Начитавшись кинокритиков о новом фильме Ларса фон Триера «Антихрист», я долго не решался его посмотреть. Не хотелось себя грузить.
[482x699]
Посмотрев, не знал, что делать со сворой мотивов и комплексов, спущенных автором с цепи. А делать что-то надо было. Потому решил написать. Не то, чтобы надеялся вытеснить мотивы и образы фильма из сознания. Понадеялся (скорее всего, бессознательно) поставить их под контроль сознания.
Общий глас пишущих о фильме: всё это по уровню мастеровитости режиссёра высоко и прекрасно, но по смыслу и содержанию – ужасно. Слишком много в кадре материально-телесного низа, слишком жестко герои с ним обходятся. Особенно – героиня, которая не пощадила «низа» ни своего мужа, ни своего собственного.
[699x343]
Кто-то не без брезгливого ехидства определил: триллер с элементами порнографии и членовредительства. Да еще это замедленное падение младенца с балкона многоэтажного жилого комплекса в момент, когда его родители занимаются наслаждением.
В падении – неясность.
Младенец – симпатяга. Падает ребёночек с плюшевым зверем без тени страха на лице, без единой слезиночки. И, что подозрительно, я, зритель, провожая летящее в бездну невинное дитя, и не особо переживая, успеваю дать себе отчет, как хороша и изыскана «картинка» по цвету, по свету и композиции… А потом, откручивая фильм в голове обратно, думаешь, что летит неразумное дитя навстречу гибели с едва уловимым чувством удовлетворения, словно в назидание своему папе и своей маме.
[699x439]
Режиссёр одному ему ведомым способом сумел как-то обставить и подать гибель ребёнка, как нечто потустороннее.
Это же не падение, это парение.
…Как ребенок убился, мы не видим. Мы видим похоронную процессию, бредущую за гробом. Мать падает, потеряв сознание, чтобы затем впасть в сексуальное саморазрушительное безумие.
Уединение супружеской пары в лесу приближает катастрофу. Лес черен, природа темна и иррациональна, разум пуст и бессилен перед тремя «нищими», о которых напоминает автор: Скорбь, Отчаяние и Боль...
Согласно преданию, когда они являются втроем, кто-то должен умереть.
«Нищие» предстают в образах вороны, лисы и лани. Сначала они мелькают порознь. Не сразу понимаешь, что каждое из этих животных – аллегория. Одну из них (ворону) мужчина тщетно старается прибить, придушить, изжить. Речь, видимо, идет о Скорби.
[699x377]
И только, когда они все вместе заходят в дом к обессиленным безумцам, начинаешь догадываться, что речь скорее всего, идет о предзнаменовании чего-то более глобального, нежели смерть отдельной человеческой особи.
***
Клинический случай, патологический казус в какой-то момент (не сразу осознаваемый) начинает считываться с экрана как философская притча о конце рода человеческого и космоса человечности.
- Миром правит Хаос, - саркастически и надменно изрекает человеческим голосом Лиса (кстати говоря, голосом самого режиссёра)))
Если оборотиться на две предыдущие, видимо, самые важные картины режиссера, то надо отдать должное его последовательности в хождениях по мукам нравственных поисков.
В «Танцующей в темноте» автор повествует о том, как Среда (окружающий мир) отторгает человеческую Душу.
В «Догвиле» Душа отчуждена, но на цепи. Здесь человеческий космос – это уже собачья деревня. И ничего иного этот мир не заслужил, полагает автор, кроме как намордника. Как тоталитарно-деспотической узды. То есть – фашизоидного режима жития-бытия.
В «Антихристе» мир обречен на Хаос. Человеческие чувства задавлены. Самое главное из них – Любовь – вовсе изъято из межличностного обращения. Суверенный Рассудок психиатров пытается управлять поступками героев, лечить их от скорби, боли и от отчаяния, но быстро обнаруживает свое бессилие и свою ненужность.
Человечеству оставлены два основных руководящих и направляющих его жизнедеятельность инстинкта: воля к жизни и половая похоть - а это самый стращный Хаос))).
[500x302]
По Триеру, они и сходятся в последнем смертельном поединке.
С половым всесилием тщетно пытается справиться героиня, поскольку это дьявольское всесилие. И никакой иной возможности покончить с ним, как что есть силы ударить мужу между ног попавшимся под руку поленом и отстричь себе клитор портновскими ножницами, у нее не оказалось...
Все это могло сойти за физиологическую патологию, если бы не один привет из ХIХ века.
Привет от Льва Николаевича Толстого.
Читать далее...