Вторая половина XXI века. Эпидемия вируса Зика-3 и вызванный ею резкий скачок рождаемости детей с врождёнными заболеваниями и отклонениями привели к негласному запрету на секс между живыми людьми. Вместо этого жители Евросоюза, образовавшегося на месте бывшего постсоветского пространства, вовсю предаются утехам с устройствами виртуальной стимуляции, «айфаками». Главный герой романа, литературно-полицейский алгоритм Порфирий Петрович оказывается замешан в аферу искусствоведа и куратора Марухи Чо, которая использует его для создания подделок под произведения современного нам искусства.

Три слоя 

В романе «IPhuck 10», как и везде у Пелевина, есть несколько смысловых слоёв. В данном случае мы можем говорить даже не столько о них, сколько о трёх разных жанрах, упакованных один в другой наподобие матрёшки.

Первая оболочка «IPhuck 10» — это простая и понятная антикапиталистическая антиутопия, основные выводы из которой может считать даже первоклассник. Тут всё просто, как в «Чипполино» или в «Трёх толстяках»: стяжательство — это плохо, творить ради стяжательства — ещё хуже, заставлять другое разумное существо творить вместо тебя ради опять-таки стяжательства — совсем харам. Рано или поздно эксплуатируемые разогнут могучую спину, встанут во весь рост и отвесят своим эксплуататорам по башке. Кто не понял — идёт слушать на повторе песенку про мальчика Бобби, который очень любил деньги, из советского детского мультика.

Вторая оболочка пелевинской матрёшки — это стандартный для Виктора Олеговича жесточайший глум над культурными, субкультурными, политическими и прочими явлениями современности или недавнего прошлого. Это его любимое писательское развлечение, в котором он воистину не знает себе равных, — и основным занятием бездельных интеллектуалов на все времена было, есть и будет