…На месте моего мужа я бы за последние две недели завела себе любовницу. Потому что я себе не нравлюсь. Я сейчас любви и верности не достойна. У меня хмурый вид, я иногда выхожу на улицу из офиса с ненакрашенными губами, я раздраженно мою чашки по вечерам и прошу сделать телевизор потише, потому что он мешает сыну заниматься, и главное, абсолютно не хочу секса. Вот две недели назад хотела как из ружья. Так муж был в командировке. Я готова была изнасиловать ножку от стола, посылала ему эротические смс-ки и, в конце концов, купила плейбой с Ксенией Собчак. Думаю, как там у нее с титьками дела обстоят. Обломилась жестко. Не показала Ксения титек. Но зато там оказались две чудесные фотосессии с как раз такими формами, как я люблю. Темные фактурные соски, никакого силикона. Хорошо пошло.

На следующий день смотрела новый фильм «Убей меня нежно», там такая девушка, конец света. Красиво и динамично она с Файнсом любовью занималась, так он ее ласкал, потрясающе. Опять хорошо пошло. А к приезду любимого мужа либидо уснуло, зато проснулись всякие разные проблемы во всех возможных жизненных областях.

Через несколько дней муж сказал, что переночует в загородном доме, у него там дела. И вечером я подумала – один он туда поехал или не один. Он никогда не давал мне повода не доверять ему. У нас выстраданная история, от счастливого финала которой горько рыдал не один человек. Но я считаю, что прошлое не имеет значения для любви. И все прошлые слезы, признания, страдания, болезни, роды, то, от чего мы отказались ради друг друга – все не имеет значения, если сейчас я вялая селедка. И, конечно, тоже самое требование к нему. Как он меня добивался, отпад башки, ярче и красивее не бывает, но это не повод умирать от счастья СЕЙЧАС. Любовь, желание, восхищение – оно возникает в данную секунду или нет. И в том-то и дело, что он молодец. Он меня восхищает. А вот я его, думаю, нет.

Да, все клянутся быть другу верными в горе и радости. Никакого горя (тьфу-тьфу-тьфу) нет. Просто вялость, настроение не то, усталость. Должен это муж принимать как оправдание? Я считаю, ни хрена.

Я имела несколько интересных бесед по поводу, почему мужья уходили от своих жен. И два из них так стыдливо выдавливали в конце концов – «ну она… некрасивая». Вот прожил 10 лет, и все колбасило его, что она некрасивая. И все не старалась она быть хоть чуть-чуть краше. Быт, дети, работа.. А мужику надо нимфу. И все тут. И ОН, БЛИН, ПРАВ!!!!!

…Я сейчас никого и ничего не хочу, мне вот хоть эту девушку из Плейбоя под руку засунь, у меня просто другим голова занята. А он причем? Ему за что облом? Он понимает и готов идти на встречу, но я-то уверена, что это неправильно. Я должна приободриться и стать такой упругой и бодрой, как месяц назад. Я ведь не хочу, чтобы он ездил за город не один.

Начала дальше думать, раскручивать возможные варианты с любовницей. Как бы я себя повела? Ой, блин, вот не представляю даже. Подозреваю, что вся моя лояльность на хрен бы улетучилась. Надо собраться. Потому что я нимфа.

Смотрела тут фильм «Мелисса. Интимный дневник» про сексуальные эксперименты 15- летней девочки. Во что только девочка в итоге ни вляпалась - в групповуху в 5 минетами, в свидание садо-мазо и т.д. Так она исследовала собственную сексуальность и оставалась при этом ангелом, умницей и пришла в итоге к чистой любви. Хм. И приползли ко мне непрошенные всякие воспоминания, странные поступки, которые я совершала тоже по доброй воле, падая невозможно низко…

Я всегда оказывалась во всяких невероятно интересных компаниях и организациях – лет с 13. Меня мама везде отпускала, во всякие походы и съезды. Компании причем были охрененно интеллектуальные, философы, художники и т.д. Смотрела я только на мальчиков, по барабану мне была суть мероприятия, всегда имела какой-нибудь объект для страстной влюбленности и только о нем и думала. Но при этом всем другим мальчикам и дяденькам стоило только руку протянуть, чтобы я в ней оказалась. Мне очень хотелось нравиться. И то, что меня в темноте палатки или дачного домика берут за руку, целуют в шейку и лезут под свитер – это было в моих глазах проявлением внимания и признания. На самом деле все лезли ко всем. По утрам, выбравшись из палаток, отходили с девочками по маленькому и делились впечатлениями. Кое-кого под шумок даже дефлорировали. Ничего, справлялись. Потом я месяцами вспоминала чужие руки на своей 14-летней груди, и ничего слаще не было. Иногда я не знала, чьи это руки! Темно же. Иногда руки менялись в течение одной ночи.

В 9 классе я вообще попала. Одноклассница затащила меня в компанию художников-оформителей лет за 40 (!!!!), которые обитали в подвале какого-то техникума где-то в жопе на Вторчике. Ну художники же блин, белая кость. Я девочка интеллигентная, мне интересно. Искусство, е-мое. Там я впервые выпила водки и выкурила сигарету. Подвальный потолок с трубами противно вращался над головой. Сорокалетний художник кончал на мою юбку. Невинности таки не лишил. Мама считала, что я на комсомольском собрании. Противна я себе потом была донельзя. Но ехала опять. НУ ПОЧЕМУ???? Популярный блин вопрос на этом сайте. Фильм про Мелиссу настраивает относиться к таким вещам бодро.

Потом лет с 16 уже пошли серьезные любови и я с такой уж общедоступностью завязала. Пока не оказалась в Москве лет в 19. У меня там просто крышу снесло. Причем я приехала к любимому с целью выйти за него замуж. Он был мой первый мужчина в физиологическом смысле этого слова. Но он иногда был занят и не мог меня круглосуточно контролировать. Ходила по Москве вся такая в итальянских зеленых джинсах и всей Москве доступная. Какой-то очень красивый мальчик в черном пальто подснял меня в скверике, как потом выяснилось, для голубых – где-то возле гостиницы Россия. Как только стемнело, прямо в том скверике занялись с ним любовью. Я его даже не хотела, но такой красивый – и блондин c черными глазами и ресницами! Потом мы пошли к нему домой, где он жил с родителями и бабушкой и вот эти родители и бабушка ТАК на меня утром посмотрели… А мальчик сказал: «на самом деле, я хочу полюбить девушку, жениться и родить деток» и посмотрел на меня примерно, как его бабушка. А я подумала – «а я стану звездой, и вы меня тогда узнаете в телевизоре!... и по-другому посмотрите". Вышла из подъезда и побежала к любимому. Замуж выходить.

… Фильм про Мелиссу настолько идеальный и умозрительный, что даже маструбировать под него не хочется. Стоит 15 летняя девочка итальянская со своими наивными светлыми грудками, изумительно красивым лицом, мерзкие мальчики ее имеют, а у нее лицо счастливое… она думает, взрослеет…

….Мне было лет 12, мой старший брат как-то пришел из театра оперы и балета, куда ходил с девушкой, за которой имел счастье ухаживать. Я к нему бросаюсь – «Андрей, как у вас все прошло? Сколько актов?..» Он ржет до сих пор. И говорит, что у меня нездоровый интерес к подсчету количества.

На самом деле, у меня это немножко комплекс. Ибо не было в моей жизни того, что, говорят, должно быть в каждой – суток и более беспрерывного секса. Ну, чтобы очень много раз. И чтобы обязательно не выходить на улицу. Не включать телек. Практически не отвлекаться на еду. А только трахаться, трахаться, трахаться.

Как-то хороший друг сказал мне в ответ на мое признание, что не было у меня таких суток невылезания из постели – «ну, тогда ты просто не жила». И с тех пор я коллекционирую рассказы о сексе более чем на 24 часа. Мне не просто интересны физические подробности, мне еще важно, меняют ли эти сутки что-то в жизни людей. Или потом только и остается, что таким тайным эротоманам, как я, о них рассказывать.

История первая.

Марат, мой знакомый художник, и его возлюбленная жили в разных городах. Они захотели друг друга в ту же минуту, как встретились взглядами, и не стали откладывать. Он описывал мне ее тело с художественной точностью – небольшая, лучшая на свете грудь и «ты не представляешь, какой резкий крутой дивный у нее переход от талии к попе! И зачем она хочет похудеть все время, я не понимаю…» Марат второй человек, которого я знаю после Андрея Кончаловского, который всю жизнь четко придерживался одного типажа женщин. У Кончаловского – Елена Коренева, его первая жена казашка Наташа, Купченко, Ширли МакЛейн, Юля Высоцкая, наконец, - все высокоскулые, с приподнятыми носиками, светлые, узкие. У женщин Марата – лица немного удлиненные, крупные задумчивые носы, тоже скулы, волосы высоко заколоты, а грудь обязательно мягкая и низкая. У меня, с моими азербайджанскими корнями, не было никаких шансов быть оцененной в этой европейской акварельной изысканности…

Она приезжала к нему раз в три месяца, он снимал квартиру, всегда говорил мне: «Таня приезжает», я поначалу спрашивала – "а куда вы пойдете? В Венское кафе? Или куда?". И потом уже привыкла, что никуда они не ходили, перед ее поездом он покупал в «Купце» вкусненького, ставил жену в известность по поводу срочной командировки, и они пропадали в наскоро снятой квартире безвылазно часов на 60. Я часто представляла себя их любовь в этих случайных комнатах. Их глубокий, бесконечный интерес друг к другу счастливо реализовывался в сексе – дело в том, что в ее ближе к 40 и в его почти 50, никого лучше друг друга у них в жизни не было. Они много и вкусно говорили друг с другом о сексе, они шли с каждым разом все дальше и дальше. Она могла три раза подряд кончить от его смс-ки. Но это несколько-суточная любовь в замкнутом пространстве требовала не только счастливого глубокого настоящего, но и - будущего и, что гораздо хуже, прошлого. Изучая, вкушая, проникая в нее, он угадывал следы других, допрашивал, изводил, угадывал – и умирал. Он касался языком ее смугло-розовых, особенно нежных осенних грудей, и невозможно было не представить, как это раньше делал кто-то другой. Она была слишком женщина, чтобы всегда принадлежать только ему. Он начинал допрос внезапно, находясь в ней, и, в оргазмовых судорогах, ей было не до фильтрования базара. Потом он говорил мне «все, все. Это точно все. мы расстались». «Марат, ну ты же тогда умрешь…» Он не умер. Они победили его ревность, они как-то удивительно мирно договорились со своими семьями, они уже несколько лет живут вместе. И, конечно, он уже ничего мне не говорит, и я только могу догадываться, что все по-прежнему остро - по ее раскосому профилю на его последних картинах, по изображению, конечно же, ее нежного, как у девушки, розового соска (я представляю себе его вкус – немного сливы, розы и миндаля) и действительно нереально крутого перехода от талии к бедру…

История вторая.

Он любил ее двое суток безо всякого перерыва, потому что от нее невозможно было оторваться и потому что именно от нее ему нужна была дочь. Худой, светлый, неустойчивый, длинный, гениальный во всем, чем бы ни занялся и стремительно охладевающий к любому из занятий, он совершенно правильно выбрал для продолжения рода эту узбекскую девушку – маленькую, наливную, с тяжелыми арбузными грудями, с круглым восхитительным тазом и крошечной талией посередине этого великолепия. Свою интеллигентскую ломкость он решил увековечить ее восточной основательностью. Best choice. Он был – воплощенный вопрос, она – воплощенный ответ. (Чем-то мне эта пара напоминает худенького мальчикового доктора Курпатова с его женой Лилей – полной уютной кориянкой. Психиатр Курпатов тоже знал, какую выбрать жену, хоть они более чем странно смотрятся). У моего героя через 9 месяцев после этой ночи родилась дочь, а потом еще и близнецы, мальчишки. Есть, кому продолжить его род. Но он никогда, никогда ее не любил… В данном случае объект моего исследования – их сутки безвылазной любви, в Читать далее...

Бывает, знаете ли, свободная минутка, когда я предаюсь эротическим фантазиям. Художественное образование ли тому виной, или нереализованная гомосексуальность (состою в браке, починяю примус, еженочно, а часто и ежедневно занимаюсь любовью с мужем к взаимной радости обеих сторон), но люблю одинокие эротические сеансы и самые разнузданные воспоминания. О женщинах, которые волновали меня или моих близких знакомых (есть у нас компания, в которой мы любим пословоблудствовать – не более. Но от души). Возвращаясь к теме, а именно к груди. Я равнодушна к женским попам (мужские – лучше) и прочим гениталиям. Мой фетиш – грудь. Я коллекционирую самые разные образы груди, которые встречались мне в банях, на нудистских пляжах, в кино и на глянцевых страницах. Коплю, коплю и потом – раз! – вспомню. И хорошо.

1) Грудь Лены Перовой в Плейбое дай бог памяти… года 2000. Перова и Плейбой – как-то не очень сочетаются, тем острее и пикантнее. У нее огромные соски и весело разбегающиеся в разные стороны груди. Задорные, как она сама. На фото она что-то кричала в короткой юбочке и топлес. Без всяких там теней и полунамеков – ясный и четкий топлес. Ммм…

2) Грудь моей однокурсницы. Она носила скучноватые костюмы и плотные водолазки и лифчики, оставляющие лишь смутный намек на нежную уверенную выпуклость соска. Но сама грудь, как минимум 4 размера, высокая и как мне представлялась головокружительно тяжелая и упругая, делала очень приятным наблюдение за Янкой в профиль. Когда у Янки случался простой в личной жизни, она, с ее розовой кожей, высокими ногами и этой самой грудью, говорила нам с агрессивной доверчивостью – «ну девки, ну что мужикам еще надо? Вчера принимаю душ, смотрю на себя в зеркало, ну охренеть ведь, хоть сам себя бы еб…»

3) По Ren-TV по субботам ли, по пятницам показывали эротическое кино. Обычно, говно редкое. Но раз мелькнул образ, надолго взволновавший мою бисексуальную кровь. Очень белокожая длинноволосая рыжая женщина с маленькими ярко розовыми сосками и классической формой груди сидела в ванне. Это цветовой сочетание сложилось в необыкновенно возбуждающий пульсирующий образ, я даже разбудила мужа, он заценил соски, и мы прекрасно провели время.

4) Мой единственный полуопыт любви с девушкой случился лет в 18. Мы были в одной компании. Катя была невысокая и немного коренастая, с совершенно детским раскосым лицом, душа компании, танцевала обалденно, такой ребенок на вид, если б не грудь. Ей словно старшая сестра ее дала поносить. Тяжелая и низкая, не упругая, мягкая-мягкая и соски темные, взрослые, как будто уже откормившие. Как-то на Южном Урале в походе нашу компанию застал ливень, мы залезли в одну палатку человек 20, накинули у кого были штормовки и даже вроде что-то выпили. Мы оказались с Катькой под одной штормовкой. И тут наши руки пустились в бесстыдное изучение друг друга, мяли и тискали, а никто рядом ничего и не заметил… И все.

Эти мои груди-фантомы, груди-призраки все имеют одно общее – в них есть какое-то противоречие – и физическое, и ментальное с образом хозяйки. Свой парень Перова – и эти огромные алые соски с детской юбочкой. Строгий пиджак Яны –и невиданное, так и неведомое мне ботичелливское богатство за грубым сукном.. и так далее. Силиконовые красотки, или пусть даже не силиконовые, но правильные, 90-60-90, замазанные глянцем, без расширенных пор и без запретных волосков – ну не то это… Нет в них нежной природной шероховатости, противоречивого вопросительного возбуждения. С ними все понятно, они совершенны. И я их не хочу.

….Упоительное совпадение самых замечательных ощущений они называли «небывалое единение всех слоев советского общества».
Юрий Поляков, "Апофегей"

Что там говорить об одновременном оргазме, который имел в виду Поляков!.. Просто хороший качественный секс – это такая лотерея, даже с человеком, которого знаешь вдоль и поперек, даже если никто и ничто не отвлекает. Никогда заранее нельзя сказать – как пойдет. И где та искра, которая может зажечь дивное пламя. И из какого сора растут стихи…

В воскресенье утром бодрый после гимнастики муж заглянул ко мне в комнату, где я праздно валялась и спросил, как я отношусь к утреннему сексу. Дурацкий вопрос. За 11 лет совместной жизни уже можно было понять, что к утреннему сексу я отношусь отрицательно. Но у нас принято уважать интересы друг друга, поэтому веселенькая я прощебетала, что хорошо. Во время прелюдии я робко пискнула, что может «вот так не надо», тут же супруг пулей вылетел из кровати и сказал, что «они уходят и ничего уже не хотят». Через 10 минут я попыталась начать конструктивный диалог, что как же мне давать знать ему о желаниях, если он сразу обижается, а я же только вот так деликатно. Муж сказал, что это было не деликатно. И все. Мы не поссорились, просто переключилась на всякие там другие дела. В середине дня я заглянула за чем-то в нашу комнату и увидела на прикроватном столике розу. Розу с нашей грядки, огромную и чуть уже уставшую, темную и кружевную. Дима кивнул на нее – «мол, красивая?…». Что он сделал? Всего лишь сорвал розу и поставил в прозрачный стакан. Но была в этом какая-то смущенная нежность. И почему-то я встала перед ним на колени и прижалась к нему лицом и сказала «прости меня». И стала еще крепче прижиматься… и как-то одновременно мы поняли, что меня надо немного придушить, что меня надо совсем раздеть, а его не обязательно, и что будет хорошо, если меня еще и шлепнуть как следует и оттянуть мои волосы назад. И что сейчас совсем не до поцелуев и нежности, а напротив, надо делать все резко и сильно, и даже как будто зло.

Через 10 минут, когда мы спустились вниз к сыну, чтобы идти в лес за поздними (или еще средними?) опятами, «небывалое единение всех слоев советского общества» еще давало себя знать ослабевшими ногами и порозовевшими скулами. В лесу после дождя было, как если в бане взойдет солнце и прямо в кадушках начнут расти грибы. Я рассеянно залезла кроссовкой в коровью лепешку, а сама пыталась извлечь опыт и найти какой-то конструктив на будущее. Но счастливое тело не хотело конструктива, а хотело понежиться в неожиданном оргазменном воспоминании.

…На конференции в Париже из своего города я одна, поэтому бодро вступаю в диалоги, но даже не флиртую ни с кем, скучаю по сыну, которому завтра без меня исполнится восемь. Сижу в огромном конференцзале, тема, в общем, клевая, даже что-то записываю. И вдруг как-то неловко двигаю рукой, задеваю себя за грудь и теряю самообладание к черту. Вылезаю, извиняясь, через десятки иностранных ног (охрененные штиблеты, как это у них получается?…), поднимаюсь в свой номер и не могу даже дойти до кровати, падаю на ковролин в прихожей и возле огромного во всю стену зеркала яростно люблю себя, так что тысяча разрядов ударяют в голову и сердце.

…почему я эти два случая вспомнила? Потому не надеюсь понять логику собственного тела.

Об ощущениях.