Современные историки считают, что Дикий Запад был более мирным и спокойным, чем современное американское общество. Но он был бы ещё более мирным, если бы не Гражданская война

[600x425]

Конфедеративные Штаты Америки (Confederate States of America) обладали во времена Гражданской войны (American Civil War, 1861–1865) весьма скромными возможностями. Их населяло менее пяти миллионов человек, треть из которых были неграми. Промышленности почти не было, а из-за дефицита сырья для производства оружия приходилось переплавлять даже домашнюю утварь. Правда, при этом Конфедерация умудрилась построить и броненосцы, и даже первую в мире действующую боевую подводную лодку. Но все же в войне с промышленно развитым, 20-миллионным Севером она изначально не имела никаких шансов.

«Woh-who-ey! Who-ye!»

К 1860 году на Юге США проживало всего 46 тысяч плантаторов (включая тех, кто имел 1-2 рабов в качестве домашней прислуги). В рядах же армии Конфедерации сражались 600 000 человек — так что она состояла в основном из фермеров, которые в большинстве своем шли на войну сознательно. Южане воспротивились решению президента Авраама Линкольна увеличить полномочия федеральной власти, и объявили о выходе южных штатов из Североамериканского Союза. Конечно, никто не желал войны — но всякий был готов взяться за оружие, если потребуется.

После кровопролитной битвы при Геттисберге силы Конфедерации начали иссякать, и она перешла к обороне, в которой эффективно использовалась тактика молниеносных рейдов по тылам северян. Основной силой в них стали кавалерийские соединения, создаваемые из фермеров-ополченцев. Вооруженные в основном парой револьверов и дробовиком, издавая южанский клич «Woh-who-ey! Who-ye!», они вылетали из леса на обозы, врывались на железнодорожные станции, атаковали переправы, тем самым нанося федералам немалый ущерб.

[250x358]

Непримиримый «Джонни», полковник Джон Мосби и его летучий отряд своими рейдами

наводили на янки ужас. Фото: из архива библиотеки Конгресса США

[540x400]

Если судить по археологическим раскопкам, викингов хоронили вместе с теми предметами, которые могли пригодиться им в загробной жизни. Это были оружие, пища, пиво, украшения. Иногда богатых людей погребали вместе с рабами, лошадьми и собаками. Их могилы были очень большими, ведь там должно было свободно разместиться все то, что они забирали с собой в другой мир. Стены могил состоятельных викингов отделывали деревом, инкрустированным серебром. Над могилой возводился курган и памятник в виде выложенных из камней кораблей, размеры которых также зависели от степени богатства умершего.Чем был выше статус викинга, тем более роскошным был обряд его погребения.

Особое место занимало погребение конунгов. Рядом с телом умершего вождя на палубе корабля размещали все ценные вещи, украшения, пищу, воду и пиво, убитых лошадей и собак, бывало, и предметы мебели, а в руки вкладывали оружие. Затем корабль на поднятых руках переносили на место захоронения. Были случаи, когда девушки-рабыни сознательно принимали решение не расставаться со своим хозяином, чтобы прислуживать ему и в загробном мире. Чтобы облегчить страдания добровольных жертв, перед тем, как лишить их жизни, старуха — «ангел смерти», давала рабыням выпить сильнодействующий болеутоляющий наркотический напиток. После умерщвления их тела переносили на палубу и укладывали рядом с прочим добром. Честь предать конунга огню принадлежала близким родственникам или же знатным викингам.

[599x385]

Гонконг перестал быть британской колонией. Что он приобрел, вернувшись под управление Китая, и чего в ближайшие годы может лишиться

[351x380]

Летний Императорский сад или, как его называют парк императрицы Цыси

Прогуливаясь по аллеям дворцового парка, императрица Цы Си имела обыкновение остановиться и тихонько присвистнуть. На этот звук тотчас откликались маленькие разноцветные птички, во множестве жившие в душистом кустарнике. Безо всякой боязни они вылетали и садились на протянутую руку императрицы, кружились над головой, отвоевывали место на ее плече, ревниво расталкивая соседей.
Американская художница по фамилии Карл, однажды побывавшая в гостях у китайской императрицы, вспоминала, какое огромное впечатление произвела на нее магия Цы Си, которой подчинялись и люди, и неразумные пташки.
Она походила на сверхсущество, чудом перекочевавшее в начало XX столетия из древних китайских сказок. Гостья была очарована. Тем более понятен крайне обескураженный тон последующих признаний мисс Карл: «Мне казалось почти невероятным представить себе, что эта ласковая дама, с такой моложавой внешностью и привлекательной улыбкой может быть той, которую называют жестоким, беспощадным тираном…»

[600x400]

Эта история случилась больше тысячи лет назад. С тех пор она, конечно же, обросла новыми легендами, как того и требуют законы жанра. Но в основе ее — чистая правда: была юная красавица, был немолодых лет император, и между ними вспыхнул такой пожар, в огне которого запылала целая империя... Сегодня о тех далеких событиях напоминают разве что выцветшие картинки на шелке да строки стихов, печально повествующие о судьбах наложницы Ян Гуйфэй и ее возлюбленного — императора Сюань-цзуна.

[250x406]

Гуйфэй, одну из «Четырех красавиц древности», любили изображать и во времена династии Мин (1368—1644 годы). Картина на шелке демонстрирует наложницу, выходящую из ванны

[700x615]

Когда женщина надевает кимоно и выходит на улицу Токио, мир вокруг обретает равновесие. И становится ясно: с этой страной тысячелетних тайн и цифровых технологий ничего не случится

Японкам, какими бы большими модницами они ни были, редко идет западная одежда, что уж скрывать. Впрочем, с точки зрения российских ценителей, скрывать там как раз есть что: невыраженные талию и бедра, маленькую грудь и довольно короткие ноги. Представления о красоте у каждого народа свои. И то, что на Западе всегда считалось недостатком, в японской традиции ценилось как достоинство, которое стремились довести до совершенства. Выпуклости и изгибы с совершенством были несовместимы: японки издавна стягивали свою маленькую грудь, чтобы она совсем была незаметной, а на талию, наоборот, наматывали побольше ткани. Силуэт приобретал прямизну свечи. Идеальный наряд для идеальной женщины создавался веками. И когда он принял окончательный вид, а Япония открыла границы, на Западе узнали слово «кимоно». И началась путаница. В Японии вплоть до XIX века это слово означало попросту «то, что носят», то есть любую одежду. А европейцы, разумеется, поняли это слово как название одежды местного населения — длинных шелковых халатов с широкими рукавами и поясом. В итоге японцы были вынуждены придумать новое слово — «вафуку» — для обозначения национального костюма, чтобы отделить его от одежды западного образца, которую они тоже постепенно начали носить. Но после Второй мировой слово «кимоно» стало практически синонимом «вафуку», не потеряв при этом своего более широкого значения — «то, что носят».

То, что носили японцы до IV века, было одинаковым у мужчин и женщин — свободное платье из пеньки. Позже китайцы поделились с японцами технологией выращивания шелковичных червей, кимоно стало шелковым, а потом постепенно «расслоилось» — в VIII веке, в эпоху Нара, на нижнее (исподнее) кимоно начали надевать еще одно, а сверху — накидку. Комплекты стали разноцветными. К X веку, в эпоху Хэйан, количество слоев кимоно многократно увеличилось. Сложный ансамбль из тонкого шелка, который носили утонченные придворные красавицы, назывался «дзюни-хитоэ», что значит «двенадцать слоев». Название, правда, не подразумевало точного числа, скорее это была фигура речи: если верить «Запискам у изголовья» Сэй Сенагон, слоев могло быть и 16, и более! Кимоно, надетые одно на другое, имели разные оттенки, сочетать их было особым искусством. Если белое платье надевалось поверх бордового, получался «цвет вишни», и это было уместно в период цветения сакуры, а если белое надевалось поверх лилового, это уже был «цвет сливы», и носили его чуть позже. Летом позволяли себе голубое или зеленое. Осенью наступал  черед красно-желто-коричневой гаммы. Неприлично было весной носить осенние желтые одежды, а осенью — розовые.

[681x498]

Традиционные виды кимоно

1. КУРОТОМЭСОДЭ. Наиболее официальное кимоно замужней женщины — черное, с укороченными рукавами, рисунком ниже талии и пятью семейными гербами камон. Такие надевают матери молодых на свадьбу и другие важные церемонии.
2. ФУРИСОДЭ. Парадное кимоно с длинными рукавами. Для незамужних девушек. Украшено рисунком по всей длине. Надевается на день совершеннолетия, на свадьбу родственницы.
3. ИРОТОМЭСОДЭ. Цветное (однотонное) кимоно замужней женщины. Менее официальное, чем куротомэсодэ, но тоже с рисунком только в нижней части. Может иметь три или пять гербов камон. Надевается на приемы, праздники, свадьбы. Гейши носят такое на работе.
4. ХОМОНГИ. Одежда для визитов с характерными ниспадающими узорами на рукавах и подоле. Для замужних и для незамужних женщин (разница только в длине рукавов). Такое можно надеть в гости и на прием.
5. ЦУКЭСАГЭ. Менее формальное, чем хомонги. Для всех женщин. Узор скромнее, в основном расположен ниже талии.
6. ИРОМУДЗИ. Однотонное кимоно без рисунков, но может иметь вытканный узор. Обычно надевается на чайную церемонию.
7. КОМОН. Своего рода casual. Украшается мелким повторяющимся узором. В комплекте с красивым оби может быть использовано «на выход».
8. ЮКАТА. Летнее повседневное кимоно из хлопка, льна или конопли.

Двуглавый орел, герб Эрзурума, достался туркам, как и нам, от Византии

[600x392]

Панорама Эрзурума. Вид с цитадели. Фото автора

Великий шелковый путь… Мы движемся навстречу теням караванов с Востока. Шуршание шин по накатанной столетиями дороге и однообразие холмов за окном автобуса убаюкивают. С пологой гряды срывается лавина всадников с развевающимися бунчуками — сельджуки, монголы, османы… Улыбается солдат из «Безбилетного пасажира» Данелии: «Эрзерум, за мной», — слышится в полусне. Мы едем на север, откуда шел русский солдат, одолев неприступные Карс, Ардаган и Батум. Скольких поглотили эти пространства? Чего искали здесь наши государи?

Настоящая Азия

Мы же ищем впечатлений, а их на древних землях Восточной Анатолии предостаточно. На крутом каменистом склоне вырастает Байбурт, нависая громадами башен над единственной торной дорогой, которая ведет от черноморских гаваней в глубины Азии. Крепость была желанным трофеем для всех покорителей этого края. Обычно туристы её минуют. Но мы прервали наш путь, чтобы подняться на стены, которые помнят славу русских воинов, «зашедших глубоко в чужую землю», по словам Пушкина (1799–1837). Поэт как раз совершил путешествие в эти края во время девятой русско-турецкой войны (1828–1829). Сейчас над Байбуртом реет флаг Турции, который в этой стране водружается на любой возвышенности, а по выжженной летним зноем равнине под нестерпимо ярким небом, как и прежде, ятаганом изгибается Чорох.

Главный пункт нашего путешествия — Эрзурум (по-старому Арзрум, как у Пушкина, или Эрзерум), столица одноименного ила (провинции). Мы прибыли сюда из центральных провинций Турции, по маршруту, противоположному движению Пушкина, ехавшему вслед за наступавшими через Грузию и Армению русскими войсками. Но впечатления наши оказались схожими. «Нововведения, — по мнению поэта, — не проникли ещё в Арзрум». И сегодня эти места совсем не похожи на курортное Средиземноморье. С тех пор, конечно, город сильно изменился, «тесные, кривые улицы» и плоские, крытые дерном кровли, так удивившие Пушкина, обрели вполне европейский вид. И все же это настоящая Азия — муэдзины взывают к правоверным с минаретов, искрящихся бирюзовой поливой, подобно персидским. Женщины с головы до ног укутаны в темные чаршафы (покрывала).

[520x400]

В апрельском номере журнала мы перенесемся из «царства барокко» императрицы Елизаветы Петровны в Петербург времен Екатерины Великой. В конце XVIII века город на Неве уже по праву именовался «блистательным Санкт-Петербургом». Молодая и стремительно развивающаяся Северная столица предстает перед нами такой, какой видел ее французский скульптор Этьен Фальконе, которому довелось создать один из символов Петербурга — знаменитого Медного всадника. Проект «Санкт-Петербург. 1703—2003», посвященный 300-летнему юбилею города, журнал осуществляет совместно с Международным благотворительным фондом имени Д.С. Лихачева.

Ранним утром 10 сентября 1777 года Этьен Морис Фальконе проснулся от истошных криков прислуги и ржания коней во дворе. «Пожар!» — подумал он и стал поспешно одеваться, но, взглянув в окно, замер от неожиданности. Напротив его дома, стоящего на Морской улице, вместо привычного, надоевшего пейзажа — низеньких домиков и болотистого Адмиралтейского луга за ними — расстилалось огромное водное пространство, покрытое волнами, А на дом, закрывая свет в окне, надвигался огромный корабль. ..

Это было утро Первого Великого наводнения в Петербурге. Несчастье пришло, как всегда, внезапно, После полуночи резко усилился ветер с запада, стал «жестким», и в 5 утра Нева выступила из берегов «и наводнила мгновенно низменные части города». Да так, что по Невскому и другим улицам люди плавали на лодках. Высота воды в то утро достигла 310 см выше ординара. Так было потом только дважды — в 1824 году (410 см) и в сентябре 1924 года (369 см). Бешеный ветер с моря нес по воздуху сорванные с крыш листы железа и черепицу, разбивал стекла, выламывал рамы в Зимнем дворце, где находилась императрица Екатерина II. Множество судов и барок, вошедших в Неву, сорвало с якорей. Буря швыряла их друг на друга, выбрасывала на берег. Как писала императрица М. Гримму, на разрушенной Дворцовой набережной громоздились корабли. На Васильевском острове корабль из Любека не просто вынесло на берег, а забросило в стоящий в отдалении лес. Тогда же фактически погиб Летний сад — множество могучих деревьев повалило, сооружения разрушило водой.

... Вода угрожающе поднималась и уже подступила к окнам спальни Фальконе на втором этаже. Но ближе к полудню ветер неожиданно стих, Нева, а потом и Мойка вошли в берега. Как только вода спала, Фальконе выскочил из дома и поспешил в литейную мастерскую, находившуюся возле Адмиралтейства, Там стояла только что отлитая конная статуя Петра Великого — главное детище Фальконе...

Между тем город представлял собой зрелище ужасающее: трупы людей и животных, поваленные заборы, принесенные водой лес и дрова, мелкие и крупные суда, сломанные деревья — все это громоздилось в невероятном хаосе среди полуразрушенных домов, у которых были сорваны крыши, разбиты окна. Все погреба и склады оказались затоплены, товар перепорчен, купцы несли огромные убытки. Только рыбы было везде в достатке — после внезапного ухода воды ее находили в самых неожиданных местах; в погребах, подвалах, комнатах, прямо на улице...

Мастерская, по счастью, пострадала не сильно. Там уже был сын скульптора Пьер-Этьен со своей женой Мари Анн Колло — помощницей Фальконе-отца. Сын приехал в Петербург совсем недавно, в 1773-м, сам же Фальконе жил тут уже 11 лет. Еще в 1766 году его пригласила Екатерина II для создания памятника Петру I. Здесь же он получил даже звание академика Академии художеств, но так и не смог привыкнуть к этому городу, климату, народу. Парижанина не переставал удивлять стиль жизни русской столицы, ее необыкновенные контрасты.

Стамбул открывает свои тайны только хорошо осведомленному путешественнику

[600x360]

Круизный лайнер и частный катер в Босфоре. Фото автора

Стамбул — удивительный город с необыкновенной судьбой. Здесь Европа и Азия смотрят друг другу в лицо, здесь были столицы двух крупнейших империй — христианской и мусульманской. Основанный выходцами из древнегреческого города Мегары, он носил имя Византий, но 11 мая 330 года император Константин провозгласил его столицей Римской империи, и город получил новое имя — Константинополь. Более тысячи ста лет пройдет, прежде чем наследники Константина в последней битве отдадут его туркам — и столица древней империи станет столицей новой, Османской, и получит новое имя — Стамбул. Впрочем, по-гречески это значит просто Город (слово «Истанбул» происходит от исковерканного греческого выражения «εις την Πόλιν», то есть «в город»).

Босфор, как река, течет между берегами Европы и Азии. Меня разбудил мобильник — заработала связь. Босфорские огни — вестники Стамбула — плыли в темноте субтропической ночи. Мы прошли мимо крепости Румелихисар, построенной султаном Мехеметом перед решающей атакой на Константинополь, прошли под Босфорским мостом, подсвеченным цветными огнями, и утром в морском тумане перед нами встал огромный купол Святой Софии, розовой в лучах солнца. И устремленные в небо минареты.

Да, это Восток. Исторический центр восточного города, которому уже больше полутысячи лет, находится на европейском берегу. Этот восточный город укрывает под собой более чем тысячелетний город византийский. А под султанским дворцом, под наслоениями тысячелетий — лежит древнегреческий порт, ключ к Черному морю.

Глеб Шульпяков

[600x504]

Мечеть Омейядов в Дамаске
В начальный период распространения ислама в качестве мечетей использовали византийские храмы. Их не разрушали, а приспосабливали, переориентируя на Мекку и пристраивая к основному зданию огромный двор, где могли расположиться все молящиеся. До VIII века образцом такой «конвертации» служила старейшая мечеть Омейядов в Дамаске — бывший храм Иоанна Крестителя (еще раньше там располагался римский храм Юпитера, остатки которого видны с внешней стороны мечети). Однако в VIII веке храм был полностью перестроен, и на его месте появилась новая мечеть, облик которой сегодня считается эталонным. В мечети по-прежнему хранится одна из святынь как мусульманского, так и христианского мира — Глава Иоанна Крестителя, пророка Яхья в исламе.

Как писать акварелью белые хризантемы. 

[642x468]

Один из величайших художников-современников продемонстрирует вам

мастер-класс по написанию акварелью цветов - белых хризантем. 

Всем доброго времени суток.

Если вы помните, то я уже публиковала пост "Что такое КАНЗАШИ? История, виды." http://katya27.союз-хм.com/post193579526/

А вот нашла в википедии еще немного информации с ироглифами, обозначающими определенные слова, касающиеся нашей темы. 

Я вообще влюбилась в канзаши. И чем больше узнаю о них, чем больше делаю, тем больше восхищаюсь этим искуством!

Если вы так же любите эти шедевры, то познаем больше о канзаши!

[показать]

Гейши, майко, ойран и тайю всегда выглядят в соответствии с некоторыми принципами. Главные из них — это статус, количество лет в профессии, время года и мероприятие.

Ойран:
[показать]

Майко

Обычно гейко путают с их ученицами — майко. Различия, тем не менее, довольно значительны.

Вот как-то так...

[300x428]

Пустыня Атакама. Безжизненная Долина смерти. Песок, песок, и опять песок… Выжженный и монотонный пейзаж… Сотни километров без признаков присутствия человека… И вдруг перед глазами изумленного водителя из песка возникает гигантская рука, точнее даже не рука, а часть ладони. Складывается ощущение, что песчаная буря похоронила в пустыне какого-то великана, оставив над толщей песка лишь пальцы одной руки…

[показать]
Нет, это не мираж, и не галлюцинация. Это творение рук человеческих. А именно – чилийского скульптора Марио Ираррасабаля. 

Фарфоровые девушки
 

Гейша –  это актриса, певица и танцовщица в одном лице. Гейша – это средоточие всего самого лучшего в женщине, всего, что нужно мужчине. Ум и красота, образованность и остроумие, деликатность и многое другое.

[746x491]

История и символика канзаши
 

Канзаши, еще один вид филигранного искусства, пришедший из Японии - это украшения для волос, использующиеся в традиционных японских прическах. Но такой красотой хочется украсить не только прическу. Современный дизайн ассимилирует все виды искусств. И японские изящные цветы с легкой руки дизайнеров теперь украшают предметы интерьера. Если вы знакомы с оригами, то осилить канзаши будет проще. Если нет, то приготовьтесь к тому, что руки ваши должны будут стать руками нейрохирурга. Придется работать с крохотными кусочками шелка, и сооружать из них миниатюрные икебаны, которые будут отличным декором интерьера. Эффект, конечно, потрясающий. В том числе эффект активизации клеток головного мозга, который достигается при точной работе с крошечными вещами.

[показать]

[показать]

Marney Ward

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

© Copyright: Татьяна Воронцова, 2011

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]