[416x300]
Асфальтные джунгли
Держите вора (полная версия)
«Не создавай неприятностей», - сказал мой отец и поклонился ко мне.
Я никогда его не слушался. Но он сказал это так проникновенно и умоляюще, что я стоял в недоумении.
Что он имел ввиду? Почему я не могу пойти с ни? Есть ли у него деньги,с которыми он мог пойти в магазин? Я не собирался высказывать свои мысли. Мой отец уже вошел в переполненный универмаг.
Я не создавал неприятностей. Я только переступал с ноги на ногу, потому что мои ноги горели в тесных ботинках. Я часто ломал голову: ведь должна быть причина, почему мой отец кланяется перед маленькими детьми. Я так это объясняю: мой отец, который был раньше оперным певцом, был как-то приглашен в Токио в качестве актера, чтобы играть наряду с японцами. Я как-то видел, как мой отец , думая, что его никто не видит, показывал перед зеркалом захватывающие дух гримасы с гипнотической силой масок Кабуки. Он двигался и открывал рот, будто пел. Его грудная клетка вздымалась и резко опускалась так, что набухала его сонная артерия, но – что самое интересное, он не издавал ни звука.
«Вот так!» - сказал я сам себе. – «Ты сам видел, что он не может петь!»
Я думаю, что история про оперного певца просто утка. Никто из нас ни разу не слышал, как мой отец поет. В любом случае мой отец аптекарь и не оперный певец.
Откуда мой отец и что он делал, не знает ни один человек. Говорят, что у него не было родителей. Может в этом причина, почему он кланялся перед маленькими детьми. Хотя никто не знает. Он никогда никому не доверял.
Уличные ребятишки называли моего отца «Лысым», «Выскочкой», «Увальнем», иногда Фольфрам. Порой его лысина светилась в свете, как лампочка с осмие-вольфрамовой спиралью . У него была кличка Репа, потому что, когда он чесал свою голову, лысина издавала звук, будто чистишь репу. Он не мог сам пользоваться бритвой, которую он затачивал как косу. Даже моя мать, которая обычно вполне расторопна, когда пыталась побрить его этим ножом, сдирала кожу.
Очень редко он хотел к настоящему парикмахеру. Он приставлял свой опасно отточенный, как у еврейского мясника, клинок и ничего не оставлял на голове моего отца. Моя мать шпионила за моим отцом. Она прислоняла свое лицо к витрине, и затаив дыхание смотрела, как мясник ловко танцует над лысиной моего отца. Когда бритье было закончено, мой отец положил на стол целых 70 пфеннигов, хотя бритье стоило только 50.
Мой отец всегда пытался выглядеть элегантно, чтобы спрятать свою бедность. Это нелегко, когда твой так называемый гардероб, который состоит только из того, что он носил на себе, мог в любой момент просто упасть с него, как куски плоти от больного проказой. Я думаю, что это причина, почему он так осторожно передвигался, никогда не наклонялся, никто не сгибал локти или колени, никогда не нагибался, никогда не садился, всегда стоял. Иногда, его движения были осторожными, потому что он боялся, что его одежда порвется. Я думаю, что он даже боялся глубоко дышать, только если он был голый.
Жирная, протиранная, задница в его штанах, выпирающие колени и локти были такие изношенные, что можно было увидеть мелькающее тело сквозь дырки.
Его ботинки, сверкающие как зеркало, были такие ветхие, что они в любой моменты готовы были развалиться. Казалось, он постоянно боялся на что-то натолкнуться. У меня было чувство, что он больше парил в воздухе, чем ходил , он легко касался земли. Прежде чего, он ходил так из-за своих подошв, которые отваливались от каблука до носка ботинка. Иногда такая подошва при обычном шаге клацала, как челюсть крокодила, а потом с громким стуком касалась земли. Мой отец разработал специальную технику, которую никто не смог повторить, чтобы скрыть катастрофическое состояние своих ботинок. Он не сгибал колени на ноге во время ходьбы. Вместо этого он поднимал ногу от бедра, как будто она была на резинке, аккуратно поднимала ее над землей, причем подошва закрывала передок ботинка, а потом он опускал ее на землю, плавно, как йо-йо.
Но прежде всего, моноколь моего отца привлекал к себе внимание. Хотя на самом деле это был вовсе не монокль, а всего лишь болтающееся, загнутое внутрь стекло от очков. Но мой отец умудрялся зажимать этот осколок своим левым глазом. Без этой штуки он ничего не видел этим глазом. Так что иногда, он был слеп на левый глаз. По аналогии с якобы моноклем страдала его ужасная одежда, и никто не относился к нему с пренебрежением.
И вот выпала возможность, что он пошел в гастроном. Мне хотело в туалет, и смотрел по сторонам, где бы мне можно было облегчиться. Я начал терять терпение.
Его звали Булли не потому, что у него был тонкий член и большие яйца. Булли - это еще сокращение от бульдога. И не из-за его лысины, - ведь английский бульдог, насколько я знаю, тоже лысый, - а потому
Читать далее...