"...В наше время, как в любое, но только острее, чем в любое, все идет и не может окончиться внутрихристианский спор: между ревнителями традиционализма и старателями христианства «либерального» и «прогрессивного». Первые за милую душу направо и налево анафемствуют, вторые, напротив, уговаривают нас, как эдакие психотерапевты, избегать каких-либо «травматических» мыслей о взыскательности Божьей, о жертве, о послушании. Первые ставят на место Отца Небесного образ верховного надсмотрщика и карателя, подлавливающего на букве древних постановлений, вторые — образ доброго дяди, который во время непродолжительных визитов дарит деткам сладости и не требует с них ровно ничего, да и своим присутствием их не слишком отягощает. На жаргоне наших современников первые — «репрессивны», вторые — «пермиссивны». Первым хочется, чтобы христианство не уступало идеологиям века в жесткости, в неуступчивости, в отказе считаться с личным бытием человека и по возможности еще их превзошло, чем и доказало бы свое над ними превосходство; вторые ничем так не озадачены, как стремлением приручить Бога, сделать Его таким удобным для «плоти и крови» в нас, таким «своим» для мира сего, таким нестрашным, каким Он заведомо быть не может. «Либерализм» произвел свое имя от слова libertas — «свобода»; но великое достоинство свободы он низвел до «пермиссивности», до вседозволенности, которая не шире, чем настоящая свобода, но, напротив, несравнимо меньше. Не сыновнее достоинство, а так, всего-навсего безотцовщина. Но ведь и у первых — не столько отчий дом, безошибочно отыскиваемый сердцем блудного сына, сколько единственно правильная дверь «той» конфессии, да еще и юрисдикции, которую надо среди других дверей длинного коридора угадать, словно в какой-то страшной лотерее. Открыл не ту дверь — и падаешь в бездну.
Крайности, говорят, сходятся. У сторон, о споре которых идет речь, вправду неожиданно встречается нечто общее. Первые часто говорят нам: мы должны стоять на незыблемых антиэкуменических позициях, чтобы спасти русскую державность от тлетворных веяний Запада. От вторых мы не реже слышим: надо незамедлительно стереть все грани между конфессиями, пожалуй, и между религиями, а по существу, и между верующими и неверующими, чтобы способствовать миру во всем мире. В обоих случаях — ЧТОБЫ: вера как подручный инструмент.
[…] Разумеется, я позволяю себе описывать обе тенденции, какими они предстают в логическом пределе. По счастью, на плоскости эмпирической они сравнительно редко появляются в химически чистом виде. Гораздо чаще перед нами компромиссные, эклектические варианты — немножко того, немножко другого. В конце концов, для того, чтобы стать настоящим оголтелым фанатиком или безоглядным поборником упразднения всех основ, нужна ни с чем не считающаяся решимость, какая встречается не у всех. Так что компромисс являет здесь собою наименьшее зло — хотя бы без смертоубийственных крайностей. А сердце все-таки не радо, оно хочет не наименьшего зла, а блага: такой строгости, в которой не было бы ни грана безлюбости, и такой свободы, в которой не было бы ни грана потакательства. Такой веры, которая вовсе не была бы идеологией — ни «правой», ни «левой», вообще никакой.
Слава Богу, сердце находит свое. Врата адовы не одолели и не одолеют Церковь. Многим из нас есть что рассказать о пастырях, которых посылал и посылает нам Господь. Идеал взыскательной любви, идеал православия, верного своей сущности, убедительно осуществляем разными, подчас известными миру, подчас вовсе безвестными священниками..."
С.С. Аверинцев

Если человек религиозный, то он часто произносит: "Слава Отцу и Сыну и Святому Духу". Вот только что это значит? Ну понятно слава и слава, перекрестился и поехали дальше. А если попробовать по-человечески, от сердца порассуждать...попробуем...
Кого только мы не хвалим в нашей жизни: например хороший фильм (актера), книгу, вкусную еду.
Кем восхищаемся? Успешным бизнесменом, великим ученым, храбрым солдатом. И так далее.
Но хваля и восхищаясь столь многообразными вещами, людьми и их поступками мы забываем напрочь Того, без которого ничего бы этого не было - ни прекрасной природы, ни человека, ни всех его изобретений.
Это все равно, что говорить спасибо продавщице за булку хлеба, но напрочь забывать, что это хлеб выращивали, собирали, выпекали, везли. Это значит за деревьями не видеть леса.
Не говоря уже о том, что с подвигом Христа (даже по человечески, без богословского смысла о спасении и т.д.) не сравнится ни один подвиг самого мужественного и храброго солдата ни в Великую Отечественную Войну ни в какую другую.
А ведь сколь часто мы бываем еще и недовольны! Но это пожалуй тема для другой заметки.

хотелось написать пару слов про извращение. Не сексуальное разумеется, а глубже, человеческое. И дело как мне кажется тут в трусости. Именно трусость есть источник любого извращения. Плюс различные похоти и самоволия. Т.е. в любом (любом!) человеке есть свет и естественным образом он выражается в словах, поступках, творчестве, творении своей жизни. Но иногда, к сожалению часто, человек пугается - обидят, не поймут, осудят, отнимут - и вместо прямого доброго дела начинают тянуться перед ним кривые, извилистые пути, а заодно и вырастает стена непонимания между ним и Другими, и сам он становится постепенно Другим, не таким как все, изгоем. Иногда эта трусость является побочным явлением раздвоения - человек хочет что-то сделать, но думает, что это запретно, нехорошо, социальные стереотипы давят на него и он таки все же совершает задуманное, но начинает прятаться. И опять кривизна, плюс рефлексия и самооправдание и готово - извращение.
Религиозное отступление: причина не бояться - Христос Воскрес! И победил мир. Поэтому не бойся, только веруй. Но вот гораздо более сложный вопрос - как стоять? Не поддаваясь на искушения и не путая социальные стереотипы с действительным добром и светом?

Многие вещи кажутся людям фантастическими, но мне кажется здесь можно усмотреть тонкую грань между фантастикой и идеализмом (назовем их так). Фантастика исходит из того самого презрения к миру и потому пытается сбежать в другие миры, где другие законы, другие герои, существа неведомые. Это создает некую виртуальность, своего рода забытье. Идеализм же напротив пытается не выдумать, а воОбразить, т.е. раскрыть прекрасное в реальности - в мире, в людях. Это может казаться столь же фантастичным как и любая выдумка фантаста, но тем не менее это реальность зачастую более подлинная нежели видимая всеми.
Несносным подобный идеализм становится тогда, когда он становится требованием - я то думал, что ты ......, а ты оказывается ...... и далее плавный спуск в цинизм и разочарованность, далее либо по принципу раз все козлы, так и я вам спуску не дам, либо в ту самую виртуальность. Способность стоять в своем идеализме можно назвать силой веры.

Достоевский писал где-то "подлец человек - ко всему привыкает". Это верно, но это еще не все. Действительно человек - такое странное существо, которое даже в аду подметет пол и повесит занавески. Но дело здесь не в привыкании а в преображающей силе - именно в этом призвание человека. В любой пустыне возделать сад, из любого грешника сделать святого, из говна конфетку проще говоря. Человек не может просто все отрицать, подобная революционность - всего лишь подростковый максимализм и непонимание, а задача человека все понять и все преобразить. Только человеку дана способность вображать, приукрашивать, украшать (греч. Cosmos) т.е. творить космос из хаоса. И космос здесь не просто порядок в смысле немецкого Ordnung, а именно преобразить, вообразить, восстановить изначальный Образ. И первый пункт здесь пожалуй благодарность, не формальная, а от сердца благодарность за этот мир и любовное рвение его преобразить. Неблагодарность, недовольство сразу закрывают эту дверь, вместо радостного преображения человек только ходит и плюется - все кошмар, кругом козлы и т.д. Из этой точки невозможно преображать, можно только разрушать, что-то вроде лечить головную боль гильотиной. А от подобного отрицания рождается презрение к миру и к людям и начинается мерзость запустения. А лечить это запустение социальными преобразованиями - это что-то вроде пить анальгин вместо того чтобы лечить болезнь.

Как страшно мелочен стал человек в наше время. Особенно в России, потому как на западе это уже давно норма, не у всех разумеется, но как культурная универсалия. Это происходит от совершенно чуждой русскому человеку, как и западному человеку средневековья идеологии индивидуализма, капитализма, социал-дарвинизма. Идеология успеха, я успел а ты нет. Так и вспоминается Господин из Сан-Франциско, обгоняющий старушку. Или Гаврила Ардалионыч из "Идиота" Достоевского. Мерзко, низко, но почему-то теперь круто.
Мы все теперь гопники различного калибра, просто по той банальной причине, что без раздумья приняли эту блатную идеологию - или ты гопник или ты лох. А лохом никто не хочет быть. Я и сам признаться не люблю слабость, но ниужели никто никогда не представлял себе как это выглядит со стороны? Гопник любого калибра, от уличного до бизнесмена и политика так низок, что смотреть невозможно. И самое непростительное, что происходит это не от голода и нищеты (не корректно рассуждать как ты себя поведешь если две недели не поешь), нет современный гопник - это не бомж, а вполне себе респектабельный человек.
Хочется закончить строчкой из БГ "нас спасут немотивированные акты красоты"

Не претендую на истину. Просто делюсь размышлениями.
Если понимать зло как отсутствие добра, а иначе его и понимать нельзя. Бог зла не создал. Стало быть его и нет. А есть отсутстие добра. Т.е. недостаток света, что-то вроде сумерек.
Тогда понятен смысл максимально возможного непротивления. Дело тут даже не в какой-то принципиальной позиции и тем более пацифизме. Просто, чтобы избавиться от больного, его нужно вылечить, а не убить. Чтобы избавиться от пустыни, нужно ее засадить деревьями, чтобы избавиться от тьмы, нужно включить свет.

Меня удивляют люди, считающие, что религия разобщает людей. Ну что может быть более нелепого?
Разобщает всегда исключительно только корпоративность во всех ее проявлениях. Нация, язык, культура, субкультура, работа, круг друзей и родных - вот это разобщает. А Бог обращается лично к каждому и с каждым у Него личная встреча, однако же Он один на всех. Какое же тут может быть разобщение?
Однако управлять гораздо легче группами, чем личностями - отсюда и существующие структуры, в т.ч. государственные. А уж то, что продавать проще группе - это всякому ясно. А еще у группы можно вызвать желание покупать определенные вещи, а у человека значительно трудней, у личности - вовсе невозможно.

Вот начал блог. Наверно потому, что хочу передать мысли и услышать ответ, но вот странность в день в голове столько мыслей проносится, облекаются в слова только тысячная часть, да и то по всякой житейской суете. А сядешь писать и не знаешь что. Нет я понимаю что люди пишут все подряд, А у меня какое-то наивное отношение к слову, ответственное - а вдруг кто прочитает, что подумает, сделает? А вообще кто это все читает? Я не знаю.

Создаю блог для высказывания своих мыслей и что главное чтобы услышать ответ.