Мы завели маленький обогреватель, и теперь вечерами все втроем, включая кошку, сидим вокруг него, и ждем, когда он подрастет. Ага. Даже если и не подрастет, все равно мне он нравится. Теперь у нас совсем тепло и уютно.

Вот спрашивается, кто заказывал такой дубак, а? Не, ну серьезно, ну разве можно так издеваться, особенно надо мной! Я же пока до работы доковыляла, чуть не примерзла к земле. Мне кажется, у меня даже язык замерз, честно. Как будто кто-то не знает, что я люблю, когда жара, а не когда -100. Я даже подумывала напялить обе зимние куртки, но, к сожалению, почему-то этого не сделала. Ограничилась двумя кофтами и одной курткой.
А вообще, я думаю, что мне в такой мороз нельзя на работу, у меня болят отмороженные пальцы, я еле печатаю, туго соображаю и тупо жду обеда, а после обеда - конца рабочего дня. Хотя, может, мороз тут и не причем, такое и при жаре случается. Короче, хочу -1 и пухлые хлопья снега! А после Нового года можно и все 25 тепла. Ну пожалуйста!

Еще за полтора месяца до Нового года вся Москва в елях, огнях и поздравительных надписях. Это так волшебно, когда тебе пять. Когда тебе двадцать пять, это, к сожалению, перестает казаться волшебным. Каждый год я жду, что в новогоднюю ночь произойдет чудо, что-нибудь необычное (ну, вы понимаете, как в пять), но этот праздник у взрослых имеет свой определенный сценарий. Сначала все поголовно, конечно же, ждут чуда и параллельно с этим готовят салаты "Оливье", заливное, и куриц в духовках. Потом понимают, что не успевают: курицы сырые, салаты недорезанные, о заливном вообще забыли, и начинают бегать, суетиться, ругаться и одновременно бриться, краситься и одевать платье с блестками. Так как очень трудно что-то делать одновременно с тем, когда ты красишься, то красишься ты криво, коряво, а платье с блестками вообще не застегивается, поэтому надо срочно искать другое, хотя бы без блесток. А на часах уже 23.27. За окном - дождик накрапывает. Окна горят, и видно, как в соседнем доме женщина в бигуди и с одним накрашенным глазом раздраженно нарезает "Оливье" на фоне мигающей елки. На сказку не тянет, не то что в пять. В пять ты, отдохнувший и выспавшийся еще днем, в это время смотришь в полузамерзшее окно в ожидании Деда Мороза с подарками, отрываясь лишь для того, чтобы тебя одели, причесали и умыли, ну и сбегать посмотреть, нет ли уже под елкой подарков (а то вдруг ты не заметил Деда Мороза, пока тебя одевали и причесывали, или пока бегал проверять наличие подарков под елкой в прошлый раз). А открывать подарки - особое удовольствие, особенно когда получаешь именно то, чего и ждал, а не новый свитер с оленем. За всеми этими занятиями ты не замечаешь ни суеты, ни мамы с одним накрашенным глазом, ни папы в семейниках, рубашке с галстуком и с дедморозовской бородой из крема для бритья, а потом, в без двух минут двенадцать, красивая мама, улыбающийся папа и нарядные гости садятся за стол. Ты кушаешь вкусную курицу и салат "Оливье", а потом приходит Дед Мороз, и за рассказанный стишок ты получаешь долгожданные подарки (если, конечно, ты до этого не нашел их под елкой вместе с письмом от Деда Мороза). Если повезет, ты даже перепутаешь шампанское тети Гали с компотом. А потом, счастливый и усталый уснешь на диване прямо в нарядной одежде. Вот это я понимаю, праздник!
Уже начинает чувствоваться мандариново-хвойный аромат в морозном воздухе, горят огни на елках, магазины пестрят разноцветными гирляндами и шарами. Все ждет Нового 2010-го.И может быть в этом году все получится волшебно, как в сказке! Будем ждать чуда, это же тоже традиция!
=)

Во мне живут проблемы. Большие и маленькие, веселые и грустные. И, знаете, они размножаются, как бы странно это не звучало. Говорят, среда благоприятная, из их детей может вырасти что-нибудь значительное. Ага.
Я вот последнее время задумываюсь над тем, что мне ведь больше никогда не будет шестнадцать, и это меня расстраивает. А ведь я даже не помню толком как это, когда тебе шестнадцать. Я вдруг неожиданно осознала, как давно это было, когда стала вспоминать, что вообще было в моей жизни. Я-В-Шестнадцать – это совсем другая я, даже как будто и не я вовсе. Самое удивительное, что когда мне было шестнадцать, я даже и не думала, что в двадцать пять я забуду, что это такое. А теперь, как бы я не пыталась сопоставить себя и те самые шестнадцать – ничего не выходит. Не то, чтобы я совсем себя не помню, но я не могу почувствовать снова теми же чувствами, словно я теперь даже и чувствую все по-другому (вероятно, так оно и есть).
Было бы чудно встретить сейчас ту меня и посмотреть на нее, поговорить. Как жаль, что нельзя переместиться в определенный момент времени, и пожить в нем, или даже остаться.
Я-В-Шестнадцать себе так нравлюсь теперь, и так боюсь Себя-В-Тридцать, а о том, что дальше будет и вовсе говорить не стоит.
А ведь в моем детстве все было совсем по-другому, чем даже в детстве тех, кто сейчас учится, например, в старших классах. В моем детстве не было Интернета, мобильных телефонов, супернавороченных компьютерных игр и прочих атрибутов, без которых никак не может обойтись нынешнее подрастающее поколение. Да что тут говорить, у нас не было даже пульта от телевизора! Зато у нас были кофейные жвачки, электронная игра, где волк ловил яйца, мы играли в казаки-разбойники и прятки, прыгали через резиночку, собирали фантики «Love is» (« лавыз» =) хе-хе), обожали есть на улице бутеры из черного хлеба с солью либо с сахаром, и «давать укусить» и смотрели по совсем не плазменному телику замечательные советские мультики. Ах, как было все-таки чудесно, и как зря мы спешили взрослеть. Ведь в детском саду нам так хотелось в школу, а в школе – в университет, а в университете – наконец-то работать (чего совсем не хочется сейчас, но и на пенсию не хочется еще больше). Мы не жили мгновением, моментом, нам хотелось стать взрослее. Моя младшая сестренка имеет перед собой мой пример, посему она живет тем моментом, в котором есть, и никуда не торопится. Это ее преимущество, как младшей. Я же была, можно сказать, «первооткрывателем», и в этом тоже есть некоторая прелесть.
А знаете что самое грустное? Что в моей жизни никогда больше не будет первого поцелуя. Я никогда больше не увижу море в первый раз и не влюблюсь впервые. И мне никогда снова не будет шесть и шестнадцать.
Зато у меня впереди первая радость материнства. Я могу впервые увидеть Рим и Париж. Да и вообще, еще остается много чего, что можно сделать в первый раз.
Просто нельзя подгонять свою жизнь, нужно жить настоящим моментом, чувствовать его полноту, запечатлевать ощущения, переживать полную гамму чувств. И радоваться тому, что всегда есть то, что будет у тебя впервые.

Сплю до середины дня, смотрю фильмы на французском и "House MD" на английском - болею. Лень, апатия и зима. Хотела на концерт Дайаны Кролл 30 ноября, но билетов больше нет. Вот так со всем сейчас в моей жизни - нет билетов.
Он лечит и меня. От хандры, как ни странно.