
Рыжий улыбнулся, украдкой оглаживая взглядом фигуру мужчины. Время у него теперь есть, и он обязательно разберется во всем и примет правильное решение.
Желудок издал жалобно урчащую трель, напоминая о себе.
И все же странно не быть одному...

Он не знает, как попал в спящую долину. В руках приятной тяжестью лежала его любимая скрипка - Амати.
Откуда-то пришла уверенность, что нужно начать играть - разбудить это сонное царство статичного покоя. И он играл.
Мелодия плыла, даря то радость, то печаль. Ей вторили птицы - вплетая свои трели в звучание. Цветы спешили раскрыть свои лепестки, словно долгожданному ласковому солнцу. Амати пела. Пела душой рыжеволосого юноши, и звуки скрипки наполняли жизнью все вокруг.
Наслаждаясь внезапным приливом вдохновения скрипач, дарил всего себя, раскрываясь для всего мира.

До этого нежный ветерок стал более настойчиво теребить волосы, а вдали послышался раскат грома, предвещая начало грозы.
Его звук органично вплетался в мелодию, дополняя и придавая немного иной настрой. Тяжелые звуковые раскаты, становясь громче, приближались, стараясь уже не слиться, а переломить, звучание скрипки в долине. В темнеющем небе появились рваные, низкие облака. Там, за холмом, вне долины - властвовала стихия.
В стремительно-яростном шуме грозы, юноша с удивлением услышал свою вторую скрипку – концертную Страдивари. Именно она сейчас вторила и перекликалась с грозой, то легко направляя, то жестко повелевая, разбушевавшейся стихией. Резкая мелодия Страдивари, подавляла более нежное и легкое звучание Амати, поглощая его, заменяя своим.

По краю сознания мелькнула мысль о том, кто держит в руках этот капризный инструмент. Только ему, ее владельцу, удавалось найти с ней общий язык, и в такие моменты прекрасней, чище звука найти было невозможно. Сейчас же его невидимый оппонент играл так, словно стал единым целым с этой своенравной скрипкой. Все еще ведя свою мелодию, скрипач уже понимал, что тот второй, сильнее и опытнее. Значит, долину вот-вот захлестнет ураган, в который переросла гроза. Сдаться, погибнуть так легко не хотелось, и его мелодия взметнулась ввысь, стараясь взять реванш.
Музыка оборвалась резко. Струна лопнула, глубоко поранив щеку и лоб. Скрипка издала жалобный звук, словно извиняясь, и замолчала. Кровь быстро заливала корпус поверженной Амати, шею, сбегая тонкими струйками на грудь, тут же впитываясь в ткань рубашки.
Ощущение неотвратимости захлестнуло. Он сглотнул комок в горле, не в силах оторваться от зрелища разбушевавшейся стихии.
Перед глазами было темно, еще темнее, чем в сгущавшейся вокруг мгле, но он пытался рассмотреть того, кто так легко обрекал его на гибель. Тот стоял на вершине холма, опустив скрипку, прожигая юношу злым, торжествующим взглядом.
Этот второй был точно подправленное отражение юноши. Без ран и кровавых потеков, с концертной скрипкой в руках и жестокой усмешкой.
Страх хлынул потоком в самое сердце, спазм сдавил горло, а голова взорвалась болью.
юноша закричал. И проснулся.

Совершенно закрутил реал. Писать просто некогда. Особенно когда на работу пришел пушной зверь писец, и решил там поселится. Разберусь со всеми заморочками и возьмусь за обещанное написание. У первой главы написано начало, в набросках все остальное:).

Замечательный и очень талантливый поэт. Его стихи невероятно пронзительны.



Читать далее

Слушать этот музыкальный файл

Слушать этот музыкальный файл