Бетонная глыба, лежащая у пересечения улиц Голосова и Баныкина, конечно, не фронтон храма Аполлона, что в Дельфах, но на ней та же надпись: «Познай себя». Значит, помнят еще заветы семи мудрецов…
1. Пережитое мною и в свою очередь осмысленное подарило мне чувство непоколебимости. Внутренняя нормализация – вопрос для меня сегодня один из главных. Как этот процесс вообще возможен? и Что скрывают от нас наши эмоции? С не давних пор ощущаю себя более удовлетворенным, чем когда-либо. Проблемы, тревоги, обиды, разочарования по прежнему в моей жизни, но более не пугают меня, не разрывают на части, они стали мне по-настоящему интересны, и больше не хочется их избегать, хочется их изучать, хочется изучать самого себя.
2. Удивительная человеческая страсть – секретничать. Знакомое ли Вам чувство… когда знаешь, что что-то знаешь, и еще знаешь, что другие об этом не знают? Всякий при этом испытывает ощущение особого преимущества над остальными вплоть до того, что задумываешься о корыстном применении своего знания. Думаю, именно в связи с этим было сказано «Знание – сила».
Да простит мне Всевышний мое тщеславие, но в последние месяцы у меня сложилось стойкое ощущение, будто я захватываю нечто, от чего многие другие отстают на почтенное расстояние. Это нечто – особый интуитивный смысл. Нет-нет, не обязательно смысл бытия (ну, что Вы?), скорее смысл, относящийся лишь ко мне одному, мое внутреннее течение, мой микрокосмос. Иногда я определенно ощущаю, как приближаюсь к нему. Мне еще трудно его мыслить, но зато в одном точно уверен, – его присутствие во мне здорово помогает выжить.
Конечно, можно отнести это все к побочным эффектам моих болезненных переживаний, или к последствиям моей реинкарнации... По-моему, все же был прав Чезаре Ламброзо, отмечавший творческую, всепознающую силу человеческого помешательства...
Быть может эти мысли покажутся читателю отвратительными...
Сегодня, когда на часах еще значилось 12:00, а перспектива невыполнения плана замаячила более отчетливо, захотелось вдруг… состариться. Может старость и в правду не в радость, да и не модно, но я отчего-то уверен в ней… и совершенно ее не боюсь. Мне даже кажется, что и последний час свой я проведу с чаем и книгой, непременно довольствуясь жизнью.
Прошло время, когда сожалел, что уже 20, а так и не выполнил норматив по количеству девушек, не доперенапивался на дачах друзей, не дошутил в стольких удобных местах, скольких денег не заработал не потратил. Многое прошло… еще больше пройдет.
Я глубоко убежден, что три вещи способны спасти человечество и отдельно каждого человека от всякого рода напасти... от всякого кризиса духовного и интеллектуального. Это:
Все три не только теоретические области, дающие нам метод миропонимания, но и необходимые практики выживания. Вырастание человека всецело зависит от осмысленного задействования в нем трех названных сущностей.
Философия
Сталкиваясь с каким-либо философским вопросом я постоянно вспоминаю одного и того же человека, В.В. Тарабарова – моего преподавателя философии. Редкий чужой способен стать столь близким душе. Большое удовольствие быть его современником, жить с ним в одном городе, знать его, и более того иметь честь оставаться его учеником. Тарабаров научил меня видеть свет философии, и главное – дал понять ее практическое применение в жизни. С тех пор философия перестала представляться мне как нечто афористичное. При первых же уроках жизни, которые я смог постичь из материала философии я обнаружил в себе внутреннее движение… это движение к постоянному преодолению… преодолению того, что более трех столетий назад Фрэнсис Бэкон назвал идолами сознания.
Психология и психотерапия
Когда был моложе, думал, что работа психолога (о психотерапевтах даже не слыхивал) лишь в том, чтобы хорошим словом взбодрить расклеившуюся натуру. Но ничего приятного, оказывается, в посещении психотерапевта нет. Иной раз это гораздо хуже, чем лечится у зубного или ложится под скальпель хирурга. Но как лечить, не делая надреза в больной области? Настоящая психотерапия будь то самостоятельная или с помощью профессионала всегда болезненное предприятие; нужно быть к этому готовым. В действительности, парадоксально то, что в минуту для нас трудную мы часто слышим советы «доброжелателей»: «Не думай о... преодолей в себе… борись, не сдавайся…» Но спросим себя, какой смысл в том, чтобы бороться с собственными ощущениями, иначе сказать с самим собой. Вот истинное насилие, которому мы по незнанию подвергаем себя. Принцип же должен быть таков: если больно болей. Боль не следует преодолевать, ошибочно пытаться вытеснить ее к задворкам бессознательного. В конце концов, что мы этим решаем? Боль души так никуда не исчезает, лишь может отойти на время, но потом с новой силой возвращается каждый раз в той или иной новой форме. Её (боль) необходимо переживать, прочувствовать, испытывать в предельном ее состоянии. Только исчерпав боль, можно избавиться от нее раз и навсегда. Правда в том, что боль очищает. Решение всякой душевной проблемы, всякого мнимого недостатка лежит в смирении с последними. Не в бессмысленном и беспощадном смирении мученика, а в смирении человека жаждущего возвращения к полной жизни.
Религия
Значение религии в жизни человека наиболее сложно для объяснения. Мы вынуждены разделять религию и философию, потому как далеко не в каждой системе философии религия присутствует имманентно. Думаю, не погрешу истиной, если скажу, что русские мыслители Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Иван Ильин, Сергей Булгаков, Павел Флоренский, Лев Шестов и др. наиболее преуспели в деле теодиции (оправдании Бога) и более остальных заслуживают прочтения. По-моему, им открылось несомненно большее, чем самым могучим рационалистам Запада. Наши интеллигенты-богословы не отринули чувственный опыт, уделили ему особое внимание, и одними из первых поставили вопрос о соотношении знания и веры, что так важно для установления гармонии человека с миром.
Александр ПаГаНоВ как-то заметил: «Как странно, выбирая между всем или ничем, так и норовишь выбрать ничего»
Да, чувствую, во мне жива любовь. Любовь еще безобъектная, но уже готовая ко всему. Я вполне ощутил это в тот вечер, когда все-таки решился не завести машину, чтобы просто уехать… но вопреки сомнениям в исходе всего предприятия и глубокому внутреннему волнению, я вернулся в ту торговую точку… я вернулся к ней; тогда я впервые захотел быть настоящим в своем смущении и не стал, как обычно, убеждать себя в последствиях якобы мне наверняка известных.
Когда еще переходил дорогу, судорожно планировал… но, как известно, в минуты одухотворения трезвые мысли, увы, не рождаются; шел на удачу, но уже, кажется, не боялся. Думал, что если все же и ничего, то куплю минералку и это оправдает мое возвращение. В итоге минералка выиграла для меня время, а три пачки сигарет «Next легкие» послужили хорошим инструментом в моем добром деле (нет, я не курю, она не продавец и тоже не курит).
Позже в машине я маялся… вновь и вновь смаковал в памяти момент встречи… ее сказочное платье, светлые глаза, грудь Афродиты… и ее ноги. Её кокетливые слова… я помню только «Надо же как-то делать продажи». Мне до сих пор хочется закричать «Чёрт подери, она мне не отказала!»
Нет, я еще не люблю, но все может быть… главное – я теперь думаю о ней и жду встречи (иногда, это лучше, чем сразу любить). Очень важно, что в этой истории я не выбрал ничего.
Слушай, виделся с ней… но об этом только пару жидких строк.
Мы сидели друг против друга. Два искусственных человека. Ты не увидела бы ни намека на истинное отношение друг к другу ни с одной стороны. Просто две плохо сыгранные роли, за которыми выдавались и страх, и волнение, и злоба… Теперь мне не трудно видеть и понимать это, как не трудно видеть ее, много легче чем самого себя. При всем я испытывал смешанные ощущения... ощущения все неприятные. Конечно, сознаюсь, меня более беспокоила моя роль и то, кто же я ей, но и другое… Её состояние. Скажу, что в ней живой человек совсем оплошал; болезненно экзальтированна и неестественна, уязвима и от того надменна; «то, что есть» у нее сокрыто за тем чего нет. Может «то, что есть» и кажется ей некрасивым, но как же понять, ведь оно-то и есть настоящее... живое. Есть шанс, что на этот счет я заблуждаюсь, однако сомнения мои по большей части из высокой скромности. Она бы запротестовала против такого диагноза, твердила бы: «Все замечательно!». Тогда я бы ответил: «Конечно, именно так, дорогая. Брось, я не лечу людей и не собираюсь». Уверяю тебя, в последнее время я и вправду очень остро ощущаю всякий живой процесс, и не видеть виденного мне теперь невозможно. Думаю, все одно – чувства ли правдивы, мысли ли; но еще долго над этим думать… время поможет разобрать все.
Таким образом, завершаю последнюю главу нашей с ней истории. Еще будет заключение, но в нем будет уже один герой... Может, скоро буду потирать руки и от души смеяться.
[437x480]
P.S. Оставаться предельно честным чрезвычайно сложно. Так и норовишь обмануть себя, лишь бы потешить собственное тщеславие. Иной раз усилием разума вновь и вновь пытаешься понять собственные ощущения, как сказал бы Борода «предельно рационализировать ситуацию». Где все же истина? В каком приближении? Как быть, во что верить? Верить ли вообще или поступать разумно? Накануне, у Николая Бердяева* прочел «Верить – разумно». В таком случае буду следовать философии, остается верить.
* Бердяев Н.А. Философия свободы.
Жизнь вся и каждый случай лишь укрепляют меня в вере
Давно хотел написать пост о религии, вернее всего будет сказать, о вере в существование Бога и его чудесный промысел; ибо можно не относить себя ни к одной из религий, но при этом все же уповать на всевышнее провидение. С этого, вероятно, начинали и хромой фермер Джозеф Смит, и пытливый проповедник Чарльз Тейз Рассел, и более нам знакомые будда Гаутама, пророк из племени куйраш Мухаммед, и добрый назаретянин по имени Иисус (пусть не возникнет у читателя мысли, что я ставлю себя в ряд с этими личностями).
Регулярно стал обращаться в высшую инстанцию. Мое общение с Творцом перестало ограничиваться воскресными визитами в Храм, и я все чаще где-бы то ни было стал замечать себя пребывающим в молитве. Два месяца назад мы говорили о религии и о Боге с Бородой. Он, конечно, большой позитивист и даже Ницше ему близок, но все же соглашается с мыслью Вольтера, что если бы Бога не было, его стоило бы выдумать.
Душевная тяжба заводит самых злостных безбожников в Храм. С некоторых пор, а может с самого рождения, во мне живо религиозное семя. Сакральное чувство пробуждается во мне трепетным отношением к Богу и его замыслу всякий раз, когда тому представляется повод. Повод, как правило, всегда болезненный и связанный с душевными волнениями. Известно, боль обостряет чувства. По правде сказать, в обычное время мы даже не догадываемся о присутствии божественного порядка вокруг нас; и только боль в нас пробуждает способность верить и по-настоящему чувствовать.
Да простят меня верующие, но событие последней пятницы привело меня к убеждению, что мне явилось чудо (я, пожалуй, опущу его содержание). Само это событие означало чудо! Нет, не чудо само по себе как нечто случайное, а чудо как выражение всевышней воли. Именно так. ПаГаНоВ, конечно, справедливо бы отметил, что вообще-то ничего сверхестественного и не произошло; может и так, но к какому иному заключению должен был придти человек, находящийся на грани, в полном отчаянии и вдруг нашедший неожиданное спасение. 99 % статистики из 100 предрекали мне, то к чему я мужественно готовился! Шок мой был неописуем, когда на совершенно законных основаниях я выпутался из передряги сулившей мне миллион разочарования и еще большей, чем прежде траты нервов. Как не верить в силу молитвы? Я был услышан! Благодарю Господа за его слух… и за всё-всё!
[700x483]
Р.S. Я словно вступивший в ряды иррационалистов заявляю о том, что нельзя отрицать вещи нам данные, пусть они и едва поддаются разумным обяснениям. Ведь мы познаем и чувствами тоже. Все что мы способны ощутить, все, чем мы живы, все наши тревоги, наши радости – материал нашего развития, наш метод познания жизни, наш опыт. Поэтому, нет большого смысла в том, чтобы порицать живущего бездумно (вообще можно только жить хорошо или плохо). Я, долго пытавшийся найти разумные основания всему, что есть вокруг меня, даже собственным отношениям с близкими в результате пришел к душевному истощению. Сводя жизнь к схеме, я отринул собственную природу, подавил силу собственных ощущений, не заметил и пренебрег чувствами самых дорогих людей.
Отныне я решил доверять своим чувствам. Больше не пытаюсь подчинить чувства разуму, но разумом их осмысляю…
...«Ё-ё-ё-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-ок!..». Вот.
– Нет, – сказал Ёжик. – Меня ни капельки нет. Понимаешь?
– Что ты ко мне пристал? – рассердился Медвежонок. – Если тебя нет, то и меня нет. Понял?
Я вернулся в ее сетку и с искренней деловитостью объяснил ей, как следует поступить с рекламным шелфом. Она сказала «Я сама» и убрала шелф под прилавок. Когда я клеил стопер на решетку, сТрахова заулыбалась. Так улыбается всякая женщина, когда видит подвижничество мужчины ради нее. Похоже в этот момент я выглядел настоящим, не подделанным. Просто хороший добрый парень. Прежде она спалила, что я пялюсь на ее грудь; кажется после этого, она стала вести себя со мной командно. Впрочем, это только догадка. Не могу понять ее, действительно ли она так красива или это внутреннее притяжение делает ее лучшей в моих глазах. Наверное, не удастся распознать какая она, чем так очаровывает? Ее улыбка… она так вытягивает сжатые губы…
Я теперь с силой вспоминаю, как впервые пришел в ее сетку, как сделал ей предложение и как легко она согласилась...
В последние дни появилось желание написать исключительно позитивный пост; и тому представился случай. Состоялась моя первая корпоративная вечеринка; признаюсь, в не самую лучшую для меня минуту, но как говорит мой друг Александр ПаГаНоВ «Случись что-то плохое в одну минуту, следующая за ней минута непременно окажется лучше». Но оставим плохое до старости. Решено было собраться в сауне. Две эксклюзивные торговые команды (ЭТК) «Лебедянский» и «Прогресс» (в которой честно трудится пишущий эти строки) объявились почти полными составами. Сауна была достойная, на столах – пиво, девушки, закуска – все как полагается. Мне предстояло неформальное знакомство с коллегами. Момент ответственейший, ибо известно за что уважают в коллективах. Слава Богу, я не облажался… ни в русском бильярде, ни с дозой алкоголя, ни, особенно, в общении с девушками. В какие-то моменты я даже ликовал про себя.
Очень коротко и списком – самое запоминающееся:
В целом вечер прошел солидно: я смотрел футбол, ел креветок, пил пиво, перекидывался короткими фразами с коллегами (кому-то даже втёр про Аршавина), играл в бильярд, «включал» гидромассаж, соревновался в армреслинге, потел в парилке, и даже немного потанцевал.
После всего мы с Максимом Л. сидели на лавке у 9-й вставки: я допивал пиво и обдумывал, стоило ли дарить таксисту свои плавки и полотенце, Макс негромко ругался по телефону с женой и тоже допивал пиво...
Александр ПаГаНоВ взял тетрадку восьмиклассника и не без труда разобрал подчерк молодого каллиграфа: «По рузкому языку».
В последние времена чувствую себя престранно. Будто в прострации. Какое-то неведомое измерение затягивает меня и… вроде я еще тут и уже меня здесь нет. Иногда, кажется, что вот-вот ноги не удержат меня, и я рухну, непременно, вниз головой. Нет, это не от слабости в членах, скорее от внезапной потери координации. Стал замечать, что порой совершенно неверно отвечаю на вопросы. Когда знаю, что «да», говорю «нет»; когда следует сказать – «нет», говорю «да». Собеседник бывает, будто не слышим мною. Кажется, я перевожу его речь с одного языка на другой, который мне и самому еще не совсем ясен.
Вчера в кабинете отоларинголога меня раскрутили на стуле, в кабинете № 5 взяли кровь из вены, электрокардиограф сломался от одного движения моей головы, офтальмолог отметил 100-процентное зрение, хирург сказал снять трусы, от чего я на три секунды впал в замешательство: «Как же, я ведь не в трусах». «И как же ты выкрутился?» – спросила меня вечером того же дня Катерина. «Снял штаны» – отвечал я ей.
С приближением сентября увеличивается мое волнение. Что-то будет...
ПаГаНоВ посоветовал: «Надо собраться, привести мысли в порядок». И то верно.
Я несколько слов хотел бы сказать о моем товарище Бороде. Личность он в высшей степени любопытная. Знаю точно, в категоричности суждений ему нет равных. Борода – явный неврастеник, что выражается в его мальтузианских замашках и безапелляционной мезонтропии. Вот как-то идем с ним по улице Юбилейной, навстречу нам – редкие прохожие; смотрю, Борода ни одного взглядом не пропустил. Когда уже подходили к стадиону «Спутник» он вдруг мне говорит: «Ты знаешь у меня такое желание… взглядом сворачивать людям головы». В другой раз он убеждал меня в том, что часть населения необходимо просто поубивать и, что со всеми «надо поступать жестко». Он любит говорить о системности и в то же время нередко впадает в редукционизм, цитирует Гюйо и МакДугала, рассуждает о качестве и о нравственных стандартах жизни; в его репликах фигурирует фикальная лексика (обращаясь к оппоненту он говорит: "Прежде чем в Храм идти, ты в сортире своем приберись!" или "Я все больше убеждаюсь, что люди сегодня вообще не думают о высоком, их волнует только то, как им зад подтереть"); на многие весьма спорные вещи отвечает: "Я знаю".
Из последнего разговора с Бородой узнал, что он оставляет профессию помощника пивовара. Аргументировал он свое решение просто: «Не хочу быть рабом капитализма». Теперь в преддверии учебного года Борода готовится к продолжению идеологической борьбы с своими одногруппниками, а точнее сказать одногруппницами. Он крепко верит в свою способность воздействовать на людей и жаждет ее применения. Разве, что не называет себя мессией (хотя я уверен, в мыслях своих он приходил и к подобной формулировке).
Истинно говорят, путь женщины к сердцу мужчины лежит через его желудок. Если вначале я был только очарован ею, то после того как попробовал приготовленное ею блюдо из мелкорубленой курицы (удивительно, именно так как мне нравиться!) уже полюбил ее...
Есть на свете редкие представительницы прекрасного пола, обладающие врожденной женской мудростью. Мудрость эта проявляется не столько в их интеллекте, сколько в их отношении с миром, в их взгляде на вещи, в каждом их движении. Сами они не ведают, какую загадку являют окружающим. Если они чем-то увлекаются, то они преданы, если грустят, то по-честному, если любят, то любят. Такие женщины придают сил, заставляют думать о судьбе, о Родине, о человеке, о любви... Но самое приятное – они заставляют тосковать… (добрая сила тоски). Удивительно, как интересны бывают они в своей простоте, легкости, молчаливой покладистости, светлом юморе… Внешне они могут быть разными, иногда даже некрасивыми, но всегда привлекательными.
Я повстречал именно такую. Черты лица ее ровные, гладкие: губы ее крупные упругие, нос византийский прямой, скулы высокие румяные, глаза ее глубокие темные (в них растворился бы целый Космос со всеми зелеными галактиками). Душа ее – прозрачное вечное озеро. Где-то в глубине ее, я слышал, звучит песня. Эта песня – ее маленькая сокровенная боль. Эта боль – источник ее чистоты. Боль не мучительна ей, она – милое томленье, та самая добрая тоска. Откуда я знаю? Почему в это верю? Иногда не обязательно что-то знать, достаточно просто довериться ощущению.
Что было меж нами? Ничего! Два взгляда, три слова, одна улыбка… Но как это много для меня теперь. Главное – не признаться себе, что люблю… иначе, это конец… (ох, сколько их было!)
Я подумал, как было бы приятно проснуться с ней утром в субботу… Гадаю, как скоро это пройдет. Может завтра? Может через час...?
Если бы мой дорогой друг Александр ПаГаНоВ 03.09.2009 спросил меня, чем я занимался большую часть лета, я однозначно бы ответил «Искал работу!». Сколько газет! Сколько звонков! Сколько встреч-собеседований! Сколько разочарований! Слава Богу, все не зря! Молитвы мои услышаны!
По некогда заведенному свыше обычаю случается, что когда есть новости, нет никакой возможности ими поделиться. Последние три недели я был вынужден обходится без Интернета, поэтому все это время не писал. Между тем события происходили самые замечательные. О них очень коротко ниже.
Главное – я нашел работу!
Чтобы заиметь должность мне пришлось пройти ряд испытаний. Я не очень верил в свою фортуну, но она мне благоволила. Я прошел все этапы (пять) конкурса на замещение вакансии торгового представителя в компании-дистрибьюторе продуктов питания. Три собеседования (с кадровиком Анной, с супервайзером, наконец, с директором), тесты, задачи, деловая игра! На одной только деловой игре (3-й этап) кандидатов было порядка 20. Все достойные ребята. И все же я оказался среди четырех счастливчиков.
Что ж, отныне я занимаюсь продажами. Уже две недели как я работаю торговым представителем в "Джюса-С". Как важно сегодня заниматься именно продажами я узнал не понаслышке, когда в течение двух месяцев беспрерывно (ежедневно!) искал работу. В половине мест, куда я обращался по трудоустройству, спрашивали: "Имеете ли Вы опыт продаж?"
Сегодня нас (новеньких) чествовали на общем собрании, все хлопали нам, говорили о кредитах доверия и т.п. чепухе. Директор, конечно же, перепутал мою фамилию и назвал меня Савенковым Радиком. Ничё, не такое слышал, да и вообще по всем документам я у них СадыГов.
Вчера встречался с одним из своих клиентов – Вачаганом Пагосяном (или Погасяном). Я впервые в жизни слышал, столь не умелое употребление русских матерных слов. Впрочем, в этом обнаружился свой армянский шарм. Вачик был не один, рядом вылупив хомячьи глаза, стоял его «братан». Эдакий Ваня. Вачик приобнял Ваню и склонился к его лицу, так как это делает всякий, когда хочет сказать товарищу: «Ты меня уважаешь?». Вачик, объяснял Ване прибыльность совместного делового сотрудничества. Его слова вылетали сквозь огромную щель в передних зубах: «Я хочу ваще… бля… пиздец, нахуй, блядь… ваще только по детскому питанию… чтоб стояло чисто детское питание… ваще... открываем его точку под моим ЧП… ебаны... хуй, на ринке… новий ринок... знаешь на Южке, где цветочные ряды? …там зади сделают критый ринок. Мне обещали там две точки… ваще нахуй, пиздец!» Хомяк, судя по всему, ничего не понимал, но все равно в знак согласия тряс щеками и сильнее пучил глаза.
Вачагян Погасян – чистый трепач. Это ясно сразу. Вечером в офисе коллега из Лебедяни, пообещал мне долгую историю под названием «Как торговый представитель из армянина деньги выбивал».
Одна Егоза свела на нет весь мой мерчендайзинг! Орала: «Вы не дома!» В четверг была какая-то Дуня паралоновая, которая здорово выступала, будто я и вправду хотел ее обмануть. Я ей, мол, так и так "Липецкий бювет"... а вот "Бювет" со спорт-кепом, лайм и лимон и т.п. Та разобиделась и как начала причесывать: «Да я… да вы..!» Ну как обычно. А между слов ее я будто слышал: «Вы вон, какие в белых рубашечках, понаучились все, а мы такие сирые, вы по нам ездите; мы, мол, дураки, вы умные, вон как чешите, а я-то такая шепелявая, такая толстая, неумная…» Утрирую, конечно, но…
Оченна приятно общаться с клиентами, которых я для краткости окрещу "тётушки". По своим социально-демографическим признакам это женщины в возрасте от 40 и выше, без высшего образования, разумеется, чей муж ежевечерне выпивает от 1 литра пива и выше. Я стараюсь вести себя с ними шутливо и дерзко одновременно. Им это отчего-то нравится. Сначала орут, потом только улыбаются и подкалывают, да и ждут что отвечу.
Какие впечатления в целом? Работка, конечно, собачья, но я другого и не ждал. Потихоньку адаптируюсь. Общение с клиентами складывается по-разному: бывает очень приятное, в основном с женским полом,
Выражусь фигурально. Все знали, что продукция – говно, персонал от менеджеров до ИТР и рабочих в говно, и все дело – говно. Тем не менее, будущее казалось безоблачным, сочетание цены и «говна» казалось оптимальным и поэтому топ-менеджер Бесперспективняков, уложив вытянутые ноги на грабовую столешницу, преспокойно любовался видом из окна …дцатого этажа и обдумывал свои планы на вечер.
…и еще гадал, какую новую позу ему приготовила секретарша Анжела в перерыве между предобеденным кофепитием и рекреационной пятиминуткой.
Мне представилось, что я не имею ни дома, ни занятий, ни семьи, ни особенно денег, ни друзей, ни даже, кажется, жилья. Я хожу по миру с какими-то личными вещами... я вообще заметил - у взрослых людей, в принципе, не так уж много личных вещей. Разумеется, у мужчин-) И что я готов положить туда, если возникнет необходимость идти в дорогу сейчас?
Пять книжек, кое-какие бумаги и фотографии, кое-что из ценностей. Две рубашки - третья на мне. Нож. "Всё моё - во мне", - сказал мудрец Биант из Приены по случаю того, что его город осадили и народ со своим барахлом понёсся чёрт знает куда.
Глядя на гламурную кису, засовывающую в свою сумку одиннадцать пар очков на полморды, или на скучного пня, пихающего в вализ чертежи - что возьмёшь ты?
Мой друг ПаГаНоВ* обратился к отцу:
- Бать, а кризис нас коснется?
- Нет, сынок, коснется он олигархов, а нам… полный пиздец!
1) Все чаще извечный социальный вопрос встает передо мной: Социализм или Капитализм? Ответить на него – задачка, в высшей степени – методологическая! Я, впрочем, стараюсь избегать крайностей, памятуя о том, что между северным и южным полюсом 361,132 миллионов км² воды, 148,94 миллионов км² суши, 11 географических и, соответствующих им климатических поясов, более 6,5 миллиардов черных, белых, красных, желтых, зеленых и других. Также и между социализмом и капитализмом в их чистой форме существует множество переходных состояний.
«Какая общественная формация сегодня способна более оправдать себя?», «Куда же идти России теперь, когда, не успев развенчать социалистических идеалов капитализм и в нашей стране над…бнулся?» – вопросы не столь актуальные в ситуации, требующей принятия конкретных решений. В идеологических спекуляциях сегодня нет нужды! Все решает конъюнктура! Если сегодня необходимо открыть амбары и раздать хлеб рабочим СКП, МСП, Металлургички и других производств – значит, открываем амбары и раздаем хлеб! Как только почувствуем, что наша рыба затухает, провозглашаем принцип laissez-faire и маневрируем вправо. Гибче надо быть, господа, и никакой идеологической шелухи! Тут ничего сверхъестественного нет; это всегда было понятно тем, кто поумнее нас. Многим аналитикам современности размышлять подобным образом мешает пресловутая партийность и все из нее вытекающее. Поэтому, когда капиталист Федоров и социалист Семенов спорят о путях российской экономики, я принимаю их софистику как нечто из разряда идеологических перебранок, место которым на кухне. К так называемой области принятия решений их разговоры никакого отношения не имеют, а потому во многом бессмысленны. Практические решения – суть действия отдельных личностей под свою ответственность; действия эти не являются продуктом сведения каких-либо теорий, статистических данных, идейных предпочтений и т.п. Последние же – не более чем показатель чей-либо эрудиции и чистоплотности (возможно, показной)… зачастую и средства давления, разумеется. Я буду упоминать об этом всякий раз, когда дело будет касаться попыток обоснования тех или иных действий при помощи подобных инструментов запудривания. Ошибка социалиста Семенова и капиталиста Федорова в том, что они не слушают друг друга, заведомо принимая по отношению к оппоненту обет «несоглашательства». Их разделила идеология, почерпнутая из разных учебников! Что поделать, такие привычки…
Я подумал, что если бы сейчас волевым решение власть предержащие уравняли размер заработной платы топ-менеджера Арбузенко и слесаря 4-го разряда Шептунова, то в сложившейся ситуации это было оправдано с любой стороны, будь ты левых или правых взглядов. Попросту говоря, не может быть раз и навсегда эффективной модели развития и организации. Так что давайте действовать по ситуации. Что же тогда, социализм или капитализм? Что в сущности это решает в моей жизни? – Да ничего! Мои решения того не требуют.
* ПаГаНоВ (П.Г.Н.В.) - последний герой нашего времени
2) Случается разговор так увлекает, что начинаешь здесь и сейчас разбираться в вещах. Открываешь для себя что-то, о чем раньше не догадывался. Говоришь это что-то и понимаешь, что говоришь это впервые! Ага-эффект! Об этом раньше даже не думал! Тогда благодарен собеседнику, тогда благодарен себе.
Гуляли с Бородой. Сидели у фонтана. Он мне много рассказывал про жизнь, я слушал его. Борода поведал как в Интернете разобщался с революционерами-марксистами и как те комментили его очерки про кризис в Тольятти. Я как обычно откровенно делился своими мыслями. Мы здорово разговорились. Как могли цитировали Дюркгейма, Зиммеля, Маркса, Гидденса. Мне особенно полюбилось в этот вечер вспоминать Бурдье. Разошлись с трудом и то за полночь.
И вот еще что… там у фонтана, неподалеку от нас стояла-сидела молодая парочка. Я обратил внимание на девушку. Вай, какие у нее были ноги! Я поминутно выглядывал из-за плеча Бороды, следил, как она переминается с ноги на ногу и, как от этого набирается рельеф на ее голенях. Ее голени – ладьи. Я всем телом своим хотел плыть к ним. Я видел, как она засмеялась, и подумал, что мы могли бы оказаться с ней в одном лифте и тогда... Борода, резким выпадом в
Я встал перед выбором: куда поступить? в мгу на ромгерм или в мгимо на журналистику.
Бывает выбор и похуже-- например, идти в пту на маляра или десять лет прятаться от армии на даче.
Об убожестве. Мы им окружены. Даже неплохие, в сущности, люди - и те проявляют убожество. Под ним я понимаю не бомжеватость и даже не глупость, а, как писал Камоэнс - "всеобщую бесчувственность". Опять-таки это не чёрствость, а... как сказать... когда, короче, люди жрут, срут, ничего не делают, очень этим довольны, и за неимением души оберегают и спасают свою жопу.
Бывало ли у Вас такое, чтобы днем Вы посетили церковную службу, а вечером набухались как чёрт (прости, Господи)?
День я по нерешительности своей оставлю на потом, а вот про вечер расскажу. Этим вечером, как это обычно бывает в последнее время, я собирался посидеть дома, почитать Ильфа, Петрова, может быть Хейне с Причитко и Боутке, но в итоге оказался на хате незнакомого мне «ребеночка» и к тому же моя банка «Балтики тройки» безжалостно предрекла мне долгую пьянку.
Вечеринка была содомная! К счастью, я остался чист (относительно, конечно же). Сначала нас было четверо: «Ребеночек», который полулежал на разостланном диване и судорожно вызванивал «компанию», мои товарищи – Витя Капуста и Дж.Дж. Куницын; последний сорвал с себя майку и, кроша на стол волосами с густо заросшей груди, рассказывал о том, как намедни, повстречав, что называется не по-детски дающую дамочку, от неожиданности на некоторое время потерял всякое «мужское чувство»; четвертый – наш брат, разумеется, успевал послушать всех и не переставал любоваться видом из окна шестнадцатого этажа.
Позже пришли – пучеглазый онанист (судя по всему из злостных) и не знаю, как и назвать. Не знаю, как и назвать весь вечер сидел тихо. Зато злостный пучеглазый онанист совершил рейд по улице Революционной и притащил нам трех девиц. Именно они и стали в этот вечер для меня главной темой. Нет, нет, не потому, что я больше всех желал женского общества, скорее наоборот. К тому же они были тупы как всякие прошмандовки, которые поздним вечером идут в незнакомую хату, где одни мужики. Меня всегда интересовало, о чем думают такие как они, когда соглашаются на предложения незнакомых парней пойти потусить, на что надеются, ждут ли чего-то определенного. Кажется, они и не думают ни о чем. Просто покупаются на угощения и хотят поэксплуатировать чужое чувство юмора. Вот и все!
Эти дуры сказали, что они сестры. Три сестры. Мне представился Чехов, разумеется, в очках. Среди этих девиц была главная, я бы сказал, рулевая Леночка, выделявшаяся деревенскими повадками. Не успев вперить свой зад в кресло, она стала ныть и проситься на набережную. Эта эгоцентричная деревенщина так меня раздразила, что я решил сделать вылазку к чертогам ее интеллекта. Ха! А какой дуре это понравится? Реакция была ожидаемая…
Тем временем стол заставлялся 5-литровыми баллонами, «шлюзами» и баками пива «Баг Бир», «Самара», «Жигулевское» и со своего конца стола мне стало затруднительно видеть наших сестриц. Мне стало скучно и неинтерсно.
На улице у подъезда пьяная старуха ждала свою внучку. Стонала: «Я плохая бабушка!». Наш брат счел необходимым поддержать ее. Мои простые слова ее приободрили, и она начала маршировать туда-сюда, туда-сюда. Выправка ее, правда, оставляла желать лучшего. Мой брат Владя (подъехал и он), глядя на это, как бы невзначай послал ее на х…й.
Потом были расставания и много чего еще.
Хотел закончить какой-нибудь моралью, но все было так тупо, что и сказать нечего. Не дай Боже нам проживать так свои дни.