Багрянец осени сменился белым снегом.
Как след помады, он растекся по стеклу.
Бокал дождям ушедшим виделся ковчегом
Собой укрывших всех, скучавших по теплу.
Межвременье, как сон, с неясными чертами
О бабьем лете память все еще хранит.
Ранимой вазы горло сдавлено следами
Попыток удержать, что душу так теснит.
Черед зимы пришел отныне светом править,
И знойный красный цвет покинет этот мир.
Не белым саваном, а чистотою прави
Снега укроют Русь от всяческих проныр.
Я помню, дед в соломенном сомбреро
В ковбойке выцветшей на сухеньких плечах
До старости хранил любовь и веру,
Душою светлой в девяносто не зачах.
Рассвет встречал в саду на старой даче,
Где предков дух сопутствовал удаче,
Средь яблонь рой пчелиный караул держал…
Фамильное гнездо. Начало всех начал.
Здесь бури оставались за оградой,
И беды таяли, как рыхлый снег весной,
В тиши все становилось сказкою лесной…
Здесь просто быть, казалось всем наградой.
И дед царил по праву в этом мире.
Он даже в холода не жил в квартире.
Шутил отец - здесь был фамильный замок,
И дед, как рыцарь, охранял его покой,
Беседуя с портретами без рамок…
Он был такой немногословный и смешной.
Читал романы одного Ремарка,
И всякий знал, что лучшего подарка,
Чем Кальвадос, для деда вряд ли б кто сыскал.
Он с детства был влюблен в тот край Нормандских скал,
А Пэт и Рут его не покидали,
И три товарища всегда были в друзьях.
В бистро у Триумфальной арки и в боях
Делили поровну свои печали.
Я помню запах меда от его рубах,
И сладкий привкус Кальвадоса на губах.
Давным-давно, в один из ненастных дней, когда никто не хотел покидать теплую норку, в дальнем уголке извилистого лабиринта, прорытого многими поколениями большого семейства грызунов, родилась серая мышка. Она оказалась самой неказистой из всего помета. Братья и сестры быстро получили имена - Шустрик, Глазастик, Нос, Обжора, Смельчак, Драчун и только к последней никакое прозвище не приставало. Она не стремилась быть первой в забавах или пойти на охоту со взрослыми, научиться премудростям поиска зернышек, а уж о сыре она вообще ничего не знала. Стоило кому-нибудь в своем рассказе упомянуть кошку, как она падала в обморок. Родители потащили бедняжку к ведьме, что жила отшельницей в норе под заброшенным домом на окраине. Та долго колдовала над бедняжкой и произнесла в каком-то трансе странное слово. HR. Никто толком не понял, что это означает - то ли болезнь, то ли проклятье, то ли судьбу, но гадать не стали. Так и нарекли серую мышку.
Шло время. Собратья вместе со взрослыми занимались семейными делами, а Драчун так и вовсе сгинул. Поговаривали, что забияка угодил в лапы хитрого кота из большого дома, где так вкусно пахло по вечерам. Глазастик оказалась симпатичной девочкой, и за ней уже увивались кавалеры. Только HR не находила себе места. Родители пристроили ее что-то там подсчитывать, но она и это делала абы как. За ошибки на HR прикрикивали, она рыдала в уголке, и ее прощали. Так и жили.
Однажды наверху, где жили хозяева, началась суматоха. Что-то делили, отнимали, перепрятывали. Мышиная семья затаилась на время, но Шустрик и Смельчак по ночам бегали наверх, разузнать что и как. Оказалось, старых хозяев прогнали, а новые к порядку приучены не были. Теперь и днем стало легко утащить зернышко, а то и кусочек сыра. Предприимчивый Обжора открыл свою лавку, Глазастик занялась модными тряпочками, а Нос стал советником при важном господине. Он и HR пристроил. Она перебралась наверх и стала, как люди, ходить каждый день на работу. Сестрица снабжала ее модными тряпочками, братец - советами, никто и не заметил, как прозвище превратилось в модное заграничное имя. HR.
Новые хозяева завели новые порядки. Умных и знающих выгоняли за ворота, чтобы те не просили много еды за свой труд. Бедолагам приходилось выстраиваться в длинную очередь, к той, кто раздавал работу. Это была HR. Началась ее эпоха. Нос подсказал серой сестричке, как можно обогатиться. С хозяев она брала зернышки за каждого работника, и с бедолаг, ищущих работу, требовала того же. Это стало таким прибыльным делом, что подобных HR появилось множество. Поначалу они враждовали, но проныра Нос подсказал, как быть.
HR хитростью выгоняли специалиста от одного хозяева и предлагали купить его другому. Ну, тому, кто по совету своего HR тоже выгнал специалиста. Началось веселье. Если раньше специалисты редко меняли работу за всю жизнь, то теперь их выгоняли через год-два. И только HR были ветеранами. Они знали секрет - когда и какие слова шепнуть нужному человеку. Постепенно HR становились самыми важными на любой работе. Они даже выучили десяток заграничных слов и поставили на видное место десяток написанных не ими книг. Очереди к HR увеличивались, но они не спешили. Хозяева торопили с новыми специалистами, и HR требовали за это больше зернышек. Желающие получить работу тоже несли последнее. А куда денешься!
В результате все перемешалось, потому что главным было то, сколько зернышек получит HR. Инженерами становились продавцы, хирургами - грузчики, в сантехники шли ученые, а в артисты - те, кто смог скопить мешок зернышек. И каждые год-два рабочий люд менял профессии, словно в какой-то абстрактной игре, лишенной смысла. В итоге все, что делали эти "специалисты" быстро ломалось, было невкусным или вообще вредило здоровью вместо помощи. И только та, о которой раньше и слыхом не слыхивали, и в сказках не сказывали, процветает. Видать не зря ведьма когда-то назвала ее HR.
Сварог вдруг одарил нас старым бабьим летом,
Теплом отеческим укрыв Святую Русь.
Где вместо свадеб, что должны быть по заветам,
Листвой опавшей затаилась в душах грусть.
Он словно говорит нам – русы, оглянитесь,
Здесь ваши корни, и милее края нет.
Чума тенями длинными ползет, очнитесь,
Ночь близится, храните в Русским мире свет.
Вся наша жизнь исполнена объятий,
Разлуки, встречи, радость и беда.
Оберегая близких от проклятий,
Мы прижимаем к сердцу их всегда.
Объятья матери нас в детстве согревают,
Любовь и радость нам передают.
Но те, кого заботой в детстве обделяют,
Убогими и злобными растут.
В обнимку с другом детства мы клянёмся,
Что друг за друга жизнь мы отдадим.
И женихом с невестой сразу назовёмся,
Когда, обнявшись, с кем-то во дворе стоим.
А школьный бал в объятьях первый танец дарит,
И первый поцелуй в объятьях лишь звучит.
И летний вечер звёздным небом манит,
Когда в объятьях сердце бешено стучит.
Сурового отца прощальные объятья
Всю жизнь мы в памяти храним.
В дорогах дальних нам друзья, как братья,
Обнявшись с ними, перед смертью устоим.
И пусть судьба подарит счастье
Вернуться в дом, где любят нас и ждут.
Под крики «горько» - жаркое объятье,
И губы милой мои губы обожгут.
И первенца, в волнении глубоком,
Я обниму, дыханье затаив.
И все обиды, что свершит он ненароком,
Прощу, обняв и голову склонив.
С годами мы становимся мудрее,
Со временем объятья всё добрей.
Не то, чтоб звали мы костлявую скорее,
Ну, а придет с косой – обнимемся и с ней.
Я люблю заниматься этим где-нибудь на Юге, в какой-нибудь знойной стране, где взгляды прохожих переполнены блеском желанья, всё вокруг навевает предчувствие приключений, а сам воздух пропитан ароматом страсти. Магические силы овладевают душами грешных, пробуждая в них тайные фантазии и неосуществленные мечты. Всё, что так долго дремало в темных закоулках чувственности, начинает волновать, растревоженное горячим солнцем, ласковым морем и ароматом незнакомых цветов. Пьянящее чувство постепенно заполняет все тело, и оно начинает изнывать в сладкой истоме, подталкивая на поиски приключений, чего-то неизведанного ранее.
И я даже не думаю бороться с этим легким помешательством. Какой бы маршрут я ни выбирал для прогулок по незнакомому городу, я знаю, что непременно окажусь в том месте, где выставлены напоказ эти красавицы. Есть, конечно, и мужчины, но я предпочитаю только женщин. Соблазнительные формы, изящные линии, чарующий взгляд. Мое сердце начинает колотиться в груди, когда за яркой внешностью я чувствую грацию пантеры и мощь львицы, готовой к прыжку. Не торопясь я буду прохаживаться между ними, чувствуя их взгляды и горячее дыхание, пробовать на ощупь упругость прогретой солнцем кожи, вдыхать незнакомый аромат, поглаживать ладонью понравившиеся места до тех пор, пока не почувствую острый приступ желания обладать этим совершенством. И тогда никакая цена не сможет остановить меня. Хотя бы на два-три дня она станет моей.
Свою близость мы начнем с прикосновения ступней. Слегка надавливая, я буду чувствовать, как она поддаётся мне, готовая в любой момент освободится. Не глядя, на ощупь, найду потаённое место, которое заставит трепетать всё её тело. Медленно, с наслаждением предстоящей борьбы и гонки, введу туда свой серебряный ключик. И сразу же почувствую рывок дикого зверя, ощутившего опасность. Нервная дрожь станет наполнять нас обоих, и я буду ощущать его ладонями, а потом и всем своим существом. Послушная моим желаниям, она начнет увеличивать темп движений, готовая вырваться из моих объятий и расплескать всю свою звериную мощь. Как я люблю это волнующее начало, когда она начнет показывать свой характер, пытаясь диктовать. Горе тому новичку, который позволит ей сделать это или только проявит слабость. Сильные и страстные не терпят робких или грубых, они не могут безропотно покоряться, они способны только на взаимность. А добиться его сможет лишь уверенный и нежный, терпеливо прислушивающийся к любому капризу и находящий правильный ответ.
Понадобится некоторое время, чтобы понять её характер и стать единым целым, и тогда она не подведет на самых крутых поворотах и позволить насладиться щемящим чувством опасности и неизвестности, так манящие одинокие сердца. Сливаясь воедино, нет надобности прислушиваться к рокоту её двигателя или задумываться о маневре. Рука сама переключает скорость, педаль становиться продолжением стопы, а тело, вдавленное ремнем безопасности в кресло, становится её телом. О, совершенные деяния человеческой мысли! Вы созданы восторженными мужчинами для восторженных мужчин. Вы призваны покорять упрямые сердца, вызывать ревность и хранить преданность. А какие характеры, какие судьбы…
Вырваться с такой красавицей из объятий сонных улиц чистенького городка на просторы автобана, и насладится свистом ветра в ушах, напоминающего ритм испанской гитары. Потом свернуть на горный серпантин и услышать, как сердца стучат в унисон от опасности, что летит рядом. Утолить жажду чувством победы над всеми коварными ловушками дороги и, обессилив, остановиться на песке у самой кромки воды. Плюхнуться в волны теплого моря, так не способного погасить мою южную страсть.